Чёрный месяц

      Инуяша был там, где Кагоме его оставила — на дне колодца. Девушка искренне этому обрадовалась, морально готовая ловить обезумевшего полудемона по всему Токио.        Черно-красная куча шевельнулась и из её недр донеслось хриплое:        — Ну, чего там?        Мысленно скрестив пальцы, Кагоме уселась рядом и как могла бодро изложила теорию Миоги, упирая на то, что это только на месяц, а потом все вернется на круги своя. Куча явила бледное лицо Инуяши.        — Месяц? — недоверчиво переспросил он. — Точно? — голос его дрогнул.        — Совершенно! — с абсолютной уверенностью, которую она не испытывала, кивнула девушка.        — Точно-точно? — продолжал допытываться Инуяша.        — Да точно! Хочешь, на мизинце поклянусь? — улыбаясь успокаивающе, протянула ему палец девушка.        Инуяша шарахнулся и недоверчиво посмотрел на девушку:        — Это что еще за хрень?        — Вижу, тебе лучше, — вздохнула Хигураши, встала, отряхнула пижамные штаны и полезла из колодца.       Инуяша последовал за ней, только когда девушка вышла из сарая и не могла видеть, как бывший ханьё, словно простой человек, карабкается по лестнице. ***       Инуяшу снова скрутило, когда они зашли в дом. Часто задышав, он вцепился в стену. Будь он по-прежнему полудемоном, острые когти впились бы в обшивку, а так он просто съехал на пол прихожей.        — Инуяша, ты чего? — испуганно бросилась к нему Кагоме.        — Я… я не выдержу месяц! — в отчаянии проскулил парень.       Хигураши вздохнула и погладила его по содрогающейся спине:        — Ничего, люди вон по сто лет выдерживают! — ответом ей был невнятный стон. ***        Инуяша третий день не выходил из гостевой комнаты, куда его определила госпожа Хигураши, здраво заметившая, что он не может проспать месяц на коврике у кровати Кагоме.        Поздно вечером девушка слышала, как парень украдкой проходит по коридору в ванную, но в остальное время его не было видно и слышно. Кагоме колебалась между сочувствием и раздражением, причем с каждой минутой последнего становилось все больше пока, наконец, эта чаша весов не переполнилась, выплеснувшись в бешенстве.        — Открывай немедленно!!! — закричала Кагоме, стучась. С той стороны не отвечали, и девушка толкнула дверь, которая оказалась не запертой, и ворвалась в комнату.       Инуяша сидел под окном, вцепившись в Тессайгу, словно в соломинку и на шумное вторжение почти не отреагировал.        — Прекращай это! — потребовала Кагоме, остановившись перед ним.        — Что прекращать? — глухо спросил Инуяша, не поднимая головы.        — Мученика изображать! — прошипела сквозь зубы Хигураши. — Подумаешь великое дело — человеком стал!       Инуяша вздрогнул и медленно поднялся, опираясь на Тессайгу, а другой рукой на подоконник. Как не была раздражена Кагоме, но сердце её сжалось при виде его измученного лица, серой кожи и черных кругов под глазами.        — Ты не понимаешь, — упорно глядя в пол, сказал Инуяша. — Я ненавижу быть таким слабым!       Все сочувствие Кагоме мгновенно вылетело в трубу гнева.        — Слабым, да? — она подступила ближе. — Беспомощным? Ни на что не годным? Вот как ты на людей смотришь? — Инуяша поежился и попробовал отступить, но Кагоме плотно загнала его в угол и продолжала:        — Я слабая и беспомощная? Санго ни на что не годная? Или, может, ты так о Мироку думаешь? А мы все люди, между прочим! Даже твоя ненаглядная Кикио человек!        Как Кагоме и ожидала, при звуках имени мертвой мико Инуяша вскинулся:        — При чем тут Кикио?!        — А при том, что ради неё ты собирался человеком навсегда стать, а ради меня месяц потерпеть не можешь! — отрезала Кагоме.       Инуяша ошарашено заморгал.        — Ну… ну… ну, это другое дело! — выпалил он, увидел, как опасно сузились глаза Кагоме и снова сник: — Ну, я же не знал, что это так хреново…        — «Это» то, как чувствуют себя люди! — заметила Кагоме. — А знаешь… — она сделала вид, что задумалась, — Тебе даже полезно побыть в нашей шкуре, не будешь вечно пхекать на нас! — и она несильно ткнула Инуяшу в плечо кулачком. Чего она не ожидала, что парень от этого пошатнется.        — Ой! — вскрикнула Кагоме. — Ты чего, не ел и не пил все эти дни?! — испугалась она.        — Пил, — слабо возразил Инуяша. — Ну… когда выходил, — он смущенно отвернулся от девушки.        — Так, — Кагоме потерла лоб. — Будь здесь! — и вылетела пулей. ***        — Мама у нас есть… — не успела ворвавшаяся на кухню девушка договорить, как госпожа Хигураши указала на небольшую кастрюлю, стоящую на плите.        — Понемножку, — напомнила женщина, Кагоме кивнула, подхватила теплый бульон и кинулась обратно. ***        Инуяша медленно допил последние капли супа через край и посмотрел на Кагоме осоловелыми глазами, облизывая губы        — Лучше? — улыбнулась девушка.        — Пхе! — Значит, лучше!       Инуяша зевнул. Кагоме посоветовала:        — Ты поспи! — и тут же увидела, как парень сжимается, сутуля плечи и отворачиваясь.        — Ты что, и не спал?! — ужаснулась Кагоме. Она знала, что отсутствие сна может убить так же верно, как и недостаток пищи.        — Я не могу. Я никогда не спал, когда я… такой, — буркнул Инуяша, продолжая ежиться.       Кагоме залезла на кровать, села, откинувшись на подушку, и решительно похлопала себя по ноге:        — Иди сюда! Помнишь, как тогда в храме? Тогда было новолуние, но ты спал!       Инуяша возмутился:        — Я не спал, я от яда вырубился! — но все же осторожно пристроил голову на коленях Кагоме.       Он все равно не мог расслабиться, несмотря на то, что глаза то и дело закрывались, но каждый раз Инуяша вздрагивал и просыпался. Кагоме осторожно перебирала черные пряди, думая, что скучает по белым собачьим ушкам.        — Эй! — вдруг подал голос парень. — А вдруг, пока я тут, Нараку чего выкинет?       Кагоме пожала плечами:        — В случае чего Санго и Мироку смогут за себя постоять, но не думаю, что Нараку их будет доставать. Осколки ведь здесь со мной! Похоже, у них получились небольшие каникулы и единственное, чего стоит опасаться, это рука хоши!        — Так ведь Казаана вроде безопасна, пока не откроешь? — не понял Инуяша.        — Я о другом! — Кагоме хихикнула.        — Чё? А-а-а-а! — парень покраснел.       Кагоме продолжала гладить его, чувствуя, как он расслабляется, проваливаясь в сон и сама не заметила, как задремала.