Чёрные розы шипастой лозы

Город Сигил (Макровселенная Планов) - Энио, иди спать, - окликнула Айо. – Я тушу очаг. - Спи, - отозвался Фобос, не прерывая начатого занятия. – Я ещё поработаю. «Перст Смерти» никак не поддавался копированию. Маг знал, что слишком торопиться: при умении применять лишь пятый уровень Арканы он взялся за изучение заклинания седьмого уровня. Но оно его впечатлило! Чистое, тихое шелестящим звучанием, не оставляющее на жертве никаких следов, смертоносное, сложно идентифицируемое при произнесении, довольно быстрое для высокоуровневого, имеющее малый шанс быть отраженным или блокированным. Настоящий шедевр. Чем-то «Перст Смерти» напоминал принцу его собственный старый приём превращения врагов в чёрные розы. Впрочем, это была Некромантия, а не Трансмутация. - То есть вечером ты никуда не пойдёшь?- уточнила тифлинг, укладываясь. - Почему это? – вскинулся мужчина. - Потому что после бессонного дня будешь вялый, как снулая рыбина. Такого подрезать любому пустоголовому хватит сил. - Я вполне способен себя контролировать на вторые сутки бодрствования, - досадливо огрызнулся Фобос. – Хватит вести себя со мной, как нянька! На несколько мгновений повисла тишина, затем Айо спросила немного неестественным тоном: - А у тебя была нянька? Впрочем, чего это я?.. Конечно, ваше высочество, гробьте своё здоровье и дальше. Мужчина, уже занесший было перо над листом с начатым заклинанием, чуть не поставил кляксу. Испугавшись, что едва не загубил почти двухчасовую работу, он сердито ткнул предательскую писчую принадлежность в чернильницу и встал из-за стола. - Ладно, твоя взяла, заноза ты эдакая! Я иду спать, - он начал стягивать с себя верхнюю одежду, перед тем как лечь, но плохое настроение бурлило в нём, дергало за язык: - Вот только скажи мне, наконец, честно: с чего ты так печёшься обо мне? Какую прибыль надеешься получить от своей заботы? Только не говори, что помогаешь бескорыстно, не преследуя никаких целей! Тифлинг села, отбросив верхние одеяла, и потянулась к кувшину с кипяченой водой, налила себе полкружки, выпила. Подняла на Фобоса глаза – зеркальные, не позволяющие понять её эмоций. - Конечно, преследую, - произнесла она негромко. - Бескорыстных в Сигиле нет… А если встретишь таких, кто говорит о бескорыстии, советую бежать от них сломя голову, потому что это окажутся, скорее всего, Гармониум, Добрые Убийцы или кто-то типа них… Впрочем, всё это ты теперь и сам знаешь, - Айо вздохнула; глаза её немного оттаяли. – Чего я хочу?.. В идеале: свою гильдию или хотя бы команду – тех, кто стал бы меня защищать, когда я слаба, - она неверяще усмехнулась, - но это в идеале. На практике же мне достаточно и того, что у меня будет знакомый сильный маг, который мне кое-чем обязан. - А ты не боишься, что я забуду про обязательства, как только выкручусь из ситуации, в которую попал, как только выберусь из этого сумасшедшего мира? Женщина откинулась обратно на спальник, и, чуть повозившись, устроилась на левом боку. - Боюсь, - признала она, закрывая глаза, - но всё же делаю ставку. Ведь если не играть, то никогда и не выиграешь. Позднее вспомнив и проанализировав этот разговор, Фобос перед самим собой был вынужден признать, что свой дурной нрав здесь он не сдержал напрасно, и потому только он сам, и никто другой, был виноват в том, что произошло спустя где-то неделю.

* * *

- Энио! – ласково позвала Айоланзэ. Он оторвал взгляд от книги, которую читал, придвинувшись к очагу. - Прости, но так надо. Мгновение – глаза в глаза, и женщина растворяется в сумраке, переходя на Теневой План существования – да, теперь Фобос отлично знает, что она делает, и как – и возникает прямо перед ним с обнаженным кинжалом в руке, чтобы нанести короткий, точный, почти безболезненный удар по его левому запястью – открытому, повернутому вверх, из-за того что он придерживает на коленях тяжёлый фолиант, который читает. - Двое да станут одним, - тифлинг говорит на всеобщем, но всё же это слова заклятия. – Смешавшие кровь да станут опорой друг другу. Я – твой меч, когда ты разишь врагов. Ты – мой меч, когда я атакую. Я – твой щит, когда ты ранен и слаб. Ты – мой щит, когда отступать не зазорно. Как близнецы в глазах богов – единая душа, единая память, единая страсть, единое стремление. Да рухнут в прах те, кто заступят дорогу священным побратимам! Я призываю силу Шар, воплощенной Тьмы, чтобы благословить союз двоих отныне и навеки! Фобос пытался вырвать руку, еще когда женщина только начала говорить, но это было бесполезно – он слово окоченел. «Разве моё согласие не требуется?!» - выкрикнул он мысленно, обращаясь неизвестно к кому. «У неё есть твоё согласие, - ответила ему Тьма переливчатым женским смехом. – И то, что ты сам этого не понимаешь, так забавно! Быть может, когда-нибудь я снова захочу взглянуть на тебя, смертный.» Кровь струилась на пол из сомкнутых вместе взрезанных запястий, а Фобос чувствовал, как падает в темноту. …Десятки чужих лет промелькнули перед его глазами и въелись в память, словно собственные. Ночные улицы нижнего Сигила. Бездонно чёрные глаза полусуккуба и её певучий голос: «Фиолетовая роза станет главной экзотикой среди цветов сада госпожи Грейс.» Первый кинжал в руке. Первая кровь. Первая страсть. Подпись дрожащей рукой и упавшая поверх неё печать изломанного абриса. Ряды новобранцев – мяса – на пустошах погибающего мира, ставшего очередной ареной Кровавой Войны. Трупы, трупы, трупы… Когда не осталось сил, пора схорониться под мёртвыми телами. Зловонье мешает дышать, в жиже разложения тонешь, словно в болоте. «Единственная выжившая, повелитель.» Сержантский значок, и в следующем бою она – уже во главе очередной толпы мяса. Безумные пейзажи, гротескные ландшафты. Здесь остаются все – даже самые сильные и умелые. Но она ещё жива, раз может целовать потрескавшиеся губы такого же как она сама смертника, поглаживать его рожки, зарываться пальцами в его пушистые рыжие кудри. «Я люблю тебя…» Обезглавленный труп. Она не стала искать голову. Просто выпотрошила всех, кто стоял близко к телу её возлюбленного. И впервые воззвала к Шар. Годы, десятилетия, века… Она не меняется. Это всё тот же подросток, что поставил когда-то подпись под контрактом баатизу. Только страшные глаза, бездонные холодной Тьмой, равнодушной и к Хаосу, и к Порядку, и капитанский значок у горловины кожаной куртки. Она давно не считает тела, не различает лиц, лишь смеётся, подпуская к себе очередного любовника на одну ночь. Завтра он умрёт, так стоит ли спрашивать его имя? Сотни лет, а она всё жива. Адаматиновые, серебряные и мифриловые клинки у пояса. «Ты вор или танк?» - шутит очередной любовник. «Я просто убийца,» - отвечает она глупышу. К окончанию дневной битвы он мёртв, а у неё в руках – сияющий золотом генеральский значок. «Неполноценное отродье, кому и что ты пытаешься доказать? – шепчет ей на ухо проскользнувший мимо белый абишаи [73]. – Как бы высоко ты не поднялась, ты всё равно останешься мясом!» Шипы на её перчатке вспарывают тонкую кожу на его чешуйчатой морде. «Ко мне в шатёр это полутруп, и все сгиньте!» Он насмехается над ней, он объясняет ей безысходность войны, безвыходность их положения. Она не возражает, она знает всё это сама. Она позволяет себе изобразить слабость и допускает оскорбление себя не только словами, но и действиями. «Я ненавижу тебя, стоящая между!» Каждый раз с ним болезненен, и не только потому что он ящероподобный демон, но и потому что он намеренно старается причинить ей боль. Он всё ещё жив после десятка боёв, после сотни, после двух сотен… Она не смеет повторить ему то, что говорила рыжекудрому. Возможно, это слово – тайное проклятие, и если произнести его, он умрёт?.. «Великие баатизу считают, что наша логика непогрешима, - дрожит длинный розовый язык меж белых клыков, - но они ошибаются. Слушай, девочка, я расскажу тебе…» Грудная клетка раздавлена, белая чешуя спеклась под поступью доставленного из Прайма голема. Она не плачет. Она давно уже забыла, как это делается, если и знала когда-то. Она лишь встает с колен и уходит в портал – к господам, ждущим её отчёта. И там, бездумно вертя в ладони очередной значок, она осознаёт, что развилка есть лишь сейчас – и просит показать свой контракт. «Говорят, что никто лучше баатизу не знает законы, и их невозможно переиграть на их собственном поле…» Конечно, юристы злы, но они отпускают её, заручившись лишь обещанием, что никто не узнает об их недосмотре. Конечно, она обещает – последний дар белого абишаи нельзя потратить просто так. «Забери меня, Шар!» - молит она и не верит своим глазам, когда за порталом ступает на мостовые Шейда. Здесь ей не удивлены, её готовы обучать и даже привести к посвящению. Семьдесят лет – короткий срок после столетий Кровавой Войны, но её тянет домой, и она уходит в изменчивый портал, не попрощавшись. Знакомый, уютный Сигил… Как же прекрасен он после мертвых пустошей миров, упавших к Баатору или Бездне, после бесцветной сумрачности теневого города! Она будет счастлива здесь, несмотря ни на что. Надо только постараться! «Глупые праймеры! Легко повелись на развод…» Тьма коридоров владений Мёртвых Народов, крик в отдалении, отступление в тени, и серебристый плащ летящих за спиной незнакомца волос, что завораживает так, что сбивается дыхание… Фобос выпал из чужой памяти, просмотрев её до конца. Дышать было трудно, мысли путались. Он не вполне осознавал, кто он такой и где находится. - Мой брат, - шепчет рядом женщина, приподнимаясь на колени. – Твоя жизнь так коротка по сравнению с моей, но смотреть её мне… было больно. Принц даже не может подобрать слов, чтобы описать то, что испытал при просмотре её воспоминаний он сам. - Что ты сделала? – отзывается он также шепотом. - Священный обряд побратимства Исгарда [74], - говорит она, оставив попытки встать и присаживаясь рядом. – Называется «Духовные близнецы». Пришлось побегать и потратиться, чтобы раздобыть информацию о нём. Особенно этот обряд любят асимары [75]. Я, конечно, слегка видоизменила его, потому что не могу призывать внимание добрых или нейтральных богов, но суть его осталась прежней…. - И теперь?.. – Фобос всё-таки выталкивает из себя вопрос, хотя и знает ответ. - Мы как брат и сестра. Как близнецы, знающие друг друга, как самоё себя. Ты можешь больше не опасаться предательства с моей стороны, мой брат. Сила богини, ставшей свидетельницей клятвы, убьёт меня, если я от тебя отступлюсь. - И меня, если я захочу обмануть тебя? – спрашивает мужчина резко. - А ты хочешь? -Нет! – выкрикивает он яростно. – Но это… цепи. - Нет, если ты не хочешь предавать, - тифлинг на четвереньках отползает к своей подстилке и распластывается на ней. – Не будь ребёнком. Ты получил гарантию моей верности в обмен на свою. Ты можешь либо позволить себе доверять, либо сбросить оковы… Лазейки найдутся всегда. Если так уж невмочь, обратись к баатизу. Крючкотворы найдут прорехи даже в небесных текстах… Мужчина почувствовал, как вспыхнули его щеки. - Я не это имел в виду! - Что же тогда? - Айоланзэ старательно заматывается в одеяла. - Ты не могла перед началом спросить моего мнения?! – высказывает главный свой протест Фобос. - Ты бы не согласился. Это была правда. Ему не нужна была еще одна сестра. Однако теперь по капризу судьбы она у него появилась. - Но почему именно этот обряд?! – вопросил он отчаянно-безнадёжно, тоже укладываясь под одеяло, хотя ему ни в коей мере не хотелось спать. – Зачем был… этот обмен воспоминаниями? - Для глубинного понимания сути побратима, для сопереживания. Сложно предать того, кому сопереживаешь. Так, по крайней мере, говорят… А кроме того… Я испытывала к тебе одностороннее влечение. Если проанализируешь мою память, теперь даже поймешь почему…. Простенькие обряды побратимства его бы не подавили. Зато теперь мы с тобой как близнецы, и желания секса с кем-то настолько знакомым и понятным у меня точно не будет. - Тебе для секса обязательно нужна загадка? - Желательно. Без интриги – зевота [76]. Не волнуйся, - словно зная о душевных метаниях Фобоса, проговорила Айо, - я не успела в тебя влюбиться, так что все хорошо сложилось. Больше приставать не буду. - Да я об этом и не волновался! – огрызнулся мужчина откровенно зло. - Оставь, - протянула тифлинг дремотно, - и поспи. К вечеру ты поймешь, что случившееся – не повод для ссоры, а событие, которое стоит отпраздновать. Она зевнула и перекатилась спиной к очагу. На самом деле, ему не нужно было ждать вечера, чтобы понять очевидное. Айоланзэ – не Элион, и проведённый обряд сути тифлинга не изменил. Такая сестра не раздражала его, даже когда пыталась указывать. Она была простой и понятной – родной, причём с самого начала, когда он ещё боялся всего окружающего и не знал, как оценивать её поступки. Айо была похожа на него намного больше, чем казалось ему возможным в принципе. Сильная и гордая, уверенная в себе, несгибаемая внешне, как и он сам, она хранила глубоко в душе непозволительную в реальной жизни слабость – хрупкую, почти потухшую надежду, что и она может оказаться кому-то нужной, что может во Вселенных ещё найтись кто-то, кому будет небезразлична её жизнь и смерть; море нежности и любви, которое она готова была излить на это несуществующее, невозможное даже существо; бескомпромиссную верность сердца и помыслов, которую она готова была отдать тому, кто примет её и оценит такой, какая она есть. - Я и без того не побоялся бы подставить тебе спину, - сердито пробормотал Фобос, натягивая верхние одеяла до ушей. Тифлинг улыбнулась во сне. --------------------------------------------------------------------------------------------- [73] Абишаи – младшие баатизу; похожие на горгулий худые рептилии с длинными цепкими хвостами и огромными крыльями. Существует пять каст абишаев: белые, чёрные, зеленые, синие и красные. В переведённых на русский язык справочниках информация о кастах абишаи не полна, поэтому точно сказать, какая из них высшая, а какая низшая, невозможно. Быть может, низшая каста – это как раз белые абишаи, если судить по игре Icewind Dale II. [74] Исгард, Асгард – Верхний Внешний План хаотичного добра. Мироходец Кендриан в Planescape Torment характеризует его, как «бесконечные войны и проверки отваги среди плавучих земляных айсбергов». [75] Асимар, эйзимар - существо, одним из предков которого была добрая сущность с Верхних Внешних Планов (чаще всего, дэв или ангел). Большинство асимаров выглядят как ослепительно прекрасные люди с золотистыми волосами, светлой кожей и пронзительным взглядом, но иногда у них имеются признаки нечеловеческого происхождения вроде неестественного цвета кожи, хвоста, ног, напоминающих львиные или птичьи, или рудиментарных крыльев. Асимары являются одними из представителей расовой группы планарных существ, известных как «отмеченные Планами». [76] Зевота: yawn (кант) – состояние скуки. Пример: «Это место вызывает у меня зевоту».