Наказание для Ричи

— Снова в библиотеку? — с нескрываемым весельем поинтересовалась Беверли, когда Ричи отделился от компании друзей, направляющихся в столовую. — Типа того, — буркнул парень, ощущая необходимость побыстрее смыться, дабы избежать расспросов и тех странных взглядов, которыми периодически награждала его Марш. — Я все еще не понимаю, почему вы с новеньким занимаетесь этим проектом во время ланча. Разве нельзя делать это после занятий? — спросил Стэн, и остальные закивали, как бы задавая Тозиеру тот же вопрос. — Вообще-то, после школы у меня есть куда более интересные дела, чем проводить время с этим травоядным, так что не вижу смысла затягивать с подготовкой презентации. Раньше сделаем — раньше освободимся друг от друга. — Травоядным? — переспросил Билл. — Долгая история, — отмахнулся Ричи, давая понять, что разговор закончен, и зашагал наконец в сторону библиотеки. У Тозиера всегда был язык без костей, да и привирал он частенько. Не безбожно лгал, а несколько искажал факты, если можно так выразиться. Короче говоря, любил приукрасить. И обычно совесть его не мучила, но сейчас, после всего того, что он сказал друзьям, на душе у подростка почему-то скребли кошки. Ричи сам не понимал, почему он не мог признаться в том, что ему просто нравится проводить время с Эдди. Всякий раз, когда заходила речь о Каспбраке, он только отшучивался и делал вид, что его с этим парнем связывает только школьный проект и ничего больше. И вот это была действительно безбожная ложь. Эдди был… необычным. Среди сверстников он по-прежнему держался особняком, не пытался завести друзей, не выделялся на фоне серой массы, но все же было что-то такое, что делало его непохожим на остальных. Пытаясь понять, в чем же дело, Тозиер внимательно слушал все, о чем говорит одноклассник, обращал внимание на любые перемены настроения, жесты, мимику и, надо сказать, замечал многие вещи, о которых раньше даже не думал. Например, в один из дней, когда они с Эдди шли после школы домой, Ричи заметил, что у Каспбрака есть веснушки. Раньше он не обращал на них внимания, но в лучах весеннего солнца рыжеватые пятнышки стали выделяться чуть ярче на фоне бледной кожи. И если обычно Тозиер часто подшучивал над Беверли, у которой тоже были веснушки, в случае с Эдди такого желания у него почему-то не возникло. Напротив, эта деталь была своеобразной изюминкой во внешности одноклассника, придающей ему особый шарм. А как-то раз перед уроком физкультуры, когда все парни переодевались в спортивную форму, Ричи поймал себя на том, что откровенно пялится на Каспбрака. Секунд десять он просто стоял и смотрел на узкую спину Эдди, сначала остановив взгляд на острых плечах одноклассника, затем перейдя к выпирающим лопаткам, а после спустившись к пояснице, на которой Ричи заметил две небольшие ямочки. Он уже собирался опустить глаза ниже, но в тот момент раздалась трель школьного звонка, а наваждение тут же исчезло. Уже придя в себя, Тозиер старался не анализировать собственное поведение, убедив себя в том, что оно обусловлено банальным любопытством. Еще Ричи по-прежнему казалось, что Эдди слишком худой для своего возраста и комплекции, потому он не оставлял попыток приучить Каспбрака к еде «нормальных людей, которые не привыкли питаться морковной ботвой и солнечным светом». Именно поэтому во время их совместных обедов Тозиер то и дело пытался подсунуть однокласснику что-то со своего подноса, аргументируя это тем, что они не смогут доделать заданную по биологии презентацию, если Эдди помрет от голода, а заниматься этим дерьмом в одиночку Ричи был не намерен. — Значит, ты только поэтому сидишь здесь со мной? Боишься, что если я загнусь, тебе придется выполнять всю работу самому? — А этой причины недостаточно? Каспбрак хмыкнул, покрутив в руках принесенное яблоко, а Тозиер, помолчав немного, добавил: — Помимо основной причины, есть еще парочка. — Например? — Например, я уже привык, что когда я иду из школы домой, ты плетешься рядом. Да и смотреть на твою физиономию за обедом всяко лучше, чем созерцать, как Беверли строит глазки Биллу, а Хэнском поглощает целую гору картошки фри с острым соусом. — Какое душещипательное признание. Я польщен. — Не вздумай пустить слезу. Эдди усмехнулся, надкусил яблоко и, пережевав, сообщил: — Я, кстати, уже нашел всю необходимую информацию для первой части презентации, посвященной различным теориям возникновения жизни на Земле. Осталось только занести все это в ноутбук и оформить соответствующие слайды. Можем заняться этим сегодня после занятий. Снова встретимся здесь и… — О нет, только не в библиотеке, — Ричи скривился. — Не в обиду твоей любви к литературе, но меня уже тошнит от этого места. Может, лучше продолжим работу в более комфортабельных условиях? — А поконкретнее? — У меня или у тебя, — пожал плечами подросток. — Непринципиально. Каспбрак едва заметно нахмурился: — Лучше у тебя. Зная мою маму, она тебя, скорее всего, дальше порога не пустит. — Почему это? — Ну, ты создаешь впечатление, — Эдди прочистил горло, — скажем так, плохого парня. Тозиер присвистнул: — Надо же, — подросток ухмыльнулся, заметив слегка покрасневшие щеки одноклассника. — Вот, значит, что Малыш Эдди обо мне думает. — Заткнись. Ричи уже собирался было ответить, но прозвенел звонок, свидетельствующий о начале урока. Продолжая переругиваться, парни направились в класс, в котором должен был проходить следующий урок. Как только они переступили порог кабинета, сразу же разошлись в разные концы помещения, занимая свои места. На протяжении оставшегося учебного дня подростки никак друг с другом не контактировали, если не считать коротких взглядов, брошенных украдкой. Однако как только уроки закончились, они пошли домой вместе, продолжив разговаривать как ни в чем не бывало: — Значит, твоя мама боится, что ты свяжешься с плохой компанией? — Тозиер решил продолжить разговор, который начался в библиотеке. — Она действительно настолько строгая? — Не строгая, просто излишне меня опекает, — поморщился Эдди. Какое-то время они шли молча, думая каждый о своем. Первым образовавшуюся тишину нарушил Ричи: — И что, никогда не хотелось сделать что-нибудь… — он неопределенно взмахнул ладонью, — неправильное? Каспбрак усмехнулся: — Возникала такая мысль, но я всегда ее игнорировал. — И никогда не поддавался искушению? — Тозиер поиграл бровями. — Ну… — Эдди замялся на секунду. — Разве что однажды. Черноволосый подросток резко остановился, выжидающе уставившись на одноклассника. Тот, заметив его заинтересованный взгляд, покачал головой, улыбаясь: — Ну нет, я не буду об этом говорить, — заявил он, ускоряя шаг. — О, да брось! — простонал Тозиер, догнав ушедшего вперед паренька. — Расскажи дядюшке Ричи, что такого ты натворил! — Не-а. И не подумаю. На протяжении всего оставшегося пути Ричи продолжал уговаривать Эдди рассказать ему о своем проступке, но тот только отмахивался от брюнета, как от назойливой мухи. Когда они дошли до дома Тозиера, парень был вынужден на время прекратить свои попытки разговорить одноклассника, но лишь для того, чтобы проинформировать: — Мы пришли. У меня сейчас дома мама, но можешь не переживать: она не будет против твоего визита. Каспбрак кивнул и провел рукой по волосам, приглаживая их. Ричи, заметив это, фыркнул, но говорить ничего не стал, только подтолкнул гостя в сторону входной двери. Когда они вошли в дом, Мэгги выглянула из кухни, услышав шум. — Привет, мам. Это Эдди, мой одноклассник. Мы вместе делаем школьный проект. — Здравствуйте, миссис Тозиер, — парнишка вежливо улыбнулся, нервно передернув плечами. — Здравствуй, дорогой, — женщина тепло улыбнулась в ответ, вытирая руки о висящее на ее плече кухонное полотенце, после чего обратилась к сыну: — Это, как я понимаю, тот самый одноклассник, которого не мешало бы откормить? Эдди недоумевающе вскинул брови, покосившись на Ричи. Тот мгновенно вспыхнул, схватил Каспбрака за руку и потащил его в сторону своей комнаты, бросив напоследок: — Мы будем заняты, так что нам не мешать. Мэгги только усмехнулась, провожая подростков внимательным взглядом. — Значит, ты не шутил, когда говорил о причинах, из-за которых обедаешь со мной каждый день, — заговорил Эдди, как только дверь за его спиной закрылась. — Откормить меня собрался? — Кто-то же должен это сделать, иначе тебя скоро ветром сдует, настолько ты тощий, — огрызнулся Тозиер, все еще чувствуя себя неловко. Каспбрак многозначительно улыбнулся, но говорить ничего не стал. Вместо этого он огляделся по сторонам, рассматривая комнату одноклассника, которая представляла собой образец подросткового жилища: груда хлама на столе, плакаты музыкальных групп на стенах, гитара в углу. — Ты играешь? — удивился парень, заметив инструмент. — Я, Малыш Эдди, не только играю, но еще и пою неплохо, — хмыкнул Ричи, вздернув подбородок. — Продемонстрируешь? — Каспбрак улыбнулся. — Я бы хотел послушать. — Продемонстрирую. Но не за бесплатно. — И почему я не удивлен? — покачал головой Эдди и поинтересовался: — Чего же ты хочешь? Тозиеру даже думать не пришлось: — Хочу, чтобы ты рассказал о своем самом «неправильном» поступке. — Боже, ты теперь от меня не отстанешь, верно? — закатил глаза Каспбрак и получил кивок в ответ. Какое-то время подросток молчал, взвешивая все «за» и «против». Поняв, что иначе от вопросов Ричи никак не отделаться, Эдди тяжко вздохнул и, решившись, заговорил: — Мне тогда только исполнилось шестнадцать, и меня позвали на вечеринку… Внимательно слушая одноклассника, Тозиер забрался с ногами на кровать и подпер подбородок ладонью, предвкушая весьма интересную — в этом парень почти не сомневался — историю.