Мой любимый Фараон

Добравшись до пекарни родителей, как ей казалось, с невероятным напряжением в компании, Маринетт была невероятна счастлива выбраться из (опять же как казалось ей) душного автомобиля Renault Clio RS* белого цвета. Машина конечно замечательная, никаких нареканий, только её явный минус, в том, что машина безумно маленькая как снаружи, так и к сожалению внутри. Нет, всё бы ни чего, там более у её мамы была раньше такая же, но жёлтая, просто после Нью-Йорского метрополитена и их же такси, этой машинке явно не хватало воздуха в салоне. Посмотрев по сторонам и увидев те самые дома, по которым, Маринетт безумно скучала, оказалось, что как-то всё-равно, ведь прямо перед ней, стоит тот самый домик, который навсегда оставался в душе и грел своими воспоминаниями, когда было невообразимо грустно и даже какао с зефиром не спасали. Спасли бы только папины круассаны или шоколадный фондан, который на продажу они никогда не выставляли, но в особо тяжкие для дочки дни, Томас обязательно готовил Маринетт этот десерт. Пройдя прямо до двери, которые вели всех в самую лучшую кондитерскую Парижа, Маринетт остановилась у самого порога, она боялась открыть эту дверь, ведь понимала, что там её ждут те люди, которые готовы на всё ради счастья дочери, и которых она подвела, когда купила билет до Парижа вчера вечером. В любом случае, долго стоять под дверью нет никакого смысла, рано или поздно придется войти и посмотреть в глаза родителям. Что она боялась в них увидеть? Понимание, ведь тогда ей станет ещё больше стыдно за всё это, а если там будет презрение? Тогда Маринетт просто провалиться сквозь землю, потом пойдет в свою комнату и закроется там на всю жизнь, чтобы не мозолить ни кому глаза… Она уже представила в своей голове эту картинку. Глубоко вздохнув, и задрав подбородок вверх, Маринетт резко открыла входную дверь, что вместе с ней в пекарню попал небольшой ветерок и прошла прямиком к кассе. Но к её большому удивлению, там никого не оказалось, посмотрев на прилавок, она обнаружила там колокольчик и с уже начинающимся нервным тиком, на правой брови, позвонила в него. Позвонила раз, два, три, но и на седьмой раз к ней так ни кто и не вышел. Опустив голову вниз и посмотрев на свои ботинки, Маринетт увидела на полу небольшой голубой конвертик, который видимо упал с прилавка, когда она открыла дверь. С осторожностью подняв его, Маринетт обнаружила, что он не запечатан и недолго думая, точнее сказать вообще не думая, достала оттуда письмо. Потупив взгляд она перечитала его снова, но не поверив своим глазам, прошла за прилавок и начала искать нечто в нужном ящике за стойкой, найдя какую-то коробочку, Маринетт вышла с пекарни и на секунду замешкавшись вернулась, чтобы захлопнуть за собой дверь. Да, её родители никогда не перестают удивлять. В такой ситуации и не знаешь что лучше, то самое презрение на которое она была настроена или же это? Ей обязательно нужно с ними поговорить, то теперь Маринетт боялась этого еще сильнее, чем прежде. А в пекарне TS, на деревянном паркете, лежал белый лист бумаги с аккуратно выведенными буквами, которые Маринетт до сих пор не давали покоя. « Доченька, мы сейчас на монтаже свадьбы дочери месье Буржуа, они заказали просто огромный торт, который является центром декора свадебного зала и будет висеть на цепях**, мы с твоим папой безумно счастливы и прости, что не смогли встретить тебя. Аля нас долго уговаривала, но я думаю, ты и сама понимаешь, что не хочется терять выгодный заказ, тем более такого масштаба. Вообщем не так мы хотели тебе это сказать, но иначе ни как. В одном из ящиков лежал ключи от твоей квартиры, мы с папой подумали, что ты уже большая девочка и пора жить отдельно от нас, да и мальчик наверное у тебя есть? P.S. Захлопни пожалуйста дверь, а то папа наверное как обычно забыл их закрыть.

С любовью мама. Ой, приходи на ужин!»

Маринетт так и не поняла, чему была удивлена больше. Свадьбе Хлои, которая к слову никогда не собиралась выходить замуж, тем более, в Париже. Или собственной квартире. Однозначно этот день несёт ей массу сюрпризов и Маринетт уже начинает боятся, что ждёт её дальше, ведь впереди ужин с родными, а перед ней стоит Аля у которой уже руки чешутся задать очередной вопрос. «А правильно я вообще поступила вернувшись в Париж?» — Улыбнувшись своим мыслям и дав ответ самой себе, что правильно, она пошла прямо на Алю готовая назвать адрес её собственного дома.