Наказание для Ричи

— Это что сейчас было? — недоуменно спросила Беверли, глядя то на Ричи, то на ведущий в коридор дверной проем позади себя, в котором только что скрылся Каспбрак. «Хотел бы я знать», — с усмешкой подумал Тозиер, на деле выдав нелепое, но честное: — Понятия не имею, — Марш еще сильнее нахмурилась, и парень решил спешно сменить тему: — А ты как нас нашла вообще? — Билл сказал, что вы будете отрабатывать наказание у Ричардса. Я хотела узнать, когда ты освободишься, позвонила, но ты был вне зоны, и тогда я решила прийти. А когда заглянула в класс, то увидела, что дверь лаборантской закрыта на щеколду. Есть мысли на этот счет? — Ага. Думаю, было бы неплохо, если бы школа выделила деньги на нормальные дверные замки. — Ричи, — одноклассница поджала губы и выгнула бровь, глядя на брюнета с недовольством. — Ну, что, Бев? — подросток развел руками и улыбнулся самым невинным образом. — Откуда я могу знать, какой идиот решил нас с Каспбраком закрыть? Может, это мистер Ричардс захотел в полной мере отомстить нам за то, что мы с Эдди не слушали его старческий бубнеж, как думаешь? Марш страдальчески закатила глаза и, махнув рукой, вышла из лаборантской. — Ой, вот только не делай вид, что ты обиделась, — крикнул Ричи вслед уходящей девушке. — Я не Билл, так что бегать за тобой не буду. Слышишь? И вообще, ты куда пошла? Беверли! Да стой же ты! Пока Беверли с гордо поднятой головой шествовала в сторону выхода из школы, Тозиер плелся за ней, пытаясь завести разговор. Попытки его, однако, подруга игнорировала, а потому парню не оставалось ничего другого, кроме как извиниться-таки за свою излишнюю — по мнению Марш — скрытность. — Ну, ладно, прости меня! — запальчиво воскликнул брюнет, преграждая путь однокласснице. — Мне жаль, Бев, правда, но я не могу всего тебе рассказать. Это ведь не только меня касается, понимаешь? Да это и не важно, важно то, что твои слова помогли мне. Реально помогли. И за это я благодарен. Несколько секунд Беверли сверлила друга колючим взглядом, но потом, немного оттаяв, будто бы нехотя уточнила: — А поконкретнее? — Я про то, что ты сказала мне сегодня днем. Ну, вся вот эта вот философская муть про то, что лучше попробовать и сожалеть, чем жалеть, что не попробовал, — Марш фыркнула еще на словосочетании «философская муть», и Ричи поспешил заверить: — Честно, Бев, теперь я понимаю, что ты была права! Правда! — эмоционально выпалил Тозиер, с сомнением пожевал губу и, решившись-таки, негромко добавил: — И я, вроде как, сделал то, что долгое время боялся сделать. Брови Беверли приподнялись и она, глянув на одноклассника с толикой скептицизма, неуверенно начала: — То есть, ты и Эдди… — Пока еще нет, — воодушевления в голосе брюнета заметно поубавилось. — Но, думаю, сегодня все решится. По крайней мере, я очень постараюсь сделать так, чтобы Каспбрак перестал считать меня кретином, сменил гнев на милость и все в таком духе. — Нелегко тебе придется, — хмыкнула Марш. — Мы с тобой уже много лет дружим, но кретином я тебя считаю до сих пор. — И все же продолжаешь со мной общаться, — резонно заметил Ричи, гордо вскинув подбородок. Беверли пожала плечами: — Одно другому не мешает. Половину пути до дома Тозиер прошел вместе с одноклассницей, вторую половину — наедине с собой и собственными мыслями. В общем-то, единственной мыслью, которая никак не покидала голову парня, был вопрос о том, как загладить свою вину перед Эдди и уломать-таки его на скорейшее возобновление отношений. В конце концов, уже и так стало ясно, что строить из себя крутого парня с железной выдержкой у Ричи получалось откровенно херово. Если раньше брюнет в этом все же сомневался, то после того, как он сорвался, зажав ошалевшего одноклассника в крохотной лаборансткой, все сомнения отпали сами собой. Ну, серьезно, не получалось у него делать вид, будто маячащий перед глазами Каспбрак его не волнует. Хотя бы потому, что Каспбрак его волновал. Еще как волновал. Раздумья подростка нарушил телефонный звонок. Тозиер негромко чертыхнулся от неожиданности и спешно вытащил из кармана трезвонящий сотовый. На дисплее высветилось имя Оливии. Ричи хмыкнул и, приняв вызов, поднес телефон к уху: — Слушаю? — Еще бы ты не слушал! Засранец, сам даже не звонишь с тех пор, как я уехала! Поматросил и бросил, да? — Я тоже рад тебя слышать, — усмехнулся брюнет. — И вообще, ты знаешь, сколько для меня будет стоить звонок в Нью-Йорк? Я же обанкрочусь. — Значит, деньги тебе важнее, чем я? — оскорбилась Лив. — Тозиер, ты мудак. — Ты позвонила специально для того, чтобы сообщить мне это? — Да! На самом же деле, Рейнольдс, конечно, позвонила не только для этого. Они с Ричи проговорили добрых полчаса, и за это время успели рассказать друг другу обо всех значимых событиях, произошедших с того момента, как Оливия, крепко обняв друга на прощание, закинула на плечи рюкзак и вместе с отцом забежала в вагон отходящего поезда. — Так и знала, что без меня ты непременно вытворишь какое-нибудь дерьмо, — с ноткой осуждения заметила Лив, когда парень поведал ей о том, как за последнее время осложнились его с Эдди отношения. — Слава Богу, ты хотя бы сейчас одумался. Не струсишь, надеюсь? — Вот еще, — Тозиер надменно фыркнул, но уже через пару секунд с неохотой добавил: — Хотя, некоторое волнение присутствует. Как думаешь, что мне ему сказать? Что сделать? Может, цветы подарить? Или у парней это не принято? А что тогда подарить? Что-то более мужественное, да? Ну, чтобы Эдс не подумал, будто я воспринимаю его как девчонку и все такое. — Ага, — в трубке раздался веселый смешок. — Подари ему порно-журнал или шуруповерт. А лучше и то, и другое. Чтобы уж наверняка. — Лив! — Что? В конечном итоге Рейнольдс посоветовала другу выбить дурь из головы и просто поговорить с Каспбраком начистоту. — Но про шуруповерт все же подумай, — задорно добавила она. — Хотя, думаю, для такого еще рановато. Но можешь начать с плоскогубцев. — А ты еще удивляешься, почему я тебе не звоню, — закатил глаза брюнет. Оливия тепло рассмеялась и, бросив напоследок многообещающее: «Учти, этот разговор еще не закончен!», отключилась. Ричи покачал головой и улыбнулся, убирая телефон в карман. Вся тревога вдруг исчезла, будто ее и не было вовсе. Поднявшись со скамейки — во время разговора с подругой подросток забрел в ближайший к дому парк — Тозиер продолжил свой путь, прокручивая в голове разговор с Лив. Только что открывшийся и неожиданно возникший на пути магазин «Все для ремонта», тем не менее, подросток предусмотрительно обошел стороной.

***

Тозиер не знал, почему его принесло к Эдди уже поздним вечером, когда на улице стемнело, а в округе начали зажигаться фонари. Более того, брюнет еще и звонить не стал, вместо этого решив вызвать одноклассника на улицу куда более романтичным — по мнению самого Ричи — способом. И именно поэтому в одиннадцать часов вечера подросток стоял перед домом Каспбраков, бросая мелкие камушки в знакомое окно на втором этаже. Романтика потому что, почему же еще. В тот момент, когда подросток уже задумался о том, чтобы взять камень побольше, в окне зажегся свет. Тозиер, обрадовавшись как ребенок, едва ли не начал прыгать от радости и предвкушения. Дернулась штора, и в окне возникла тонкая фигурка Каспбрака. Увидев перед своим окном Ричи, Эдди, еще даже не открыв шторку, начал яростно размахивать руками и что-то говорить. Брюнет, наблюдая за этой эмоциональной жестикуляцией, по-идиотски улыбнулся и помахал рукой. Как только Каспбрак додумался-таки открыть окно, он высунулся на улицу, зашипев: — Какого ты приперся сюда в такое время?! — Поговорить хотел, — шепотом прокричал Тозиер, наблюдая за тем, как раздражение на лице шатена сменяется возмущением. — А предупредить меня ты не хотел, придурок?! Ричи только отмахнулся: — Давай, заканчивай шипеть и выходи уже на улицу. — Что?! Нет! — Эдди от негодования даже кулачки сжал. — Я тебе не мальчик по вызову, чтобы прибегать тогда, когда тебе вздумается! — Мальчик по вызову? — с улыбкой переспросил Тозиер, но собеседник его наглейшим образом проигнорировал и хотел было уже закрыть окно, однако парень не позволил этому случиться, невинно поинтересовавшись: — Может, мне тогда постучать в дверь и нанести визит твоей матушке? Уверен, она, в отличие от тебя, будет рада мне в любое время дня и ночи. Брови одноклассника приподнялись в растерянности, и брюнет, наблюдая за этой картиной, испытал небывалое удовлетворение. — Ты не посмеешь, — угрожающе, но не слишком уверенно проговорил Каспбрак, медленно качая головой. — О, ты так думаешь? — Ричи снова улыбнулся. — Ну, вот сейчас и проверим, — с этими словами он шагнул в сторону входной двери. Со стороны открытого окна послышался сдавленный писк, заставивший парня остановиться и с ухмылкой развернуться. Глядя на испуганного Эдди, подросток поинтересовался: — Так что, ты уже выходишь? Какое-то время шатен молчал, прожигая одноклассника сердитым взглядом. В конце концов, Каспбрак сдался и, выплюнув короткое, но эмоциональное: «Ненавижу!», захлопнул окно. Свет в комнате погас, и меньше чем через минуту Эдди выскочил на улицу. Сердце Ричи сделало кульбит. Каспбрак выглядел умилительно со своими растрепанными волосами и в громадных размеров домашней футболке, то и дело сползающей с худых плеч. Футболка эта была настолько длинной, что доходила ее обладателю до середины бедра, и создавалось впечатление, что кроме нее на парне больше ничего нет. — Ты так оделся, потому что торопился или это такой способ соблазнения? — хмыкнул Тозиер, когда к нему подлетел недовольно сопящий Эдди, похожий на взъерошенного воробья. — А там что? — брюнет заинтересованно подцепил край футболки. Одноклассник ударил его по руке: — Шорты там! Чего тебе?! Ричи с неохотой отцепился от несчастной футболки и посмотрел стоящему напротив подростку в глаза. Вся веселость как-то сразу улетучилась, а волнение, избавлению от которого ранее поспособствовал звонок Лив, мало того, что мгновенно вернулось, так еще и усилилось в несколько раз. В горле пересохло, а речевой аппарат наотрез отказался функционировать. — Я… — с трудом выдавил из себя Тозиер. — Скучал. Эдди фыркнул: — Это все, что ты хотел сказать? Я могу идти? Сталь в голосе шатена резанула по нервам и мгновенно отрезвила, заставив Ричи неожиданно для самого себя выпалить: — Никуда ты не пойдешь! — Каспбрак аж рот приоткрыл. — Хочешь или нет, но тебе придется меня выслушать, ясно? — не дождавшись ответа, парень продолжил: — Короче, я пришел сюда для того, чтобы извиниться. Я… — Тозиер, прикрыв глаза на секунду, выдохнул: — Черт, я мудак, окей? Ты это знаешь, я это знаю, и вообще все это знают, но мне правда жаль, что я сделал тебе больно. Я не хотел обижать тебя, Эдс, но, твою мать, мне стало так страшно при мысли о том, что с тобой может что-то случиться, и из-за этого я сам же тебя оттолкнул, решив, будто поступаю правильно. Вот только теперь я понимаю, что нихера это не правильный поступок — это поступок труса и эгоиста, а я не хочу быть таким рядом с тобой. Я хочу заботиться о тебе, а не бояться трудностей, я хочу быть с тобой рядом в те моменты, когда эти самые трудности свалятся на нас гребаной кучей дерьма, потому что я, черт побери, охренеть как сильно тебя люблю! На улице был конец мая. Погода была теплой, но легкий ветерок все же гулял по тихим улочкам Дерри, наполняя воздух свежестью и прохладой. Этот же ветер трепал волосы Эдди, забирался под тонкую хлопковую футболку и щекотал кожу. От этого же ветра у Ричи безбожно слезились глаза и перехватывало дыхание. По крайней мере, парню нравилось думать, что дело именно в ветре. — Ты… — Каспбрак облизал губы и, моргнув несколько раз, словно приходя в себя, вдруг выдал: — Неужели ты действительно умудрился употребить слова «дерьмо» и «люблю» в одном предложении? Брюнет, ожидавший чего угодно, но только не такого вопроса, глупо кивнул: — Ну, я всегда был отличным оратором. — М-м-м, — многозначительно протянул Эдди, и уголки его губ дернулись, будто бы против воли расползаясь в улыбке. — Эм, — сердце Ричи при взгляде на эту улыбку участило ритм, забившись раза в два чаще, чем обычно. — То есть, ты… Мы с тобой, ну… Вместе и все такое? — Все такое? — Каспбрак уже откровенно веселился. — Боже, Эдс, ты же и так понял, — проворчал Тозиер, надеясь скрыть волнение за напускным раздражением. Шатен вновь коротко улыбнулся, шумно вздохнул и, внимательно глядя на одноклассника, ответил: — Для начала ты должен мне кое-что пообещать. — Хорошо, — согласился Ричи, даже не раздумывая. — Все что угодно. — Ладно, — кивнул Эдди. — Ты должен пообещать, что в этих отношениях мы будем на равных. Я имею ввиду, ты не должен воспринимать меня как беззащитного младенца, не должен постоянно оберегать меня и вести себя так, словно любая угроза извне может мне навредить. Ты должен доверять мне, понимаешь? Пообещай мне, что так и будет. Пожалуйста. На этот раз Тозиер ответил не сразу. Он долго смотрел на стоящего напротив подростка, вглядываясь в тонкие, почти идеальные черты. Смотрел и понимал: избавиться от желания заботиться у него вряд ли получится. Просто потому, что это желание возникало само-собой, стоило только оказаться рядом с Каспбраком. Но также Ричи понимал и то, что он готов сдерживать собственный характер, если это необходимо. Да, он был импульсивным, прямолинейным, поразительно упертым, но иногда — в очень редких случаях — парень готов был идти на уступки. И, как ни странно, все эти редкие случаи были связаны лишь с одним человеком. — Я обещаю. Эдди улыбнулся. Кивнул и шагнул к Ричи, обнимая его за талию и устраивая голову на чужом плече. У Тозиера в этот момент словно открылось второе дыхание. Глаза снова защипало, внутри все сжалось, но вместе с тем стало настолько легко, что парню захотелось просто сжать Каспбрака в объятиях и простоять так всю ночь. В общем-то, это он и сделал: обвил замершего одноклассника руками, утыкаясь носом в чужой висок. Они простояли так минуты две, прежде чем брюнет, с шумом втянув воздух, сообщил: — От тебя пахнет кокосом. — Это шампунь, — ответил Эдди куда-то в шею обнимающего его подростка. — Ты меня едва ли не из душа вытащил, между прочим. — Да? — Ричи слегка отстранился, касаясь пальцами чужих волос. — И правда, еще слегка влажные, — растерянно проговорил он, мысленно ругая самого себя за беспечность. — Черт, ты же заболеешь. Иди домой, завтра встретимся. — Хорошо, — шатен снова улыбнулся, и Тозиер не мог не думать о том, как сильно он успел соскучиться по этой улыбке. — Тогда… До завтра? — Ага, — Ричи тоже заулыбался. — Пока, Эдс. Парень стоял на месте до тех пор, пока одноклассник не поднялся на крыльцо. Увидев, что Каспбрак уже подошел к двери, Тозиер развернулся, собираясь уходить, но в самый последний момент его остановил оклик: — Ричи? Брюнет сразу же обернулся: — Да? — Я тоже. — Что тоже? — Я тоже… — Эдди замялся на секунду. — Просто хотел сказать, что тоже, ну… Люблю тебя, — было уже темно, и Тозиер при всем желании не мог видеть, как отчаянно покраснел одноклассник. — Эм… Спокойной ночи, в общем, — скороговоркой выпалил Каспбрак и, быстро открыв дверь, юркнул в дом. Еще секунд пятнадцать Ричи, стоя на одном месте, глупо моргал, таращась на закрытую дверь. А потом, опомнившись, он посмотрел куда-то в сторону и, покачав головой, улыбнулся. Улыбнулся и, засунув руки в карманы толстовки, медленно побрел в сторону своего дома. В ту ночь Тозиер, испытывая будоражащую смесь из радостного облегчения, восторга и томительного предвкушения, долго не мог уснуть. Впрочем, и в доме Каспбраков — в окне на втором этаже — свет горел непривычно долго, и был погашен только лишь глубокой-глубокой ночью.