Наказание для Ричи

— Можно присесть? Ричи вымученно вздохнул и нехотя поднял голову, встречаясь глазами со стоящей напротив девушкой. Правда, в первую очередь брюнет обратил внимание на губы незнакомки, накрашенные бордовой — почти коричневой — помадой. Лишь после этого он приметил остальные детали: светлые волосы, собранные в неряшливый пучок, пронзительные глаза серо-голубого цвета и небольшая татуировка на шее в виде какого-то созвездия. — Приму твоё молчание за согласие, — подытожила блондинка, нагло усаживаясь рядом. Тозиер, несколько охреневший от всего происходящего, наконец опомнился: — Не хочу показаться грубым, но вокруг, между прочим, полно свободных скамеек. — Подумать только, — девушка широко улыбнулась, закидывая ногу на ногу. — А ты совсем не изменился. Все такой же острый на язык, но очаровательный. Брюнет нахмурился, глядя в насмешливые глаза напротив, и уже хотел было уточнить, какого черта, собственно, происходит, но в последний момент его осенило: — Лив? Когда Ричи был ещё ребенком, в дом по соседству переехала молодая пара с дочкой. Девочка была одного с Тозиером возраста, но даже будучи детьми, общий язык они нашли не сразу. Поначалу все их общение заключалось в том, что они строили друг-другу рожицы, показывали языки и кидались грязевыми куличиками. А потом, как всегда бывает, дети подружились и начали играть вместе, теперь уже закидывая куличиками не друг друга, а окружающих. Шли годы, дружба цвела и крепла, но в один день Лив сказала, что они с родителями снова переезжают. Ричи тогда было одиннадцать, может, чуть больше, но, в любом случае, расставание с подругой он переживал тяжело. А теперь Оливия Рейнольдс — уже повзрослевшая — сидела рядом с Тозиером и задорно улыбалась. — Узнал всё-таки? — блондинка усмехнулась. — Слава Богу. Неужели я настолько похорошела за эти годы? Парень не ответил. Вернее, ответил, но не сразу. И не на заданный вопрос: — Господи, Лив! — вместо этого воскликнул он, придя в себя. — Это ты! Рейнольдс расхохоталась, а в следующую секунду, все ещё улыбаясь, крепко обняла сидящего рядом подростка. Тот чисто машинально сразу же обнял ее в ответ, по-прежнему не до конца веря в происходящее. Оливия, устроив подбородок на плече брюнета, с улыбкой шепнула: — Рада тебя видеть, дружище.

***

Сидя напротив подруги детства, Тозиер никак не мог осознать реальность происходящего. Он помнил маленькую Лив, когда она еще была пухленькой, невысокой и с нелепой стрижкой под мальчика. Теперь же рядом с ним была взрослая девушка, в которой ту соседскую девчонку выдавали лишь глаза: яркие, выразительные, по-прежнему сверкающие детским задором. И пока Ричи пытался уложить все в своей голове, блондинка, активно жестикулируя и широко улыбаясь, рассказывала самые разные истории из своего бурного подросткового периода: -… и тогда папа сказал, что я не выйду из дома до тех пор, пока не переосмыслю свое поведение, представляешь? Ну, а мне-то что, я и не собиралась никуда. Не обязательно выходить из дома, чтобы закатить вечеринку, верно? — Черт, серьезно? — парень изумленно вскинул брови, заставляя подругу улыбнуться еще шире: — Ага. Я позвала друзей, мы потусили, а когда папа пришел с работы… Ну, думаю, ты и сам понимаешь, — Лив усмехнулась и мечтательно вздохнула, вспоминая события двухлетней давности. — Скандал был знатный. — Охренеть, — только и смог выдать Тозиер. — Да, в свои четырнадцать я частенько подобное устраивала. Благо, вскоре юношеский максимализм пошел на убыль, а мои мозги встали на место. Отношения с отцом наладились, и я, по правде говоря, этому очень рада. Все-таки, я виновата перед ним, — улыбка девушки после этих слов начала угасать. — Ведь вместо того, чтобы поддерживать его в трудный период, я решила начать демонстрировать характер. Ричи почувствовал, как в груди кольнуло. Оливия рассказала другу о том, что спустя пару лет после того, как они уехали из Дерри, Нэнси — мама Лив – разбилась на машине. И как бы старательно девушка не прятала свои эмоции за напускной улыбкой, Тозиер видел, что ей больно. — Не вини себя, — осторожно проговорил брюнет, боясь, как обычно, сболтнуть лишнего. — Тебе ведь тоже было тяжело. Каждый переживает горе по-своему. Губы Оливии вновь тронула улыбка: — Наверное, ты прав. Спасибо, Рич, — она заглянула парню в глаза и легонько сжала его ладонь в знак благодарности, а потом вдруг, словно опомнившись, затараторила: — Боже, подумать только, все это время я только и делала, что трепалась о себе, а ты даже не попытался меня заткнуть, уму не постижимо! Ричи возмутился: — Шутишь?! Мне интересно тебя слушать, мы же только встретились! — Да, но мне, между прочим, тоже хочется узнать, как ты жил все это время, так что рассказывай! Все и со всеми подробностями, слышишь? Со всеми! — Ладно-ладно, — Тозиер замахал руками. — Не кричи только, я все расскажу, — довольно хмыкнув, блондинка, до этого едва ли не набросившаяся на друга, уселась обратно на свое место. К слову, все это время подростки находились у Оливии дома. Вернее, это был дом ее тети — сестры отца — но на ближайшие несколько дней жилплощадь была в полном распоряжении Лив, потому как Джинджер — та самая тетя — была в отъезде, а Люк — отец Оливии — уехал вместе с ней, чтобы помочь в решении неких трудностей по работе. У Джинджер была сеть ветеринарных клиник, и в одной из них обнаружились серьезные проблемы с налоговой отчетностью, а так как Люк Рейнольдс имел экономическое образование, его сестре было грех этим не воспользоваться. Родня, все-таки. — Хотя, на самом-то деле, — Ричи, вздохнув, откинулся на спинку кровати. — Не о чем особо рассказывать. В конце начальной школы — после твоего отъезда — я стал общаться с некоторыми ребятами из класса, мы подружились, и я, вроде как, влился в их компанию. Они действительно классные, я рад, что познакомился с ними, потому что, по правде говоря, без тебя мне было паршиво. Блондинка грустно улыбнулась: — Мне тоже поначалу пришлось особенно нелегко. Новый город, новая школа, новые одноклассники. Было трудно справляться со всем этим в одиночку, — девушка вздохнула. — Я скучала по тебе. Тозиер, думая обо всем этом, не мог не задаться вопросом: — И почему мы не продолжили общаться после того, как ты переехала? — Ну, мы же были детьми, — пожала плечами Лив. — Номерами телефонов не обменивались, социальные сети на тот момент ещё не были так распространены, неудивительно, что мы потеряли связь. Но теперь-то все иначе, — она подмигнула. — Я кстати, уже отправила тебе заявку в друзья на «Facebook». — Ты нашла меня на «Facebook»? — А ты как думал? Я времени зря не теряла. Кстати, насчет твоего профиля: я заметила, что у тебя не указана информация о семейном положении, — блондинка прищурилась, заставив сидящего напротив парня сглотнуть. — Что за дела, Тозиер? Ни за что не поверю, что у тебя никого нет. — Эм… — Ричи замешкался, чувствуя, как начинает нервничать, а потому решил отшутиться в привычной манере: — Конечно, поверить в это действительно сложно — виной всему моя сногсшибательная внешность — но… Нет, у меня никого нет. Боюсь, моя привлекательность мешает людям в полной мере увидеть мою внутреннюю красоту. Оливия, сложив руки на груди, хмыкнула: — Вот как? Брюнет с притворным сожалением развел руками: — Мое физическое совершенство стало моим проклятьем, тут уж ничего не поделаешь. — Почему мне кажется, что ты что-то не договариваешь? — Действительно, почему? — приподнял бровь Тозиер. — Сомневаешься в моей привлекательности? Лив с наигранным испугом прижала руку к груди, замотав головой: — Боже упаси! Таким образом, разговор про личную жизнь Ричи — ее отсутствие — был благополучно свернут, хотя что-то подсказывало подростку, что подруга еще поднимет эту тему. До конца дня, тем не менее, они говорили о другом: Оливия рассказывала о жизни в Нью-Йорке, учебе в академии и своих друзьях, Тозиер — о «Неудачниках», выходках Бауэрса, да и вообще обо всех важных событиях, произошедший в Дэрри за эти годы. Вечером, после короткого обсуждения, подростками было решено устроить ночь кино. Заказав пиццу, они, усевшись возле ноутбука, стали коллективно выбирать фильм. В выборе жанра разногласий не возникло, ибо друзья одинаково сильно любили триллеры и фильмы ужасов, и пока Лив выбирала один фильм из огромного списка, найденного в интернете, Ричи отправился на кухню в поисках провизии. Когда Тозиер, нагруженный пакетами с чипсами и банками газировки, вернулся в комнату, блондинка помахала перед другом его сотовым: — Тебе тут сообщение пришло. От какого-то Эдди. Сердце парня сделало кульбит. Буквально выхватив телефон из рук опешившей девушки, брюнет открыл сообщение, спешно читая текст: «Привет. Прости, что так поздно, но я не мог больше ждать. В общем, я должен извиниться перед тобой за свое поведение. Знаю, я вел себя как кретин, и мне жаль, потому что я вовсе не хотел тебя обидеть или задеть. Я лишь хотел, чтобы между нами все наладилось, потому что это тяжело — находиться рядом с тобой и чувствовать, что ты отдаляешься. Мне действительно жаль, что все пришло к этому. И хоть между нами уже не будет той дружбы, что была раньше, я надеюсь, что ты сможешь меня простить. За все. И, возможно, в скором времени мы снова сможем устраивать ночевки, гулять по вечерам и ходить в кино. Мне этого не хватает. Не хватает наших разговоров, утренних встреч и полуночных переписок. Мне не хватает тебя» И следом еще одно сообщение: «Можешь не отвечать, если не хочешь — я пойму. Прости еще раз, если помешал. И спокойной ночи» Ричи чувствовал, что его грудную клетку словно сдавило тисками. Он снова и снова перечитывал текст сообщений, пока в голове творился настоящий хаос. Отдельные слова, фразы, целые предложения — все это крутилось в сознании, переплетаясь друг с другом и приобретая все более причудливые очертания. «Это тяжело — находиться рядом с тобой и чувствовать, что ты отдаляешься» — Ричи? Ричи, все в порядке? — обеспокоенный голос Оливии звучал отдаленно, словно через слой ваты. «Я надеюсь, что ты сможешь меня простить» — Эй, что с тобой? Что там? Лив говорила что-то еще, но Тозиер не слышал. Голос Эдди раздавался в его голове, заглушая все окружающие звуки: «Мне этого не хватает. Не хватает наших разговоров, утренних встреч и полуночных переписок. Мне не хватает тебя» — Мне тебя тоже, — на грани слышимости прошептал брюнет, чувствуя, как загнанно колотится его сердце. Оливия, которая все это время тщетно пыталась достучаться до друга, раздраженно воскликнула: — Да что ты там бормочешь?! У Ричи в голове словно щёлкнул переключатель. Теперь уже четкий голос блондинки неожиданно раздался возле самого уха, и парень вздрогнул. Рассеянно взглянув на возмущенную девушку, он выдал глупое: — А? — Бэ! Ты так и будешь пялиться в одну точку или объяснишь наконец, что случилось? Тозиер приоткрыл рот, судорожно пытаясь сформулировать хоть сколько-нибудь вразумительный ответ, но на ум так ничего и не пришло. Подросток не придумал ничего лучше, кроме как пожать плечами, неубедительно соврав: — Да это от родителей. Спрашивают, где я и когда приду. Я забыл их предупредить, что… — Ты, черт возьми, издеваешься! — перебила его Оливия, и было совершенно ясно — она не верит. — Нет, я… — брюнет нервно облизнул губы. — Слушай, это неважно. Все нормально. — Ты выглядел так, будто тебе сообщение пришло, по меньшей мере, с того света, и ты говоришь, что все нормально, — Лив сухо усмехнулась. — Будь все нормально, тебе бы незачем было скрывать. Ричи не знал, что ответить. Подруга еще несколько долгих секунд сверлила его взглядом, но потом вздохнула и вскинула ладони, словно сдаваясь: — Ладно, — уже спокойно сказала она, качнув головой. — Я все понимаю. В конце концов, мы только встретились, было бы странно, если бы ты сразу же выдал мне все свои тайны, — блондинка улыбнулась, но безо всякой иронии. — Так что забей. И Тозиер действительно мог бы забить, если бы не возникшее тут же чувство вины. Конечно, они с Оливией действительно только встретились, парень не обязан был делиться своими переживаниями, но он не мог отрицать, что рядом с подругой детства чувствует себя необычайно спокойно. Так, словно и не было всех этих лет разлуки. В глубине души Ричи знал, что может рассказать ей про Эдди. Понимал, что его не осудят. Понимал, что ему это нужно. И он рассказал. Рассказал все: начиная от знакомства с Каспбраком, заканчивая недавним сообщением. Рассказал про их с Эдди дружбу, про свои чувства, про поцелуй. Тозиер говорил и говорил, буквально ни на секунду не останавливаясь. Наверное, он просто боялся, что может передумать, потому решил сразу выдать все. Без утайки. Все то время, пока парень рассказывал, он старался не встречаться взглядом с сидящей напротив него блондинкой. Закончив, подросток порывисто выдохнул и, набравшись смелости, посмотрел Лив в глаза. И хоть Ричи по-прежнему не боялся осуждения, он все же думал, что подруга будет если не шокирована, то, как минимум, удивлена. Однако удивлен был скорее он сам, потому как Оливия смотрела на него и широко, как-то даже радостно улыбалась. — Так я и думала! — вдруг воскликнула девушка, а улыбка на ее лице засияла еще ярче. — Ч-Чего? — не понял Тозиер. — Я с самого начала голову ломала, пытаясь понять, почему ты не проявил ко мне никакого интереса, — быстро заговорила блондинка, эмоционально размахивая руками. — Не пойми меня неправильно, мы друзья и все такое, но парни обычно обращают на меня хоть какое-то внимание, а в случае с тобой — абсолютно ничего: никаких взглядов, особых улыбок, никакого невинного флирта. Я-то уже начала сомневаться в собственном обаянии, а дело, оказывается, вот в чем! — Лив победно хлопнула в ладоши, глядя на опешившего брюнета с неподдельным восторгом. Сказать, что Ричи был в шоке — не сказать ничего. — И это… — брюнету с трудом удавалось складывать слова в предложения. — Это все, что ты можешь сказать? — По поводу того, что у тебя встает на парней? — невинно уточнила подруга, вскинув брови. — А что ты еще хочешь услышать? — Во-первых, у меня не встает на парней, — начал было Тозиер, но Оливия тут же перебила его, усмехнувшись: — Ага, конечно. — У меня встает только на одного конкретного парня, — терпеливо объяснил Ричи, чувствуя себя невероятно тупо. — Это другое. Лив пожала плечами: — Да пофиг. А что во-вторых? Подросток вздохнул, пытаясь подобрать нужные слова. Он еще никому не рассказывал обо всей этой ситуации с Эдди, а потому не мог не чувствовать себя неловко. Собравшись с мыслями, он ответил: — Просто… Ты так спокойно реагируешь, знаешь, я думал, все будет как-то иначе. Блондинка, выслушав растерянное бормотание друга, снисходительно улыбнулась: — Рич, — начала она таким тоном, словно собирается объяснять ребенку, что дважды-два равняется четырем. — Я много лет жила в Нью-Йорке, помнишь? Этот город кардинально отличается от Дэрри и от подобных ему провинциальных городишек. Там — в мегаполисе — люди другие. Они живут по-другому, мыслят по-другому, там никому нет дела друг до друга. Выходя на улицу я ежедневно видела столько же однополых пар, сколько и, скажем так, обычных. Если ты думал, что новость о твоей ориентации повергнет меня в шок, то ты заблуждался. Гей, натурал, да хоть трансвестит — меня это не волнует. И вообще, каждый человек сам выбирает, кем ему быть, кого любить и с кем трахаться, — закончила Оливия на торжественной ноте, откидываясь на спинку кровати. Ричи, который под конец этого монолога начал приходить в себя, невольно усмехнулся: — Вау, вот это речь. Я впечатлен. — Спасибо, я старалась. Тозиер негромко рассмеялся, чувствуя, что с его плеч будто свалился груз, который мешал парню все это время. Какое-то время подростки сидели в тишине, но потом Ричи, взглянув на задумчивую Лив, поинтересовался: — Ну, что ты думаешь обо всей этой ситуации? — А о чем тут думать? Судя по тексту того сообщения, что ты мне показал, до твоего Эдди наконец-таки начало доходить, что ты не будешь вечно за ним носиться. И раз уж парнишка осмелился написать первым, извинился, да ещё и признал, что скучает, стало быть, его действительно прижало, — блондинка ухмыльнулась. — В чем проблема? — Проблема в том, что я понятия не имею, как себя вести теперь. И мне совершенно неясно, что творится у Каспбрака в голове. Он ведет себя…странно. — Люди всегда ведут себя странно, когда им кто-то нравится. Брюнет хмуро уставился на подругу, выгнув бровь. В ответ на этот говорящий взгляд Оливия возмущенно воскликнула: — Боже, неужели ты действительно думаешь, что Эдди ничего к тебе не испытывает? — Ну, у меня нет фактов, доказывающих обратное. — Они есть, ты просто не замечаешь очевидного, — проворчала девушка. Секунд десять она буравила Тозиера пристальным взглядом, а потом вдруг, словно додумавшись до чего-то, резко оживилась. Схватив Ричи за руку, она широко улыбнулась и заговорщицким шепотом поведала: — Знаешь, у меня, кажется, есть идея, — начала блондинка воодушевленно, но, заметив откровенный скептицизм во взгляде друга, поникла. — Но вряд ли ты ее оценишь. — Ну, теперь уж рассказывай. Лив ухмыльнулась: — Нет, это вряд ли. Потом все узнаешь. — Лив… — подросток угрожающе нахмурился. — Фильм! — спохватилась Рейнольдс. — Мы собирались смотреть фильм, помнишь? — с насмешливой улыбкой протянула она, и Тозиеру стало ясно, что никаких подробностей от подруги он не добьется. Оливия вырубилась в третьем часу ночи, примерно на том моменте, когда одному из главных героев оторвало руку, и он, истошно вопя и истекая кровью, корчился в углу комнаты пыток. Ричи, без особого интереса наблюдая за происходящим на экране, думал совсем о другом. Взгляд парня поминутно возвращался к лежащему на тумбочке телефону, и всякий раз брюнет, ругая себя за паршивый самоконтроль, брал сотовый в руки и открывал раздел с входящими СМС. Он вновь и вновь перечитывал сообщения от Эдди, анализировал каждое слово, пытаясь прочесть что-то между строк. Но никакого подтекста не было, напротив, все было предельно четко и ясно. В каждой написанной фразе каким-то образом неуверенность Каспбрака сочеталась с решительностью. Он действительно хотел вернуть своего друга. Вернуть Ричи. А сам Ричи, как бы ни пытался это отрицать, хотел вернуться. Больше не давая себе времени на размышления, Тозиер открыл диалог с одноклассником и напечатал ответ: «Прости, что не ответил раньше — был занят. Если хочешь, мы можем поговорить завтра в школе. Думаю, нам есть, что обсудить. Ты, скорее всего, уже спишь, так что на скорый ответ не рассчитываю» Вопреки ожиданиям, телефон почти сразу же завибрировал в руках, оповещая о входящем сообщении: «На самом деле, нет, не сплю. Бессонница. И да, я был бы рад, если бы мы смогли поговорить» Брюнет, закусив нижнюю губу, набрал: «Стоит ли мне спрашивать о причинах твоей бессонницы?» Ответа не было больше двух минут. Ричи уже было подумал, что Каспбрак все-таки уснул и собирался отложить мобильный, но потухший экран вдруг вспыхнул. Сердце мгновенно сбилось с ритма, но Тозиер, мужественно игнорируя участившееся сердцебиение, открыл СМС: «С некоторых пор виновником моего недосыпа является лишь один человек. И если этот человек не хочет, чтобы завтра в школе я пугал одноклассников синяками под глазами, то ему тоже лучше отправляться спать, иначе эта переписка затянется до утра» Ричи перечитал сообщение раз пять, не меньше. Все это время на его лице сияла глупая, но счастливая улыбка. Отправив ответ, парень заблокировал телефон, убирая-таки его в сторону. В последнем отправленном СМС было всего три слова: «Доброй ночи, Эдс»