Гроздья белой акации

Пять лет спустя - О, господин инструктор, я нашел вас! Как чувствовал, что вы тут снова с удочкой сидите! - с крутого берега к реке сбежал парнишка лет пятнадцати. - А в городе такие новости, сейчас вы точно в воду упадете! - Ну что ж ты так кричишь, Андре? - добродушно отозвался тот, кого назвали инструктором. - Всю рыбу распугаешь. - Да вы сейчас забудете про вашу рыбу! Завтра к нам приезжает сам король!!! - Король? - хмыкнул рыбак и повернулся к пареньку. - Где ты об этом услыхал, Андре? Что делать королю в нашей глуши? Лицо инструктора было довольно благородным и приятным, но через левую щеку наискосок шел рваный шрам. Отметина могла бы быть намного неприглядней, но кто-то очень грамотно его лечил и наложил на рану аккуратный шов, и нынче старый след войны совсем не портил внешности мужчины,- напротив, странным образом притягивал к себе, окутывая обладателя почти магической аурой мужественности. - Пять лет прошло с тех пор, как кончилась война, - затараторил паренек, - вон наш король и объезжает те места, где шли сражения, чтобы устроить праздник. Вы ж знаете, инструктор, что тут, совсем недалеко, наши разведчики геройски захватили в плен наследника империи! Именно здесь решился весь исход войны! Так что король не мог проехать мимо нашей Ленны. Завтра на площади будет торжественная встреча Государя, потом большой прием, а вечером устроят фейерверк и настоящий пир! Ну что ж вы снова отвернулись к вашим удочкам? Пойдете завтра короля смотреть? - Вот плут, и где твои манеры? - старший шутливо щелкнул младшего по носу. - Король не редкая заморская зверушка, чтобы "его смотреть". Пойду ли, нет, пока и сам не знаю, я ж в отпуске до следующей недели. - Да как же можно не пойти! - взволнованно вскричал подросток. - Вы тоже воевали, господин Лестер, и были ранены, - и в голову, и в ногу! Вам что, неинтересно посмотреть на короля и получить из его рук чарку вина? Это ж такая редкая удача, навряд ли он еще когда-то к нам приедет. Рыбак лишь сдержанно вздохнул, сосредоточив взгляд на поплавке, и вовремя! Тот дернулся и резко ухнул вниз. - Ого, какая рыбина попалась! Теперь можно и к дому, - удовлетворенно оглядывая улов, сказал он пареньку. - Хочешь ухи? Тогда поможешь чистить окуней. - Да как всегда! Конечно, помогу, - помощник подхватил ведерко и побежал к видневшемуся неподалеку домику под красной черепицей. Там первым делом бросил мелкую рыбешку рыжему коту, обогнул разросшийся возле крыльца куст белой акации, присел на первую ступеньку, взял в руки нож и приступил к работе. *** Инструктор же идти домой не торопился. Новость о прибытии короля застала его врасплох и привела в волнение, хоть он и не выказал Андре своего состояния. Сейчас, оставшись один, он перестал сдерживаться, отдавшись на волю обуревавших его эмоций. Сидел на том же месте, тяжело вздыхал, до боли вглядываясь вдаль. Идти завтра на площадь или нет? Потрогал шрам, который вовсе не кончался на щеке, - тянулся дальше, через ухо на волосистую часть головы. Мочка и нижняя часть уха были отрублены мечом врага, а волосы на месте шрама не росли. Если одеться незаметно и спрятать волосы под головной убор, встать в задние ряды зевак, то можно без помех увидеть Альбера, а самому остаться лишь одним из многих горожан. Вот только гарнизонный комендант может испортить дело. Если заметит, непременно вытолкнет вперед, представив королю героя, раненого на войне. "Но почему же коменданту непременно замечать меня? Его забота - полк, а мне не надо появляться в гарнизоне, я в отпуске, так что пойду на площадь как обычный человек. Только взгляну на короля и сразу же уйду. Плутишка Андре прав, он может больше никогда к нам не заехать..." Он жил как Лестер Люк уже пять лет. Все в городе к нему давно привыкли, никто бы и предположить не мог, что прежде он носил другое имя. Да он и сам, если и вспоминал порой о той, далекой жизни, то непременно с долей отрешенности и скептицизма, словно не о себе - о ком-то постороннем. Ему казалось, прошлое давно забыто, ведь он буквально снова возродился из небытия и принял новую реальность как единственно возможную, так почему же весть о том, что Альбер прибывает в город, так сильно всколыхнула душу? Очнулся он тогда, пять лет назад, в опрятной комнатке, обвел глазами обстановку, увидел довольно молодую женщину, дремавшую рядом с его постелью. Одета просто, но не как обычная крестьянка, а характерные черты лица выдавали в ней уроженку Мин. Ну да, он же на территории врага, однако непохоже, что в плену. - Где это я? - резкая боль ударила в лицо, и раненый умолк, не в силах продолжать. Однако он хотел спросить еще, поэтому собрался с силами и прошептал? - Кто вы, госпожа? - Лежи спокойно, ничего не говори, рана еще не зажила, - она подсела ближе и аккуратно вставила меж его губ носик маленького чайника. - Просто втяни, это питательная смесь. Ты в моем доме и тебе ничто не угрожает. Я Дина, знахарка, подобрала тебя недалеко отсюда, услышав шум сражения и крики. Все остальные были бездыханны, и только ты один остался жив. - Но я же враг тебе... я вель-нуэрец, - превозмогая боль, прохрипел раненый. - Я знахарка, лечу людей, и мне неважно, кто они такие. Не думай ни о чем, лежи и поправляйся. Теперь, когда твой организм переборол опасность смерти, ты быстро встанешь на ноги, солдат. Дина имела навыки не только знахарки, но и хирурга, поэтому смогла зашить раны на голове и на ноге спасенного мужчины. Кто он такой - узнала из бумаги, найденной в кармане перепачканного кровью мундира, правда сам документ был порван и кусок его утрачен. От имени осталось "...тер Люк", и как его на самом деле звали, она могла только гадать, ибо на "тер" заканчивалось множество мужских имен, а Люк - фамилия каждого второго вель-нуэрца. Пять дней мужчина был на грани смерти, а Дине оставалось только наблюдать, справится организм с опасностью или не сможет. В ее распоряжении были лишь травы, чтобы уменьшить воспаление и боль, больше она помочь ничем была не в силах. Сидела возле парня, обтирала влажной тканью лоб и грудь, тяжко вздыхала про себя. Красивый, молодой, небось, жена есть где-то, деточки, ждут мужа и отца с войны. Он постепенно поправлялся, раны заживали. Стал выходить на улицу, хоть боль в ноге была еще сильна. Иной раз замечал, что Дина смотрит на него не просто как на пациента, но вслух она о том не говорила. Через два месяца, когда он мог уже ходить нормально, знахарка отдала ему заштопанный и тщательно отстиранный от пятен крови мундир, вывела из домика и указала на север. - Здесь до границы шесть часов пути, там будет вель-нуэрский город Ленна. Иди к своим, больше тебе знахарка не нужна. Вот это я нашла в твоем мундире. Хоть документ и пострадал, но он действительный, так что тебе его без труда обменяют на новый. Иди. Ведь у тебя наверно есть семья. Ждут и надеются, что ты вернешься. - Дина... - Идите... Люк, я сделала для вас все, что смогла. А шрамы на лице? Таких, как вы, они не портят. - Спасибо вам. Я никогда об этом не забуду. За шесть часов с больной ногой он не добрался до границы. Заночевал в лесу, а утром снова вышел в путь и вскоре перед ним открылась Ленна. Прохожие увидели солдата, он шел, прихрамывая, но без палки, левую сторону приятного лица пересекал свежий шрам. Его приход не вызвал удивления, война закончилась совсем недавно, еще нередко возвращались те, кто получил увечья и лечился или отпущен был домой из плена. Солдат спросил, где городская управа и прямиком пошел туда, но по пути услышал звук трубы и повернул на площадь. Увидел глашатая, объявлявшего указ Его Величества о розыске семьи или любых, пусть самых дальних, родичей героя Вель-Нуэра Петера Люка, который своими мужественными действиями приблизил долгожданную Великую Победу. Этот указ подействовал на пришлого солдата странно. На его лице отобразилось сомнение, он вытащил из верхнего кармашка смятую бумагу и долго на нее смотрел, словно о чем-то очень сильно размышлял, потом решительно убрал назад и поспешил по прежнему пути. Чиновник городской управы взял документ и долго изучал, а пришлый ждал, не говоря ни слова. Вдруг у чиновника бровь вздернулась, он наклонился ниже над бумагой, что-то пробормотал себе под нос и поднял голову на визитера. - Бумага порвана, как полагаю, на войне, - голос сорвался на фальцет, тогда он кашлянул и заговорил значительнее. - Как ваше имя, господин? Случаем, вы не Петер Люк, Герой войны, которого по повелению Его Величества ищут по всей стране? - Нет, к сожалению, это не я, - чуть улыбнулся человек, прикрыв рукой обезображенную часть лица. - Я ничего геройского не сделал, обычный унтер, воевал как все. Был ранен по ту сторону границы, меня нашла и вылечила минская знахарка. Я Лестер Люк. Могу я получить взамен утраченного новый документ? - Конечно, господин, - кивнул чиновник. - Я слышал про знахарку, наши многие к ней ходят, благо границу тут никто особенно не охраняет, хоть и имеется у нас хороший пограничный гарнизон. Леса у нас тут, знаете ли, дикие места, да и последние двенадцать лет, вы уж простите, наш Вель-Нуэр был под властью иноземцев, то есть граница оставалась лишь условной. Ну вот, извольте, документ готов. Чем я могу еще помочь? - Я одинок, мне некуда идти, а здесь, как вы сказали, есть пограничный гарнизон. Имею неплохую боевую подготовку, могу служить инструктором для новобранцев. - Отлично, Лестер Люк, отлично, - одобрительно кивнул чиновник. - У нас как раз сейчас нехватка опытных людей. Вы сами понимаете - война, повыкосила половину гарнизона. Но ваша хромота? - Не помешает. Я излечился полностью, служить могу. Вот так и появился в Ленне новый человек. Служил исправно в пограничном гарнизоне, имел в лесу недалеко от города домик, завел там пасеку и огород, нанял помощников и хорошо платил. После войны в Ленне была нехватка молодых мужчин, и к Лестеру не раз подкатывали местные девчонки, однако он их вежливо, но твердо отвергал, и вскоре домогательства иссякли. Он вовсе не был необщительным или угрюмым, охотно выпивал в компании однополчан, иной раз даже посещал дом развлечений, но жриц любви на ночь не брал, и многие стали считать, что пострадала на войне не только его левая нога, но и мужская плоть. Его жалели и сочувственно вздыхали, какой же завидный красавец пропадает! Лестер посмеивался про себя, слыша такие разговоры, однако никого не переубеждал. Раз в месяц, в выходной, он навещал свою спасительницу Дину, но с некоторых пор эти свидания стали смущать обоих. Они старательно скрывали это, - за будничными разговорами и чашкой чая, но оба понимали, что долго так не может продолжаться, и рано или поздно им придется все расставить по местам. - А ты ведь выходец из знати, Люк, - как-то задумчиво сказала Дина. Она единственная так его звала, отлично понимая, что он никакой не Лестер. Да и не Люк, это фамилия простолюдинов, а этот парень не из их породы. - Можешь не отвечать, я не охоча до твоих секретов, но я уверена, ты и есть тот самый Петер Люк, которого искали по приказу короля Альбера. Время и место, где тебя нашла, - все идеально совпадает. Зачем ты прячешься, когда объявлена такая щедрая награда, я не знаю, но думаю, что у тебя на это есть серьезная причина. - Вы правы, Дина, у меня причина есть. Судьба довольно жестко позабавилась со мной, хоть я не искал подобных приключений, теперь же не желаю больше провоцировать ее. Жаль только, что отец и брат не знают, что я жив, наверно давно смирившись, что меня на свете больше нет. Могу ли я спросить? Вас что, нисколько не смущает, что я похитил вашего наследника, тем самым прекратив войну не в вашу пользу? - Нисколько не смущает, Люк. Я не сторонница политики империи, да и себя уже давно не причисляю к ее подданным, поэтому и удалилась ото всех в этот медвежий угол на границе, - Дина невесело вздохнула. - Хотя ты прав, формально мы с тобой враги, и с жителями Ленны тоже. Конечно все это условно - до поры, но лучше больше не ходи ко мне. У нас нет будущего, Люк. В Ленне меня не примут как твою супругу, хотя охотно обращаются ко мне как к знахарке, когда случается какая-то беда, но даже если бы и приняли, в управе не дадут добро на брак. - Но я хотел бы вытащить тебя из этих дебрей, Дина. Может, рискнешь и согласишься переехать в город? Ты знахарка, люди к тебе привыкнут. Я помогу тебе открыть лечебницу, а что до нас с тобой, – все будет так, как ты сама захочешь, я ни к чему тебя не буду принуждать. - Спасибо, Люк, но это мне не нужно, - печально покачала головой знахарка. - Вот ты тут говорил о происках своей судьбы. Мне это хорошо знакомо, ибо моя тоже была не из простых. Ты благородный умный человек, и знаешь, как это бывает, чтоб с высоты да прямо в землю носом. Осмелюсь дать тебе совет: уж если ты решился все начать сначала, то следуй этому пути до самого конца, не позволяй соблазнам или глупым чувствам победить рассудок, - в ее приятный голос просочилась горечь. - Иди, я буду помнить о тебе. Всегда. И вот теперь, так неожиданно "глупые чувства" снова овладели им, а он ведь был уже почти уверен, что все давно осталось позади. Да нет же, надо просто переждать всего два дня, не поддаваться, как сказала Дина, на соблазны, потом король уедет, и все вернется на круги своя. Но почему же так безумно хочется его увидеть? Просто увидеть на мгновение - и все! На площади будет полно народа, да и Альбер не знает, что он здесь. Он вообще и думать про него давно забыл, так что и нерешительность, и опасения напрасны, - просто смешны, в конце концов. Назавтра Лестер Люк, одевшись как обычный горожанин, занял свой пост на площади задолго до начала официальной встречи короля, очень надеясь, что Альбера с высокого помоста будет отлично видно всем. *** Альбер торжественно проехал через город, приветствуя ликующие толпы горожан. Кругом цвела акация, распространяя восхитительный полузабытый запах. На площади - море голов, лес рук, глаза у всех восторженно горят. Он встал на постамент и обратился к подданным с горячей речью, поздравив с пятилетней годовщиной окончания войны. Местный военный гарнизон прошел по площади парадным строем, затем Его Величеству были представлены чиновники и уважаемые горожане. Альбер всем улыбался и приветственно кивал, и вдруг застыл, почувствовав необъяснимое волнение внутри. Дыхание на миг перехватило, сердце забилось часто и тревожно. Он вскинул на народ глаза, охваченный почти мистическим, необъяснимым чувством, что на него смотрит Георг. Откуда это ощущение возникло, - Альбер и сам бы объяснить не смог, но дрожь внутри не проходила. Может, всему виной акация, напомнившая о давно ушедшем счастье быть с любимым? Этим кустарником зарос весь южный городок. Отчаянно скользя глазами по толпе, король почти паниковал, ибо найти в такой массе людей кого–то одного было неимоверно трудно. Тем более, нет никакой уверенности, что он здесь. Из всех людей только один повел себя не так, как остальные. С помоста Альбер ясно различил, как некий человек в темной одежде и такой же шляпе, стоявший позади толпы, чуть наклонился, чтоб казаться меньше ростом, и прячась за другие спины, быстро пошел назад и повернул в ближайший переулок. - Кто этот человек, вон там, почти бежит по переулку? - спросил король у городского головы. - Слегка хромает на левую ногу. - Где, Государь? - чиновник близоруко всматривался вдаль. - Я плохо вижу, извините. Но раз хромает, то могу предположить, что это Лестер Люк. Он воевал, был ранен, а сейчас служит инструктором по боевым искусствам. Но почему пришел сюда один, а не с военным гарнизоном? И почему ушел, не дожидаясь окончания парада? Простите, Государь, Люк иногда бывает странным. Но он ваш верноподданный, очень ответственный и службу знает... - Люк Лестер, - повторил король. - Давно он служит здесь? - Уже пять лет, с тех самых пор, как кончилась война. Если Вашему Величеству угодно что-нибудь узнать про Люка, я позову к вам коменданта. - Не нужно, я намереваюсь посетить ваш пограничный гарнизон, вот и спрошу у коменданта сам. Сейчас давайте продолжать наш праздник. *** Под вечер этого же дня инструктор гарнизона Лестер Люк сидел в своей домашней мастерской, работая над гипсовой скульптурой Феи плодородия. Он увлекся этим непростым искусством совсем недавно, но уже многого достиг, неожиданно открыв в себе дар скульптора. Работа отвлекала от рутинной жизни и успокаивала нервы, но этим вечером совсем не помогала. - Не нужно было мне туда ходить, - чуть слышно бормотал он, продолжая работу, - а если уж пришел, то должен был остаться до конца парада. Не знаю сам, чего так сильно испугался. Наверняка кто-то заметил мое бегство и доложил коменданту. Будет теперь нудеть и приставать с расспросами, придется что-нибудь ему соврать. Однако Лестер знал, что дело тут совсем не в коменданте, и не его расспросов он боится. Тогда чего? Не думает же он, что Альбер обратил внимание на одного из обывателей и будет выяснять, кто он такой и почему сбежал? Смешно даже и думать о таком. А может, все-таки уехать на день за реку, пока король и свита в Ленне? Кто-то негромко стукнул во входную дверь, и Лестер встрепенулся. Кто это там? Опять несносный Андре с новостями? Но может паренек услышал что-то интересное на площади, после того, как он сбежал, словно последний трус? - Иди сюда, Андре, я в мастерской! - громко позвал он, начиная лепку носа Феи. - Ведь знаю, не уйдешь, пока не выложишь все новости про короля. Дверь не успела отвориться, а Лестер уже знал, что это не Андре. Он медленно поднялся и застыл, как был в испачканном рабочем фартуке и с грязными руками, не в силах вымолвить ни слова, как и поверить в то, кого увидел на своем пороге. - Георг, какое облегчение - ты жив! А я так и не смог поверить в твою гибель, - Альбер быстро пересек небольшое пространство мастерской и обнял скульптора, уткнувшись носом в давний шрам. - О, небеса, какое облегчение - ТЫ ЖИВ! Лестер, верней, Георг, закрыл глаза и ничего не отвечал, не потому, что не хотел, - он все еще не мог произнести ни слова. Дыхание Альбера, запах кожи, тепло его руки, прикосновение волос, - эти моменты истины из прошлой жизни мгновенно захватили сердце в сладкий плен, сведя на нет усилия последних одиноких лет. - Ваше Величество, я весь испачкался, пока лепил скульптуру, - сказал он наконец совсем не то, что собирался. - Позвольте... - Не позволю! Даже не думай снова убежать. Что ж так встречаешь гостя нелюбезно? Снимай свой грязный фартук, накрывай на стол! Рассказывай, как тут жил и почему скрывался? Да знаешь ли, как я тебя искал!? - он отстранил его и поглядел в глаза. - О, Георг, да ты стал еще красивей! И у тебя акация цветет у дома, такие гроздья крупные, не зря здесь благодатный юг. У нас в столице гроздья были много мельче. - Да здесь везде акация растет, - Георг старался отвечать спокойно. - Извольте, Государь, я вас приму. Но я никак не ожидал. Не подготовился...тут у меня все просто... - Ты очень изменился, Георг, - грустно вздохнул король. - И что же, у меня уж имени-то нет?