***
К вечеру дождь, наконец, прекратился, дав горожанам возможность выбраться на свежий воздух, не боясь при этом вымокнуть. Солнце мягко пригревало и украшало небосвод тёплыми оттенками заката, от фиолетово-голубого до насыщенного красного, что придавало городу особое очарование. Однако Уолкер всего этого не замечал. То и дело срываясь на бег, он направлялся к месту встречи. Миранда сказала, что будет ждать его возле Тауэрского моста, откуда проводит к этому Кемпбеллу. Аллен был наслышан о нём лишь вскользь от Линали, но этого хватило, чтобы люто его возненавидеть. Эта встреча явно не сулила ничего хорошего, но, учитывая последние события, юноша просто жаждал посмотреть в глаза брату своей возлюбленной. Зачем ему понадобилась эта встреча? Что он хочет сказать? Вежливо, как воспитанный аристократ, попросит держаться от его сестры подальше? А может, попросту заведёт в безлюдное место и наставит на него какой-нибудь пистолет, после безжалостно выстрелив? В конце концов, занимая высокое положение в обществе, избежать наказания за то же убийство не сложно. Тем более, если жертвой станет никому не известный оборванец. В любом случае, каким бы ни был исход, Аллен не пропустил бы эту встречу. Ни за что. Юноша добрался до моста намного раньше назначенного времени. Последовали долгие минуты ожидания: он то переминался с ноги на ногу, то ходил взад-вперёд, высматривая в мимо проходящей толпе знакомое лицо. Солнце уже вот-вот должно было скрыться за горизонтом, а эта служанка, казалось, даже и не думала соизволить появиться в поле зрения, что заставляло нервы накаляться до предела. Выдохнув, Аллен прислонился спиной к фонарному столбу и прикрыл глаза. Он понимал — нужно успокоиться, иначе не на шутку разыгравшаяся больная фантазия окончательно доведёт до сумасшествия. Нет смысла строить гипотезы. Надо просто ждать. — Господин Уолкер? Аллен, поначалу не поверив своим ушам, уставился на Миранду, из-за чего та аж немного отпрянула, потому как взгляд его вышел малость озлобленным. Но уже спустя пару мгновений он, натянув на себя маску непринуждённости, подошёл к девушке и сказал: — Можем идти. С нетерпением жду встречи с твоим господином. Служанка молча кивнула и размеренным шагом направилась вдоль мостовой. За всю дорогу юноша не единожды пытался выведать у Миранды хоть какую-то информацию о Линали. Но та либо вовсе не отвечала, либо бросала неоднозначные фразы, мол, с ней всё хорошо, волноваться не о чём. Конечно, он мог запросто надавить на неё, но не стал, посчитав, что это будет неразумно, да и неправильно с его стороны, ведь, являясь служанкой, она всего-навсего выполняет приказ. В данном случае — хранит молчание. — Мы на месте, — остановившись напротив крыльца какого-то здания, сказала девушка. — Господин Кемпбелл ждёт Вас. Аллен осмотрелся. Здание состояло из трёх этажей и внешне походило на богатый жилой дом, выполненный в стандартном викторианском стиле. Во всех окнах горел свет, поскольку на улице уже стемнело. Оттуда же доносился громкий женский смех, иногда сопровождаемый радостным визгом, да какая-то бездарная музыка. При этом сюда ещё и постоянно прибывали на вид отнюдь не бедные мужчины, которые, судя по их довольным лицам, намеревались хорошенько повеселиться. — Это что, шутка? — покосившись на свою спутницу, спросил Уолкер. — Ты привела меня в чёртов бордель? — Ну, это не совсем так, — сконфуженно ответила она. — Обычно аристократы называют такие места домом отдыха или чем-то вроде этого. Засунув руки в карманы, Аллен саркастически усмехнулся. — Считаешь, тут есть какая-то разница? Девушка, опустив голову, промолчала. Идти внутрь она не собиралась, так что юноша, зачем-то пожелав ей удачи, поднялся на крыльцо, где его остановил пожилой мужчина, похоже, выполняющий роль дворецкого. Видимо, тому не понравился внешний вид Уолкера. Однако стоило парню упомянуть имя Кемпбелла, как тот незамедлительно пропустил, как оказалось, уже достопочтенного гостя, да ещё и добровольно вознамерился сопроводить его. Прежде бывать в подобных заведениях Аллену, к счастью, не приходилось. От внутреннего убранства этого дома так и веяло дороговизной, словно намекая, что беднякам здесь не место. Лицезреть же то, что там творилось, ему было, мягко говоря, неприятно. Всё пропахло табаком, алкоголем и приторными женскими духами. Повсюду сновали полураздетые молодые девушки, в основном, правда, симпатичные. Все они улыбались и всячески пытались обратить на себя мужское внимание. Но, наверное, только слепой не заметил бы, что ведут они себя фальшиво и наигранно. Хотя, кого это волновало? Дворецкий завёл юношу в какое-то слабоосвещённое и более-менее уединённое помещение, где за карточным столиком сидело трое мужчин, которые с серьёзными минами играли вроде бы в покер. Женщины, как неотъемлемая часть интерьера, также присутствовали. — Господин Тики, — обратился тот, поклонившись, — к Вам пришли. Как выяснилось, Кемпбеллом оказался темноволосый молодой мужчина, примерно тридцати лет, сидящий лицом прямо напротив выхода. Причём какого-либо сходства со своей сестрой при всём желании выявить не удавалось. Прервав игру, он посмотрел на гостя и широко улыбнулся, радушным тоном сказав: — Я уж думал, что ты не придёшь, Аллен. Юноша, никак не прокомментировав вышесказанное, одарил его отнюдь не добрым взглядом. Тики, ничуть не удивляясь такой реакции, хмыкнул и попросил своих приятелей оставить их наедине. Все (в том числе и девушки), не задавая лишних вопросов, поспешно удалились. — О, не каждый день к нам заходят столь юные и очаровательные мальчики, — прозвучал томный женский голос прямо над ухом Уолкера, из-за чего тот едва не подпрыгнул. — Я люблю таких. — Хочешь, чтобы я приревновал? — наигранно вздёрнув бровь, спросил Тики. Ладони девушки легли на плечи обескураженного паренька. Оставаясь позади, она немного наклонилась и потёрлась носом о его щёку, после чего улыбнулась и ответила: — Возможно. Незнакомка чмокнула юношу в висок, оставив след от ярко-красной помады. Затем вальяжно подошла к Кемпбеллу и уселась к нему на колени, обвив руками его шею, а тот в свою очередь приобнял её за талию. С полминуты они о чём-то увлечённо перешёптывались, и Аллен, раздражаясь да поигрывая желваками на скулах, невольно закатил глаза. Трудно не признать, что этот альфонс обладал утончённым вкусом. Эта женщина определённо отличалась от всех остальных: высокая, статная, с аристократичными чертами лица, которое обрамляли светлые кудрявые волосы средней длины. Одета она была, естественно, максимально вызывающе: в чёрный корсет, поверх которого красовалось что-то очень короткое и полупрозрачное, едва скрывающее все её прелести. — А она тебе понравилась, не так ли? — вдруг спросил Тики, и Уолкер, растерявшись, машинально помотал головой. — Я заметил, — подмигнул он, — ты ведь глаз с неё не сводишь. Что ж, она и вправду хороша, но, к сожалению, такая красавица тебе не по карману. Мужчина провёл ладонью по обнажённому бедру девушки вверх и немного запустил пальцы под ткань, которую в этом месте гордо именовали одеждой, да поцеловал её в шею. — Милый, ты смущаешь нашего гостя, — смеясь, подметила она. — Он весь покраснел. — Ты права, дорогая. Аллен, что же ты стоишь? Присаживайся. Думаю, нам есть, о чём поболтать. Юноша не стал отнекиваться и присел на стул. Тики же закурил и продолжил непринуждённую беседу: — Может, вина или сигарету? Угощайся. — Ничего не нужно, спасибо. Мужчина, оперевшись локтем о стол, немного подался вперёд. — А может, стоит предложить тебе девочку? — Уолкера едва не перекосило от злости, и собеседник, видя это, рассмеялся. — Да ладно тебе, я просто шучу. Кстати, можно сыграть в покер… — на секунду он задумался и, ухмыльнувшись, как-то неоднозначно произнёс: — Ах да, ты же не умеешь, а жаль, я бы с тобой сыграл… — Довольно разводить бессмысленные разговоры, — процедил юноша. — Я сюда не развлекаться пришёл. Выдержав паузу, Тики стряхнул пепел и, сделав очередную затяжку, спросил: — Не терпится разузнать, как поживает моя драгоценная сестрёнка? — в данном случае словесный ответ не требовался, потому как собеседник моментально переменился в лице. — В последнее время дела у неё, я бы сказал, не заладились. И виной тому, конечно же, являешься ты, Аллен. Уолкер, мысленно проклиная себя, сжал руки в кулаки. — Я и не сомневался. — Ещё бы, ведь ты, юноша, малость обнаглел, — продолжал тот вкрадчиво. — Казалось бы, ты всего лишь грязный безродный мальчишка, а умудрился соблазнить прекрасную принцессу. — Он иронично улыбнулся. — Походит на сюжет какой-нибудь старой сказки. — Зато как романтично, не правда ли? — подхватила девушка, бросив на парнишку игривый взгляд. — И как во всех подобного рода сказках возлюбленные вздумали устроить побег, чтобы жить долго и счастливо. Но, к их сожалению, я не мог допустить подобного исхода. Аллен изо всех сил старался оставаться сдержанным, не выдавать эмоций, приводящих в ярость, но, судя по самодовольному виду собеседника, выходило не очень. — Чего ты хочешь? Чтобы я раз и навсегда оставил Линали? Чтобы попросил прощения за то, что полюбил её, за то, что мои чувства оказались взаимными? Парочка обменялась какими-то странными многозначительными взглядами. — Как бы выразиться… — начал Тики. — Линали всё-таки моя сестра, поэтому я просто вынужден вмешаться, дабы образумить её. Иными словами, я всего лишь беспокоюсь о благополучии своей сестрёнки… — Чушь собачья! — привстав со стула и ударив ладонью по столу, резко перебил юноша. — И я объясню, почему. Линали хочет сбежать не только из-за меня. Я видел её лицо, когда она говорила о тебе, ублюдок. — Он указал на него пальцем. — Не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, что она боится тебя. Она считает, что никому не нужна в вашей чёртовой семейке, поскольку вы все только и делаете, что всячески издеваетесь над ней! Потушив сигарету о пепельницу, Кемпбелл спокойным тоном спросил: — Ты всё высказал? — Я могу продолжать бесконечно. — Милый, тебе не кажется, что этот грубиян забыл, с кем разговаривает? — вмешалась девушка, сверля паренька гневным прищуром голубых глаз. — Не беспокойся, дорогая, просто он слегка несдержан в эмоциональном плане. У подростков такое бывает. — Тики прикоснулся ладонью к её щеке и повернул лицом к себе. — Будь добра, принеси ещё немного вина. Та, недовольно хмыкнув, поднялась и вышла за дверь, а мужчина уселся поудобнее, закинув ногу на ногу да оперевшись правым локтем о спинку дивана. — Кажется, я уже где-то видел этот преисполненный ненависти взгляд, — наконец, заговорил он. — Или не совсем кажется… Уолкер выпрямился и, сохраняя мнимое хладнокровие, спросил: — Я так и не услышал внятного ответа: зачем я здесь? Губы собеседника изогнулись в двусмысленной улыбке. — Знаешь, а ведь ты прав. Отчасти я солгал. Отношения в нашей семье действительно не простые. И именно моей сестре приходится труднее всего, а всё потому, что она нас не понимает… — Хм, ну ещё бы, — ляпнул Аллен, скрестив руки. — У неё, в отличие от алчных ублюдков, вроде вас, есть сердце. — И поэтому без зазрения совести она раскрыла планы нашего отца господину Болдуину, за что, собственно, и поплатилась, — вдруг заявил мужчина и, не отводя пристального взора от юноши, взял бокал с вином. — Ты же знал о её намерениях? — в ответ молчание. — Ну, конечно же, знал. У тебя это на лице написано. — Что ты подразумеваешь под словом «поплатилась»? — Я же говорил, в последнее время дела у неё не заладились, — уклончиво продолжал Тики. — Но не волнуйся, пока всё ограничивается чисто домашним арестом. Ну, почти… Уолкер уже не сомневался, что Кемпбелл провоцирует его, надеясь вывести из себя, что, к слову, у того выходило просто блестяще. — Я должен знать что-то ещё? Осушив бокал, мужчина поставил его на стол. — Думаю, да, — с минуту поразмыслив, ответил он. — Я так понимаю, Линали не раскрыла тебе нашу с ней маленькую тайну? Вопрос скорее риторический. — Что? Какую тайну? — Эм, видишь ли, так уж сложилось, — издалека начал Кемпбелл. — Линали всегда вызывала у меня какой-то нездоровый интерес. Я и не заметил, как мои братские чувства переросли в нечто большее… — Да что ты, чёрт возьми, несёшь? Смотря на ухмыляющуюся физиономию собеседника, Уолкер уже чётко представлял, как свернёт ему шею. — Но дело даже не в этом, а в самой Линали. — Он снова откинулся на спинку и сложил пальцы в замок. — Проблема в её любви к тебе. Она просила меня сохранить в секрете ваши отношения от отца. Разумеется, я поставил свои условия, полностью, казалось бы, противоречащие её натуре. — К чему ты клонишь? — прошипел юноша, чувствуя, как всё внутри холодеет и сворачивается в тугой клубок. — Моя милая сестрёнка настолько боялась потерять тебя, что… согласилась, — проговорил собеседник и, коснувшись своих губ пальцами, улыбнулся, и немного закатил глаза, будто вспоминая. — Иначе говоря, невинная овечка оказалась не такой уж невинной… Тут последние крупицы самообладания вмиг испарились, уступив место бесконтрольному гневу. Кажется, в голове что-то щёлкнуло, словно переключатель. Уолкер машинально потянулся рукой в карман брюк и вытащил оттуда перочинный нож. Затем с лёгкостью опрокинул карточный столик и, подойдя к неприятелю, сначала ударил его кулаком в челюсть, а после, приставив острие к горлу, со всей силы вдавил левое предплечье в грудь, дабы удержать и иметь опору. Как ни странно, но мужчина не попытался оказать сопротивление. Более того, на его лице не промелькнуло ни капли страха. — Ты лжёшь, сволочь! — прорычал Аллен. — Скажи, что ты лжёшь! Она никогда не пошла бы на такое добровольно! — Не веришь мне, спроси у самой Линали, — разведя руками, сказал он. — Она, естественно, будет всё отрицать, но мы-то с тобой знаем, что лгунья из неё так себе. — Зачем? Зачем?! Она же твоя сестра! Тики не ответил. О да, в это мгновение, видя, каким откровенным равнодушием и цинизмом несёт от этого аристократа, Аллен просто мечтал перерезать ему глотку, но всё же, к своему удивлению, цеплялся за остатки здравомыслия, думая, к каким последствиям могут привести его действия. — Где она сейчас? В поместье Болдуинов? — спросил он, оставив небольшой порез на коже недруга. Тут послышался щелчок затвора, и парень почувствовал, как к его затылку приставили огнестрельное оружие. Чёрт, как в воду глядел… — Мальчик, если не хочешь, чтобы я вынесла тебе мозги, то оставь моего клиента в покое. В «диалог» вздумала вмешаться та самая девушка, что пару минут назад составляла Тики компанию. — Думаю, она не шутила, говоря о твоих мозгах, — намекнул Кемпбелл, — так что убери-ка нож, юноша. В итоге взбешённый пуще прежнего Аллен, чертыхнувшись, подчинился и отошёл в сторону, при этом дамочка продолжала держать его под прицелом. Мужчина же неторопливо поднялся, поправил свой пиджак и, достав из нагрудного кармана белую салфетку, приложил её к порезу на шее. — Сегодня ты платишь в тройном размере, Тики, — заявила девушка. — Само собой, милая. — Он посмотрел на свои наручные часы. — Что-то мы слегка заболтались. Время-то уже позднее, а у меня ещё есть масса незаконченных дел. — Мы что, вот так просто отпустим его? — с нотками негодования в голосе спросила она. — Что, если он снова попытается тебя прикончить? Ты здорово задел его чувства новостью о своей глупенькой сестре. Уолкер, по-прежнему оставаясь стоять на месте, злостно смотрел на парочку исподлобья. Выжидая наступления более-менее удобного момента, он всё же надеялся повернуть ситуацию в свою пользу. — В принципе, другой реакции я от него и не ожидал, — признался Кемпбелл и обратился к юноше: — Что будешь делать, Аллен? — Думаю, ты, сволочь, уже догадываешься, — процедил он. — Я понятия не имею, что за игру ты затеял, но что-то подсказывает мне, что при всём желании я не смогу не принять в ней участие. Уголки губ собеседника слегка приподнялись. Уолкер же ни с того ни с сего рассмеялся. И в смехе этом не было ни капельки задора. Лишь сарказм. — Как странно, — задумчиво продолжил он. — Я всё время пытаюсь отыскать логику в вещах, граничащих с откровенным безумием. С самого начала, когда Линали буквально вторглась в мою жизнь, я только и делаю, что всячески доказываю себе, мол, это реальность и ты в ней находишься, а значит, всё так, как и должно быть. — Ну и?.. — И в этот раз я приму всё происходящее как данность, не стану заморачиваться, а буду делать то, что могу. В данном случае я приложу все усилия, чтобы избавить Линали от твоего общества. — Что ж, рискни, — взяв свой цилиндр и направившись к выходу, сказал Тики, но его подружка не торопилась последовать за ним, видимо, опасаясь, что Аллен не упустит возможности каким-либо образом навредить ему. — Посмотрим, получится ли у тебя. — Остановившись у двери, он обернулся и добавил: — Говоришь, я затеял игру? Да, так и есть. И правила в ней просты. Ты скоро поймёшь это. А до тех пор расстаёмся, мне ещё нужно успеть пожелать своей сестрёнке сладких снов и, возможно, дать ей толику надежды, — последовала ехидная ухмылка. — Мнимой, разумеется. Мужчина покинул помещение, перед этим всучив женщине немалую денежную сумму, которую та быстренько припрятала в корсет, в аккурат между грудей. Затем окликнула Уолкера, что буравил яростным взглядом дверь: — Эй, мальчик, я знаю Тики, он настоящий псих, так что я бы посоветовала тебе исповедаться перед смертью.***
Аллен не помнил, как добрался до цирка. Словно в тумане. Судя по одышке и забитым ногам, всю дорогу он бежал так быстро, как только мог. Мысли путались, не давали покоя, сводили с ума. Он ожидал всего, что угодно, но не этого. Наивно полагая, что всё попросту не может дойти до такой крайности, юноша всячески отвергал, не верил, отрицал. Ведь подобное нарушало все границы моральных устоев, которые сам Уолкер никогда не посмел бы перейти. В конце концов, Мана, несмотря на свои странности, делал всё для того, чтобы его приёмный сын стал человеком даже в тех условиях, в которых им двоим приходилось существовать. И отчасти у него это получилось. Что, в конце концов, не так с этим чёртовым миром?! Почему всё так… неправильно?.. Вспоминая слова Линали, страх в её глазах, что она всеми силами старалась скрыть, в те моменты, когда упоминала о своей семье, Уолкер в очередной раз обвинил себя в бездействии. Почему он недооценил то, насколько опасными и попросту ненормальными её родственнички являются? Почему не заставил девушку во всём признаться ему? Какого чёрта он вообще прислушивался к ней, позволяя совершать всякие глупости?! Непроходимый тупица… На протяжении всего этого времени они оба, как оказалось, хранили тайны, которые, оставшись нераскрытыми, обернулись для них ещё большими проблемами. Как мне спасти её? — мысленно без умолку твердил он. — Как уберечь?! Долго размышлять на эту тему не пришлось, поскольку вариантов, по сути-то, и не было. Оставалось надеяться только на то, что Линали сильно не расстроится, если он, не рассчитав свои силы, случайно отправит её братца на тот свет. Уолкер искренне считал, что ничего не потеряет, ведь его руки и так уже по локоть в крови. Но загвоздка ещё в том, что этот аристократ слишком уж непредсказуем. Одному лишь Всевышнему известно, что у того на уме, и какие сюрпризы его поджидают в том злополучном поместье. Придётся лезть на рожон… В общем, Аллен ставил на то, что Тики просто-напросто облажается, потому как не имеет ни малейшего представления о его, так сказать, «способностях». Ситуацию значительно облегчило бы наличие хоть какого-то оружия, желательно огнестрельного (пожалуй, стоило отобрать его у той расфуфыренной девицы), так что юноша, недолго думая, решил пробраться к управляющему. Многие не раз замечали, что тот держит при себе револьвер, что неудивительно, ведь его практически все, мягко говоря, недолюбливали, причём это относилось не только к подчинённым. В округе стояла кромешная темнота, лишь кое-где излучали тусклый свет подвесные газовые лампы, поэтому Уолкер не заметил перегородившую ему путь фигуру, пока не столкнулся с ней лоб в лоб. — Дейзи?! Ты что здесь делаешь? — Жду тебя. — Меня? — Тебя долго не было. Я волновалась. — Постой, я ведь просил тебя присмотреть за Маной, пока не вернусь, — опомнился юноша. — Почему ты не с ним? — На дворе ночь. Он давно спит. Может, ему и показалось, но девушка вела себя как-то неестественно, но разглядеть её лицо толком не удавалось, поэтому с выводами он не стал торопиться. Да и в данный момент его больше заботило то, как бы побыстрее отправить подругу восвояси. — Эм, тогда можешь идти к себе и… — Идём со мной, — перебила она, взяв его за руку. — Пожалуйста. Это важно. Парень, опешив, удивлённо захлопал ресницами. — Дейзи, я не могу сейчас никуда пойти, у меня есть… — на секунду он замешкался, — кое-какие дела. — Это касается Линали, — вдруг заявила собеседница. — Та служанка оставила кое-что. Записку, адресованную тебе. Не дожидаясь ответа, девушка потянула юношу за собой. Озвученный аргумент сработал безотказно. К тому времени, когда они подошли к палатке Дейзи, Уолкер почти наверняка решил, что это послание лично от Линали. Иначе не могло быть. Он настолько зациклился на этой мысли, что до последнего не пытался найти в происходящем какой-либо подвох. Первым зайдя внутрь, Аллен принялся лихорадочно осматривать стол в поисках заветного письма, но замер, как только глаз зацепился за нечто подозрительное, накрытое белой тканью. — Откуда это у тебя, Дейзи? — настороженно спросил он. Девушка, тем временем держась позади, завела руки за спину. — Что, револьвер? Повернувшись к собеседнице вполоборота, юноша с недоумением воззрился на неё. Сказать, что она вела себя странно — ничего не сказать: её голос всё это время оставался монотонным и бесцветным, на лице застыла какая-то полуулыбка, но не выражающая при этом абсолютно никаких эмоций, а взгляд так и вовсе казался пустым. — Дейзи, что-то случилось, пока меня не было? — Нет, с чего ты решил? — Зачем тебе понадобился револьвер? Где ты его достала? — Я добралась до управляющего раньше тебя. Глаза Уолкера расширились в изумлении. Теперь его подруга не просто настораживала, но ещё и пугала. — Ты не могла знать, что я собирался «навестить» управляющего. Та ответила не сразу. — Но он же нужен тебе, разве нет? — не переставая улыбаться, она немного склонила голову набок. Это что, очередная галлюцинация?! Я ведь не сплю? Не сплю же?! — Дейзи, это уже не смешно, — намекнул юноша и, взяв оружие, проверил наличие в барабане патронов. — Ты словно сама не своя. — Не понимаю, почему ты так решил. Со мной всё в полном порядке, — ответила девушка в той же манере и быстро сменила тему: — Кстати, там нет письма, — она указала пальцем в противоположную сторону, — оно лежит вон в той книге. Аллен, бросив на подругу далеко не самый доверчивый взгляд, положил револьвер на край стола и, подойдя к койке, почти сразу обнаружил среди пожелтевших книжных страниц конверт. Незамедлительно вскрыв его, он развернул лист бумаги. — Помнится, я хранила в ней твой портрет… — прошептала она, едва пошевелив губами и медленно, практически бесшумно, приблизилась к юноше. Пока тот, вновь и вновь перечитывая, осмысливал написанное, Дейзи сняла крышку с маленького бутылька, что всё это время прятала за спиной, затем достала платок из кармана платья да пропитала его содержимым того стеклянного сосуда. Это послание действительно предназначалось ему. Отправителем являлась не Линали. Чернилами было выведено всего пару строк: «Мой враг — я сам внутри себя. Внутри меня есть «не я»…Пожалуй, единственное подходящее для тебя определение, не находишь?
P.S. Пора идти ва-банк, Аллен»
Девушка приподнялась на носочки и, одной рукой обхватив живот юноши, другой — прижала платок к его дыхательным путям. Стоило ему вдохнуть пары странного вещества, как всё тело моментально охватила непреодолимая слабость, а сознание отключилось… …первое, что почувствовал Уолкер, очнувшись, — затёкшая донельзя шея. Но это ерунда по сравнению с ситуацией, в которой он оказался. Его намертво привязали к стулу, причём гораздо больше шокировала мысль о том, кто именно всё это инициировал. — К-какого… Д-дейзи… что ты т-творишь?!.. Каждое произнесённое слово давалось с трудом, не говоря уже о каких-либо телодвижениях, потому как слабость до сих пор не отступила. — Не думала, что ты так быстро проснёшься. — Юноша немного поднял голову, чтобы посмотреть в глаза своей вроде-как-подруге, однако зрение отказывалось нормально фокусироваться, поэтому он видел лишь общие очертания. Та, уперев руки в бока, стояла в метре от него. — Не беспокойся, это всего лишь хлороформ, скоро ты придёшь в норму. — Она выдохнула и непринуждённо посетовала: — Ну и тяжёлый же ты. Я чуть не надорвалась, пока усаживала тебя на этот стул. — З-зачем?.. — А? Спрашиваешь, зачем я это сделала? Тот кивнул, и девушка только приоткрыла рот, чтобы ответить, но осеклась, задумалась, сведя брови к переносице да уставившись в пол. Затем вовсе схватилась руками за голову и медленно провела ногтями вдоль лица до самого подбородка, будто пытаясь оцарапать кожу. Её губы при этом скривились и мелко задрожали. — Дейзи?.. Она замерла и резко выпрямилась. Уже через секунду выражение её лица вновь стало бесстрастным. Отрешённым. — Мне нужно попасть в поместье Болдуинов. Как можно скорее. — К Болдуинам?! — на автомате переспросил уже вконец ничего не понимающий Уолкер. — Что ты там забыла?! Губы девушки исказила какая-то ненормальная, полубезумная ухмылка, что отчётливо разглядел пленник, потому как острота зрения, наконец-таки, вернулась, да и общее состояние стремительно улучшалось. Только сейчас он обратил внимание, что на Дейзи, вместо повседневного платья, надет чёрный облегающий костюм, который та обычно использовала для тренировок. — Да успокойся, Аллен. Не нужно так кричать. — Собеседница вдруг уселась к нему на колени лицом к лицу и обняла, обвив руками шею. — Ох, как же приятно прикасаться к тебе… — выдохнула она, зарываясь носом в его шевелюре. — Немедленно развяжи меня, — приказным тоном потребовал юноша, тщетно пытаясь высвободить перевязанные за спиной руки. — Нет, нет, нет, я не могу. — Да что с тобой?! Тебя как будто подменили! Дейзи, напрочь игнорируя слова друга, немного отстранилась и прикоснулась тыльной стороной ладони к его щеке. — Я хочу, чтобы ты выслушал меня, — заявила она, — чтобы узнал, кем я в действительности являюсь. Пленник, нахмурившись, промолчал. А девушка, устроившись поудобнее на чужих коленях, продолжила: — Другой возможности уже не представится, а мне нужно рассказать об этом хоть кому-то перед тем как… — Она оборвалась на полуслове, и Аллен вопросительно посмотрел на неё. Девушка лишь слабо улыбнулась так, как это делала прежняя Дейзи. — Я не всегда была одинокой. Мама говорила, что отец работал торговцем, и пока он не потерял всё, нашу жизнь можно было назвать счастливой. Я всего этого не помню, поскольку была ещё ребёнком, если не считать последние пару лет, которые мы с матерью прожили, словно в аду. — Она судорожно вздохнула и нервно стиснула челюсти. — Мы оказались в нищете, из-за чего отец, что называется, пустился во все тяжкие. Он не приносил в дом ничего, кроме проблем да тошнотворного запаха дешёвого пойла. Но больше всего страдала мама. Ей приходилось браться за любую работу, чтобы хоть как-то прокормить нас. И вскоре она стала превращаться в молодую старуху, изувеченную тяжёлым физическим трудом и стрессом. — Дейзи, пожалуйста… Девушка прижала ладонь к его рту, тем самым прося не встревать в монолог. — Моё терпение лопнуло, когда отец, этот грязный больной ублюдок, — с отвращением выплюнула она, — стал избивать маму и всячески унижать, потому что та отказывалась отдавать ему деньги и умоляла одуматься. Тогда-то я и решилась осуществить свой незамысловатый план… На лице Уолкера застыл очевидный вопрос, озвучивать который не пришлось. — Да, Аллен, так и есть, — криво усмехнулась Дейзи. — Крысиный яд, что я подсыпала ему в еду в течение нескольких дней, справился со своей задачей. Он умер в мучениях. Однако… на этом всё не закончилось. Какой-то его давний знакомый, узнав о случившемся, выяснил, что тот подонок протянул ноги от отравления… Собеседница вдруг замолчала и, поджав губы, опустила глаза. Пауза затянулась, поэтому юноша осторожно спросил: — В содеянном обвинили твою маму? Она вздрогнула и сухо произнесла: — И повесили у меня на глазах. Снова повисла тишина. Эта новость, несомненно, ошеломила Аллена. Конечно же, не будь всё настолько плачевно, как в данный момент, он был бы не прочь открыто посочувствовать ей и хоть как-то поддержать, в конце концов. — Мне жаль, правда, Дейзи, — начал он, — но сейчас, учитывая, в каком нелепом положении я нахожусь, это ничуть не оправдывает твоё поведение. Мне казалось, изначально мы собрались тут вовсе не для того, чтобы обсудить детали твоего прошлого… Наверное, выразился не совсем корректно. — Мы с тобой похожи. — Девушка взяла лицо недоумевающего друга в свои ладони и уже хрипловато-надтреснутым голосом пояснила: — Я убийца, как и ты. Мои руки запятнаны кровью моих же собственных родителей! Понимаешь?! Тут по щекам Дейзи покатились слёзы. По всей видимости, до нервного срыва оставались считанные секунды. — Не нужно винить себя, — попытался успокоить её Аллен. — Возьми себя в руки. Сейчас не время… вспоминать об этом, — почти раздражённо добавил он. — Я… я не хочу этого делать… но не могу… с-сопротивляться… — уткнувшись лицом ему в шею, едва слышно проговорила она, то и дело всхлипывая. — Что? О чём ты? Ответа Уолкер так и не услышал, потому что девушка неожиданно прильнула к его губам своими. Юноша, естественно, попытался разорвать поцелуй, однако напористости ей было не занимать, так что вскоре он сдался, решив, что сопротивление с его стороны всё равно ничего особо не изменит. В итоге этот несуразный и неуместный поцелуй из, по сути, насильственного превратился в более чувственный, почти нежный. — Прости. Мне не стоило так поступать. С этими словами Дейзи таки слезла с колен друга, вытерла слёзы и принялась что-то выискивать среди своих концертных нарядов. Аллен же, наблюдая за ней, вернулся к старой теме: — Освободи меня. — Я же сказала, что не могу. — Тогда, может, объяснишь, наконец, почему?! Девушка, отыскав тёмно-синий бархатный плащ, надела его и, подойдя к столу, взяла револьвер. Затем взглянула на взбешённого до чёртиков Уолкера. — Аллен, только не говори, что ты до сих пор не сложил два и два? И снова эта странная улыбка да равнодушный тон в голосе. У юноши уже в который раз невольно создалось впечатление, что он разговаривает с двумя абсолютно разными людьми. Когда она сказала, что намерена попасть к Болдуинам, он, конечно же, выстроил ту самую логическую цепочку, но настолько для него неприемлемую и попросту безумную, что поверить в это оказалось куда выше его сил. Это слишком, чересчур… абсурдно. — Пожалуйста, Дейзи, ты же не хочешь… — Убить твою Линали? Ответ — да. Уолкер непроизвольно вжался в спинку стула. На мгновение злость отступила, уступив место паническому страху. — Ты с ума сошла, — проговорил он, выделяя каждое слово да вперившись в девушку свирепым взглядом. — Дейзи, чёрт возьми, опомнись! Ты хоть осознаёшь, что говоришь?! — Разумеется. Юноша словно начал биться в конвульсиях, предпринимая тщетные попытки избавиться от пут, при этом отчаянно завопил: — Это что, из-за меня?! Из-за того, что я выбрал её, а не тебя?! Господи, я даже не могу выразить, насколько всё это глупо выглядит! Дейзи, ты же не могла опуститься до такого! Тем временем девушка взяла из того же гардероба длинный шёлковый шарф и, подойдя к пленнику со спины, перевязала ему рот, затянув узел на затылке. Затем, игнорируя непрекращающееся мычание, поцеловала в макушку и двусмысленно произнесла: — Это всё из-за тебя.***
Время уже давно перевалило за полночь, однако в доме семейства Болдуинов, а точнее в покоях его хозяйки, граммофон неустанно воспроизводил музыку, кажется, немецкого композитора, имя которого Линали вспомнить не удавалось. Она сидела напротив трёхстворчатого зеркала, что возвышалось над туалетным столиком, и молча слушала, то и дело прикрывая веки да откидывая все мысли прочь, причём последнее выходило, мягко говоря, не очень. Девушка чувствовала себя неуютно в этой комнате: всё здесь, начиная от стен и заканчивая портьерами, пестрело какими-то ярко-красными и фиолетовыми тонами. Это почему-то создавало дискомфорт, раздражало. Хотя поместье в целом вызывало практически те же эмоции. — Да я просто волшебница, не иначе! — радостно воскликнула девица, стоящая позади. — Ты прямо как кукла, Линали! Та с неохотой взглянула на своё отражение. — Если ты хочешь сделать из меня куклу, Эмилия, то тебе, пожалуй, стоит окунуть меня в горячий воск, а после повторить все эти манипуляции и выставить полученный результат возле парадного входа, к примеру. Я уверена, все ваши гости боле не переступят порог этого дома, потому как будут разбегаться в страхе. Лицо Линали оставалось бесстрастным, зато сарказма в голосе хоть отбавляй. — Ну и шуточки у тебя, — хмыкнула Болдуин. — Я всего лишь озвучила свои мысли вслух. — Да ладно тебе, согласись, я поработала на славу, — горделиво пролепетала та и, взяв девушку за руки, заставила подняться и подойти к другому зеркалу, что стояло в углу комнаты, обрамлённому в позолоченную раму. — Ты что-то совсем перестала за собой ухаживать. Если честно, расчёсывая твои волосы, я побоялась спросить, когда ты в последний раз брала в руки щётку. А эта твоя болезненная бледность и мешки под глазами… — Не надо, Эмилия, — перебила собеседница, — а то я начну думать, что ты обо мне беспокоишься. В отражении Линали успела заметить слабую лукавую ухмылочку. — Ну, скажи, тебе нравится? Устало выдохнув, девушка внимательно рассмотрела себя в зеркале с ног до головы. Пришлось признать заслугу Болдуин: лёгкий макияж действительно придал её лицу свежести, сделав более миловидным и выразительным; волосы же Эмилия решила немного подзавить и оставить распущенными, лишь взяла небольшие передние пряди с обеих сторон да собрала их в своеобразный хвостик на затылке, украсив заколкой. — И правда, как кукла, — пробубнила Кемпбелл себе под нос. — Обязательно нужно было надевать это платье? — Ну конечно. Оно прекрасно дополняет твой образ. — Девушка провела ладонями вдоль её плеч, затем переместилась на талию, будто проверяя на ощупь, хорошо ли сидит на ней этот наряд. — Тебе очень идёт. — Но ведь оно… белое. Идти под венец вроде не я собиралась. Эмилия негромко рассмеялась. — Туда тебе точно ещё рановато, тем более подходящей кандидатуры на роль жениха не наблюдается. — Линали искоса взглянула на неё, выразив то ли злость, то ли неприязнь. — Не смотри на меня так. О твоём оборванце и речи идти не может, сама знаешь, — парировала собеседница, встав чуть поодаль и скрестив руки. — Имя, имя, имя… Услышав этот, вроде бы, шёпот, Кемпбелл резко обернулась. — Ты что-то сказала? Собеседница вопросительно приподняла бровь. — Нет. С чего ты взяла? — Эм, наверное… просто показалось. Видимо, музыка сбила меня с толку. — Вообще-то, она уже давненько не играет, — подметила Эмилия, сверля её подозрительным взглядом. Линали растерянно покосилась на граммофон и испустила нервный смешок. — Ну да, не играет. — Тики уверял меня, что лекарства достаточно сильнодействующие, чтобы подобного не происходило. — Если ты думаешь… Девушка осеклась, так как в комнату вошёл глава семейства Болдуинов, поэтому всё внимание переключилось на него. — Надеюсь, я не помешал? — О, нет, вовсе нет, пап, — затараторила Эмилия, — ты очень даже вовремя. — Она бесцеремонно ухватила гостью за запястье и подвела к отцу. — Вот, оцени мой труд. Линали ведь, правда, милашка? Задумчиво потерев пальцами подбородок, мужчина хорошенько разглядел девушку, и та опустила голову, чувствуя скорее раздражение, нежели смущение. — Не то слово, — наконец, заключил он. — Я просто очарован. Эмилия, удовлетворённая ответом отца, широко заулыбалась. Затем, на время забыв о «подружке», принялась в подробностях рассказывать обо всех свадебных приготовлениях, что шли полным ходом, и о том, как она нервничает в предвкушении столь важного для неё события. Герцог, разумеется, её всячески подбадривал, а Кемпбелл только и успевала закатывать глаза, думая, как бы незаметно вырваться из этой комнаты. — Линали… Замерев, девушка испуганно уставилась на приоткрытую входную дверь. Она была уверена, что звук исходил именно оттуда. И не ошиблась. — Ты должна это увидеть, Линали… Теперь же она буквально оцепенела не то от ужаса, не то от… радости? В дверном проёме появилась та, которую юная Кемпбелл не просто ждала, а жаждала встретить вновь. Девушка выглядела всё так же: вся взлохмаченная, в потрёпанном плаще да странноватых сапогах. В этот раз она улыбнулась. Улыбнулась так тепло, так по-доброму искренне, что тлеющие искорки надежды в душе Линали вдруг вспыхнули, разгорелись с такой силой, как никогда до этого! И она протянула руку… — …с Вами всё в порядке? Девушка, вздрогнув, перевела рассеянный взор на герцога и обратно. В дверях уже никого не было. — Д-да, конечно, — кивнула она. — Я… так, задумалась немного… Судя по нахмурено-недоверчивым болдуинским физиономиям, ей не поверили. — Я, кстати говоря, так и не поинтересовался, как Ваше самочувствие, мисс Линали? Выдавить из себя максимально правдоподобную улыбку оказалось до одури нелегко. — Мне уже гораздо лучше, спасибо. Отец с дочерью переглянулись. — Рад это слышать, — добродушно, но отчего-то фальшиво отозвался герцог. — Эмилия не раз говорила, что мой будущий зять очень беспокоится о Вас. Девушка едва не прыснула от такой ошеломительной во всех смыслах новости. — Думаю, он малость преувеличивает, говоря, что печётся обо мне. — Я вижу, ты устал, папа. — Болдуин подошла к нему и, приобняв, чмокнула в щёку. — Так что иди, отдохни. Не нужно утомлять себя лишними беседами. — Хорошо, милая, если ты не против, то я, пожалуй, отправлюсь в царство Морфея, — поцеловав дочь в ответ, мужчина зевнул и развернулся, но вспомнив о чём-то, напоследок добавил: — Ах да, я хотел сказать, что выполнил всё так, как ты и просила. Волноваться не о чём. Вскоре девушки вновь остались наедине. Когда пауза затянулась, а пристальный взгляд блондинки выдерживать на себе боле не осталось сил, Линали выпалила: — Я так и не удосужилась поинтересоваться, зачем ты нянчишься со мной весь вечер? — Тики просил присмотреть за тобой, вот я и присматриваю, — разведя руками, спокойно ответила та. — По-моему, мы неплохо провели время, разве нет? Краем глаза Кемпбелл заприметила ключ, лежащий на туалетном столике. Тем временем Эмилия, услышав звуки приближающейся к поместью кареты, подошла к окну. Несмотря на то, что Линали выждала подходящий момент, незаметно стащить ключ не получилось. Похоже, Болдуин всё чувствовала кожей. — Эй, дорогуша, ты что задумала? — Мне нужно кое-что выяснить. Сказав это, девушка рванула к выходу и, выскочив в коридор, немедля захлопнула дверь да сунула ключ в замочную скважину, с которым, к счастью, всё же не прогадала. Оставив стервозную девицу уже наедине с собой, Линали быстрым шагом пошла вдоль коридора, мысленно моля о том, чтобы ей указали путь. Что же я должна увидеть? Прошу, дай подсказку! Пожалуйста!.. Добравшись до главной лестницы и убедившись, что там никого нет, девушка спустилась на первый этаж, затем прошла через гостиную, откуда попала в просторный зал, предназначенный для светских мероприятий. Искусственное освещение там напрочь отсутствовало, поэтому приходилось довольствоваться естественным лунным. — Имя — ты заблудилась? Для Кемпбелл оставалось загадкой, как она умудрилась не закричать. На противоположном конце зала кто-то, оставаясь в тени, наблюдал за ней. Не человек. Его голос, пробирающий до жутких мурашек, ни с чем не спутаешь. Он уже приходил во сне. Приходил с намерением уничтожить. Неужели мои кошмары успели перекочевать в реальность?.. Монстр медленно зашагал ей навстречу. От звука тяжёлых шагов, разносящихся по помещению, невольно начинала кровь стынуть в жилах. Когда же его массивное тело частично попало под тусклый луч света, Линали непроизвольно отступила и вжалась в стену. Она всеми силами пыталась внушить себе, что всё это не взаправду, что это чудовище не сможет ей навредить, но рвущееся от страха наружу сердце да неконтролируемая дрожь не торопились с ней соглашаться. — Имя — моя незаконченная картина. — Чего ты хочешь?! Остановившись в нескольких метрах от девушки, монстр широко разинул свою омерзительную зубастую пасть, высунув длинный язык. — Имя — твоё мёртвое тело. Линали сглотнула. — Т-ты не убьёшь меня… В-ведь ты… н-ненастоящий!.. Тот подошёл ближе, немного склонился к её лицу. Девушка отчётливо ощутила исходящий от него запах металла и… морской воды? — Имя — я не утверждал, что от моей руки. Пока Кемпбелл, окончательно потеряв дар речи, переваривала полученную информацию, демон зловеще рассмеялся и, развернувшись, скрылся во мраке. Линали же осела на пол и уронила лицо в ладони. — Успокойся… — шептала она. — Этому должно быть какое-то объяснение. Непременно должно быть! Ей казалось, что голова сейчас взорвётся от всей той безумной вакханалии, что творилась в сознании. С одной стороны, здравый смысл твердил, что Тики прав, и она действительно больна, а вот с другой — нечто иное, кажущееся, несмотря на все противоречия, правильным, буквально надрывалось от крика, умоляя ни в коем случае не сдаваться, действовать вопреки. — Отступать нельзя. И ты знаешь это. Линали подняла глаза. Перед ней снова стояла она, снова протягивала руку. Точная копия, иное воплощение. Словно спасательный маяк, что пытается указать кораблю, попавшему в шторм, верный путь. — Спустись в подвал. Там все ответы. Кивнув, девушка взяла её руку, однако стоило ей подняться на ноги, как та исчезла прямо на глазах. Не теряя ни секунды, она покинула зал и, миновав несколько коридоров, обнаружила спуск в подвал, который оказался запертым. Проклиная всё на свете, Линали нервно дёргала навесной замок, пока не услышала чьи-то голоса. Вконец запаниковав, она прошмыгнула за ближайший угол, где затаилась, прижавшись к стене. Как выяснилось, её поисками активно занимались разъярённая блондинка и ненавистный братец. — Она ведь не могла далеко убежать! — вопила та. — Тики, чёрт возьми, разберись ты уже со своей чокнутой сестрой! Почему она вечно создаёт нам проблемы?! — Не волнуйся, милая, — спокойно отвечал он. — Она никуда не денется. Они остановились в паре метров от убежища беглянки, причём от них её отделял лишь небольшой стенной выступ. Если парочка решит повернуть именно туда, то Линали пропала. Осознание этого пугало настолько, что она старалась совсем не дышать. — Я в этом не сомневаюсь, — недовольно буркнула девушка. — Так, ладно, разыщи её, а мне нужно поговорить с отцом. Как только Эмилия скрылась из виду, мужчина, устало потерев шею, тяжело вздохнул и с раздражёнными нотками в голосе проговорил: — И зачем делать из мухи слона? Тики направился в противоположную от своей подружки сторону. Беглянка уже почти допустила мысль, что всё обошлось, и хотела облегчённо выдохнуть, однако тот остановился. С минуту он простоял на месте, будто прислушиваясь, после чего, наконец, ушёл. Линали же из-за такого эмоционального перенапряжения с трудом нашла в себе силы, чтобы сдвинуться с места. Нужно вскрыть замок, иначе всё без толку… С этими мыслями девушка заглянула в гостевую комнату, что находилась неподалёку, и не нашла лучшего способа, кроме как использовать в качестве ключа чугунную кочергу. Один минус — это создаст много шума, а значит, привлечёт внимание. В итоге Кемпбелл решила пойти на риск, ведь в данный момент о дальнейших последствиях она особо не задумывалась, так как ей любой ценой необходимо было попасть в подвал. Узнать ответы. Замок поддался с третьей попытки. Беглянка, наконец, попала внутрь, оказавшись в кромешной темноте. Но это ничуть её не смутило. Прикрыв дверь с внутренней стороны, девушка нащупала перила и стала спускаться вниз по деревянной лестнице. Та поскрипывала так, словно вот-вот рухнет. Когда же до твёрдого пола оставалось всего несколько ступенек, подол платья за что-то зацепился, и Линали оступилась. Благо, ей удалось удержаться за перила и не упасть, но, судя по болезненным ощущениям, она подвернула ногу, да так, что опираться на неё стало нереально. Придерживаясь одной рукой о стену, она ощупала повреждённую ступню, дабы исключить возможность вывиха. Затем зажмурила глаза и часто задышала, пытаясь усмирить эмоции. Спустя время, когда решимость начала сходить на нет, девушка увидела ещё одну дверь, так как сквозь её щели просачивался яркий свет. Хромая, она побрела вперёд. При всём желании Линали не смогла бы в полной мере описать, какие противоречивые, странные и попросту немыслимые чувства испытала. Это и есть… ответ?.. Помещение, в котором она очутилась, было полностью залито белым светом, из-за чего разглядеть что-либо оказалось крайне проблематично. Как только глаза более-менее адаптировались, девушка увидела старую кровать, на которой лежал ребёнок. Девочка, примерно десяти лет, будучи прикованной к этой самой кровати ремнями, безжизненным взором смотрела куда-то в потолок, не шевелясь и не издавая ни звука. Но всё изменилось, когда подошедший к ней человек в светлой одежде несильно сжал её миниатюрную ладошку в своей руке и нежно, по-отцовски, погладил по голове. — Прости, что я пришёл так поздно… Он улыбался, а она плакала. Некогда лишённая всякой надежды под гнётом заточения и невыносимого одиночества, девочка безудержно проливала слёзы от неверия и осознания вновь обретённого счастья. — С нынешнего дня твой брат будет всегда здесь, с тобой… Линали отчего-то уверена, что он тоже плачет, но слёзы его невидимы. Потому что он всегда боялся ранить, не хотел, чтобы девочка знала, какую душевную боль он испытывает на самом деле и насколько непосильное бремя собирается нести. Ради неё. Мужчина поднял взгляд на девушку, стоящую прямо напротив. — Линали, ты же помнишь? Её губы задрожали, а глаза наполнились слезами. — Брат… Комуи… Ей хотелось подойти, коснуться родного и бесконечно дорогого человека, но виски пронзила уже знакомая режущая боль, из-за которой она, не выдержав, сорвалась на крик. — Ты что здесь делаешь?! Не то наваждение, не то иллюзия вмиг рассеялась, погрузив окружающее пространство во мрак, который незначительно разгонял свет керосиновой лампы. Боль отступила. Линали сразу узнала этот голос, но не обернулась. — Я спрашиваю: как ты здесь оказалась?! Никакой реакции. Тогда Тики подошёл к ней и, ухватив за локоть, резко развернул лицом к себе. — Эй, не хочешь мне ничего объяснить? — недоумённо пялясь на неё, отнюдь не добрым тоном, продолжал допрашивать он. Девушка, находясь в оцепенении и смотря куда-то сквозь него, не могла ответить, как бы ни старалась. Ну же, возьми себя в руки, Линали! — мысленно твердила она. — Ты сможешь! Сможешь!.. Часто заморгав, она всхлипнула и разрыдалась, а для пущей убедительности вцепилась в Тики мёртвой хваткой, уткнувшись лицом ему в грудь. Тот, опешив, осторожно приобнял её свободной рукой. — Брат! Я так испугалась! Как хорошо, что ты меня нашёл!..