— Мне тогда только исполнилось шестнадцать, и меня позвали на вечеринку. Вернее, позвали моего друга, а он уговорил меня пойти с ним. Разумеется, моя мама даже представить не могла, что я собираюсь поздно вечером отправиться на какое-то сомнительное мероприятие, которое, к слову, проходило в студенческом общежитии. Для того, чтобы не попасться, из дома мне пришлось сбегать в лучших традициях подростковых фильмов — через окно. Учитывая то, что моя комната находится на втором этаже, сделать это было весьма проблематично. Как бы то ни было, до пункта назначения я добрался целым и невредимым, а там меня уже встретил тот самый друг, из-за которого я, собственно, и решился на эту авантюру. Мы с ним каким-то чудом пробрались внутрь, миновав сторожа, и только переступили порог нужной комнаты, как нам вручили по банке пива. Так как это был мой первый опыт распития спиртного, поначалу мой друг держался поблизости, но как только вечеринка стала набирать обороты, он влился в толпу, позабыв о своем волнении. Мой организм, впрочем, предложенный алкоголь воспринял вполне нормально, и чувствовал я себя неплохо, но продолжалось так лишь до тех пор, пока кто-то из студентов не решил угостить меня виски. До сих пор помню, как первый глоток обжег горло, я едва не закашлялся, но, сдержавшись, из принципа продолжил пить. Второй глоток дался легче, после третьего в желудке разлилось приятное тепло, я залпом допил содержимое стакана, а дальше… Темнота.
Ричи все это время слушал одноклассника, даже ни разу его не перебив. Когда наступила пауза, он только вопросительно вскинул брови, явно желая узнать, чем все закончилось. Эдди, коротко усмехнувшись, продолжил:
— В себя я пришел только на утро следующего дня. Ввиду какого-то необъяснимого стечения обстоятельств, очнулся я в коридоре, причем на этаже, где жили девушки. В общем-то, одна из них, направляясь утром в душевую, и обнаружила меня распластанным на полу, привела в чувство, а потом еще и помогла отыскать одежду.
— Отыскать что?
— Боже, — Каспбрак вздохнул и закрыл лицо ладонями, неловко рассмеявшись. — Я, кажется, забыл упомянуть о том, что, когда я пришел в себя, на мне было одно только нижнее белье. Я даже знать не хочу, какие события этому поспособствовали. Как ты понимаешь, и без этих знаний мое пробуждение едва ли было радостным.
Какое-то время Тозиер с нечитаемым выражением лица смотрел на сидящего рядом парня, не говоря ни слова. Прошло не меньше минуты, прежде чем уголки его губ дернулись вверх. Потом еще раз. И еще. А потом он, упав спиной на кровать, от души расхохотался.
— Черт, Эдди, — он все еще продолжал смеяться, с трудом выговаривая слова. — Ты не перестаешь меня поражать.
— Стараюсь, — хмыкнул подросток и тоже откинулся на кровать, укладываясь рядом с одноклассником.
Наверное, еще минуты три Ричи не мог успокоиться. Отсмеявшись-таки, но по-прежнему продолжая улыбаться, он повернул голову к Эдди, интересуясь:
— Стоит ли мне спрашивать, как на все это отреагировала твоя матушка?
— О-о-о, — протянул Каспбрак, — это было что-то. Когда я явился домой, она сначала ударилась в слезы, потом начала кричать, после снова разрыдалась — словом, зрелище было впечатляющим. После того дня я в течение месяца ежедневно был вынужден выслушивать нотации о подростковом алкоголизме и о вреде алкоголя в целом. Серьезно, возникло такое чувство, будто я не на вечеринке побывал, а по меньшей мере на месяц в запой ушел.
— Представляю, — хмыкнул брюнет, переворачиваясь на бок и теперь глядя на одноклассника сверху вниз. — Хотя, должен признать, от тебя я такого не ожидал.
— Я сам от себя такого не ожидал. Наверное, мне просто захотелось показать, что я уже достаточно взрослый для того, чтобы ходить на вечеринки и выпивать. Как оказалось, недостаточно.
Тозиер внимательно посмотрел на Эдди, словно пытаясь отыскать на его лице ответ на какой-то свой мысленный вопрос. Каспбрак, заметив этот взгляд, тут же напрягся:
— Ты чего?
— Я просто подумал, что теперь, когда у тебя есть какой-никакой опыт, ты бы ведь не стал повторять своих ошибок, верно?
— Ты это к чему?
Ричи вновь принял сидячее положение и буквально навис над одноклассником, уперев руки по обе стороны от его головы. Тот нахмурился, но с места не сдвинулся.
— Малыш Эдди, — вкрадчиво начал брюнет и слегка согнул руки в локтях, приближая свое лицо к лицу Каспбрака, — как ты относишься к тому, чтобы сходить на вечеринку?
— Издеваешься?
— Вовсе нет. На этих выходных у одного парня из выпускного класса день рождения. Естественно, по этому случаю намечается тусовка. Мы с ним, вроде как, неплохо общаемся, поэтому он позвал меня, сказав, что я могу приводить с собой кого захочу. Как говорится, чем больше народу, тем веселее. Ну так как, ты со мной?
— Ну нет, — Эдди легонько толкнул Тозиера в грудь, и когда тот отстранился, подросток по-турецки уселся на кровати, покачав головой. — Мне прошлого моего опыта вполне хватило. Я пас.
— Да брось! — недовольно воскликнул Ричи. — Чего ты боишься? Я-то не буду бросать тебя, как твой дружок тогда. Если что-то случится, я буду рядом, так что все с тобой будет в порядке.
— Едва ли меня успокаивает мысль о том, что я буду там вместе с тобой. Ничего личного, но я бы не сказал, что ты создаешь впечатление ответственного и рассудительного человека.
— Ничего личного, — парень скопировал высокомерный тон одноклассника. — Но я уже не раз бывал на вечеринках, однако при этом никогда не валялся голым в коридоре.
— Туше.
Какое-то время подростки просто смотрели друг на друга и вели негласную борьбу. Первым сдался Эдди:
— Ладно! — воскликнул он, выставив ладони перед собой в примирительном жесте. — Так и быть, я подумаю. Но ничего не обещаю.
Тозиер кивнул, довольно улыбаясь. Он встал с кровати, потянулся и, уперев руки в бока, резюмировал:
— Ну, теперь можно и нашим проектом заняться.
— Не так быстро, — покачал головой Каспбрак, кивнув в сторону гитары. — Ты обещал сыграть.
Ричи закатил глаза и цокнул языком. На самом деле, он и сам хотел сыграть для Эдди, но ради приличия должен был повозмущаться. Взяв гитару в руки с таким видом, словно он делает однокласснику одолжение, в первую очередь парень проверил настройку, проиграв несколько аккордов. После этого он глубоко вздохнул, бросил в сторону сидящего на кровати подростка короткий взгляд и, начав перебирать пальцами струны, запел:
The Beatles —
Hey Jude
Hey Jude, don’t make it bad.
Хэй, Джуд, смени аккорд,
Take a sad song and make it better.
Грустной песне не дай распеться.
Remember to let her into your heart,
Запомни: до сердца песня дойдёт,
Then you can start to make it better.
Если пройдёт песня сквозь сердце.
Hey Jude, don’t be afraid.
Хэй, Джуд, смелей вперёд,
You were made to go out and get her.
Ты рожден был исполнить это.
The minute you let her under your skin,
Мгновенно за душу песня возьмёт,
Then you begin to make it better.
Если душой песня пропета.
And anytime you feel the pain, hey Jude, refrain,
И всякий раз, почуяв боль, хэй, Джуд, лишь пой.
Don’t carry the world upon your shoulders.
Весь мир не взвалить себе на плечи.
For well you know that it’s a fool who plays it cool
Тому вовеки не понять, кому плевать,
By making his world a little colder.
Что кроме любви согреться нечем.
Была у Тозиера одна особенность: он всегда пел с закрытыми глазами, изредка приоткрывая их лишь на пару секунд. Только так он мог сосредоточиться на тексте и прочувствовать его. Вот и сейчас, когда он исполнял отрывок одной из своих любимых песен «Битлз», его глаза были закрыты, и первым, что увидел Ричи, открыв их, было пораженное лицо Каспбрака.
Музыка смолкла, и комната погрузилась в тишину. Не было даже слышно, как шумят машины за окном, а Мэгги на кухне гремит посудой. Брюнет вообще не слышал ничего, кроме ударов собственного сердца, которое в тот момент почему-то с силой забилось о грудную клетку.
— Это потрясающе, — только и смог выдать Эдди, и этого было достаточно, чтобы сердце Тозиера, сделав кульбит, начало возвращаться к нормальному ритму.
***
— Боже, я все еще не верю, что поддался твоим уговорам.
— Скорее, ты поддался моему обаянию. Но не нужно себя за это винить: перед моей харизмой никто не может устоять.
Каспбрак пихнул донельзя довольного Ричи в бок, отчего тот только сильнее заулыбался. Тозиер вообще пребывал в приподнятом настроении: Эдди согласился-таки пойти на вечеринку, и подросток чувствовал в этом свою заслугу. Сам Каспбрак продолжал что-то недовольно бурчать, но его почти сразу же прервал радостный возглас:
— Эй, Ричи!
Повернувшись на звук собственного имени, брюнет увидел шагающего к ним с Эдди Леонарда Бови, являющегося виновником развернувшегося торжества.
— Ты все-таки пришел, — парень ухмыльнулся, пожав Тозиеру руку.
— Поверь, такое веселье я бы не пропустил, — Ричи ухмыльнулся в ответ. — С праздником тебя, дружище.
— Спасибо, — Леонард улыбнулся и перевел взгляд на Каспбрака. — С кем это ты?
— Это Эдди. Мы с ним в одном классе. Он недавно перешел в нашу школу, и я подумал, что ему нужно потихоньку вливаться в коллектив.
— Новенький, значит. Говорю сразу: друзья у меня немного безбашенные, но в целом ребята неплохие, так что можешь расслабиться, — с этими словами он протянул пареньку взявшийся из ниоткуда красный пластиковый стаканчик. — Желаю хорошо повеселиться!
— Спасибо, — Каспбрак нерешительно улыбнулся, принимая выпивку, и добавил: — С днем рождения, кстати.
Бови отсалютовал своим стаканчиком, после чего благополучно скрылся в веселящейся толпе.
— Он, вроде как, классный, — хмыкнул Эдди, после чего вновь обратил внимание на Ричи.
Тозиер к тому времени тоже успел обзавестись стаканчиком, в котором плескалось что-то алкогольное. И хотя характерной пены на напитке не наблюдалось, по цвету и запаху было ясно, что это пиво.
— Да, он хороший парень, — согласился брюнет и, повернувшись к однокласснику, приподнял свой стаканчик. — Ну что, поехали?
***
Вечеринка медленно, но верно набирала обороты. Те, кто выпил уже достаточно — а таких было немало — заняли импровизированный танцпол в центре гостиной, другие расположились на диванчиках, расставленных по периметру комнаты. Ричи и Эдди, к слову, относились ко второй категории. Тозиер не был пьян, однако ощущал несильную тяжесть в голове и приятную легкость в теле. Словом, он пребывал в состоянии легкой расслабленности, чего нельзя было сказать о Каспбраке. Тот по прошествии времени, несмотря на выпитый алкоголь, становился все более нервным и явно не был в восторге от происходящего:
— Слушай, я пришел на вечеринку, как ты и хотел, даже выпил, может, я теперь пойду? — с нескрываемой надеждой в голосе спросил парень, заставляя брюнета возмущенно на него уставиться:
— С ума сошел? Еще только девять вечера, мы здесь и часа не были.
— Я и не говорил, что ты должен уходить. Оставайся, а я пойду.
Ричи фыркнул:
— Нет уж. Мы сюда пришли вместе — вместе и уйдем. Тебе просто нужно расслабиться.
— Спасибо за совет, гений. Если бы я мог, я бы расслабился. Вот только моя мать сойдет с ума, если к десяти меня не будет дома. А еще здесь слишком шумно. И слишком много людей. И…
— Стоп-стоп-стоп, — черноволосый подросток прервал причитания одноклассника и вручил ему свой стаканчик, попросив: — Подержи-ка пока. Я сейчас приду. Жди меня здесь, ладно?
Дождавшись неуверенного кивка, Тозиер начал пробираться через толпу пьяной молодежи в ту сторону, где находился стол с выпивкой. Леонард стоял возле него, покачиваясь в такт музыке. Впрочем, Ричи был уверен, что дело тут было не столько в самой музыке, сколько в выпитом алкоголе, из-за количества которого Бови едва удавалось сохранять вертикальное положение в пространстве.
— Веселье в самом разгаре? — усмехнулся брюнет, поравнявшись с именинником. — Почему не танцуешь?
— Мне ведь исполнилось восемнадцать, чувак. Я слишком стар для этого дерьма. Так что предпочитаю танцам хороший алкоголь, — Леонард кивком указал на початую бутылку в своей руке. — Кстати, у меня еще припрятана бутылочка рома. Хочешь?
— Я почти уверен, у тебя помимо выпивки припрятаны и более интересные вещи, — Тозиер выразительно выгнул бровь, склонив голову набок.
Бови, невзирая на свое состояние, намек понял, потому назад к Эдди Ричи вернулся уже не с пустыми руками. Сам Каспбрак это заметил только тогда, когда они вдвоем вышли из дома на веранду:
— Что это у тебя? — из-за того, что на улице было довольно темно, парень не мог разглядеть предмет, который его одноклассник сжимал в пальцах.
— То, что поможет тебе расслабиться.
Когда Тозиер достал из кармана зажигалку, до Каспбрака наконец дошло:
— Это что, косяк?!
— Десять баллов за сообразительность. — Чиркнув зажигалкой, Ричи прикурил и затянулся, после чего протянул самокрутку стоящему рядом однокласснику.
Эдди тут же помотал головой:
— Я не курю.
— Так и я тоже. Но мы на вечеринке, помнишь? Грех не воспользоваться представившейся возможностью. Затянись.
— Нет.
Тозиер устало вздохнул, но своих попыток не прекратил:
— Я прошу затянуться всего разок. Плохо от этого тебе точно не станет, напротив, может, перестанешь быть таким дерганым. Со мной ведь все нормально, видишь? Так что и с тобой все будет хорошо. Обещаю.
Эдди сомневался. Это было видно по бегающему взгляду, по поджатым губам и нахмуренным бровям. Впрочем, хмуриться он не перестал даже тогда, когда взял протянутый ему косяк:
— Когда все это плохо закончится — а это обязательно закончится плохо, — я буду во всем винить тебя.
Ричи только хмыкнул, наблюдая за тем, как парень после этих слов нерешительно поднес самокрутку к губам.
«Если все это плохо закончится, то я и сам себя не прощу».
