История одного норда

Их, возможно, последнее утро в качестве компаньонов выдалось не совсем запоминающимся. Было всё как обычно. Никто ни с кем не обменялся и добрым словом. Лишь редкие и застенчивые взгляды ощущал на себе каждый из них. Можно было подумать, что эти двое вовсе и не знали друг друга, однако глаза их заметно светились, едва подняв голову на своего соседа. В этот раз Довакин и Серана не спешили покинуть город. В их распоряжении было ещё несколько часов до того как народ начнет сыпаться на улицы Солитьюда. В сумке Рэдара почти ничего не оказалось, кроме клочка бумаги, нескольких сотен септимов, пары веточек горноцвета. И ни одного зелья, а здоровье героя не долговечно. Почти все лавочки, какие только имелись в городе, открывались ближе к полудню, но напарникам удалось проникнуть в «Ароматы Анжелины» досрочно. Нет, они не взламывали замок на двери. Ещё вчера во время небольшой экскурсии по столице Скайрима Драконорожденный ещё раз, но уже не один, а заскочил туда вместе с вампиршей и, пока та ходила вокруг да около разнообразных колбочек, эликсиров и микстур, норд договорился с владелицей магазина о завтрашнем утреннем визите. Набрав побольше всевозможных зелий и снадобий, путники покинули «Ароматы Анжелины» и двинулись прямиком к уже бодрствующей страже города, где оставили весь свой арсенал на хранение. Один солдат даже признал в Рэдаре Драконорожденного и попросил показать, как он умеет «кричать». Но норд лишь пожал плечами, а затем, похлопав молодого стражника по спине, в шутку сказал, что если Ульфрик смог убить Верховного Короля Торуга с помощью ту’ума, то и он в силах сотворить с ним то же самое. Имперец, недовольно и тихо пробурчав что-то себе под нос, спорить не стал. Наверное, слух о разорванном на куски муже Элисиф Прекрасной произвёл на парня сильное впечатление, хоть и не был достоверным во всех смыслах. Но о том, честна ли оказалась победа Ульфрика, можно лишь догадываться. Довакин в очередной раз притронулся к Бладскалу. Именно сегодня он должен в последний раз окраситься в рубиновую кровь вампиров клана Волкихар, дабы предотвратить воплощение пророчества о тирании солнца в реальность. Слишком много было вложено сил во всё это, поэтому одна ошибка может привести к неминуемому поражению. Серана же крепко сжала в руках лук Ауриэля, за которым они с героем гонялись на протяжении последнего времени. Конечно же, не всё так просто. Это оружие требовало специальных снарядов, без которых лук аэдра превращался в обычный, ничем не примечательный лук. Окунув любую эльфийскую стрелу в вампирскую кровь, мгновенно получались солнечные стрелы, способные поразить и уничтожить каждую нежить, имеющую что-то против дальнейших планов владельца этого оружия. Поэтому именно это оно должно принести им победу над всеми теми, кто пытается навсегда затмить солнце, чтобы принести в этот мир вечную темноту, войну и хаос.

***

Наконец покинув Солитьюд, путники направились к конюшням, спускаясь по небольшому склону, по которому ещё вчера добирались к городским стенам. Уже разговорившись, они непринужденно поглядывали друг на друга в надежде зацепиться за образ своего напарника. Заметив, что голубизна глаз Сераны сошла почти на нет, вновь к янтарному состоянию, Рэдар испытал двоякие чувства. С одном стороны это была какая-то личная для него потеря, а с другой — всё возвращается на круги своя и с этим уже ничего не остаётся делать, как смириться. — Что случилось? — девушка ощутила на себе печальный взгляд Довакина. В ответ последовала лишь его упорная тишина и вздох. — Рэдар? — вновь окликнула она норда. — Извини. Задумался, — без особой охоты промолвил герой. — Ты всё утро такой задумчивый… — подойдя ближе к Драконорожденному и прикоснувшись к его плечу, сказала Серана после недолгой паузы. — Что тебя тревожит? — Скорее всего, тебе покажется моё предложение самой большой глупостью на свете, но… — Рэдар заинтриговал вампиршу. — Не томи, — произнесла девушка. — Мы должны закончить это дело в таком же составе, в котором и начинали. — Рэдар, я, конечно, знаю, что ты безумец, но чтобы до такой степени… — нервно засмеялась вампирша. — Клан Волкихар состоит не из одного Харкона. — В том то и дело, — обернулся в её сторону Драконорожденный. — Всё это время мы бились с тобой плечом к плечу безо всякой помощи. И враги были куда сильнее и опаснее, чем все твои сородичи вместе взятые… — Не стоит недооценивать их, — прервала его девушка. — Я знаю каждого вампира в этом замке и могу сказать, что заклинания их быстры, а клинки остры. Наверняка, сейчас они уже готовы нас встретить у ворот с распростёртыми объятиями. — Готов только тот, у кого лук Ауриэля за спиной, — подмигнул герой Серане. — К тому же Израну не придется тащить всех охотников на другой конец Скайрима только для того, чтобы перебить кучку вампиров. Они этим и в Рифте день ото дня занимаются. Девушка ничего не ответила Довакину, а лишь отвела взгляд и задумалась. — А если что-то пойдет не так? Что, если они все же возьмут нас числом? — вопрос вампирши прозвучал более чем серьезно. — Люди. От них всё зависит. Стража Рассвета не станет церемониться со своей жертвой. Они не такие. — Что ты хочешь этим сказать? — удивлённо спросила девушка. — Чем меньше о тебе знают, тем больше шансов добраться до Харкона нетронутым, — искоса поглядывая на Серану, попутно отвечал Рэдар. — Не придется махать лишний раз мечом ради того, дабы просто войти в замок, а Изран слишком упрям и горд, чтобы принять этот план. — Может, ты и прав… — протянула вампирша. — Хотя у меня нет выбора. Одна я всё равно не справлюсь, — она, взглянув на Драконорожденного, медленно расплылась в улыбке. — Значит решено: вдвоём начали, вдвоём и закончим, — норд вдруг остановился, взял за руку девушку и уставился на неё своим бездонным взором. Она не смогла сопротивляться Довакину, от чего была вынуждена приблизиться к нему. А он как будто что-то высматривал в её лице. Может быть, это были маленькие трещинки на губах, в которых мельком проскальзывал солнечный свет, или небольшая царапина на бледной щеке, проходящая почти от скулы и до носа? А может всё же внимание Рэдара привлекла густая, но рассеченная бровь, приподнятая и застывшая в опасливом взгляде вампирши? Никто, даже сам норд не смог бы точно ответить на этот вопрос. Но он по-прежнему, не отрывая глаз, пронзал Серану своей настойчивостью. Каждый шрам, каждая мимолётная улыбка, каждое прикосновение этой девушки стало родным для героя. Обретя однажды когда-то утраченную частичку своей души, его сердце перестало биться размеренно. Одно лишь слово заставляло ещё импульсивные стучаться главную мышцу в его груди. Один лишь взгляд содрогал землю под ним. Одна лишь улыбка излучала столько тепла, сколько могло выпалить солнце своими лучами над всем Скайримом. Каждая деталь сейчас была важна и, поэтому, упустив хотя бы одну — навсегда потеряешь тот усыпляющий разум образ, засевший​ в голове. Норд не видел никого и ничто вокруг себя, кроме вампирши. Но как только Рэдар осмелился сделать ещё один шаг навстречу к девушке, то услышал какой-то посторонний звук. Герой в спешке оглянулся и заметил, что к ним навстречу, спускаясь со склона, по которому они шли с вампиршей, двигалась группа людей, состоявшая из четырех человек. Довакин навострил глаз в сторону незнакомцев. Казалось, что он где-то уже видел эту черную рукоять меча, выглядывающую из-за спины мужчины, чьи длинные волосы виднелись из-под тяжелого шлема. Самоуверенность этого человека, мимика которого не поддавалась объяснению из-за куска стали, надетого на голову, очень напоминала Драконорожденному кого-то… А эти четверо незнакомцев уже в паре метров от компаньонов. Вдруг все они остановились и замерли. Норд решил сделать шаг назад, взяв за руку Серану. Теперь он ждал действий от приблизившихся к ним людей. — Я думал, что у тебя чутьё на таких, как я, — с насмешкой проговорил рыжий мужчина, попутно снимая свой шлем и поправляя волосы. Девушка, стоявшая рядом с героем, узнала противный до жути голос. — Да и вкусы у тебя не изменились, — с ехидной ухмылкой взглянул он на вампиршу. Вспомнив испорченный вечер в Вайтране, ей вдруг захотелось вцепиться клыками в его шею и остудить наглый пыл, опустошив тело до последней капли крови. Это был Бьорг Малм. Тот самый шишка головорезов, напарники которого стояли позади него и пытались вселить страх, крутя в руках топоры и кинжалы. В тот злополучный вечер в таверне «Гарцующая кобыла» Драконорожденный преподал им урок, но, видимо, они не восприняли его всерьёз. — Одной слежкой тут дело не закончится, — намекнул своим «приятелям» Рэдар. — Вчера весь Солитьюд мог лицезреть главного героя провинции, но ты пожелал остаться в тени, — устремившись прямиком к герою. — Похоже, тебе наскучила такая жизнь знаменитости. Или же ты был всё-таки обделён вниманием публики? — играя на чувствах норда, Бьорг вплотную приблизился к нему, пронзив его своей зловещей улыбкой. — Хотя не для кого не секрет, что твоя напарница иногда любит выпустить пар, испив крови бедного человечишки… — головорез перевел свой взгляд на вампиршу. По всему её телу пробежали мурашки. Эти ужасные тёмные глаза не сходили с лица девушки, углубляясь внутрь беззащитного сознания всё больше и больше. Вдруг Малм вынул из-за пазухи кинжал и, с грохотом сняв железные перчатки, провёл им по своей руке от запястья к кончикам пальцев, оставляя кровавый след. Сделав манипуляцию со своей ладонью, он резко изменился в лице. Его взгляд горел безумством и, казалось, что в это самое мгновение из его шкуры вырвется наружу черный бес, в хаосе разорвав каждого здесь стоящего на куски. Головорез, не отрывая своих глаз от вампирши, жадно прикоснулся губами к своей свежей ране и медленно, но с удовольствием начал пить алую кровь. Но потом в воздухе раздался ужасный недосмех, больше походивший на волчий оскал. Нарочно, с особым блаженством Бьорг, будто захлебываясь собственной кровью, разрывал свою глотку от напористого хохота. Позади стоявшие напарники Малма быстро подхватили идею своего главаря и тоже начали истошно вопить. Ни Рэдар, ни Серана не могли понять, что происходит. Будто бы одновременно во все их тела вселился Шеогорат, чьи мотивы такого поведения никогда не будут раскрыты. Вдруг Драконорожденного захлестнула искра злости, ненависти и отчаяния всей ситуации. Неужели аэдра с Мундуса не видят поступков смертных, противоречащие всем законам мира и нравственности? Недолго думая, Довакин выхватил кинжал из рук Бьорга, толкнув его к большому, но остроконечному валуну и прижал шею подонка к холодной поверхности камня не менее холодным и острым лезвием, которым безумец только что потешался. Смех мгновенно прекратился, а подопечные Малма, пока тот в недоумении лежал под героем, оголил свои клинки, готовые уже было броситься спасать своего товарища из беды, но последнее слово всегда должно оставаться за их лидером. Им ничего не оставалось делать, как ждать, что прикажет их рыжий недоумок. — Ты настолько жалок, что убив тебя, моя совесть будет чиста и непорочна, — смотря в глаза Малму, Рэдар всё больше и больше давил на горло своему дружку. — Но не перед Лидией, — выдавив из себя довольную ухмылку, Бьорг попытался вновь поддаться своему дурацкому хохоту, но воздуха для сия действия не хватало. Получилось что-то наподобие хрипа умирающего старика. — Ты ведь не убьешь меня, я знаю это! — Зато мне не составит это труда, — вдруг из-за спины героя послышался голос Сераны. Она приблизилась к Драконорожденному и вытащила Бритву Мерунеса перед Малмом. — Кто ты такой, чтобы судить его? Мелкий наемник, не больше. А эта кучка твоих головорезов мигом рассеется, если опасность будет реальна. Да, может Рэдар тебе ничего и не сделает. И я уважаю его выбор. Но я могу убить тебя или одного из твоих дружков прямо сейчас. Я ведь вампир, а это значит, что для меня это ничего не стоит… — Ты просто глупая женщина, которую ещё никто хорошенько не отодрал той ночью, — неожиданно речь девушки прервал один из товарищей Бьорга, попытавшись вывести из себя Серану. — Твоя кожа бела, но это пока я не содрал её с тебя и не отрубил голову. Ты просто мясо, которым надо пользоваться и не больше… От услышанного Рэдару словно сорвало голову. Отстранив лезвие от Бьорга, он ринулся на ничего не подозревавшего головореза, повалил его на землю и воткнул кинжал прямо ему в горло. Жертва в панике схватилась за шею, но уже было поздно: он, корчась в агонии, начал захлебываясь кровью. Двое остальных вовсе и не предполагали, что такое может произойти. Увидев сию сцену, их глаза наполнились ужасом, а клинки с топорами попадали из рук. Ноги их будто бы сами попятились назад, пока герой поднимался с ещё не остывшего трупа. Рэдар, посмотрев на испуганные лица головорезов, резко вытащил лезвие из горла их товарища, откуда тут же фонтаном забила кровь. Глаза их хоть и наполнились животным страхом, но тела не посмели сдвинуться с места. Герой вытер кинжал о свой рукав и вновь приставил его к шее застывшего в ужасе Бьорга. — Скоро весь Скайрим узнает истинное лицо Довакина, когда новость о жестоком убийстве имперца разлетится по всей провинции, — никак не мог угомониться Малм, пытаясь вывести Рэдара из себя. — Ты всё такой же глупый и бесцеремонный ублюдок, — после этой фразы головорез плюнул в лицу Драконорожденному и стал реакцию героя. Вытерев щеку тыльной стороной ладони, от норда незамедлительно последовал ответ: взяв в зубы кинжал, Рэдар схватил голову Малма двумя руками и нанес своим лбом удар в нос, сломав его. — Будь ты проклят! — истошно завопил Бьорг, держась за окровавленное лицо и корчась от боли. Его союзники неподвижно стояли и ждали, когда Драконорожденный отойдет на безопасное расстояние. Сделав пару шагов назад, Довакин взял за руку наблюдавшую за всем происходящим Серану и повел прочь от того валуна, возле которого собралась кучка головорезов, помогающая подняться на ноги главарю. *** Они шли молча, пока не свернули на знакомую тропу, ведущую сначала к побережью моря, а потом и к Северной сторожевой крепости, вблизи которой располагался причал Ледяных Вод. Внезапно погода резко испортилась. Водная стихия не на шутку разыгралась, от чего волны захлестывали практически весь берег под утесом, смывая в свой темный омут даже клыкастых хоркеров, некогда прозрачное небо запеленали серые и тяжёлые тучи, а холодный ветер поднялся из призрачных морский глубин. Спустившись к воде, напарники старались как можно ближе примкнуть к отвесной скале, дабы не быть задетыми волной. Наконец перебравшись через берег, компаньоны медленно, но верно направились к пристани, минуя эльфийскую крепость. Качающаяся лодка уже ждала их. — Рэдар, смотри, — окликнула девушка норда, отвлекшегося на маленькое судно. — Замка почти не видно… И правда, остров будто бы сковала темная пелена. Туман вокруг него был настолько густым, что едва ли были заметны и без того мрачные башни крепости. Вдруг где-то вдали прогремел гром, а ветер ещё сильнее завыл. — Ты боишься? — подойдя к вампирше, спросил её Драконорожденный. — Я не знаю, что нас ждёт там… — тихо промолвила она, склонив голову. — Но в одном уверена точно: Харкон должен умереть. — Я понимаю, насколько тяжело дался тебе этот выбор, — руки Рэдара скользнули по плечам девушки, остановившись за ладонях. — Не каждый день выпадает шанс убить своего отца… Но ты же знаешь, что если этого не сделать, то… — норд вдруг остановился на полуслове, будто бы потеряв дар речи. — То я потеряю тебя, — подхватив Довакина, продолжила Серана. Драконорожденный поднял глаза на девушку. Её одновременно нежный и разъедающий душу взгляд пронзал всё его тело. Волосы вампирши сильно развивались на ветру. Каждый локон пытался залезть ей на лицо. Её черные ресницы неспешно подрагивали. Герою на мгновение хотелось прикоснуться к ним и задержать на целую вечность. И когда сил совладать с собой уже почти не осталось, он медленно приблизился к девушке, одной рукой взяв её за талию, а другой забрал мешающиеся волосы за ухо. Рэдара почувствовал как ладони вампирши упёрлись к нему в грудь. Но это было не сопротивление, а скорее ответ на его близость. Норд долго вглядывался в янтарную глубину глаз Сераны, пока не ощутил на своем лице приятный холодок. Девушку нежно дотронулась до бородатой щеки норда и остановилась на ней. Её взгляд горел и в безумстве блуждал по Драконорожденному. Вдруг они в один момент осознали, что словно магнитом их губы притягиваются друг к другу. Лишь сантиметры отделяли напарников от неминуемой прикосновения. Казалось, будто вся природа наблюдала за ними, от чего на горизонте ярко вспыхнула молния, а затем последовал оглушительный рёв темного неба у них над головами. Но им было всё равно. Перед собой они видели лишь друг друга и ничего более. Над Рэдаром внезапно овладела некая тревога, от которой он мгновенно смежил веки. И тут незамедлительно последовало блаженное прикосновение девушки. Её губы мягко накрыли сначала его щеку, а потом и холодные уста героя. Серана уже двумя ладонями обхватила лицо норда руками, а Довакин опустил руки на талию, прижав вампиршу к себе ещё больше. Чем дольше длился их поцелуй, тем чувственнее и проницательнее казался этот момент. Никому не хотелось отрываться от него. Каждый почувствовал вечность этого мгновения, его важность. Даже бушующее море с ещё большим напором выкидывало свои волны к маленькому причалу, на фоне которого два человека безвозмездно любили друг друга… *** Стены замка Волкихар наконец показались из окутавшего его темного тумана. Возвышающиеся над островом башни будто пронзали нависшую пелену тяжёлых облаков, медленно проплывающих над мрачным местом. Ни одной живой души, даже птиц, постоянно круживших над Волкихаром, не было. Лодка медленно подплывала к противоположному причалу, но в последний момент Рэдар стал грести веслами за риф. Вскоре судно скрылось за стенами сторожевой башни, стоявшей на берегу вампирской земли. Компаньоны выбрались на сушу и проникли в каменную постройку. — Надеюсь, нас никто не заметил, — прислонился к стене Довакин. — Ты точно поняла, как мы будем действовать? — Да, — слегка нагловато ответила девушка. — У меня хорошая реакция. — Это мы ещё посмотрим, — ухмыльнулся Рэдар, проводив взглядом вампиршу, поднимавшуюся вверх по лестнице. Драконорожденный покинул башню и направился к мосту, который вел ко входу в замок. Он поднял голову наверх и увидел Серану, которая со смотровой площадки упорно пыталась на что-то указать ему, прицелившись луком Ауриэля. И не зря. По краям моста стояли две статуи горгулий. Не понять намёк вампирши было невозможно, поэтому Рэдар достал Бладскал и медленно направился к мрачным окаменелым созданиям. До неподвижных чудовищ оставалось пару метров, как вдруг порождения тьмы вырвались наружу из своих тяжёлых оков и с ревом бросились на норда. Но не тут то было. Герой уже было хотел нанести первый встречный удар по одному из монстров, но внезапно перед ним раздался взрыв и яркая вспышка света озарила приближенное пространство вокруг него. Гаргулия моментально превратилась в горстку пепла. Со вторым экземпляром Довакин справился сам, разрубив толстую плоть монстра и обезглавив его. Драконорожденный оглянулся назад и посмотрел на башню. Даже несмотря на непроглядный туман и расстояние между ними, Рэдар точно знал, что сейчас Серана способна если не на всё, то на многое. Вдруг из-за спины послышались крики. Теперь-то всё и началось! Будто бы из серой завесы на норда сбежалась половина клана Волкихар. В перемешку с солнечными взрывами Сераны из лука Ауриэля и оглушительными ударами Бладскала, Довакин всё ближе подбирался к воротам замка. Девушка была права: битва на мосту оказалась не самой лёгкой. Убив последнего кровососа, герой уже не мог держаться на ногах и был вынужден упасть на колени и упереться руками в брусчатку моста. От вампирских заклинаний у Рэдара буквально на глазах исчезал запас сил, от чего после пришлось прибегнуть к зелью, дабы перед новой схваткой восполнить его. Отдышавшись, он вновь почувствовал прилив энергии, без которой он и взмах меча ему казался невыполнимой задачей. Вскоре в тумане показался силуэт Сераны, бежавшей к норду. — Ты ранен? — подоспевшая девушка заметила встающего Драконорожденного. — У тебя ещё много стрел? — проигнорировав вопрос вампирши, норд задал свой. — Более чем достаточно, — взволнованно ответила она. — Я видел, как несколько уцелевших скрылись за воротами, — Рэдар указал на вход в пиршественный зал. Напарники осторожно проникли в крепость и через пару метров попали на лестницу, ведущую на первый этаж. Там их уже поджидали верные слуги лорда Харкона. Серана была вынуждена отстреливать своих сородичей и Гончих Смерти с балкона, пока Драконорожденный пытался расправиться с ними в низовьях замка. Один за другим вампиры превращались в пепел от солнечных стрел и клинка Довакина, но некоторые из них еще могли дать настоящий бой. Приближённые, даже оставаясь безоружными, в отчаянии бросались на смертного норда, искря своими ядовитыми глазами и пытаясь впиться клыками в тёплую плоть. Один из них умудрился ранить Драконорожденного кинжалом в грудь, пока тот наносил ему удар мечом. Хоть рана была и неглубокой, но она смогла выбить Рэдара из колеи, заставив упасть его на пол рядом с холодным и обезглавленным телом вампира. Вытащив лезвие, он быстро поднялся на ноги и взобрался вверх по лестнице к Серане. Но, как оказалось, весь второй этаж она уже и сама зачистила. Девушка ждала его у входа в собор, где располагался алтарь Молага Бала, в значит — и сам Харкона — Именно здесь находится чаша гелиотропа, — она дернула за висящую цепь справа и железная решетка начала подниматься. Теперь проход свободен. Осталось лишь открыть двери навстречу либо свершению пророчества, либо его гибели. *** Тут Рэдар ещё никогда не был, в отличии от Сераны. Кучи гнилых костей, сладостный полумрак и огромная черно-красная сфера вокруг кровавого алтаря. Главный зачинщик этого жуткого празднества в облике лорда-вампира уже ждал компаньонов. Уродливое с лицом горгульи существо стояло посреди комнаты, объятой жаждой крови. Когти его как десять острых клинков, а клыки — словно бритва Мерунеса Дагона. Темно-алый плащ покрывал его горбатую спину, из которой наружу рвались два потрёпанных, но огромных крыла. Лорд Харкон во всей своей красе предстал перед теми, в чьих силах и намерениях было остановить его раз и навсегда. — А вот и моя дочь-предательница со своим никчёмным питомцем! — недовольно возгласил бесовским голосом глава клана Волкихар. — Я знал, что рано или поздно ты потеряешь контроль и станешь как твоя мать! — Не надо читать мне нравоучения! Ты для меня давно умер, поэтому я здесь не для разговоров с любимым отцом, — сострив, вампирша решила ответить на выходку Харкона. — А ты? — тут же его глаза блеснули ярко-красным пламенем в сторону Довакина. — Кто будет следующим, кого ты убьешь? Валерика? Или может Серана? — Серана слишком важна для меня, Харкон! — норд решил поторопить события, обнажив свой клинок перед лицом своего врага. — Твоё безразличие настроило её против тебя самого. Ты не заслуживаешь ничего, кроме смерти! — Значит, лук Ауриэля мне не достанется, пока ваши тела не рухнут на земли моего замка и не начнут разлагаться! Да будет так! — с потолка собора посыпались камни, а сам Харкон призвал скелетов, драугров и гаргулий на свою сторону. Но надолго ли? Серана взбежала вверх по ступеням и спряталась за колонной, откуда был хороший обзор, позволявший нанести главе клана максимальный урон. От боязни промахнуться ее руки, держа лук, тряслись. Девушку то и дело бросало в холодный пот, но она всё же смогла побороть в себе неуверенность, точно попав стрелой в рваное крыло лорда-вампира. Рэдар же напротив — чем ближе был Харкон, тем легче его было сразить на время. Но всё было не так просто: снизошедшие мертвецы никак не могли угомониться, атакуя героя древними городскими мечами и топорами. Гаргулии пытались ослабить броню Довакина, но стоявшее на ней зачарование не давало этого. Высасывая жизненную энергию из Драконорожденного, Харкон на мгновение превращался стаю черных летучих мышей и, пролетая над всем собором, вновь обрушивал на Рэдара свои мощные и длинные когти, способные за доли секунд пронзить плоть любого смертного. Но не Довакина. Вскоре вампир, поняв, что силы его с каждым новым ударом Драконорожденного и выстрелом Сераны уменьшаются, он отлетел к алтарю Молага Бала, встав за черно-красный барьер, откуда начал черпать энергию. Чтобы не дать восстановиться здоровью Харкона, девушка ни на секунду не переставала обстреливать мрачную сферу вокруг отца, пока он вновь очутился за её чертами. Теперь он не казался таким непобедимым, ведь солнечные стрелы ослабили барьер, а значит скоро прятаться будет негде. Пока лорд-вампир снабжался новыми силами, Рэдар успел перебить всех его прислужников в ожидании следующих. И вновь Харкон и Довакин схлестнулись в битве за право вершить судьбу всего Тамриэля. Призывать существ было гораздо тяжелее, чем в прошлый раз, поэтому лидер клана вложил все усилия в своё заклинание, отнимающее энергию из героя. Но его когти всё никак не могли прорваться через броню Довакина. Последний начал ощущать, как его мышцы забиваются, а руки, держа Бладскал, ослабевают. Норд выждал удобный момент, когда Харкон опять стал недосягаем из-за барьера, и выпил зелье, помогающее забыть об усталости. Вдруг яркая вспышка света озарила всё пространство собора, а затем ядовито-алая мгла сгустилась над всем живым и неживым здесь. Серана пробила энергетический барьер, откуда Харкон черпал свои, и спустилась к Рэдару вниз. Девушка прицелилась и ждала удобного момента выстрелить, но его всё не было. Каждый солнечный снаряд пролетал мимо огромного чудовища, а вместе с ними и шансы на победу. Вдруг Довакин одним касанием клинка проткнул ногу почти что обессиленному Харкону, от чего он потерял бдительность и сконцентрировал всё внимание на норда. Раздался ужасный дикий вопль боли. Герой оббежал лорда-вампира и забрался на его спину, удержаться на которой было не так легко. Волкихарца мотало по сторонам, от чего Рэдар мог свалиться в любой момент. Но Драконорожденный понял, что это их последний шанс. Обхватив ногами его туловище, чтобы хоть как-то выдержать эту чудовищную тряску, норд возвёл меч над головой вампира в горизонтальном положении и мгновенно опустил его до его толстой шеи, начав душить его гранью лезвия. Сопротивляясь, Харкон пытался скинуть с себя Довакина и отнять у него Бладскал. Заклинанием он вновь вызвал обрушение собора, камни которого летели вниз, норовя угодить прямо в Рэдара. — Серана, давай! — крикнул ей из последних сил Драконорожденный, вцепившись в клинок мертвой хваткой. Девушка чувствовала странное напряжение в своей груди, отчего ей сделалось страшно. От её промаха будет зависеть жизнь Довакина. Вампирша глубоко вздохнула и, натянув тетиву лука Ауриэля посильнее, в последний раз прицелилась в своего демонического отца, которого в своём сознании похоронила ещё давным-давно и, выпустив стрелу в сторону Харкону, замерла. Эльфийский снаряд крови дочери Хладной Гавани угодил точно в грудь лорду-вампиру. От солнечной силы его мощным ударом разрывало изнутри, обратив навсегда в черных прах. В это же мгновение в стену от взрыва отлетел и Довакин. Опомнившись, девушка бросила лук и подбежала к лежавшему норду. Она молча помогла встать ему на ноги. Рэдар и Серана вместе стояли у алтаря Молаг Бала и в полном безмолвии смотрели на пепел, который ещё мгновение назад был воплощением зла в обличии ужасного монстра. — Это конец, — промолвил Довакин. — Что ты чувствуешь после совершенного? — Я чувствую, что всегда должна была это сделать, — тихо сказала Серана, спустившись за луком Ауриэля. Драконорожденный присел на ведущие вниз ступени и опустил голову, положив меч рядом с собой. От бессилия он закрыл глаза и погрузился в свою тишину. Но голос девушки смог обратно вернуть героя в реальность. От услышанного норд поднял на неё свой взгляд и застыл. — Рэдар, я хочу излечиться от вампиризма, — Серана подошла к Довакину и села перед ним, склонив голову к его коленям…