Не говори...

      Днем у Никиты не было ни сил, ни желания что-либо делать. Хотя дом стал больше похож на поле боя. Раковина немытой посуды Эверестом возвышалась посреди кухни. В комнате вместо привычного порядка была раскидана одежда, а завтра вечером возвращались родители, но Ник попался на самую страшную удочку: «У меня еще куча времени чтобы убраться». Взяв карандаши и кисточки в зубы и засунув подмышку альбом с красками он решил зарисовать закат, который лучше всего видно было или с крыльца или с чердака. К тому же Паши еще долго не будет, а занять себя нечем.       Через пару часов кипы изрисованных листов, по большей части вырванных из альбома, громоздились на полу. Все рисунки были не идеальны, но в них была душа и мысли.       Окно открылось с противным скрипом и Ник поднял голову от очередного рисунка. В окне показалась знакомая рыжая голова. С подмигивающем глазом и смущенной улыбкой. Паша свесил ноги, в комнату, смотря на Никиту, который заканчивал рисунок какого-то персонажа комиксов.       — Привет. Что ты рисуешь? — заинтересованно спросил Паша.       — Да так. Хронологию жизни и просто пейзажи.       — Это кто? — Паша указал на портрет молодой девушки с двумя тонкими косичками.       — Это моя сестра.       — Она очень красива. А это?       — Это новый год. Просто небольшой семейный портрет.       — Стой, ты что, меня нарисовал? — спросил Паша.       — Ну да — сдался Ник.       — Да у тебя талант, я на фото так хорошо не получаюсь. Только что у меня с лицом?       — Ты с ним родился, — последовал едкий комментарий.       И смех заполнил комнату под крышей. Ник позвал Пашу погулять, но тот сослался на то, что на улице прохладно, а Никита болеет. Ник опустил голову, но настаивать не стал.       — Эй, ну не обижайся, — сказал Паша садясь рядом с Никитой.       — Уйди.       - Почему? - удивленно посмотрел парень.       — Ты стоишь над душой, — ответил Ник.       — Да ладно тебе, — сказал Паша, положив голову ему на плечо.       — Уйди, иначе я тебя покусаю.       — Желаю удачи, — сказал Паша.       Никита не растерялся и укусил его за руку, которую он подложил под щеку на плечо брюнета.       Паша ойкнул и зло посмотрел на Никиту. Он хотел укусить его в ответку, но Никита поцеловал его. Он знал, что Паша не даст ему закончить рисунок, хотя на этот ему было плевать, а вот на рисунок, у которого сох второй слой, ему было не все равно. И он искренне радовался, что Паша его не заметил.       Вдруг Ник услышал щелчок замка внизу. И рысью бросился вниз с битой наперевес. В темноте прихожей он ударил кого-то битой, когда свет включился, он увидел своего отца державшегося за шею, по которой прилетело и маму с сердитым видом.       — Молодой человек, почему вы не брали трубку? — спросил женский стальной голос.       — Мам, ну я не слышал, — смущенно улыбнулся Никита.       — Где же ты был?       — Я на чердаке сидел.       — Почему ты так часто стал проводить там время?       — Что? Нет. Просто там рисунки хорошие получаются.       — Так может ты их нам хоть покажешь? — улыбнулся отец.       — Да, хорошо.       Никита поднялся наверх, сгреб все листы, кроме того, что был ему важен, после огляделся и понял, что Паша ушел, забрав с собой свой портрет.       Весь вечер родители вместе с сыном убирали квартиру, пока у него опять не поднялась температура. Мама послала его спать. Ник лег в кровать и мгновенно заснул, луна уже сменила солнце и освещала серебром комнату, а прохлада ночи распространилась на весь дом. Тишина действовала как снотворное. Ник уснул и проспал очень долго.

***

      Когда он проснулся, то солнце не слепило глаза, значит было как минимум двенадцать дня, хотя, судя по тени дерева, которое видно из окна, далеко за полдень. На кухне внизу гремела посудой мама. Отец возился в гараже. Рисунки стопкой лежали около кровати. Ник встал, но чувствовал себя мягко говоря плохо. А если говорить честно и откровенно, то чертовски ужасно.       Кое-как спустившись по лестнице, он зашел на кухню и сел за стол. Из еды его привлекла только вода. И мать парня поняла, что сыну совсем плохо. Она взяла телефон, чтобы вызвать врача, но неудачно развернулась и ваза с цветами стоящая на столе оказалась разбитой вдребезги об пол.       Мальчик чуть не упал со стула и тут за него стало по настоящему страшно. Врач сказала, что она придет ближе к вечеру, сейчас было два часа дня. Температура зашкаливала и голова болела. Когда жаропонижающее подействовало, стало немного легче, но все равно было плохо. И вместо того чтобы поспать, Ник закрыл дверь в свою комнату, нашел свой незаконченный рисунок. На нем были изображены они с Пашей. Он достал акварельные карандаши и решил раскрасить его. Но так и не смог, ибо глаза болели и слезились, поэтому ему пришлось бросить эту затею.       Врачиха лишь покачала головой, когда увидела Никиту в таком состоянии. Она сказала, что он, скорее всего, проболеет первое сентября. Выписала с десяток разнообразных лекарств и постельный режим. Мама порывалась взять больничный, но Ник считался взрослым.       Поэтому с понедельника по пятницу он должен был лежать в постели, ходить он мог максимум по дому.       Родители запретили ему ходить на чердак пока тот болеет, аргументируя тем, что там сквозняк. А так же их что-то беспокоило.       Но что было еще более странно, это то, что Паша куда-то пропал и не появлялся уже второй день.