Владыка Черных Песков 2. Расколотые небеса

                  (Отступление).       Еще каких-то два с небольшим года назад, Зебрика стояла на грани гибели, а ее население было столь малочисленно, что граждан не хватало даже на полное заселение Нового Рима. Однако, проект, курируемый магистром Лианой (сильнейшим биомантом своей гильдии), а так же принцессой перевертышей по имени Циан, постепенно решал эту проблему, позволяя не только восстанавливать государство из руин, в которые оно превратилось после двух затяжных войн, но и увеличить народ черно-белых жеребцов и кобыл.       Каждый месяц, из тайных лабораторий, построенных где-то на юге Зебрики, выходили от пяти до десяти тысяч взрослых и обученных зебр, чей ментальный возраст, благодаря системе "иллюзорного мира", позволяющего во сне проживать в шесть раз больший срок, нежели проходило времени в реальном мире, колебался от восемнадцати и до двадцати лет. Используя технологию, изобретенную гранд-магистром Мозенратом еще до отделения Блэксэндии, наследница одного из старейших родов друидов и принцесса чейнджлингов, сумели создать общий сон, в котором одновременно находились десятки тысяч клонов. Во сне, точно повторяющем все законы материальной реальности, новоявленные граждане Зебрики получали образование и профессии, знакомились и ссорились, влюблялись и ревновали, а когда, наконец-то, просыпались и делали свой первый настоящий вдох, уже имели сформировавшееся мировоззрение.       Постепенно, Зебрика становилась более независимой от Эквестрии, рабочие и армия которой помогали восстанавливать разрушенное и обеспечивать безопасность мирного населения. И все было бы хорошо, но, как показывает практика, всегда существует какое-то "но".       Новые граждане страны, хоть и подчинялись Цезарю, исполняли законы и выполняли приказы, особой верности к правителю не испытывали, что, пусть и не бросалось в глаза, но, при сравнении с "настоящими" зебрами, живущими в столице, было заметно. Для выросших в искусственной реальности жеребцов и кобыл, указы старшего из учеников Цинка оставались настойчивыми рекомендациями, которые можно трактовать весьма вольно, и только то, что магистр Лиана и принцесса Кризалис дублировали слова Цезаря, гарантировало безусловное подчинение.       В Зебрике сложилась сложная ситуация: существовала единая империя зебр, у которой уже имелась армия в пять полноценных легионов, не считая ремесленников и фермеров, и существовал Новый Рим, являющийся страной внутри страны, с собственным воинством в десять тысяч бойцов. В пределах столицы, слово правителя равнялось закону, но за ее границами все было не столь радостно. И все же, что Цезарь, что Кризалис и Лиана, перед всем остальным миром выступали единым монолитным фронтом, не позволяя вмешиваться в свои внутренние дела...       Проснувшись рано утром в своей спальне, которую ей выделили в одной из башен замка Цезаря, Зекора сладко потянулась и, широко зевнув, подтянула тонкое, но теплое одеяло к подбородку, не желая выбираться из уюта и тепла. К сожалению будущей главы гильдии алхимиков, безжалостная память напомнила, что именно на этот день назначено отбытие делегации, направляющейся в Эквестрию.       Недовольно поморщившись, черно-белая кобыла все же открыла глаза и осмотрела просторное светлое помещение, стены которого красовались резными узорами на деревянных панелях, покрытых лаком, на полу лежал красно-золотой ковер, а с светло-желтого потолка свисала позолоченная люстра с пятью хрустальными светильниками (имеющими форму выгнутых блюдец). В углу, справа от входной двери, стоял массивный шкаф с зеркалом вместо дверцы, а слева находился вход в личную ванную комнату. У окна, ведущего на восточную сторону замка, пристроился низкий столик с несколькими выдвижными ящиками, на котором поблескивала в солнечных лучах золотая цепь мастера алхимии.       Ловко выскользнув из-под одеяла, Зекора побежала в ванную комнату, совмещенную с туалетом, из которой вышла только через двадцать минут, поблескивая капельками влаги на гриве и пушистых боках. Вытащив из шкафа большое полотенце, она тщательно обтерлась, затем надела новую синюю мантию, расчесала гриву и, наконец, водрузила на шею свою цепь.       - Неплохо. - Придирчиво осмотрев свое отражение в зеркале, констатировала зебра, после процедур по омоложению избавившаяся от всех следов, оставленных на шкурке неудачными экспериментами с зельями и участием сразу в двух войнах. - Пора завоевывать мир!       Тряхнув гривой, пряди которой рассыпались по шее и плечам, черно-белая кобыла звонко засмеялась и, встав на задние ноги, крутанулась вокруг своей оси. Ей действительно было чему радоваться и чем гордиться: чего стоило хотя бы вхождение в ближний круг Цезаря (пусть и выяснилось, что его власть над Зебрикой сильно преувеличена). Особую цену всем достижениям придавал факт того, что всего она добилась своими усилиями...       "Еще немного, и сама собой восхищаться начну".       Совсем по жеребячьи хихикнув, прикрыв рот правым передним копытцем, Зекора глубоко вдохнула и медленно выдохнула, беря свои эмоции под контроль. Через несколько секунд она уже была совершенно спокойна, на губах у нее играла легкая полуулыбка, в глазах застыло выражение отстраненного интереса.       "Так-то лучше. Не стоит давать поводов для сплетен: репутацию тяжело заработать, но легко потерять".       Вскоре в дверь постучала служанка, передавшая приглашение присоединиться за завтраком к Цезарю и его советникам. Отказываться Зекора не стала и пошла вслед за молодой кобылкой, одетой в красно-белое платье, шустро семенящей маленькими шажками по мраморным плитам пола зеленого коридора (стены которого были покрыты цветной штукатуркой с маленькими кристалликами изумрудного цвета).       В трапезной, за длинным столом сидели разные зебры, пара перевертышей, один грифон и двое зони. Все они негромко переговаривались и отработанными до автоматизма движениями работали вилками и ложками...       Мастеру алхимии пришлось поучаствовать в непринужденной беседе, стараясь не давать однозначных ответов на задаваемые вопросы, лавируя между интересами сторонников Цезаря и Кризалис. Гильдия все еще сохраняла нейтралитет в зарождающемся противостоянии двух фракций, но, насколько кобыла знала нынешних лидеров, с вероятностью в девяносто процентов они присоединятся к бывшему "Безымянному", хоть он им и не сильно нравится, но перевертышей они любили еще меньше.       После завтрака, официальный правитель Зебрики пригласил Зекору в свой кабинет, для личной беседы. Однако же, чего-то, чего черно-белая кобыла не слышала раньше, он не сказал, в общих чертах описав всю важность дипломатической миссии и попросив не слишком сильно усердствовать во время обучения пони.       - Было бы просто прекрасно, если бы твои ученики перебрались в Зебрику... Когда ты сама решишь вернуться на родину.       Ближе к полудню, делегация послов в сопровождении гвардии и прислуги, вышла из замка на главную площадь Нового Рима, где уже приземлялись восемь небесных "китов". Живые воздушные шары, длина которых составляла двадцать метров, а ширина восемь-десять метров, были одеты в своеобразную сбрую из широких ремней и канатов, при помощи которых на их спинах крепились уютно выглядящие маленькие домики, выращенные из специально выведенных сортов легкого, но прочного дерева, почти не поддающегося огню. Тут и там на шкурах летучих гигантов виднелись наросты вживленных алтарей, некоторые из которых были созданы по технологии гибридных мозгов, соединенных в резонансную сеть, а другие содержали в себе стихийных духов, в случае опасности должных стать главной ударной силой.       К сбруе "китов" крепились пластины брони из железного дерева, накладывающиеся друг на друга словно чешуя дракона, а к специальным креплениям на боках транспорта, цеплялись огромные летучие мыши, превосходящие размером взрослую зебру. В спящем состоянии эта нежить была похожа на коконы из кожистых крыльев, но после команды погонщика, каждая особь превращалась в смертоносное оружие. Кроме острых клыков и изогнутых когтей, эти химеры могли удивить своего противника звуковой атакой (оглушающий крик, вырывающийся из пасти, на испытаниях ошеломлял даже драконов).       В запечатывающих свитках (массовое производство которых удалось наладить лишь пол года назад), хранились еще несколько сотен летучих мышей, которые, кроме боевой функции, могли выступать в качестве транспорта для одной-двух зебр. Сама Зекора, хоть и не могла нормально пользоваться столь полезным изобретением, но все же приобрела несколько свитков, запечатывающих и распечатывающих предметы, при нанесении крови на специальный символ.       "Стоит ли говорить, что кровь можно заменить специальным зельем, сваренным на основе из собственных слюны и шерсти? Пожалуй... нет".       Пока "киты" опускались на площадь, Зекора осматривала ту часть Нового Рима, которая попадала в ее поле зрения и жителей столицы, в своем воображении сравнивая их с тем, что видела два года назад. Первым и самым бросающимся в глаза отличием, было то, что жилые здания теперь красовались разноцветными стенами, сверкающими гладким "стеклянным" покрытием, внутри которого блестели маленькие разноцветные кристаллики (рабочие особи роя перевертышей, месяцы напролет, без сна и отдыха обрабатывали все поверхности, за исключением дорог). Кроме того, от строения к строению тянулись толстые лианы, внутри которых находились жгуты нервных волокон, при помощи электрических импульсов передающие сигналы от одного устройства связи к другому. Благодаря этой сети, любой горожанин, не выходя из дома и даже не вставая с кровати, мог связаться с жителем другой части Нового Рима.       После того, как систему связи, придуманную гильдией друидов еще во время гражданской войны, превратили в разветвленную сеть, охватившую каждый жилой дом и замок Цезаря, появилась новая профессия, которую назвали "коммуникатор". Работа молодых жеребцов и кобыл, получивших место в новой структуре, заключалась в ответах на вызовы жителей Нового Рима и соединении их с номерами требуемых абонентов (это стало одной из причин, по которым каждая квартира обзавелась собственным номером). У КНС и Эквестрии, имелись аналоги подобной сети связи, но работали они на принципах артефакторики, для зебр не слишком хорошо подходящих, что вынудило бы закупать оборудование за границей и приглашать иностранных специалистов, ради обслуживания и ремонта систем.       В ближайшие годы планировалось, что подобные сети появятся и в поселениях клонов, а затем они будут объединены в одну, при помощи междугородных узлов связи.       Словно настоящие нервы, лианы соединяли разные части своеобразного огромного организма, с невероятной скоростью (но не без задержек, порой достигающих секунды) передавая электрические импульсы сообщений от одного устройства связи к другому. Самым же большим преимуществом данной технологии было то, что для обслуживания всей системы требовалась совсем небольшая группа молодых биомантов, не было необходимости использовать гибридные мозги (хоть об этом и начали задумываться, желая уменьшить штат персонала комуникаторов), а в качестве источника питания подходила жизненная энергия, вырабатываемая узловыми станциями, где росли специально выведенные деревья.       Но и это было еще не все, чего достигли обитатели Нового Рима: на крыше каждого дома, при желании можно было увидеть множество ветвистых рогов, которые работали как уловители радиосигналов, после чего, через жгуты нервных волокон, передавали электрические импульсы на приемные устройства, представляющие из себя живые радиоприемники. Станция трансляции сигналов, находилась в одной из башен замка, откуда шло почти непрерывное вещание на пока что одной единственной волне...       - Не спи, шерсть на солнце выгорит. - Насмешливо произнесла Лиана, вырывая Зекору из размышлений о достижениях Зебрики.       Цезарь уже закончил свою речь, в которой рассказывал о новом витке отношений между двумя государствами и возможности продемонстрировать собственное величие "северным варварам". Народ приветствовал его слова радостными криками и топотом передних копыт по камням площади.       - Пора. - Заметила магистр биомантов, одетая в изящную красную мантию. - Надеюсь, скоро увидимся.       - Я тоже надеюсь. - Отозвалась мастер алхимии. - Постарайтесь тут не перегрызть друг друга.       - Не дождешься. - Хмыкнула Лиана и отошла в сторону.       Зекора, возглавляя процессию из десяти зебр, под звуки торжественного марша направилась к флагманскому "киту", всем телом чувствуя на себе сотни взглядов. Чуть позади нее, справа и слева, незаметно пристроились двое молчаливых жеребцов, облаченных в свободные черные одежды, под которыми прятали разнообразное оружие. Эти двое телохранителей, сверкая красными радужками глаз и красуясь вертикальными зрачками, на первый взгляд, казались достаточно худыми, но от их фигур буквально волнами исходило ощущение силы и угрозы.       "Убийцы магов, прошедшие через вампиризацию... Даже не знаю, радоваться или пугаться от понимания, что им приказано следить за мной в той же степени, как и охранять".                   ***       Стоя у окна своей комнаты, находящейся на борту посольского дирижабля, светло-желтая земная пони, одетая в строгое зеленое платье, с волнением и внутренней тоской смотрела на столицу Народной Федерации (бывшей Республики). За какие-то два с небольшим года, Таурен изменился пусть и не до неузнаваемости, но очень значительно, и перемены только продолжали накапливаться.       Начать стоило с центрального района, где стояла башня совета правительства. Старое здание было снесено до основания, как символ ушедшей эпохи и знак готовности меняться, смотря в светлое будущее...       "Я уже не уверена, что это будущее такое уж светлое".       Пронеслась мысль в голове министра сельского хозяйства, ныне являющегося главой дипломатического посольства Конфедерации Независимых Стран. Но все же, отступать было поздно, да и некуда.       Новая башня совета правительства Народной Федерации, двадцатиэтажным небоскребом из металла и кристаллических пластин, возвышалась над кажущимися приземистыми и какими-то грубыми домиками. Гладкие сверкающие стены, широкие зеркальные окна, лес антенн, установленных на крыше... Это здание словно бы явилось из другого мира, где уровень технологий, как минимум, на полсотни лет опережает нынешние достижения минотавров и их союзников. Тем удивительнее было осознавать, что возведение этого гиганта, похожего на указывающий в небо перст, заняло чуть больше четырех декад от момента вбивания в землю первой стальной балки. И пусть внутренние работы продолжались еще четыре месяца, подобная скорость внушала трепет и гордость.       Сейчас строительные бригады, нанятые советом министров, разбирали до основания ближайшие к башне дома, дабы освободить пространство для возведения еще шести десятиэтажных великанов из металла и кристаллических плит.       "Когда я вернусь, то, наверное, не узнаю это место".       Мысль заставила отвести взгляд от сверкающей башни и обратить пристальное внимание на старые районы города. Узкие улочки, плотно стоящие друг к другу каменные дома, маленькие площади и образованные из-за неудачной планировки застройки тупики...       "Когда-то это казалось вершиной, которой можно было заслуженно гордиться, а сейчас? Я должна запомнить это место таким".       Мимо окна дирижабля, на расстоянии не более десяти метров от толстой брони, стремительно пронесся серебристый "крестокрыл" (в отличие от винтокрылов, которые при взгляде сверху были похожи на овал с хвостом и двумя крыльями, приделанными с боков, новые летательные аппараты напоминали именно кресты, за что и получили свое название).       Имея обтекаемую форму корпуса, более всего напоминающего хищную рыбу, крестокрыл обладал парой широких крыльев, на которых перпендикулярно земле, были подвешены двигатели с сравнительно небольшими пропеллерами (по одному на каждое крыло). Снизу, под носом летательного аппарата, а так же позади крыльев, были установлены небольшие колеса, при взлете и посадке способные раскладываться, а при полете, наоборот, складываться.       Из-за необычного расположения пропеллеров, крестокрылу требовалась ровная длинная дорога для разгона, прежде чем он наберет достаточную скорость для того, чтобы оторваться от земли. Однако же, многократное увеличение скорости, по мнению военных, стоило неудобств, вызванных уменьшением мобильности и маневренности (к тому же, от использования и совершенствования винтокрылов, никто не отказывался).       Подумав об армии Народной Федерации, Лимон Хард поморщилась, словно бы разом проглотила настоящий лимон. Внешне, для обывателей и "друзей" из-за границы, все было более, чем удовлетворительно: войска сократились до восьмидесяти тысяч призывников, проходящих годовую подготовку по достижению возраста в восемнадцать лет. На самом же деле, живая, мыслящая и чувствующая часть воинства минотавров, была лишь вершиной айсберга, подводную часть которого сложно было себе даже представить (министр сельского хозяйства только один раз побывала на складе резерва "железной гвардии", но ей хватило впечатлений на многие месяцы вперед).       "А ведь каждый день этих истуканов становится больше".       Помотав головой, кобыла постаралась отогнать от себя картины, рисуемые воображением, на которых минотавры из стали, вооруженные скорострельными самострелами, зачищают территорию Народной Федерации от живых граждан. Голос "маршала" же, звучащий из динамиков шлемов "железной гвардии", теперь вызывает табуны мурашек и заставляет шерсть на загривке вставать дыбом.       Желание рассматривать виды за окном, как-то стремительно исчезло, и Лимон поспешила задернуть светло-голубую штору. В этот момент раздался негромкий звон колокольчика, означающий, что к министру сельского хозяйства пришел гость.       - Открыто. - Громко отозвалась светло-желтая земная пони, поворачиваясь к двери.       Нужно заметить, что комната, предоставленная в качестве временного жилья министра сельского хозяйства, своей роскошью могла бы поспорить с министерскими номерами в самых дорогих гостиницах Народной Федерации. Пол был застелен толстым красным ковром, одна из стен полностью скрывалась за серебристым зеркалом (Если бы с другой стороны были не бронированные листы обшивки, кобыла могла бы подумать, что зеркала с одной стороны прозрачные), шикарная мягкая двуспальная кровать, позолоченные светильники под потолком, стол с множеством ящичков, радиоприемник, а так же шкаф для одежды создавали неповторимую атмосферу уюта.       Дверь распахнулась и на пороге появился минотавр средних лет, среднего телосложения и совершенно посредственной внешности (встретив такого на улице, уже в следующую секунду забываешь о его существовании). Он был одет в бело-синюю форму воздушных войск Народной Федерации, которую вполне можно было назвать парадной. На поясе в кожаных ножнах висел короткий кинжал, к правому бедру крепилась кобура с револьвером, а под плотной тканью форменной куртки, просматривались очертания бронежилета.       "Времена тяжелых доспехов прошли: теперь только "железная гвардия" будет играть роль тяжелой пехоты. Для наших солдат, жизнями которых мы дорожим, как одной из самых больших ценностей, будет разработана более легкая защита, позволяющая увеличить подвижность...".       Слова нового главы переформированного министерства военных дел, прозвучали в ушах настолько отчетливо, будто Лимон снова присутствовала на презентации бронированных комбинезонов, при полной экипировке позволяющих сражаться даже под водой (в теории), и их облегченной версии, которую назвали бронежилетами.       - Госпожа министр, вас просят подойти в рубку связи. - Стукнув себя кулаком в грудь, без лишних расшаркиваний объявил работник контрразведки.                   (Конец отступления).