***
Капрал Биар сидел за своим столиком и нюхал траву. Настроение у него было прескверное. Связной доложил о измене, а потом вообще перестал выходить на связь. Похоже, что его перехватили. Хлопнула дверь кабинета. Биар поднял глаза. Даже через вызванный «травкой» туман в глазах он узнал посланника. — Гард! Ну надо же… Какие новости? — Хорошие… для меня. Я пришёл тебя прикончить! — Вот как? — спокойно уточнил капрал, откладывая коробочку. — Да, представь себе… — В таком случае не будем медлить. Действуй. — И ты… — Мне моя судьба глубоко по барабану. Видишь ли, я тоже провалил задание. — И что теперь? — И теперь от меня всяко решат избавиться. Давай, можешь меня убить. — Нет. — Что? — Нет, — уверенно повторил я. — Я не убийца. — Вот и молодец. Тогда, полагаю, нам есть, что обсудить. — Где моя мать? — Кто-кто? — Спринг Винд! Ты не можешь не знать! — Не могу. И да, я знаю. — И где она? Говори! Капрал очень долго молчал. Он сидел, уставившись в одну точку, после чего спросил: — Зачем тебе это знать? — В смысле? — Твоя мать тебя не помнит. Она стала другой. Она больше даже не лунный пони. И встреча с ней не принесёт тебе ничего, кроме боли. — Мне всё равно! — Ты уверен? — Да. — Ты точно уверен? — Хватит спрашивать! — вспылил я. — Говори наконец! Капрал поднял на меня тяжёлый взгляд и весомо сказал: — В Понивилле.Глава 30
30 августа 2018 г. в 18:42
Мы с Руфом добрались до небольшой хижины, расположенной в открытом поле. Подгнившие деревянные стены, соломенная крыша. Солома крепко слежалась, так что опасаться непогоды не следовало. Хотя сама хижина выглядела так, как будто её построили лет шестьдесят назад. Другое дело, что она была ещё достаточно крепкой.
— Мы остановимся тут, — Руф указал на хижину. — Я когда-то жил здесь.
— Когда-то?
— Двадцать с лишком лет назад я ушёл отсюда. Искать приключения. А хижину продал одному вояке…
Руф продолжал что-то говорить, но я уже, не слыша его, распахнул дверь. Несмотря на толстый слой пыли и грязи, не узнать обстановку входной комнаты было сложно. Небольшая грубая полочка для подков. Короткий коридор. По бокам три двери. Я сел на пол, едва почувствовав ломоту в висках.
…Солдаты быстро шли по коридору. Двое из них конвоировали кобылку с красными драконьими глазами, серо-синей шерстью и зелёной гривой, уложенной волнами. Она шла сама, но стражники всё равно отслеживали каждое её движение.
— Ну, пошли! — рявкнул кто-то. Я машинально оглянулся и едва не хлопнулся на пол.
Жёсткий, колючий взгляд. Короткая грива уложена в каре. Нашивки на правой передней ноге. Да это же капрал Биар! «Ах ты ж собака! А ещё распинался так: «Я не могу сказать… на память повлияет!». Вернусь — убью!».
— Зачем я вам нужна? — спокойно спросила кобылка.
— Мисс Спринг Винд, думаю, вы и сами знаете.
— Боюсь, что нет.
Спокойствие матери меня поражало. Она так ровно разговаривала, будто бы её не вели под конвоем, а говорили за кружкой самогона. Как-то странно было смотреть на мать и не помнить ничего про неё.
— Ну, вам лучше и не знать.
— Если вы хотите снова вернуть в Эквестрию Тёмную Богиню, то знайте — хорошего ничего не выйдет. Однажды лунные пони её прогнали — прогонят и снова.
— В этом я сомневаюсь, — криво усмехнулся Биар. — В тот раз Госпожа была слишком неосторожна. Но теперь развоплотить её у вас не получится!
— Дарк Мун — воплощение зла. Неужели вы рассчитываете на благодарность?
— Да, чёрт подери!
— Ну и напрасно. Тем более, что вы мне ничего не сделаете.
— Ну… убить — убивать не будем, но вот что вам будет туго — можете не сомневаться.
— Вы побоитесь меня тронуть, — презрительно ответила мама…
Я поднялся с колен. О чёрт… Биар! Я убью тебя, только вернусь домой!
— Воспоминание? — Руф помог мне встать.
— Да. Одно из главных. Моя мать… неужели она ещё жива? Ведь прошло десять лет…
— Тринадцать. Такая вероятность, само собой, есть.
— Я должен её найти! Я…
— Гард… — это звучало умоляюще. — Не оставляй меня! Для воина нет участи страшнее, чем остаться гнить чёрте где!
— Само собой, — я успокаивающе положил копыто на плечо Руфу.
— Спасибо… Ну, приступим! Нам надо бы сделать это место пригодным для жилья!
Уборка отняла пару часов. Руф со всех сил старался мне помочь, хотя сердце у него уже болело довольно сильно. Ясное дело, что осталось жить ему немного. Руф улыбался, но улыбка выходила у него вымученной.
Мы поселились в хижине. Возле неё обнаружился старый огород, заросший травой. Пришлось повозиться, чтобы прополоть его, но результатом стал урожай старой, полудикой, но пригодной в пищу картошки. Я собирал грибы, коренья, траву — всё, что можно было есть. Из расположенного на дворе колодца я добывал воду. Я готовил еду, убирал в доме, а Руф… Он лежал в постели, и его здоровье с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Пока оставались силы, Руф рассказывал мне о своём прошлом, о службе в рядах элитного отряда, о том, как сильно повредил крыло в схватке с драконом, как получил болезнь сердца, из-за которой и ушёл из рейнджеров, как пришёл к власти, раскидав оппонентов. Я нашёл в доме старую толстую тетрадь и тщательно записал всё, составив такие вот «мемуары великого Руфа». Прошло несколько месяцев, и настала та самая тёплая июньская ночь.
Хриплое дыхание Руфа разбудило меня. Я проснулся и сразу понял: он умирает. Руф приподнялся на одре.
— Прощай, Гард… Ухожу в мир иной… Неправильно погиб, не как воин. Сдох в своей норе…
— Не отчаивайся, — я провёл копытом по лицу Руфа.
— А ещё… я хотел… попросить… прощения, — голос Руфа слабел.
— Я прощаю тебе всё. Всё. Уходи в иной мир с чистой душой.
Руф улыбнулся, закрыл глаза и более их уже не открывал. Честно сказать, я так и не смог точно определить причину смерти. Если бы дело было в сердце, то вряд ли у Руфа была возможность исповедоваться. Но сейчас мне не было дела до этого. Я положил тело в заранее приготовленный гроб, накрыл его крышкой и тихонько вышел из дома.