Пустой

Гин собрался уходить уже на следующее утро. Все-таки задремавший Шинджи никак не мог окончательно проснуться и наблюдал из-под полуприкрытых век за неслышно передвигающимся по комнате силуэтом. Завораживала легкость его движений, сохранившаяся, несмотря на ранение: Гин передвигался настолько изящно и плавно, что Шинджи со всеми своими навыками в сюнпо стал казаться себе не грациознее меноса. - Куда собрался? – окликнул он, когда Гин подошел к двери. Тот едва заметно вздрогнул, оборачиваясь. – Тебе лежать еще и лежать, с твоей-то раной. Вчера не сдох, решил исправить? - На собрание Эспады пора, - тускло объяснил Гин. Похоже, ему было очень больно. – Вам повезло, что не нужно там находиться. Еще переодеться не помешает. - Собрание не может подождать? – фыркнул Хирако. – Оно стоит твоей жизни? Гин молча посмотрел на него, словно на идиота – это Шинджи почему-то отчетливо понял, несмотря на непроницаемое выражение лица. Как этот чертов шинигами умудряется быть настолько выразительным? - Вот скажи, нахрен ты себя гробишь? – вздохнул Шинджи, сдаваясь. – Зачем пошел за Соске? Он сведет тебя в могилу. - С каких это пор вы так заботливы, капитан Хирако? – насмешливо спросил Ичимару, сверкнув льдистой радужкой, и вышел. - Ну и хрен с тобой, - решил Шинджи. – Хочешь в бездну, так и вали туда. Но, несмотря на твердо принятое решение покончить со всем, связанным с Ичимару, он все равно навестил шинигами в ближайшее свободное время. Тот с удивлением оторвался от своих бесконечных мониторов. - А это что за девочка? – спросил Шинджи, взгромождаясь на стол прямо перед Гином. - Я и забыл, капитан Хирако, насколько много вас может быть, - вздохнул Ичимару. – Это Орихиме Иноуэ, гостья капитана Айзена. - Вы похитили девчонку? – неподдельно удивился Шинджи. – Она-то вам зачем? - Гостья, - повторил Гин, - вы же достаточно большой, чтобы понимать значение слов? - Не паясничай, - Шинджи пропустил мимо ушей ироничный тон. – Так в чем заключается ваш план с использованием этой девочки и… Улькиорры? – он буквально прилип к монитору. – Что они там делают? - Кажется, он ее кормит? – неуверенно предположил Гин, также с интересом заглядывая в монитор. Стол покачнулся, Шинджи неловко дернулся и слегка задел Гина рукой. «Он все еще пахнет кровью», - сообщил пустой. Где-то в разрушенном внутреннем мире он жадно принюхивался и рвался на волю, заставляя глаза Шинджи едва заметно светиться в темноте желтым огнем. - Чертов пустой, - простонал Хирако, хватаясь за голову и отрываясь от монитора. – Но ты действительно пахнешь кровью. Я проверю? Гин насмешливо кивнул, чуть отодвигаясь, чтобы Шинджи было удобнее осмотреть рану. Вопреки опасениям, бинты были чистыми – Ичимару явно не пренебрегал перевязками. - Разве я не сказал, что еще не собираюсь умирать? – промурлыкал Гин. – Неужели вы думали, что я не смогу позаботиться о себе, капитан Хирако? - Всем бывает нужна помощь, - беззлобно ответил Шинджи. Он осторожно ощупывал кожу вокруг ранения, пытаясь понять, как оно заживает. Кожа была горячая. Не так, как бывает при воспалении, всего лишь теплом почти здорового шинигами, но и этот жар обжигал кончики пальцев, заставлял задерживать дыхание, вспоминая о чем-то утерянном. О бытии капитаном, например, и ярком солнце Сейретея, с которым не имела возможности сравниться подделка Айзена. О мурчании довольной Саканаде, растянувшейся где-нибудь на крыше в пыльном городе его внутреннего мира. О биении пульса под пальцами, нахальных карих глазах в зеркале и ярких рубашках, обо всем том, что стало недоступно после эксперимента Соске. Шинджи, шинигами, ставший пустым, имеющий тело пустого – почти мертвое, почти бесчувственное, все-таки оставался Богом Смерти и отчаянно тосковал о самом себе. О тех, кто должен был его ждать, тем более. - Что случилось с вайзардами? – тихо, почти что шепча, спросил Шинджи, отпуская Гина. Тот склонил голову в немом вопросе, удивляясь резкой перемене темы. – Я ничего не слышал о своей семье с момента появления здесь. Ты ведь имеешь какие-то привязанности, Ичимару, или имел их когда-то. Ты должен понять. - Капитан Айзен лично отправлялся за вами в Генсей, - помедлив, ответил Гин. – Он не сообщал мне подробности. - Но ты догадываешься? - Мои догадки не имеют значения. Простите, капитан Хирако, мне нечего вам сказать. - Чертов змееныш, - раздраженно ударил Шинджи по столу. - Вы рассыпаете мои бумаги, - констатировал Гин. Шинджи коробило от его тона, от его вида, ему отчаянно хотелось сделать хоть что-то. Заставить рассказать, а если не получится, то хотя бы вызвать эмоции. Понять, догадаться, что скрывается за этим шинигами, почему он одновременно выглядит так, словно собирается сдохнуть через секунду и собирается жить вечно. Прикоснуться, хотя бы мимолетно, к этому теплу. Поэтому Шинджи не удержался и поцеловал. К его удивлению, Гин ответил. Наверное, ему здесь тоже многого не хватало. Губы его были шершавыми и сухими, тонкими, кожа – почти прозрачная, светлый лед радужки потемнел, и читалось на глубине зрачков что-то непонятное. Отчаяние? Страх? Желание? Робкая, неуверенная надежда? - Что дальше? – спросил Шинджи, отдышавшись. Гин лукаво улыбнулся: - Я надеюсь, вы сейчас не проголодаетесь. Иначе выйдет весьма неловко. - Причем тут голод? – успел выдохнуть Шинджи, прежде чем ощутил жар чужих пальцев на своей коже. Гин мягко и аккуратно огладил шею, чуть царапая ее ногтями, убрал челку со лба Шинджи, наклонился совсем низко, словно никак не мог поверить. Усмехнулся каким-то своим мыслям. Потянулся к куртке Шинджи с явным намерением ее снять… Дверь резко распахнулась. Какой-то нумерос ввалился внутрь и почти сразу же отскочил, прикрывая глаза. - Знать ничего не хочу, - обратился к кому-то он. – Ой, простите, Ичимару-сама. Айзен-сама зовет вас и Хирако-сама в тронный зал. - Как никогда вовремя, - прошипел Шинджи. Гин только хмыкнул и спокойно направился двери, словно они не собирались переспать прямо здесь, на этом столе. Признаться, ситуация вышла довольно смущающей. Шинджи имел опыт с мужчинами, но и подумать не мог, что именно к тощему гаденышу, сыгравшему немалую отрицательную роль в его жизни, будет столь отчаянно влечь. Возможно, это потому, что Шинджи чувствовал на шее Гина такой же ошейник, что и у себя самого, и поводки от этих ошейников тянулись к рукам Соске. «Мы должны были его съесть», - недовольно сказал пустой, - «давай вотремся к нему в доверие и все-таки пообедаем? Не стоит упускать возможность усилиться. Ты сможешь даже сбежать от Хозяина, хотя я не могу понять, зачем». - Заткнись. И мне кажется, или твое желание пожрать становится все более интеллектуальным? «Мы не можем не влиять друг на друга», - усмехнулся пустой, - «скоро ты поймешь, что я прав. Вокруг есть только добыча и Хозяин, глупо находить для себя иные категории, все равно все сведется к чьему-то желудку». - Философствовать у тебя получается плохо, - головная боль все усиливалась, вызывая нарастающее раздражение. – Может, вернешь мне Саканаде? С ней я стану сильнее и без каннибализма. Пустой не ответил.

***

- Мы собрались здесь, чтобы проверить способности нашей гостьи, - торжественно оповестил Соске. – Восстанови Гриммджо руку, Иноуэ-сан. Шинджи невольно удивился – он и не знал, что Джагерджак умудрился потерять где-то конечность. Невольно вспомнилась та совместная миссия, где Шинджи пришлось отращивать заднюю лапу, но Гриммджо подобным уровнем регенерации не обладал. Он был взъерошен и дерзок, не боялся ни Гина, ни Соске, ни всю присутствующую Эспаду. Рыжая девочка, напротив, выглядела весьма испуганной. В уголках ее огромных глаз блестели слезы, руки мелко дрожали, но, несмотря на это, она сумела призвать свои силы. Похоже, девочка являлась подчинителем и воздействовала на свои заколки. Результат действительно поражал. - Быть не может, - пораженно выдохнул Шинджи, когда рука восстановилась в первозданном виде. Рыжая начала его восхищать: сохранять остатки самообладания в такой-то ситуации, когда раньше вокруг всегда были друзья, готовые прийти на помощь, а плохая оценка за тест являлась настоящей трагедией, многого стоило. Каким же мерзавцем нужно быть, чтобы похищать детей. Гриммджо испепелил Люппи, занявшего, как оказывается, его место шестого. С момента их знакомства арранкар сильно продвинулся и сумел подняться в Эспаде. Шинджи смотрел на разворачивающееся действо и не знал, что чувствовать. Он был рад, что Гриммджо сумел восстановить конечность, но считал его поступок чрезмерным – тем не менее, сожалеть о гибели одного из арранкаров было сложно. Они все стояли на другой стороне и, сложись все по-другому, Шинджи и самому пришлось бы убивать эволюционировавших пустых. Пустые, в конце-то концов, не полноценные души, даже в Руконгае им было бы куда лучше. Но этот Люппи не воплотится в Руконгае. Он попросту безвозвратно исчез. Так же, как исчезают тысячи пустых постоянно, в бесконечных битвах ради выживания. Возможно, приход Соске все же сделал для этого мира что-то хорошее. Шинджи украдкой взглянул на Гина, словно стараясь уцепиться за что-то неизменное, и ожидаемо разочаровался. Теперь Ичимару совершенно не выглядел живым, и все равно не было возможным не вспоминать тепло его кожи и медленно разгорающиеся, как будто выходящие из длительной и тяжелой спячки, эмоции. Вечером Гин пришел к Шинджи сам. - Вам, должно быть, невыносимо скучно. Я подумал, что моя компания не помешает, - объяснил он свое появление и показал кувшинчик с сакэ. - У меня здесь даже негде пить, - предупредил Шинджи, показательно махнув рукой в направлении комнаты. – Впрочем, ты и сам знаешь. Гин пожал плечами и уселся на матрас, вынуждая Шинджи расположиться прямо на полу – как и тогда, когда раненый шинигами занял единственное спальное место. - И подействует это на меня? – Шинджи с подозрением осмотрел кувшинчик. Выпить хотелось, сакэ, к тому же, оказалось дорогого сорта, но всех особенностей своего организма Шинджи не знал. - Сейчас и проверим, - пообещал Гин. – Или не рискнете, капитан Хирако? - Наливай, - решился Шинджи. Следующие полчаса они провели, обмениваясь редкими фразами и наслаждаясь напитком. Алкоголь слабее, чем в бытность шинигами, но все-таки действовал, и в голове постепенно начинало шуметь. Во внутреннем дворе искусственное солнце наверняка уже зашло, арранкары дисциплинированно расходились спать. Шинджи нравилось думать, что он от них бесконечно далек, нравилось сидеть в компании Гина в убогой комнате с одним лишь шкафом да матрасом и понимать, что для них черное небо, виднеющееся за окном, останется неизменным, а значит, любое мгновение может продлиться бесконечно долго. - Ты опять выглядишь вымотанным, - заметил Шинджи наконец. - На мне здесь многое держится, - равнодушно ответил Гин. – Не верите, капитан Хирако? - Верю. Но не понимаю. Какая сила могла тебя заставить пойти за этим ублюдком? - А какая сила заставляет здесь находиться вас? - Насколько помню, меня достали из собственного дома, - фыркнул Шинджи. – Неужели и тебя тоже? - Не все столь очевидно, капитан, - улыбка Гина вышла несколько грустной. - Значит, у нас обоих не было выбора, - констатировал Шинджи и сделал глоток. - Я этого не говорил, - Гин задумчиво смотрел куда-то сквозь стену. – Находиться здесь и изначально пойти за капитаном Айзеном – полностью моё решение. Но можете попытаться меня оправдать, если так легче смириться с влечением, - его глаза насмешливо сверкнули. - Паскуда, - произнес Хирако беззлобно, одновременно любуясь Ичимару: его черты отталкивали своей резкостью и одновременно манили правильностью. Когда расслаблен, не скалится насмешливо, так и вовсе красив. – Доиграешься ты однажды, Гин. - Но все-таки вы мне симпатизируете, - заметил Ичимару. – Я пытался убить вашу маленькую подружку, забыли разве? - Ни за что не поверю, что ты промахнулся, - отмахнулся Шинджи. - Но это еще не всё, - произнес Гин задумчиво. – Не всё. Вы столь умны, капитан Хирако, и всё равно не видите полную картину. Думаете, я здесь жертва? - Ты можешь сбежать. Уходи в Сейретей, за ценные сведения наверняка отделаешься небольшим наказанием. - Как всегда, не желаете слышать, - Гин усмехнулся, - или уже пьяны? А ведь, капитан Хирако, я бы мог вас спасти. Спрятать вашу реацу и провести прямиком к Урахаре-сану. И забыли бы этот замок страшным сном. - Ни тебе пустыни, ни песка, скрипящего на зубах, ни поддельного неба, - с готовностью подхватил Хирако. – Но ты ведь этого не сделаешь? - Конечно же нет, - Гин прикрыл глаза, тонкий, опасный. – А если бы и согласился, разве вы бы мне поверили? - Ни в коем случае. Я тебя ненавижу. - Рад, что вызываю искренние чувства. Гин замолчал, а вскоре и вовсе заснул, свернувшись на матрасе Шинджи. Хирако подумал, что он должен бы выглядеть беззащитно и спокойно, но нет. Не составляло труда понять, что Ичимару может в любой момент проснуться, реагируя на угрозу. Что следующим утром он снова исчезнет, выполняя поручения Соске и доводя себя до гроба. Но пока что он здесь, и совершенно добровольно. Спать на полу снова Шинджи не собирался, поэтому устроился рядом с Гином. На матрасе, рассчитанном на его форму пустого, они двое вполне помещались. Тело шинигами грело сквозь одежду, волосы слабо серебрились в мертвенном свете полумесяца, кожа казалась практически белой. Красиво. Одеяло уютно укрыло их обоих. Что бы там ни принесло утро, было хорошо.