Так бывает, сердце разбивается.

Юнги и Чонгук вместе вот уже целую неделю, вот только первый чувствует, что что-то явно идет не по плану, потому что слова младшего о том, что лучше не говорить никому о их связи, все-таки напрягают до жути. Какого хуя с Намджуном он отношения выставлял перед всеми, а с Юнги не может? Конечно, понимание приходит сразу, когда он видит Чонгука и Намждуна, которые прижимаются друг к другу слишком близко, похуй сейчас на вновь разбитое сердце, обидно за Джуна, который, кажется, нихуя не знает про похождения Гука. Похуй на себя, друг сейчас важнее оказался, пусть друг-то и давний, с которым у них так и не наладилось ничего. Но, даже несмотря на то, что волнение за младшего сильнее собственной боли, Мин не мешает их поцелую, в который первым утягивает Чонгук, не подходит с оскорблениями, не ломает все и не ломается сам. Точнее, ломается, но не в университете, не в этом коридоре, не в этом ебучем месте, где хочется повеситься, прямо на глазах у Чонгука, который из него душу вырвал голыми руками, размазал по стенам все органы, а сердце пронзил адской болью, наплевав на человечность и чувства. Плевать. Уже на все просто плевать. Хочется закрыться в одинокой квартире, хлебать алкоголь литрами и курить, долго, до горечи в горле, до блядского кашля и до посинения. Юнги заходит в зал, где тренируется Хосок, он, кажется, счастлив, когда Тэхен вот так просто рядом, восхищенно смотрит на то, как он танцует, а после подходит и обнимает, целуя нежно, почти не касаясь. Старший в них видит тепло, заботу, любовь. Все то, чего у него не было и не будет никогда. Не в этой жизни. — Эй, Хо, я пораньше сваливаю, хочу заскочить кое-куда, так что вдвоем в кафе сгоняете, — усмехнувшись, Юнги подмигивает парням и пожимает плечами. — Или же просто потрахайтесь наконец-таки, где-нибудь у меня дома, например. Меня сегодня не будет, дела появились. Приеду через пару дней только, так что моя квартира в вашем распоряжении. — Ого, а куда сваливаешь? Ты не можешь скрыть от лучшего друга такую информацию, сахарный, — Хосок явно счастлив, как и Тэхен. Они давно мечтали уединиться, провести долгую ночь вместе, быть для друг друга единственным, что волнует и так, чтобы никто не отвлек, но их родители всегда говорили, что еще рано им ночевать вместе, они с трудом приняли их отношения, потому смотрят строго, но не мешают. Почти. — Забей, не так важно, — чуть улыбнувшись, через силу, Мин хватает со скамейки свой рюкзак и хлопает друга по плечу, вновь подмигивая, но уже Тэхену. — Развлеки моего друга, но не забудь накормить, он сам всегда забывает, а потом ноет, что у него желудок болит. — Ты с Чонгуком куда-то, да? Он тоже, как и ты, на пару дней пропадет, сказал, — задумчиво тянет Тэхен, уводя не менее задумчивый взгляд в сторону, куда-то в потолок. — Намджун, кстати, тоже сказал, что его не будет. — А.. нет, я к брату хочу съездить, — ведет плечами и тяжело выдыхает. — На тот свет? — не сдерживает возмущения Хосок. — Что случилось? Ты резко побледнел и взгляд у тебя не такой живой, как минутами раньше. Ну-ка, давай, без пиздежа, на чистоту. — Да не к родному, еблан, — фыркнув, шикает старший и бросает на лучшего друга серьезный взгляд. — Друг у меня есть, попросил помочь с переездом, отказать я не мог, — Юнги и сам не знает, откуда вообще такую отговорку он взял, но, вроде, банальное, Хосок не поверит. Точно не поверит. — Друг? Тогда ладно, ключи гони, — протягивает ему руку Чон, — забудешь ведь и не дашь нам насытиться друг другом. — Будь осторожен, Юнни, — Тэ заботливо поправляет челку своего хена и широко улыбается ему, явно беспокоясь. Искренне беспокоясь. Тэхен вообще всегда такой, хоть по нему и не скажешь. Заботится он о каждом, кто ему попадется, это его и погубит, так думает Мин. Вот только сейчас не до этого. Через десять минут прощаний с друзьями Юнги покидает стены университета и долго курит у самых ворот, зачем-то остановившись именно там, зачем-то наблюдая, как Чонгук проходит мимо и идет вовсе не в сторону своего дома, зачем-то идет следом, зачем-то зовет, зачем-то улыбается, зачем-то отвечает на поцелуй, зачем-то прощается, будто в последний раз, зачем-то вытирает мокрые щеки, потому что слезы не сдержать. Зачем-то пытается выжить, хоть и знает, что бесполезно. Чонгук сказал, что родители попросили его купить какую-то фигню, которая есть лишь в каком-то там магазине в другой стороне от дома, но Юнги не верит, никогда не поверит, наверное, потому что знает, куда Чон идет. Юнги не понимает только, что такого сделал Чонгуку, что тот так поступает с ним, да и не только. Пострадает ведь и Джун, который и правда искренне любит. Вот только последний выдержит, пройдет время, забьет и найдет кого-то, кто затмит Чонгука. Юнги так не сможет, он вообще думает, что ничего уже не сможет. Даже желания сдохнуть не осталось, как и желания жить, осталась только боль. Жгучая, рвущая на части, мучительная боль. Как он ее выдержал, хуй знает, но раз смог, то осталось ему недолго, потому что с такой болью выжить невозможно, от нее кости ломает, сердце сжимается, лопается, а разум отключается, оставляя тело валяться на кровати в каком-то дешевом отеле. Юнги хочется сбежать от всего этого, он даже подумал о том, чтобы переехать в другой город, в другую страну, вот только друзей оставить не может, Хосоку он необходим, без него младший загнется, а затем и Тэхен, потому что у них одна жизнь на двоих. От раздумий парня отвлекает звук входящего сообщения, а на экране красуется "шлюмин". — Только не это, — бубнит сам себе Юнги и закрывает глаза, надеясь, что младший не начнет названивать, но все его надежды рушатся с тихой вибрацией. Этого только не хватало.