POV Евгений Александрович
— До свидания, Евгений Александрович. — Быстро проговаривает она и пулей вылетает из кабинета. Мое сердце бешено стучит в грудной клетке, пустые лёгкие с хрипом наполняются грязным воздухом, словно я только что вынырнул из воды. Я сижу в кресле, сверля взглядом закрытую дверь. Несмотря на то, что девушка покинула помещение уже более десяти минут назад, в воздухе ещё остался её аромат. Это были свежие фруктовые духи с примесью табачного дыма. Честно говоря, мне совершенно не понравился этот запах, будто какой-то чужой и попросту Алёне не подходящий. Прозвенел звонок, и в кабинет без разрешения ввалился восьмой класс. Зажужжали детские голоса, и заскрипели стулья. Морщась от противного звука, я копался в груде зелёных тетрадей, тематических пособий и школьных учебников. Это заняло не больше минуты, но мне показалось, что прошло полчаса, и я начал нервничать. Терпеть не могу беспорядок. Я прикрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться на заголовке нового параграфа, но ничего не выходило. В мыслях крутился один лишь разговор с Гриневской, и никакой нужной мысли. — Страница тридцать пять, упражнение семьдесят один. Тридцать минут на все и сдаёте тетради. — Выдал задание и тяжело вздохнул. Я поднялся с кресла и подошёл к открытому окну. На улице стемнело: светлое небо заволокли серые тучи, но солнечные лучи настойчиво пытались пробиться сквозь них, сильный ветер качал верхушки пожелтевших деревьев, отчего с них в бессчетном количестве начали опадать листья. Я смотрел, как оранжевые, красные и зеленые крупные хлопья вращались в воздухе и быстро улетали куда-то в неизвестность, и внимательно вслушивался в их шелест. В лицо тонкой струйкой бил холодный ветер, и от этого стало немного легче. Капли пота, стекающие по моим вискам, высохли. Урок прошёл быстро, и вскоре я уже запирал свой кабинет. — Евгений Александрович. — Слышится женский голос за спиной, и на мое плечо ложиться легкая рука с накрашенными бордовым лаком длинными ногтями. Галина Юрьевна, директриса школы, смотрит на меня большими серыми глазами и серьезно хмурится. — У меня к вам серьёзный разговор. Пройдемте со мной. Кабинет директрисы можно было описать такими словами: «Просто, но со вкусом». Около огромного окна располагался обычный офисный стол чёрного цвета, на котором находились лишь рабочий компьютер, простенькая баночка с канцелярскими принадлежностями по типу ручек и карандашей и несколько белых листов A4. В углу помещения стоял книжный стеллаж, заставленный папками с исписанными корешками: «Отчёт за 2015», «Выписки», «Справки», «Образцы заполнения документов» и так далее. Мне кажется, что таких папок было не меньше пятидесяти. Может больше. Взгляд наткнулся на одиноко стоящую под столом закрытую картонную коробку. — Так о чём Вы хотели поговорить, Галина Юрьевна? — Я прервал недолгую тишину. Женщина указала на одно из двух чёрных кожаных кресел, стоящих прямо напротив стола, и одобрительно улыбнулась, когда правое скрипнуло подо мной. — Дело в том, что я ухожу с должности. — Начала женщина, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Только не спрашивайте по какой причине, это совершенно не важно. Снова тишина. Я смотрел куда-то мимо директрисы, думая о Гриневской: сначала мне вспомнились мягкие губы алого цвета, которые девушка частенько кусала из-за волнения, потом подушечками пальцев я почувствовал бархатность кожи всего её дрожащего тела, и на языке появился приятный сладкий вкус. — Я хочу, чтобы Вы заняли мой пост. — Звучный голос вернул меня в реальность. — Вначале должность была предложена заучу, но она отказалась и, честно говоря, Мария Романовна вас и предложила. Я нахмурился, вспоминая причину, по которой до сих пор не уволился из школы: Алёна, Алёна и ещё раз Алёна. То есть, как бы ни было больно и забавно признавать, все полгода я ждал её возвращения, не отпуская чувства к ней ни на секунду. Разумеется, я не подавал виду, потому что это попросту не мое. Если человек не кричит о своей боли и своих переживаниях миру, это не значит, что он счастлив. Зачастую он просто кричит где-то внутри себя. Но даже самому сильному человеку необходимо разделить эту боль с кем-то. Нет, не так. Не просто с "кем-то", а с понимающим, заботливым и любящим человеком, потому что только такой он сможет помочь. Алёна была единственной, кто видела меня и слышала мой крик. — Разве так можно? — Наконец, я собрался с мыслями. — Конечно, — кивнула женщина, нервно перебирая пальцами карандаши и ручки в красивом металлическом стаканчике. — Разумеется, только по согласию администрации. — И? С чего Вы взяли, что они согласятся на это? — Немного грубовато осведомился я. Эта беседа, пусть даже на такую важную тему, утомила меня. — Евгений Александрович, — обратилась директриса ко мне, наклоняя свой корпус немного вперед: в тени её лицо показалось мне особенно угловатым, а серые глаза приобрели более глубокий цвет и стали тёмно-синими. — Вы молодой, амбициозный, умный и дружелюбный мужчина, который имеет определенный статус в школе — с учителями Вы ведете себя уважительно, прислушиваясь к их советам по воспитанию детей, а ученики Вас просто обожают, потому что Вы умеете слушать и понимаете их. Отличные отношения с учениками и делают Вас особенным, ведь это очень сложно — преподавать. Я прекрасно помню прошлогодние инциденты из-за Вашего поведения на уроках. — Она тихо усмехнулась. — И ситуации с определенными учениками тоже помню. Но сейчас именно Вас я вижу на должности директора нашей школы. Я поджал губы, внимательно вглядываясь в её глаза. Мне захотелось спросить, почему все-таки она уходит, но я решил этого не делать. — Как быстро мне нужно ответить? — Прохрипел. — У вас две недели. Я посмотрел на пейзаж за окном: солнечные лучи выиграли битву. Вся улица была залита оранжевым светом.***
Входная дверь закрылась с характерным хлопком. Быстро снял пальто и принялся расшнуровывать ботинки. Симба выбежал из спальни, где он обычно дрыхнет весь день в мягком кресле, и с мяуканьем начал тереться о мои ноги. Белая шерсть тут же оказалась на моих брюках, и я недовольно сморщил нос. — Соскучился? — Искренняя улыбка коснулась моих губ, а руки сами потянулись почесать коту за ушком. Внезапный звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Раздраженно покачав головой, я поднялся на ноги и быстро оказался около двери: в глазке показался чей-то голубой глаз, а затем я увидел лицо своей сестры. — Открывай давай! — Громко воскликнула девушка, уставляя руки в металлическую дверь. Через несколько секунд раздался ещё один звонок, и мне пришлось открыть. Настя ураганом влетела в мою квартиру: кажется, она была чём-то разозлена. — Мне срочно нужен алкоголь. — Констатировала сестра, устремляясь на кухню. Я осторожно отшатнулся с её пути, потому что знал — когда Настя злая или расстроенная, проход ей лучше не загораживать. — Что случилось? — Я склонил голову на бок, смотря куда-то мимо девушки. — Представляешь, Дима вернулся, — нервно рассмеялась Настя, наливая в небольшой прозрачный бокал дорогого коньяка, который мне прислал отец несколько недель назад. Ладно, мне не жалко. — Нет, ну надо же! Спустя полгода он решил извинится. Хочет, чтобы я вернулась к нему. Говорит, что любит. Я нахмурился: — Забавно. О, как же она разозлилась на эту фразу! Милое личико покраснело, и теперь его можно было бы сравнить с мякотью грейпфрута, тонкие прядки фиолетовых волос прилипли к вспотевшим вискам и щекам, а ноздри аккуратного носика гневно раздулись. — Забавно? — С её губ слетел крик. — Ты издеваешься? Я понял, что моя фраза действительно была грубой и неправильной, но извиняться я не стал, лишь виновато пожал плечами. — Я просто не понимаю — зачем? — Сестра горько усмехнулась, разглядывая темную жидкость в стакане: будто бы в нем было магическое зелье или что-то другое не менее удивительное и волшебное. — То есть, неужели он думает, что ещё можно что-то вернуть? Я никогда не прощу того, что он сделал со мной. Дурак! Взгляд вперился в дрожащую спину сестры, и я понял, что Настя заплакала. Мне захотелось её утешить. — Он не достоин тебя. — Прошептал ей на ухо, обнимая за плечи. — Хватит тратить на это свои нервы, просто пошли его куда подальше. Она всхлипнула: — Ты прав. Я просто встречусь с ним и пошлю на хрен. Я улыбнулся: — Знаешь, какое название можно присвоить сегодняшнему дню? Сестра покачала головой, отставляя полный стакан с алкоголем подальше от себя. Её блестящие голубые глаза смотрели на меня с неподдельным интересом. — «Бывшие атакуют». Настя протерла глаза: — Алёна что ли вернулась? Я кивнул головой, готовясь выложить сестре все, что думаю и чувствую. Почему-то теперь её присутствие стало для меня самым значимым в мире.***
Настя ушла, когда на город опустились сумерки. Я стоял у окна, наблюдая за шатающимися верхушками деревьев, и думал над предложением директрисы: с одной стороны, получение такой должности — это большой значимый скачок по карьерной лестнице, ну а с другой — это лишний повод напрягаться и стараться ради того, чтобы получать какие-то копейки. Мои размышления прервало внезапное оповещение на телефоне. На сенсорном экране отобразилось сообщение: я нажал на всплывшее окошко большим пальцем и открыл сообщение полностью. «Уважаемый Соколовский Евгений Александрович, работа учащихся n-ой школы, участвующая во всероссийском конкурсе в марте прошлого учебного года, одержала победу. Просим всю команду и вас приехать в Москву седьмого октября на вручение наградных медалей и подарочных сертификатов. Поездка полностью спонсируется нашей организацией и…» Я не стал дочитывать. Очередная проблема свалилась на меня как снег на голову: теперь мне необходимо ехать в Москву вместе с учениками. И с Гриневской.