Иллюзии, навеянные мечтой

      — Линали, проснись…       С трудом разомкнув отяжелевшие веки, Линали подняла взгляд на прервавшую её сон златовласую девушку. Та, как всегда одетая с иголочки, с интересом наблюдала за своей гостьей.       — Эмилия? Прости, не знаю, что это я…       — Неужели настолько скучный роман попался, что ты умудрилась заснуть прямо в кресле? — улыбнувшись, спросила знатная особа.       Линали мельком взглянула на книгу, что лежала у неё на коленях, затем осмотрела книжные стеллажи, коими обставлена библиотека Болдуинов. За окнами давно стемнело, так что помещение озарялось тёплым светом электрических ламп. Голова жутко болела, поэтому попытка собраться с мыслями далеко не сразу увенчалась успехом.       — Настолько скучный, что я даже не могу вспомнить, о чём там шла речь, — пробубнила девушка себе под нос. — Кажется, мне что-то приснилось…       — Судя по твоему растерянному виду и чересчур побледневшей коже, ничего хорошего ты во сне не увидела, — заключила Эмилия. — Как ты себя чувствуешь?       Линали, находясь в каком-то заторможенном состоянии, ответила не сразу. Восстановить общую картину, увиденную в кошмаре, не получалось. Какие-либо ключевые моменты напрочь стёрлись из памяти, а сохранившийся набор бессвязных обрывков, казалось, не нёс никакой смысловой нагрузки.       — Не могу сказать, что лучше всех, — наконец, ответила она и приложила ладонь ко лбу. — Голова немного болит.       Тем временем Эмилия, взяв с небольшого деревянного столика хрустальный графин, налила в стакан воды и подала гостье.       — Выпей, а я прикажу принести тебе что-нибудь от головной боли.       — Спасибо, конечно, Эмилия, но не стоит. Мне уже лучше.       Сказав это, Линали мгновенно осушила стакан и, ещё раз поблагодарив собеседницу, со вздохом откинулась на спинку да прикрыла глаза. А та, пожав плечами, поправила и без того идеально уложенные волосы, после чего присела в соседнее кресло.       Какое-то время девушки помалкивали. Линали, думая об Аллене и их недавней встрече, никак не могла подавить в себе странное чувство тревоги. К тому же в этот раз расстаться оказалось гораздо сложнее, а заставить себя вернуться в поместье — тем более. Это место угнетало её. Настолько, что каждый проведённый здесь день казался донельзя мучительным и невыносимым. Пустым и бессмысленным. С Алленом же всё иначе. С ним девушка не чувствовала себя подавленной. Всякий раз его близость приносила покой и ощущение безопасности, в которых она так нуждалась. Всякий раз Линали убеждалась, что кто-то свыше всё же услышал её молитвы и не обрёк на одиночество.       — Ты чувствуешь себя неуютно в нашем доме? — вдруг спросила Эмилия.       Линали, вздёрнув бровь, вопросительно посмотрела на собеседницу, после чего не очень убедительно ответила:       — Вовсе нет.       — Прости, но у тебя такое лицо, будто ты в плену находишься, а не в гостях у знатной семьи.       — Хм, ну и сравнения у тебя, Эмилия, — сказала девушка, испустив какой-то нервный смешок.       — Я серьёзно, — не сводя пристального взгляда с собеседницы, ответила та. — К слову, вы уже больше недели гостите у нас, но при этом мы с тобой толком не общались. Ты почти не выходишь из своей комнаты, ведёшь себя как-то отстранённо, да и за обеденным столом начинаешь говорить только тогда, когда тебя спросят… — накрыв ладонь девушки своей, Эмилия с обеспокоенным видом добавила: — В общем, я хотела сказать, что если тебя что-то тревожит, то ты можешь поговорить об этом со мной.       Такое внезапное проявление внимания со стороны дочери Болдуина настораживало, ведь ранее она в принципе не стремилась обзавестись подругой в лице Линали.       — Со мной всё в порядке, Эмилия, — натянуто улыбнувшись, сказала девушка и аккуратно высвободила руку. — Просто в последнее время мне нездоровится, поэтому я не всегда расположена к беседе.       — В таком случае тебе не помешало бы посетить врача.       — Это ни к чему, — тут же отмахнулась она. — Я скоро приду в норму, так что беспокоиться не о чём.       — Ну хорошо, поступай, как знаешь.       Снова повисла тишина. Линали украдкой взглянула на девушку: та с задумчивым видом покусывала нижнюю губу, будто не решаясь продолжить диалог. Тогда первая, устало выдохнув, спросила:       — Эмилия, ты ведь вовсе не о моих проблемах поговорить собиралась?       Она едва заметно улыбнулась.       — Ты права, я была бы не прочь поболтать с тобой о Тики.       Вот уж о ком сейчас хотелось вспоминать меньше всего, так это о своём несносном брате, при виде которого с недавних пор стало бросать в нервную, почти неподдающуюся контролю, дрожь.       — Не думаю, что обсуждать моего братца-подхалима — хорошая идея, — стараясь выглядеть непринуждённо, сказала девушка.       Эмилия с удивлением воззрилась на неё.       — Вы что, не ладите, раз ты так о нём отзываешься?       — Нет, что ты, мы с Тики души не чаем друг в друге, — отдающий в голосе сарказм скрыть не удалось, что привело Эмилию в ещё большее недоумение.       — Хм, странные у вас всё-таки взаимоотношения.       Губы Линали невольно изогнулись в ухмылке.       — Самые что ни на есть обычные, — развела руками она. — Просто не так давно между нами возникло лёгкое недопонимание, поэтому можешь считать, что я таким образом выказываю свою обиду.       — Ясно. В любом случае я надеюсь, что в скором времени вы помиритесь, — искренне проговорила собеседница и почти смущённо добавила: — Мне кажется, Тики совсем не похож на человека, способного обидеть женщину.       После такого заявления Линали едва не разразилась истеричным хохотом.       — Только не говори, что ты купилась на смазливую мордашку моего брата, — бросив на знатную особу неодобрительный взгляд, сказала она, на что та лишь слегка покраснела и потупилась. — Послушай, Эмилия, на самом деле Тики далеко не идеален в плане характера, жизненной позиции и моральных устоев, так что не стоит радоваться сомнительному подарку до того, как будет развёрнута красивая обёртка.       С минуту Эмилия переваривала полученную информацию, после чего, по всей видимости, вознамерилась опровергнуть столь нелестную характеристику, брошенную в адрес небезразличного ей мужчины.       — Но никто не идеален, — задумчивым тоном начала она. — Тики очень добр ко мне, всегда вежлив и заботлив…       — О да, к тому же он умён, красив и ужасно обаятелен, а его красноречие, наверное, любую женщину способно свести с ума, — раздражённо закатив глаза, с неприкрытой издёвкой проговорила Линали. — И ты, похоже, не стала исключением.       Несмотря на такую прямолинейность, со стороны Эмилии послышался короткий и твёрдый ответ:       — Да.       Линали понимала, что опять перестала следить за своим языком. Незадолго до приезда в это поместье, ей было велено молчать и ни в коем случае не вмешиваться в планы отца. Поскольку проживание вблизи столицы Англии многократно увеличивало шансы на встречу с Алленом, она, разумеется, гарантировала выполнение всех условий. На какое-то время девушка даже смогла убедить себя в том, что благополучие Болдуинов в принципе не должно её волновать. Однако происходящее будто бы вынуждало пойти против интересов своей семьи.       Потому что отец никогда не любил свою дочь.       Потому что брат унизил и обесчестил свою сестру.       Потому что Аллен — единственный, кто по-настоящему ценит её.       — Ты знаешь, где сейчас мой брат? — сев прямо, спросила Линали. — На дворе глубокая ночь, но в поместье его нет.       — Тики сказал, что у него есть какие-то срочные дела в городе, поэтому просил меня не ждать его возвращения.       Со стороны собеседницы послышалась едкая усмешка, из-за чего на лице Болдуин промелькнула гримаса то ли злости, то ли откровенного недовольства.       — Эмилия, неужели ты настолько наивна? Какие у него могут быть дела посреди ночи?       Та резко поднялась, подошла к высокому окну и, скрестив руки на груди, тихо ответила:       — Я не знаю.       Последовав примеру дочери Болдуина, Линали взяла книгу, которую читала до того как шагнуть в царство Морфея, и направилась к стеллажам, чтобы вернуть ту на прежнее место.       — Дай угадаю, ты хотела разузнать именно об этом? — выискивая нужную полку, спросила она. Ответа не последовало. — Если говорить начистоту, то мой братец в данный момент, скорее всего, развлекается в компании продажных и легкодоступных женщин, думая, что ты, в силу своей чрезмерной доверчивости, не прознаешь об этом.       После непродолжительной паузы Эмилия, оставаясь стоять лицом к окну, с некой насмешкой в голосе сказала:       — Другого услышать я, в принципе, и не ожидала.       — Прости, что?       Девушка повернулась к собеседнице вполоборота и уже с ехидной ухмылкой на лице пояснила:       — Усердно пытаешься казаться хорошей девочкой на фоне своего брата, хотя сама та ещё лгунья. — Оторопев, Линали только и могла, что удивлённо хлопать ресницами. — Тики рассказал мне кое-что о тебе. Оказывается, ты любишь проводить время в компании грязного безродного простолюдина.       — Это тебя не касается, Эмилия, — сдержанно процедила Линали.       — Ну, разумеется, не касается. — Она подошла к девушке вплотную так, что та, вынужденно отступив, упёрлась спиной в стеллаж. — Нашла парнишку себе под стать, да, Линали? Дурная кровь, доставшаяся тебе от матери, всё-таки дала о себе знать.       Эмилия, некогда казавшаяся довольно-таки застенчивой особой, мягко говоря, шокировала. Похоже, дочь герцога Болдуина предпочитала проявлять доброту и вежливость только тогда, когда это необходимо. В общем-то, уже по одному взгляду девушки стало понятно, что любой, кто пойдёт вразрез с её интересами, непременно окажется загнанным в угол и будет вынужден признать свою неправоту.       Однако Линали не из тех, кто привык сдаваться без боя.       — Моё поведение и поступки ничуть не оправдывают Тики, — уверенно заявила она, стойко выдерживая высокомерный взгляд собеседницы. — И двуличие, кстати, тебе совсем не к лицу.       — Кто бы говорил, — хмыкнула Эмилия. — А вот Тики как раз таки можно понять: он мужчина, а значит, у него есть свои потребности. Я уверена, Тики любит меня, поэтому считаю, что на вопрос, касающийся его увлечений, вполне можно закрыть глаза. По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем помолвлены.       Удивлению Линали, казалось, не было предела.       — Помолвлены?!       — Именно. Тики хочет, чтобы я стала его женой.       В голосе Эмилии слышалось столько гордости и непоколебимой уверенности, что девушка пришла в замешательство, поначалу не зная, как прокомментировать подобную новость. Хотя в какой-то степени это даже казалось смешным, ведь, несмотря на всю свою показную напыщенность, дочь Болдуина оставалась всё такой же наивной девицей, по всей видимости, думающей, что только одной своей завидной внешностью она способна завоевать сердце любого мужчины.       Вот только Эмилия не знала, что у Тики нет сердца.       — Здесь определённо что-то не так, — девушка озвучила свои мысли вслух. — Мой брат не пошёл бы на такое без особой надобности…       — Что ты несёшь? — нахмурившись, спросила собеседница. — Что значит «без особой надобности»?       Пока Линали раздумывала, стоит ли выложить всю правду и превратить в ничто излишнюю самоуверенность двуличной блондинки, в диалог вмешался виновник этой напряжённой беседы.       — Почему мои девочки до сих пор не спят?       Эмилия мгновенно переменилась в лице и незамедлительно бросилась в объятия своего возлюбленного. Его же сестра, оставаясь на месте, лишь нервно сглотнула.       С той самой ночи присутствие брата стало пугать настолько, что сохранять хладнокровие давалось отнюдь не просто, — Линали, тратя на это все силы, думала, что справляется.       Однако циничная ухмылочка, адресованная сестре, дала понять — Тики видит её страх.       — Я смотрю, вы, наконец, подружились, — подметил он, обнимая Эмилию и буравя Линали многозначительным взглядом.       — Мы неплохо пообщались, — прижимаясь к груди возлюбленного, заявила Эмилия и нарочито пренебрежительным тоном добавила: — Несмотря на своё происхождение, у тебя просто замечательная сестра.       Тики немного отстранился и взял лицо девушки в свои ладони.       — Милая, ну я же просил тебя не задевать тему о происхождении моей сестры, — ласково проговорил он, на что та деланно надула губы. — Линали очень дорога мне, поэтому я не потерплю подобных насмешек, брошенных в её сторону.       — Прости, — виновато буркнула Эмилия, — я повела себя бестактно.       Улыбнувшись, мужчина поцеловал её в лоб и снова обнял. Линали, видя, как Тики проявляет псевдо-ласку, непроизвольно скривилась.       — Милый, ты, наверное, устал с дороги, и тебе не помешало бы отдохнуть, — проворковала девушка, снимая цилиндр с головы Тики и проводя ладонью по его щеке, а после, будто забыв о невольном свидетеле, намекнула: — Отец уже давно спит, так что мы можем уединиться в моей комнате.       — Думаю, я не смогу отказать своей принцессе. — Мужчина улыбнулся и обратился к Линали: — Сестрёнка, как прошёл твой день в Лондоне?       Линали вздрогнула, но, как ни странно, сумела спокойно ответить:       — Неплохо, Тики. — Кажется, улыбка вышла не самой удачной. — В кои-то веки я смогла отвлечься от негативных мыслей и хоть как-то прийти в себя.       Уголки губ мужчины слегка приподнялись. Он прекрасно понял, что она имела в виду.       — Я очень рад за тебя, сестрёнка.

***

      Ранним утром, убедившись, что Тики, наконец, покинул покои своей вроде-как-невесты, Линали бесцеремонно ворвалась в его комнату. Брат, сидя напротив широко распахнутого окна, покуривал сигарету и любовался восходом солнца. Летний, но ещё прохладный ветерок проникал в комнату, заставляя белую тюль приходить в лёгкое ненавязчивое движение, а китайские колокольчики, висящие, кажется, где-то на балконе, издавать ленивый, но приятный мелодичный перезвон.       — Сестрёнка, тебе что, не спится?       Девушка не ответила. Пройдя вглубь комнаты, она обошла кресло, в котором сидел брат, и стала спиной к окну так, будто была против того, чтобы он наблюдал за таким грандиозным явлением природы как рассвет.       — Что вы с отцом задумали?!       Тики загадочно ухмыльнулся и, стряхнув пепел с сигареты в пепельницу, неоднозначно ответил:       — Ничего такого, что могло бы нанести вред нашим планам.       — Помнится, ты говорил, что не собираешься жениться.       Запустив пальцы в свои растрёпанные волосы, мужчина, пристально наблюдая за собеседницей, наигранно-насмешливым тоном сказал:       — Неужели ты ревнуешь, сестрёнка?       И без того озлобленную Линали едва не перекосило.       — Оставь эти глупые шуточки при себе, Тики, — прошипела она. — Отвечай на вопрос!       — Иначе что, моей ненаглядной сестрёнке придётся прибегнуть к силе? — вздёрнув бровь, всё с той же насмешкой произнёс он.       Девушке и так стоило немалых усилий, чтобы заставить себя прийти сюда, а теперь ещё и брат своим поведением подтверждал, что это была далеко не самая удачная идея.       — Тики, пожалуйста… — почти умоляюще начала Линали. — Зачем тебе ни с того ни сего понадобилось жениться на Эмилии?       Собеседник потушил сигарету, приложил кулак к виску и, устало выдохнув, наконец, признался:       — Так и быть, я удовлетворю твоё любопытство, дорогая сестра. Ситуация с господином Болдуином оказалась сложнее, чем мы предполагали. За всё это время отец так и не смог найти хоть что-то, что действительно могло бы поставить под сомнение преданность герцога к нашей достопочтенной королеве. Другими словами, он абсолютно чист.       Почему-то эта новость несказанно обрадовала девушку.       — Ну, а Эмилия тогда здесь при чём?       — Что значит «при чём»? — изобразив недоумение, спросил мужчина. — Я ведь люблю её, поэтому считаю нужным скрепить наш союз узами брака. Кстати, ты сама разве не этого хотела?       Линали одарила брата презрительным взглядом.       — Ты врёшь, Тики, — уверенно заявила она. — Ты же в принципе не способен любить.       — Почему ты так решила, милая?       — Думаю, нет смысла отвечать на этот вопрос, — криво усмехнулась девушка. — Будь тебе присущи человеческие чувства, то ты никогда бы не… не сделал… — губы предательски задрожали, — не обошёлся бы со мной столь…       — Жестоко?       Вздрогнув, Линали опустила голову и сжала руки в кулаки.       — Да.       Тики посмотрел на сестру с сочувствием. Фальшивым, конечно. Пока та тщетно пыталась сдержать свои эмоции и не разрыдаться, он приблизился и, приобняв её за плечи, притянул к себе. Обескураженная такими действиями девушка предприняла неудачную попытку высвободиться, так как вследствие этого железная хватка мужчины только усилилась.       — Тише, тише, успокойся, милая, — нежным тоном проговорил он. — Не нужно меня бояться.       Будучи прижатой к груди брата, Линали отчётливо ощущала исходящий от него запах сигарет вперемешку с приторно-сладкими духами Эмилии. Находиться в объятиях Тики было, мягко говоря, неприятно, если не омерзительно.       — Что с тобой стало? — сорвавшись на негромкий плач, спросила она. — Почему ты так изменился?       Последовала довольно продолжительная пауза.       — Прости, сестрёнка, наверное, мне не нужно было так с тобой поступать. — В его голосе слышалась, казалось бы, неподдельная искренность. — Я не слабо погорячился, так что, если сможешь, то прости…       — Но как я могу простить тебя после такого?       Тики вдруг ослабил хватку. Обхватив одной рукой девичью талию, а другой аккуратно приподняв сестру за подбородок, он вынудил её посмотреть ему в глаза.       — Я вижу, ты всё ещё любишь меня, сестрёнка, — убирая пальцами слезинки с её щёк, заключил он. — Родственные чувства не позволяют тебе так просто отречься от меня. — Линали, соглашаясь, прикрыла заплаканные глаза. — Но знаешь, если бы я был тем, кем ты хочешь видеть меня, то перестал бы быть собой.       Девушка недоумённо нахмурилась. Да, она не отрицала, что, помимо ненависти, в её сердце по-прежнему теплится сестринская любовь, которая, несмотря на содеянное, не торопилась исчезать. Это не поддавалось объяснению или логике. Линали так чувствовала и ничего не могла с этим поделать.       На мгновение она даже решила, что способна простить его.       — Что ты имеешь в виду, Тики?       Губы мужчины тронула ехидная улыбка, из-за которой сердце девушки болезненно сжалось.       — Ты же знаешь, сестрёнка, я беру то, что хочу, и в тот раз ты не стала исключением. — Очередная попытка Линали вырваться с треском провалилась. — Конечно, испытывать влечение к своей сестре — неправильно, но мои чувства оказались выше здравого смысла.       — Хватит издеваться надо мной! — запаниковав, воскликнула она. — Немедленно отпусти, иначе я закричу!       — Не закричишь, милая, — уверенно, с недобрыми нотками в голосе, произнёс Тики. — Не забывай о нашем уговоре. Я отпущу тебя, как только украду кое-что…       С этими словами он, не церемонясь, схватил девушку за затылок и впился в губы грубым властным поцелуем. В сознании до чёртиков перепуганной Линали вдруг всплыли отчётливые образы и картины из недавнего кошмара, в частности: Аллен, смертоносные крылатые твари и мрачная комната, в которой не-она добровольно отдавалась во власть пороку с собственным же братом.       Остановить это безумие удалось только после того, как девушка, прикусив губу мужчины до крови, заставила его отстраниться, а после ещё и залепила довольно болезненную пощёчину.       — Ты чего творишь, глупая сестра?! — разъярённо выпалил Тики, прикладывая пальцы к травмированной губе.       — Могу задать тебе тот же вопрос, — прошипела Линали, при этом отошла на максимально безопасное расстояние. — Ты хоть понимаешь, каким подонком являешься?!       — Нестерпимым, как минимум.       — Да как я вообще могу любить такого брата?!       В ответ — уже знакомая циничная ухмылочка. Девушке хотелось завизжать во всё горло от обуявшей её злости. Тут обрывки кошмара вновь стали всплывать в памяти в хаотичном порядке.       — О каком… уговоре может идти речь?! — с трудом произнесла она и, схватившись руками за голову, зажмурила глаза. Виски пронзила острая режущая боль. — Т-ты же всё выложил обо мне Эмилии!       В следующий момент ощущения усилились в разы, а в ушах зазвенело. Линали осела на пол и едва сдерживалась от того, чтобы не закричать. Казалось, на неё разом нахлынули воспоминания из всех кошмаров, которые она когда-либо видела: бамбуковая роща, Аллен, его мёртвое тело, трёхметровый демон, снова те крылатые чудовища, Тики, чёрный кот с жуткими янтарными глазами. А в конце — сцена, не имеющая ни малейшего отношения ко снам, где седой Аллен со странным шрамом на лице, стоя в центре какого-то огромного зала, среди толпы незнакомых ей людей, бесстрастным голосом произносит:       «Если подобное случится, пожалуйста, убейте меня…»       Эта фраза, кажущаяся вроде бы бессмысленной и одновременно приводящая в ужас, спровоцировала у девушки целую бурю эмоций, которая незамедлительно вырвалась наружу в виде горького потока слёз.       — Аллен… почему… — по-прежнему держась руками за голову, прошептала она.       «Не верь тому, что видишь, Линали…»       Девушка замерла. Наваждение испарилось так же быстро, как и появилось. Головная боль стихла, слух пришёл в норму. Остались только эмоции. Яркие, неприятные и совершенно противоречивые.       — Линали? Что с тобой?!       Девушка только сейчас обратила внимание на Тики, который, как оказалось, всё это время сидел подле неё на коленях и, изображая из себя заботливого брата, с тревожным видом придерживал её за плечи.       — Не прикасайся ко мне! — выпалила она, резко отмахнувшись от него рукой и подскочив на ноги.       — Ты меня пугаешь, милая, — поднявшись следом, сказал мужчина, не спуская с девушки подозрительного взгляда. — Что с тобой произошло?       Рассказывать правду Линали, естественно, не собиралась.       — Ничего. Просто голова закружилась, вот и всё. — Убедительно, без запинок. — Сейчас я в полном порядке, так что, будь добр, объясни мне, наконец, почему ты не держишь своё слово? Разве я мало для этого сделала?!       На секунду Тики замешкался и, ухмыльнувшись, ответил:       — Если ты имеешь в виду своего рыжего оборванца, то Эмилии я ничего о нём не рассказывал.       — Не пытайся меня обмануть.       — Это чистая правда, сестрёнка. Думаю, она просто-напросто подслушала тогда наш разговор в коридоре. Но не волнуйся, дальше Эмилии эта информация не уйдёт. По крайней мере, пока…       Брат многозначительно улыбнулся и подмигнул сестре, на что та пронзила его злобным взглядом.       — Ну, допустим, я сделаю вид, что верю тебе. — Девушка скрестила руки на груди. — Но откуда ей стало известно ещё и о моём происхождении?       — Ну, допустим, здесь я всё-таки проболтался, — виновато пожав плечами, признался собеседник.       Линали глубоко вздохнула.       — Ненавижу тебя, Тики.       Тот даже бровью не повёл. В итоге девушка быстрым шагом направилась к выходу, но у двери остановилась.       — Кажется, я знаю, в чём заключается ваш план.       — Да неужели?       — Отец просил тебя по возможности выведать у Эмилии секреты, связанные с её отцом, но, похоже, тут ты потерпел явную неудачу. Дочь Болдуина, конечно, в какой-то степени глупа и эгоистична, особенно, если дело касается тебя, но тайны своего отца она, по всей видимости, хранить умеет.       — Обожаю твою проницательность, сестрёнка, — широко улыбнулся мужчина и, снова нарушив личное пространство девушки, тыльной стороной ладони погладил её по щеке.       — Это ещё не всё, — отпрянув, сказала она. — Ты говорил, что Болдуин на данный момент остаётся чистым, а значит, запятнать его репутацию не представляется возможным. Собственно, поэтому отец решил пойти другим путём и попросту женить тебя на Эмилии…       — Чтобы в итоге заполучить всё состояние Болдуинов, — закончил мысль Тики. — Ведь люди не бессмертны и никто не знает, что может случиться с моим тестем уже завтра.       С губ Линали сорвалась презрительная усмешка.       — Поверить не могу, что у меня до сих пор язык поворачивается называть вас своей семьёй.       С этими словами она покинула комнату, громко хлопнув дверью.       Мужчина вернулся в своё уютное кресло и зажёг новую сигарету, после чего облизал нижнюю губу, на которой всего пару секунд назад ещё красовалась кровоточащая ранка.       Китайские колокольчики всё также постукивали, наигрывая причудливую и незатейливую мелодию.       — К твоему сожалению, сестрёнка, семью не выбирают, поэтому можешь считать, что тебе не повезло.

***

      — Эй, парень, тебя подвезти?       Идущий вдоль просёлочной дороги юноша остановился и взглянул на небольшую деревянную повозку, в которой сидел крупный мужчина. Его голова была скрыта под капюшоном, поэтому лицо разглядеть не удалось.       — Мне нужно попасть в поместье Болдуинов.       — Знаем мы таких. Что же ты, малец, забыл в том месте? — удивлённо спросил незнакомец. — Ты не похож на выходца из знатной семьи.       — Вы правы. Мне необходимо встретиться кое с кем, — натянув на себя улыбку, признался он. — Так что, нам по пути?       — Придётся сделать небольшой круг. Ну, что ж, садись, парень, не оставлять же тебя одного на дороге в столь позднее время, — немного отодвинувшись, обеспокоенно сказал мужчина. — Сейчас полно грабителей, нарвёшься ещё на кого-нибудь ненароком.       — Боюсь, в таком случае это будет не самый удачный день для грабителей, — усаживаясь в повозку, пробубнил юноша себе под нос.       — Ты что-то сказал?       — Нет-нет, это так, мысли вслух.       Какое-то время они ехали молча. Тишину нарушал только скрип колёс да топот лошадиных копыт. Солнце почти скрылось за горизонтом, так что на небе уже невооружённым глазом виднелись россыпи ярких звёзд. Юноша мало что знал об астрономии, точнее его познания в этой области являлись крайне скудными, но почему-то он поймал себя на мысли, что будь у него возможность, иная судьба и жизнь, то с головой бы погрузился в изучение этой фундаментальной науки.       Глупые фантазии… — усмехнувшись, подумал он. — Я привык довольствоваться тем, что имею. Пока у меня есть те, кто привносит в мою жизнь смысл — я счастлив…       Воссоздав в памяти прекрасный образ своей возлюбленной, парень прикрыл глаза и только хотел было погрузиться в свои пока ещё несбыточные мечты, как незнакомец нарушил его планы, поинтересовавшись:       — Как тебя хоть звать, малец?       — Эм… Аллен. А вас как?       Здоровяк вдруг зашёлся сильным кашлем, причём юноша начал всерьёз задумываться о том, чтобы взять у него поводья, потому как тот едва удерживал их.       — Не обращай внимания, Аллен, — охрипшим голосом с трудом проговорил незнакомец и, вытащив из-за пазухи какую-то флягу, сделал несколько больших глотков.       — Вы как, в порядке? — осторожно спросил Уолкер, почувствовав, как в нос ударил запах крепкого алкоголя.       — Д-да, в полном.       Вот только юноше так не казалось. Слишком уж неестественным был этот кашель, да и сам он выглядел не очень-то бодрым. Хотя, подумал Аллен, при лунном освещении торопиться с выводами, наверное, не стоило.       — С кем же ты хочешь встретиться? Небось, с девицей какой-нибудь? — как ни странно, но голос попутчика пришёл в норму.       — Ну да, с ней.       — Только не говори, что это дочь самого герцога Болдуина, — негромко рассмеявшись, предположил здоровяк.       Аллен отрицательно помотал головой.       — Понятия не имею, кто это.       — О, ну как же так? — возмутился незнакомец. — Эмилия — известная красавица среди аристократов.       — Хм, знаете, но мне как-то всё равно. Меня интересует другая девушка, причём никакая Эмилия с ней не сравнится, — уверенно заявил Уолкер.       — В таком случае ты просто ужасно удачливый парень, — сказал мужчина и похлопал юношу по плечу.       Массивная ладонь здоровяка оказалась настолько холодной, что Аллена аж передёрнуло.       Тут из багажного отделения повозки стали доноситься какие-то посторонние звуки, похожие то ли на рычание, то ли на обыкновенный храп. Парень обернулся. Оказалось, что с ними едет ещё как минимум один человек. Тот, по всей видимости, крепко спал, так как с головой был накрыт толстым покрывалом.       — Не пугайся, это всего лишь мой друг, — поспешил успокоить юношу попутчик. — Он немного захворал, поэтому отдыхает.       — Или перебрал?       Со стороны собеседника послышался натянуто-мягкий смешок.       — И это тоже.       В последующие несколько минут никто из них не проронил ни слова. Аллен, не зная, как бы скоротать время, просто смотрел по сторонам, а незнакомец, частенько попивая опьяняющий напиток из фляги, неторопливо вёл повозку. Третий же пассажир практически не подавал признаков жизни, лишь иногда кряхтел да издавал какие-то болезненные стоны, что не то чтобы раздражало, скорее напрягало.       — Хорошая телега, правда? — ни с того ни с сего спросил попутчик. Уолкер воззрился на него с некоторым недоумением. — Мой друг, что перебрал с горячительным, изготовил её своими руками. Он в этом деле мастер.       Наверное, тот парень собирал её, находясь в таком же состоянии, — подумал юноша. — Иначе эта развалюха не походила бы на прогнившее корыто…       — У вашего друга просто золотые руки, — хвалебно отозвался Аллен; неискренне, конечно, но вполне убедительно.       — Ты прав, малец. Руки у него действительно золотые, — согласился незнакомец и, обречённо выдохнув, добавил: — Жаль только, что он больше никогда не сможет заняться своим любимым делом.       — Почему же?       Казалось бы, со стороны юноши последовал вполне себе простой и логичный вопрос, однако здоровяк не торопился отвечать. Аллен хотел было переспросить, но передумал, так как лёгкое дуновение ветра помимо запаха алкоголя принесло кое-что ещё. Запах отвратительный и тошнотворный. Выворачивающий наизнанку. Невыносимый.       Так смердит от разлагающихся тел! — пронеслось в голове парня.       — Потому что теперь в этом уже нет никакого смысла, — наконец, ответил тот.       Пропустив последнюю фразу мимо ушей, Уолкер зажал нос и осмотрелся. Он был абсолютно уверен в том, что всего каких-то пару минут назад они ехали всё по той же просёлочной дороге, по окраинам которой простирался хвойный лес. По большому счёту, за это время повозка уже вполне могла бы достигнуть ворот поместья. Однако они оказались в совершенно ином месте.       Это совсем не смешно, — обречённо подумал Уолкер. — Только этого мне сейчас не хватало…       — Какого чёрта мы забыли на кладбище? — сдержанно спросил он.       Запряжённая в телегу лошадь, без какой-либо команды, резко остановилась. Незнакомец, оставаясь неподвижным, молчал. Аллен почувствовал, как к горлу начала подступать паника, которая, несмотря на все усилия, практически не поддавалась контролю. Интуиция же подсказывала, что побег в данном случае являлся бы самым наилучшим выходом из этой ситуации. Правда, учитывая предыдущий опыт, этого пока ему сделать ещё ни разу не удалось.       — Скажи, малец, каково это — знать, что твои руки испачканы в людской крови? — бесстрастным голосом спросил попутчик.       Этот вопрос привёл юношу едва ли не в оцепенение. Нервно сглотнув, Уолкер опасливо уставился на здоровяка, не в силах выдавить из себя хоть слово. Он до сих пор сомневался, сон это или же галлюцинация, из-за чего в принципе не знал, что тут можно предпринять.       — Да кто ты вообще такой? — с трудом сдерживая дрожь в голосе, таки спросил парень. — Чего хочешь от меня?!       Мужчина вновь начал заходиться в жестоком приступе кашля. Причём в этот раз ещё и харкая кровью. Испуганный до чёртиков Аллен приподнялся, надеясь быстро выскочить из повозки, но тут незнакомец повернулся к нему вполоборота, чем привёл парня в ужас.       Не сразу, но Уолкер узнал здоровяка. Его безжизненные, словно остекленевшие, свинячьи глазки, казалось, смотрели глубоко и пронзительно. Осуждающе. Вид широченного, испещрённого мелкими рубцами лица, где некоторые участки кожи покрылись чёрными трупными пятнами, не вызывал ничего, кроме жуткого омерзения. Наличие же открытой кровоточащей раны, что пересекала заплывшее жиром горло, невольно провоцировала, наверное, в какой-то мере банальный вопрос о том, каким образом ему вообще удавалось говорить всё это время.       — Ты же покойник, Бил, — вырвалось у юноши. — А значит, всего лишь моя галлюцинация, не более. Ты не существуешь.       Уолкер скорее пытался убедить в этом себя, нежели его.       — Почему ты убил нас, Аллен? Ведь мы не демоны, а люди. Ты же клялся, что будешь защищать людей ценой своей жизни.       — Что за бред ты несёшь? Какие демоны?       Сказав это, парень буквально кожей почувствовал на себе чей-то взгляд и, повернув голову в сторону хвостовой части повозки, увидел озлобленного Скотти. Тот выглядел гораздо хуже своего упитанного дружка: болезненно тощий и полуразложившийся; помимо трупных пятен частично отсутствовала ещё и верхняя губа, из-за чего виднелась покрытая чёрным налётом челюсть; нос ввалился внутрь черепа, а вместо зрачков остались одни склеры.       При виде всей этой картины лицо юноши непроизвольно скривилось, выражая крайнее отвращение.       — Почему мы должны гнить в яме, Аллен?! — невнятно прокричал Скотти и, взяв в руки вилы, замахнулся ими на парня.       Уолкер, в попытке увернуться, отшатнулся, а оказавшись на самом краю повозки, потерял равновесие и рухнул спиной на землю. Падение оказалось довольно болезненным, так что парень надеялся, что это поможет ему вернуться в реальность. Но нет, видимо, сам всевышний был против этого. После столь ироничного умозаключения и осознания, что подобные «аномалии» уже стали входить в привычку, он громко расхохотался.       — Посмотрите на себя, ублюдки, и попробуйте назвать мне хоть одну причину, по которой я должен считать вас людьми?       Скотти, подобно призраку, материализовался рядом с юношей и приставил вилы к его груди.       — Мы не демоны! — прошипел мертвец.       — Нет, вы не демоны, — без тени страха ответил Уолкер. — Вы всего лишь уроды, которые мнят себя людьми, но на деле не имеют с ними ничего общего.       Ухватившись руками за вилы, Аллен резким движением оттолкнул их в сторону и, кувыркнувшись, поднялся на ноги.       — Ты слышал, Бил? — тихо прохрипел Скотти. — Неужели мы были так плохи при жизни?       — Думаю, мы всё же не отличались особой праведностью, — ответил тот и обратился к юноше: — Аллен, кем же ты в таком случае мнишь себя?       Парень пришёл в замешательство, так как понял, что не знает ответа. Внутри вдруг словно что-то защемило, вызвало целый ворох бессвязных и противоречивых мыслей, которые неумолимо стали давить на сознание в виде сильной головной боли. Подобное уже не раз случалось с ним. Казалось, что кто-то будто пытается достучаться до него, сказать, что всё происходящее, в сущности, неверно. Однако это не давало ему ровным счётом ничего, а лишь порождало больше вопросов касательно его личности.       В итоге Уолкер предпочёл не отвечать на поставленный вопрос.       — Если вы наивно думаете, что я раскаюсь, упаду на колени и стану молить о прощении, то сильно ошибаетесь, — заявил он. — Я сделал то, что сделал и отвечать за свои грехи буду уж точно не перед вами. Так что оставьте меня в покое, жалкие ублюдки.       В пропахшем мертвечиной воздухе повисло напряжённое молчание. Призраки какое-то время сверлили юношу, как тому показалось, недобрым, отдающим ненавистью взглядом, но он оставался невозмутим. Затем Бил скомандовал своему другу, чтобы тот немедленно садился в повозку. Прежде чем тронуться с места и навсегда раствориться во мраке, здоровяк сказал:       — Ты сбился с пути, Аллен, и если вновь не отыщешь его, навсегда потеряешь себя…

***

      — Эй, парень, просыпайся! Мы на месте.       Уолкер медленно открыл глаза и обнаружил, что находится в той же повозке. Резко повернувшись в сторону говорившего, он облегчённо выдохнул, так как с Билом или Скотти у извозчика не было ничего общего. Обычный мужчина пожилых лет, с седыми волосами и недовольной физиономией. Никакого намёка на аномалии. Похоже, всё, что произошло ранее, являлось не более чем сном.       — Э… а где мы? — осторожно поинтересовался Аллен.       — Ты что, головой ударился? Кажется, ты просил подбросить тебя к дому Болдуинов. Так вот, он прямо перед тобой. — Старик указал рукой на поместье. — В общем, проваливай, мне нужно ехать.       Юноша кивнул и вылез из телеги. Извозчик же на всех парах умчался прочь. С минуту парень, стоя напротив кованных ворот поместья, пытался собраться с мыслями.       Господи, что же со мной творится? — в отчаянии думал он, приложив ладонь ко лбу. — Теперь меня ещё и покойники начали преследовать…       Посмотрев на роскошный фасад дома, Аллен тяжело выдохнул.       Стоит ли мне вообще идти к ней?       Спустя несколько минут метаний парень двинулся вдоль металлического забора, надеясь найти место, где перелезть было бы проще всего. Благо, на улице стояла глубокая ночь, так что вероятность оказаться обнаруженным являлась минимальной. Заприметив брешь в заборе, он протиснулся между стальными прутьями и, соблюдая крайнюю осторожность, пробрался к дому.       Как ни странно, но территория практически никем не охранялась. Аллен заметил всего троих человек из прислуги, да и то у самых ворот. Однако задачу это не очень-то облегчало, ведь он не знал, где находятся покои Линали, поэтому оставалось надеяться только на удачу.       С обратной стороны поместья юноша сумел отыскать парочку чёрных входов, предназначенных для прислуги, один из которых оказался незапертым. Попав внутрь какого-то тёмного помещения, Уолкер направился к ближайшей двери, но споткнулся. В попытке удержать равновесие, он ухватился за край столешницы, где умудрился что-то смахнуть на пол. По звенящему звуку парень определил, что уронил столовые приборы.       Вот чёрт! — мысленно произнёс он, коря себя за рассеянность. — Угораздило же меня попасть на кухню.       Неподалёку послышались чьи-то шаги, и Аллен, без остановки чертыхаясь, затаился за высоким кухонным шкафом. Включив свет, в кухню зашла молодая худощавая служанка. Она внимательно осмотрелась и, увидев раскиданные по полу приборы, собрала их, после чего положила в мойку. Наблюдая за ней из своего укрытия, Уолкер с удивлением подметил, что её лицо ему определённо кажется знакомым. Когда та, оставив свет включённым, куда-то ушла, парень покинул убежище и направился в сторону выхода. Вот только стоило ему попасть в смежное помещение, как он тут же нарвался на эту самую женщину. Замерев, она ошарашенно уставилась на незваного гостя.       Видимо, придётся пойти на отчаянные меры…       С этими мыслями Аллен приложил указательный палец к губам, намекая, чтобы та не вздумала закричать. Служанка машинально начала отступать назад, но парень молниеносно приблизился к ней и, обойдя сзади, ухватил одной рукой под рёбрами, а другой — зажал рот.       — Только не кричи, — прошептал он ей на ухо. — Если будешь молчать, я не причиню тебе вреда.       После тщетной попытки вырваться, женщина замотала головой и что-то промычала. Юноша расслабил ладонь, чтобы та могла говорить.       — Я… я Вас знаю… В-вы пришли к госпоже Линали?       — Знаешь меня? — «заложница» утвердительно закивала. — Где она?       — Нет нужды удерживать меня, — уже спокойно заговорила служанка. — Я провожу Вас к ней.       — В чём подвох? Почему ты мне помогаешь?       — Ни в чём. Это приказ самой госпожи.       Аллен, сомневаясь в правдивости этих слов, нахмурил брови, но вскоре пришёл к выводу, что иного выбора у него нет, поэтому отпустил женщину. Но решив, что подстраховаться тоже не мешает, прихватил с собой попавшийся на глаза небольшой нож.       — Если выяснится, что всё это лишь ловушка, то знай, ты пострадаешь первой, — холодно предупредил он, на что та лишь согласно кивнула.       — Все уже спят, так что, думаю, проблем не возникнет.       Следуя за служанкой по тускло освещённым коридорам поместья, Уолкер задумался о своём поведении. Он не мог не признать, что, в силу своих «странностей», иногда вёл себя не совсем адекватно. Ведь угрозы — это последнее, к чему парень хотел бы прибегнуть, тем более если речь заходила о женщине. То же касалось и Дейзи. Несмотря на то, что своим шантажом она взбесила его не на шутку, он всё же понимал, насколько погорячился, сказав, что в случае раскрытия тайны её ждёт расправа.       — Покои госпожи находятся здесь, — остановившись, женщина указала рукой на дверь.       — Как тебя зовут?       — Эм… М-миранда, — неуверенно ответила она.       Аллен слегка улыбнулся.       — Спасибо тебе, Миранда.       В ответ та только удивлённо захлопала глазами и густо покраснела. Юноша, не медля, дёрнул дверную ручку и прошёл в комнату. Первое, что бросилось в глаза изумлённому Уолкеру, — большая двуспальная кровать с балдахином и просто огромное, по его меркам, помещение, ведь подобная роскошь никогда не была ему доступна.       — Аллен?       Обернувшись, парень разглядел сидящую в тёмном углу комнаты маленькую фигурку. Та, одетая в одну белую сорочку с накинутой на плечи шалью, поднялась и, явно не веря своим глазам, медленно подошла к нему.       — Это я, Линали, — улыбнувшись, отозвался он.       К слову, комната хорошо освещалась лунным светом, поэтому разглядеть какие-либо детали не составляло особого труда. Заплаканные глаза его возлюбленной не стали исключением.       — Но как… ты попал сюда?       — Я ужасно истосковался по тебе, поэтому пришёл сам. — Девушка не сдержала улыбки. — А найти тебя мне помогла Миранда.       — Миранда? Хм, не ожидала от неё такого. — Юноша вопросительно посмотрел на Линали, тогда как она кинулась к нему в объятья. — Ты не представляешь, насколько я рада видеть тебя.       Вдохнув аромат волос девушки, Уолкер поцеловал её в макушку и как можно крепче прижал к себе.       — Ты вся дрожишь. Почему ты сидела на полу? Что-то произошло с момента нашей последней встречи?       Линали ответила не сразу.       — Всё так сложно, — тихо начала она. — Не хочу ни о чём думать. Не хочу говорить…       — Твой брат снова чем-то обидел тебя? — сдержанно спросил парень, гневно стиснув челюсти.       — Не совсем. Дело скорее в моём отце. Он точит зуб на господина Болдуина, точнее хочет заполучить его титул и всё состояние. Тики сказал, что собирается жениться на Эмилии, дочери герцога, ведь это значительно облегчит задачу…       — Творящаяся в твоей семье чертовщина гораздо хуже, чем я предполагал. — Аллен аккуратно приподнял девушку за подбородок. — Милая, но ты ведь не обязана во всём этом участвовать. Лучше скажи, что ты решила насчёт нас?       — Знаешь, наверное, только мысль о тебе до сих пор не даёт мне сойти с ума. — Взяв его лицо в свои ладони, Линали ухмыльнулась так, будто вот-вот расплачется. — Я никому здесь не нужна. Отец меня презирает, а Тики лишь играет роль любящего брата. Меня ничто здесь не держит, поэтому я без колебаний уйду с тобой.       Как ни крути, но эта новость очень обрадовала юношу. Преследующие его проблемы вдруг перестали иметь какое-либо значение. Если она будет рядом, он преодолеет любую преграду — это единственное, в чём не было сомнений. Возможно, без эгоизма тоже не обошлось, но Аллен понимал, что без Линали он просто-напросто не справится. Её присутствие, улыбка, нежный взгляд вселяли надежду в его очернённую душонку, делали чище, избавляли, пусть и ненадолго, от неконтролируемой злобы и ненависти, как к людям, так и к самому себе.       Девушка, пристально смотря в переполненные счастьем глаза возлюбленного, подумала, что готова отдать ему всё, будь то сердце, душу, тело, жизнь. Не важно. Она сделает всё ради него, ведь иначе потеряет смысл своего существования.       Легко коснувшись губ юноши своими, Линали выдохнула:       — Аллен, ты выполнишь мою просьбу?       — Сделаю всё, что угодно, — также легко целуя её в ответ, сказал он.       — Возьми меня.       — Конечно… Стоп, что?!       Уолкер, побагровев, с видом крайнего недоумения воззрился на девушку, надеясь, что всё-таки ослышался. Однако каких-либо опровержений не последовало. Вместо этого Линали отошла на шаг и молча скинула с себя шаль, оголив плечи. Выпучив глаза, парень замер. Девушка же, смущённо потупив взгляд, запустила пальцы под лямки своей сорочки и медленно потянула их вниз. Когда белое одеяние оказалось на полу, у Аллена отвисла челюсть.       — Я… э-э-э, наверное, сплю… — промямлил он и нервно сглотнул.       Линали предстала перед Уолкером полностью обнажённой, что привело последнего, мягко говоря, в растерянность. Разумеется, он уже не раз представлял её… такой, но, как оказалось, его не самые пристойные фантазии и близко не походили на то, что ему сейчас довелось увидеть.       Чувствуя неимоверное волнение, девушка одёрнула себя, твёрдо решив, что отступать уже поздно. Пугало только то, что Аллен вполне мог заметить синяки, оставленные Тики.       — И долго ты будешь на меня так пялиться? — застенчиво проговорила она.       — Н-наверное, вечность. Ты прекрасна, Линали…       И действительно, юноша не мог описать, насколько восхищён ею. Он снова и снова разглядывал её стройную утончённую фигуру, заостряя особое внимание на груди и других не менее пикантных частях тела. В голове промелькнула мысль, что при лунном освещении она похожа на фарфоровую куклу, невероятно обворожительную и чарующую.       Девушка подошла к парню вплотную, обняла за шею и прильнула к его губам своими, намереваясь заполучить страстный поцелуй. Поначалу Уолкер растерялся ещё сильнее, но вскоре, поддавшись чувствам, взял инициативу на себя. С каждым прикосновением к её обнажённому телу желание возрастало с бешеной скоростью, при этом поцелуи становились всё чувственнее и горячее.       — Ты уверена, что мы поступаем правильно? — прерывисто дыша, спросил он, пока Линали расправлялась с застёжкой на его ремне.       — Думаю, никто нас за это не осудит.       — Ну да, просто я до сих пор не могу поверить в происходящее…       Уже расстёгивая пуговицы его рубашки, девушка улыбнулась.       — Ну, рано или поздно это всё равно произошло бы, так что не думай ни о чём, а просто доверься чувствам.       Изнывая от дикого нетерпения, парочка, наконец, избавилась от ненужной одежды и переместилась на кровать. Уолкер, нависая над Линали, страстно целовал её в губы и шею, лаская при этом девичью грудь. Девушка, обнимая его, не пыталась сдерживать стоны, чем сильнее заводила и без того разгорячённого партнёра.       Стоило Аллену проникнуть в женское лоно, как волной нахлынувшие приятные ощущения окончательно затуманили разум, позволив всецело отдаться во власть чувств и эмоций. Постепенно наращивая темп, юноша немного навалился на девушку и, запустив пальцы в её волосы, принялся с жадностью зацеловывать. Та, в свою очередь отвечая с не меньшей пылкостью, умоляла его ни в коем случае не останавливаться.       Да, пожалуй, они оба не отрицали, что не стоило так торопить события. Однако происходящее вокруг будто бы твердило, что совместного завтра у них может и не быть. К тому же это позволяло напрочь забыть как о проблемах, так и о тайнах, которые они не хотели раскрывать друг другу.       Тем временем на небольшом балконе, что прилегал к комнате юной мисс Кемпбелл, стоял темноволосый мужчина и, покуривая любимую сигарету, наблюдал в приоткрытое окно. С его лица не сходила слабая ехидная ухмылка.       — А времени они зря не теряют, как я погляжу.