Столкновение миров

      По площади, чеканя шаг, шёл батальон ополчения. Звучала грозная, боевая музыка, написанная специально для похода. Прошло несколько месяцев, прежде чем терпение пони истощилось. Началось восстание.       Эти несколько месяцев мы с Флаттершай прожили душа в душу. С того момента на вокзале (кстати, кто организовал нападение и зачем, так и осталось не известно), наша любовь начала расти. Признаться, я всерьёз подумывал просить у неё копыта, но пока что не мог. Я поговорил об этом с пегаской, и мы договорились повременить со свадьбой — пока не закончится бунт. Но жили мы совместно, да и Лостэд, само собой, была с нами. Так идиллически шло время, пока не началась гражданская война.              Я записался в ополченческий полк. Теперь дело было за малым — объяснить Флаттершай, куда я ушёл и надолго ли. Убив на объяснения полчаса, я наконец решился высказать всё.       — Флатти, понимаешь, идёт война! Я не могу быть в стороне.       — Тогда я пойду с тобой! — решительно сказала пегаска. — Я не оставлю тебя!       — Флатти, — я указал на внушительно выросший живот пегаски, — в случае боевых действий жеребят и беременных эвакуируют первыми!       Как же совместная жизнь изменила Флаттершай… Из мягкой, нежной пегаски она стала решительной и твёрдой, сохранив, однако, всю свою доброту и любовь. Правда, беременность несколько усложнила уход за животными, но оптимистичная кобылка не особо расстраивалась — Лостэд вполне была способна заменить её.       — Но…       — И кроме того, я — солдат и знаю, на что иду! Кроме того, Руф рассчитывает на мою помощь.       — Хорошо… Иди.       — Не волнуйся, — я запечатлел на лбу Флатти поцелуй и слегка растрепал ей гриву, — я вернусь. Руф сам говорил, что ему осталось немного. Пара месяцев, и я снова дома!       — Хорошо, — пегаска улыбнулась. — Я буду ждать.              Поезд дошёл до Кантерлота за несколько часов. За это время я успел подслушать пару разговоров и окончательно убедился, что если Руф попадётся в копыта бунтарей, я ему не завидую.              Добравшись до дворца, я увидел жуткую картину. Окна были выбиты — в том числе витражи. Вокруг дворца стояли в несколько кругов бунтари. В сторону предполагаемого нападения был направлен лес копий. «Интересно, почему Руф ещё не смылся. Так уж я ему нужен…». Посреди войска возвышалась Её Высочество Селестия. Видимо, она сама себя назначила… а, нет, рядом с принцессой стоял Найт Файр. Перебежчик!              Воспользовавшись тем, что в армии повстанцев почти что не было пегасов, я отошёл чуть в сторонку и со всей скоростью рванул в сторону дворца. Другое дело, что в мою сторону тут же полетело три десятка арбалетных болтов. Правда, ополчение явно никто не учил стрелять. Без особого труда увернувшись, я влетел в разбитое окно.              В коридоре было пусто. Даже вся стража восстала против узурпатора. На его стороне был только я. Так что стоит ли удивляться тому, что я нашёл Руфа взбешённого, напуганного и с сигарой в зубах?       — Явился? — диктатор облегчённо вздохнул. — На, — он протянул мне продолговатый лиловый предмет, — это светозвукодымовая шашка. Рванёшь её, когда я скажу, что не сдамся.       — Как её взорвать?       — Просто нажми посильнее. Учти — рванёт громко, будь готов. Перед тем, как взрывать, закрой глаза — будет вспышка. Рванёт — чеши ко мне. Вместе мы смоемся.       — Но…       — Искать нас не станут, я всё предусмотрел, — Руф показал на стоящую посреди зала ширму. Она стояла перед троном, причём раскрашена была так, чтобы нельзя было заметить. — За ней наши статуи. Когда будем убегать, я пну ширму — она так же раскрашена изнутри. Никто не заметит…       — Статуи?       — Да. Моя и твоя копии, волосок к волоску! Сымитируем наше превращение в камень.       — Думаешь…       — Да. Вот только придётся изобразить сражение в воздухе. Я зависну прямо над ширмой, ты кинешься на меня и взорвёшь заряд. Ясно?       — Но…       — Звук может оглушить? Да. Поэтому вставь их в уши, — Руф протянул мне беруши.       — И…       — Не услышишь, да. Но как только я взлечу, сразу дуй за мной. Ясно?       — Ясно.       — Тащи остальных. Повеселимся!

***

             Её Высочеству Селестии доложили о перебежчике. Сказать, что она огорчена — промолчать. Селестия и предположить не могла, что кто-то её предаст. Но это произошло — кажется.              Около десяти минут спустя из окна тронного зала высунулся по пояс «перебежчик».       — Ваше Высочество! Руф один! Его легко взять! Идите сюда!       — Ловушка, Ваше Высочество, — презрительно сказал Файр, с ненавистью глядя на предателя.       — Отправьте туда пару десятков солдат, — распорядилась Её Высочество. — Если Руф один — окружить и дать мне сигнал.       — Есть! Так… Первая рота — выполнять!              Двадцать ополченцев, выставив впереди себя копья, двинулись во дворец. Им потребовалось четверть часа, чтобы добраться до тронного зала и дать оттуда сигнал, что идти безопасно. Только тогда Селестия решилась двинуться к Руфу.              Диктатор стоял, связанный, посреди зала. За его спиной возвышался пустой трон. Руф криво улыбался, глядя единственным глазом на солдата, который, видимо, его пленил.       — Как твоё имя, солдат? — сухо спросил Файр. — Ну? Чего молчишь?       — Что будет со мной? — хрипло спросил Руф.       — Тебя казнят, — Файр, кажется, был доволен. — Я лично прослежу за тем, чтобы тебя повесили.       — Ну уж нет. Я связан, но не побеждён! И не сдамся!       Верёвкой оказались стянуты только ноги. Оттолкнувшись, Руф взлетел под самый потолок. Солдат устремился следом за ним. Что-то вспыхнуло, взорвалось с жутким грохотом, и весь зал окутался дымом. Одной вспышкой рога Селестия разогнала дым. По залу пронёсся гул изумления: вместо диктатора и отважного солдата на полу стояли две статуи. В том, что это они, сомневаться не приходилось.       — Как такое возможно?.. — тихо спросил Файр, осматривая статуи.       — Руф явно подготовил заклинание, чтобы не оказаться в плену. Интересно, как ему удалось им воспользоваться? — так же негромко ответила Селестия, подходя к новоявленной скульптурной группе.              — Похоже на заклинание, которым сковали Дискорда Элементы.       — Но он же не мог…       — Нет. С того момента, как у Элементов появились Носители, воспользоваться этой магией могут только они.       — Стало быть, он пригласил какого-то сильного мага?       — Возможно. Файр, я хочу, чтобы Вы объявили войскам, что трон снова принадлежит нам, но с оговоркой, что Руф мог сымитировать самоубийство.       — Вы так думаете?       — Я не исключаю такую возможность. И распорядитесь снять заклинания, если получится. Если нет — отнесите статуи в сад, выясните, есть ли у этого солдата близкие и передайте им посмертную награду.       — А если перед нами реальные статуи, а солдат жив?       — В любом случае он заслуживает награды за героизм.       — А если он с Руфом заодно? — не унимался Файр.       — А вот такую возможность я уже исключаю, — не повышая голоса ответила Селестия. — Немедленно приступайте к исполнению моего приказа.