Наказание для Ричи

Ричи часто отпускал шутки в сторону Билла и Беверли, взирающих друг на друга с обожанием. Ричи порой было жаль Бена, испытывающего чувства к Марш, которые, очевидно, не были взаимными. Ричи фыркал, когда его одноклассницы едва ли не визжали от радости, если им улыбался какой-нибудь парень из старших классов. Ричи всегда казалось это смешным. Потому что Ричи никогда не чувствовал себя влюбленным. До этих пор. Как понять, что ты влюбился, если ты не испытывал этого чувства раньше? Никак, наверное. Нет определенного списка признаков, говорящих о том, что вы влюблены. Так что же заставило Тозиера осознать этот факт? Ричи всегда считал себя эгоистом. Он не считал нужным помогать другим, если это не приносит никакой выгоды ему самому. Но с Эдди все было по-другому. Тозиеру хотелось заботиться о нем. Быть рядом в трудные моменты. Защищать его от нападок Бауэрса. В ветреную погоду отдавать свою джинсовку, которая так нелепо и мило смотрелась на тощих плечах. Хотелось помогать нести тяжёлые учебники, даже если Каспбрак возмущался. Хотелось поздно вечером писать идиотские смс-ки, вроде «Что на тебе надето?)», просто для того, чтобы поболтать перед сном. А ещё Эдди хотелось слушать. Если обычно в любом разговоре больше всех трепался именно Тозиер, то в случае с Каспбраком все было в точности до наоборот. Ричи действительно нравилось слушать одноклассника. Слушать то, что он говорит, просто слушать его голос, следить за мимикой, интонацией, жестами. Например, когда Эдди волновался, перед тем, как что-то сказать, он сначала облизывал губы, опускал глаза ненадолго, негромко выдыхал и только потом начинал говорить, активно при этом жестикулируя. Тозиер знал это, потому что действительно обращал внимание. Всякий раз это получалось непроизвольно, словно бы само собой. Казалось, вот брюнет внимательно слушает рассказ друга, но уже в следующую минуту он разглядывает россыпь веснушек на его лице. Что ассоциируется у многих людей с чувством влюбленности? Конечно же, пресловутые бабочки в животе. Ричи никаких членистоногих в своей брюшной полости не ощущал. И слава богу. Но каждый раз, когда он, выходя из дома, видел стоящего на тротуаре Эдди, у него перехватывало дыхание. Он просто смотрел на одноклассника и не мог вдохнуть, а в груди что-то сжималось. Это можно сравнить с ощущением, которое возникает в тот момент, когда вы, катаясь на Американских горках, замираете на самой вершине. Понимая, что падение неизбежно, вы испытываете какой-то безрассудный восторг, а внутри все трепещет. Именно это чувствовал Тозиер, глядя по утрам на одноклассника. И именно это поставило точку в размышлениях парня. Он просто не мог отрицать того, что чувствует подобное впервые. Был урок физкультуры, и Ричи сидел на скамейке из-за освобождения, которое он смог получить, сославшись на свои боевые травмы. Тем временем остальные занимались. По программе сегодня им предстояло изучать баскетбол, и прежде чем перейти к самой игре, подростки должны были проработать технику бросков, чем они, собственно, и занимались. Тозиер должен был внимательно следить за действиями одноклассников, но ему, откровенно говоря, было абсолютно насрать на баскетбол и технику: все его внимание сводилось лишь к одному человеку. Да, Ричи смотрел на Эдди. Вернее, Ричи смотрел на ноги Эдди. И чем дольше парень на них смотрел, тем яснее становилось, что они совсем не похожи на женские. Вот, например, у Джессики были красивые ноги: не слишком худые, но стройные и подтянутые, с рельефными мышцами, тогда как ноги Каспбрака были похожи на две спички, которые, казалось, могли сломаться от любого неосторожного движения. И вот на эти ноги, с неестественно острыми коленками и выпирающими косточками на щиколотках Тозиер засматривался? О, еще как засматривался. Ричи всегда считал, что ему нравятся девушки. Он был уверен в этом как бы по умолчанию. Потому что, ну, серьезно, если все парни в раздевалке с таким восхищением обсуждают буфера какой-то девахи, то чем он хуже? Так что Тозиер всегда принимал участие в подобных беседах, заигрывал со старшеклассницами и прятал под кроватью журналы с возрастным ограничением «18+». Это было нормально. Так делали все подростки, а Ричи не хотел выделяться из толпы. Раньше он уже был школьным аутсайдером. Ему хватило. К слову, если говорить о сексуальном опыте, то его у брюнета было вовсе не так много, как могло показаться. Парень, конечно, любил отпускать сальные шуточки и хвастаться достижениями в амурных делах, но, по правде говоря, хвастаться было особо нечем. Серьезных отношений у Тозиера никогда не было, а в остальном, единственное, чем он мог похвастаться, была история о том, как какая-то девчонка сделала ему минет на одной из вечеринок старшеклассников. Этим, собственно, все и ограничилось. Причем сейчас он даже не мог вспомнить тех ощущений, ибо тогда был жутко пьян, да и произошло все это довольно давно. И тем не менее, пусть опыта с девушками у него было не так много, о парнях даже и речи не шло. Нет, подросток, конечно, слышал такое понятие, как «гомосексуализм», но в жизни он с подобными никогда не сталкивался, разве что слышал по телевизору. Стоит сказать, при мысли о том, что парень может быть с парнем, Ричи не испытывал отвращения. Впрочем, воодушевления он тоже не чувствовал. Ему было как-то все равно, кто там с кем спит: его это не касалось. Раньше не касалось. Нет, Тозиера и сейчас это не то чтобы касается, но он определенно испытывает к Эдди некоторую… тягу. Особенно сейчас, на уроке физкультуры, когда Каспбрак маячит перед ним в этих дурацких шортах и свободной борцовке, открывающей вид на выпирающие ключицы. Казалось, ещё немного — и эта тряпка вовсе спадет со своего обладателя, полностью оголив его. «Порнография какая-то, — с некоторым раздражением подумал брюнет, не сводя глаз с одноклассника. — И о чем только думала его матушка, покупая ему это?». «Уж явно не о том, что на него будет пялиться дружок-извращенец», — мерзко хихикнул внутренний голос в ответ. Ричи помрачнел еще больше.

***

Во время обеда в руках Каспбрака снова был телефон. Заметив его еще на входе в библиотеку, Тозиер, сев за их с Эдди стол, поинтересовался: — Надеюсь, ты не с Максом переписываешься? — Его звали Мэтт, — на автомате поправил одноклассник, откладывая сотовый. — И нет, не с ним. Просто смс от телефонной компании. — А почему «звали»? Его загрызли соседские кошки? Каспбрак усмехнулся: — Ты бы этого хотел, верно? Ричи пожал плечами: — Ещё бы. Расстегнув молнию на своем рюкзаке и достав оттуда свой ланчбокс, Эдди покачал головой: — Ну, не думаю, что твоим надеждам суждено сбыться. Как бы то ни было, для меня он в прошлом. Брюнет удовлетворенно кивнул, но, подумав немного, решил удостовериться: — Вы больше не общаетесь? — Нет. Вернее, он вчера прислал мне какое-то нелепое сообщение с вопросом о том, в порядке ли я, но я не ответил. Тозиер, наколов на вилку кусочек стейка, хмыкнул: — И правильно сделал. Я бы ему при встрече ещё и морду набил. Для профилактики. Каспбрак тут же встрепенулся: — Ну нет уж. — Он даже с места приподнялся, серьезно глядя на одноклассника. — Даже не думай об этом, серьезно. — А что такое? — Ричи отложил приборы. — Думал, после того, что было, тебе нет до него дела, — протянул парень, надеясь, что его голос не звучит слишком ревниво. Эдди, усадив свою пятую точку обратно на стул, махнул рукой: — Так и есть. До него мне нет дела, но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. — Подросток опустил глаза. — Ты и так из-за меня пострадал. У Тозиера в груди кольнуло. Он уже хотел было сказать что-то вроде: «Ты ни в чем не виноват», — но в последний момент передумал. — Как трогательно, — с наигранным умилением протянул он, приложив ладонь к щеке. — Да иди ты, — Каспбрак фыркнул и принялся наконец за еду. — Кстати, ты свободен сегодня вечером? — Назначаешь мне свидание? — поиграв бровями, мурлыкнул брюнет. — И не мечтай. Просто мою маму выписывают, уже завтра днем она будет дома, и я сомневаюсь, что она одобрит нашу традицию с ночевками, просмотром телевизора до двух ночи и поеданием всякой дряни, — с нескрываемой грустью пояснил парень. — Так что как насчет того, чтобы после школы пойти ко мне? Можешь остаться у меня ночевать. В любой другой ситуации Ричи не стал бы даже задумываться, однако теперь, учитывая открывшиеся обстоятельства, он не был уверен в том, что ночевать у Эдди — хорошая идея. — Я даже не знаю… — Тозиер потер рукой заднюю сторону шеи. — Мама вроде бы хотела сегодня устроить что-то вроде семейного ужина, — соврал он. — И я должен там присутствовать. — А… — Уголки губ одноклассника опустились, однако он почти сразу же натянул на лицо улыбку, кивнув: — Ладно, я понимаю. Может, в другой раз. При виде печальных глаз друга у брюнета сердце кровью обливалось. Так уж на него влиял Каспбрак. Ричи даже не отрицал того, что в последнее время стал слишком мягкотелым, а Эдди при желании мог бы из него веревки вить. «А ты и рад будешь», — усмехнулся про себя парень и, сдавшись, заговорил: — Думаю, я все же смогу прийти к тебе. Ну, после ужина, — сказал он и уже в конце неуверенно добавил: — Если ты хочешь. Каспбрак, до этого вяло ковырявшийся в своем салате, поднял на одноклассника загоревшиеся детской радостью глаза, воскликнув: — Конечно хочу! Приходи! Тозиер выдавил ответную улыбку, тогда как в голове тут же возникла мысль о том, что вечерок его ждет веселый.

***

Раньше находиться рядом с Эдди было приятно и легко. Нет, находиться рядом с ним и сейчас было приятно, но вот насчет «легко» Ричи мог бы поспорить. Ему уж точно было совсем не легко. Подростки сидели в гостиной и смотрели по телевизору один из фильмов кинотрилогии «Властелин колец». Каспбрак был удивлен, узнав, что его друг никогда не смотрел этот фильм, и он решительно заявил, что брюнет должен его увидеть. Эдди периодически комментировал некоторые моменты, а Тозиер усиленно кивал, делая вид, что внимательно слушает, но на самом деле думал он совсем о другом. Парень просто не мог сосредоточиться на сюжете, потому что его одноклассник сидел чертовски близко, из-за чего их плечи и бедра соприкасались (в тех местах кожа Ричи буквально горела). Причем раньше, когда они смотрели телевизор в комнате Каспбрака и едва ли не в обнимку лежали, Тозиера это совсем не смущало, зато теперь даже такая невинная близость заставляла сердце подростка биться так, словно он только что марафон пробежал. С горем дождавшись рекламы, Ричи буквально сбежал в туалет. Желание облиться ледяной водой было почти физическим. Будь у него возможность, он бы принял душ, но на этот раз пришлось обойтись водой из крана. Умывшись, он оперся руками о края раковины и, глядя в глаза своему отражению, негромко, но решительно проговорил: — Возьми себя в руки, Тозиер. Ты просто находишься рядом с парнем, который тебе нравится. Будь мужиком. Последняя фраза заставила брюнета нервно рассмеяться. Остаток дня прошел в таком же неторопливом темпе. Досмотрев фильм, подростки решили выйти прогуляться. Стрелка на часах перевалила за девять вечера, и так как никаких грандиозных планов не было, друзья собирались просто немного побродить по улицам и подышать свежим воздухом. На Ричи была надета футболка и джинсы, Эдди тоже был в футболке, но вместо джинсов на нем были шорты. Заметив, что переодеваться Каспбрак не собирается, Тозиер нахмурился. Его совсем не радовал тот факт, что одноклассник намеревается разгуливать в этих безбожно коротких шортах. Вернее, парня не радовало то, что Эдди в таком виде будут созерцать другие люди. Ладно бы, если он перед Ричи так расхаживал, но окружающим-то зачем свои ноги демонстрировать? Тозиер уже собирался высказать свои мысли вслух, но потом вспомнил, что он, вообще-то, не имеет никакого права указывать Каспбраку, в чем тот должен ходить. Ругнувшись про себя, брюнет еще раз осмотрел друга с ног до головы, но все же промолчал. Далось ему это, стоит отметить, с большим трудом.

***

На этот раз во время просмотра телевизора в комнате Эдди никто не заснул. Каспбрак после вечерней прогулки был непривычно активен, а Ричи даже при всем желании не смог бы уснуть: близость Эдди действовала на него отнюдь не успокаивающе, а совсем наоборот. Потому, как только время перевалило за полночь, Тозиер, от греха подальше, решил ретироваться в комнату для гостей, о чем и сообщил другу, вставая с кровати. Каспбрак в ответ на его заявление удивлённо приподнял брови: — Еще же рано? — скорее вопросительно, чем утвердительно проговорил он. — Надо же, — черноволосый подросток хмыкнул. — А ведь раньше ты в это время уже спал и третий сон видел. Кажется, я совсем испортил Малыша Эдди. — Запиши это в список своих достижений, — посоветовал Каспбрак, после чего уже безо всякой иронии — даже с какой-то мольбой — добавил: — Серьезно, останься ещё ненадолго. — Да я бы остался, но у меня уже глаза закрываются, — соврал Ричи, театрально зевнув. — Такими темпами я рискую заснуть у тебя под боком. — С каких пор это стало риском? — усмехнулся Эдди, приподняв бровь. «С тех пор как я осознал, что втюрился в тебя», — тут же мысленно ответил брюнет, но на деле лишь приоткрыл рот и растерянно моргнул, не зная, что сказать. Благо, Каспбрак сдался: — Ладно, иди уже, — он махнул рукой и, улыбнувшись, пожелал: — Доброй ночи. Почувствовав, как в груди разлилось тепло, Тозиер кивнул и ответил: — И тебе. На самом деле, спать Ричи не хотелось от слова «совсем». Войдя в гостевую комнату и развалившись на двуспальной кровати, парень зажег ночник и закинул руки за голову, уставившись в потолок. Сердцебиение начало приходить в норму, но в голове был самый настоящий хаос. Различные мысли кружились по черепной коробке, путались и переплетались друг с другом, не желая принимать нормальный вид. Был лишь один вопрос, который почти сразу обозначился достаточно четко: «Что делать дальше?». Ответа у Тозиера не было. Подросток решил, что лучше всего сейчас будет разложить всю имеющуюся информацию по пунктам. И первым пунктом в этом списке было то, что он, Ричи, совершенно точно влюблен в Эдди. Отсюда вытекал второй пункт: брюнет хотел продолжать общение с одноклассником, но понимал, что с некоторых пор у него возникают далеко не дружеские порывы, вроде навязчивого желания прикоснуться или еще чего в таком духе. Это явно осложняло ситуацию, и у Тозиера был выбор: либо он эти свои порывы просто-напросто игнорирует, либо же… Впрочем, все не так просто. Третий пункт гласил: нет никакой информации касательно того, как к Ричи относится сам Каспбрак. Может, он видит в нем только друга. А может, и нет. Подросток даже не знал, что Эдди вообще думает об отношениях между парнями. Вдруг он гомофоб? Это, конечно, маловероятно, но все же. Тозиер, надо сказать, и сам не особо задумывался о морально-этической стороне вопроса. Он до сих пор не мог назвать себя геем. Ему не нравились парни. Ему нравился один конкретный парень. Ему нравился Эдди. И только он. Впрочем, вопрос собственной ориентации его вообще не волновал. Даже если ему нравятся парни, проблем с этим нет. Ричи не любил излишне драматизировать и раздувать из мухи слона. Ну, да, у объекта его симпатии мужские половые органы, что теперь, плакать, что ли? — Не спишь? Брюнет вздрогнул и приподнялся на локтях. Каспбрак мялся в дверном проеме, с неловкой улыбкой глядя на друга. Ричи посмотрел на часы и с удивлением осознал, что за своими размышлениями он не заметил, как время приблизилось к часу ночи. — Кажется, не сплю, — вновь обратив внимание на одноклассника, кивнул подросток. — Думал, усну сразу же, как только голова коснется подушки. Наверное, у бессонницы другие планы. Эдди хмыкнул: — У меня та же проблема. Раз уж ты не спишь, не против, если я побуду тут? «Да чтоб тебя…» — мысленно простонал Тозиер, параллельно изобразив на лице подобие улыбки: — Только за, — выдал он, и Каспбрак, улыбнувшись в ответ, забрался на кровать и улегся рядом с другом. Ричи почувствовал, как его сердцебиение вновь начало учащаться, и если поначалу брюнет все же допускал мысль о том, что он сможет довольствоваться одной лишь дружбой с Эдди, то теперь стало ясно, что это не так. Парень понял, что в ближайшее время ему придется выбрать: либо он делает все, чтобы добиться от Каспбрака взаимности, либо же прекращает любое общение с ним. Одно из двух. Другого варианта просто нет.