Грязь и чистота

      Все надежды Антона разбиваются о неприветливую мину охранника клуба. Высокий, мускулистый мужчина стоит у входа словно каменная статуя, окидывая Шастуна недоверчивым взглядом. Глаза Антона непроизвольно опускаются вниз; парень издаёт короткий вздох и делает неуверенный шаг вперёд, наивно полагая, что охранник отступит в сторону и пропустит его внутрь.       — Восемнадцать есть? — мужчина даже и не собирается двигаться с места, и Шастун чуть ли не врезается в него, вздоргнув.       — Да, — чуть дрожащим голосом отвечает он, чувствуя, как собственное сердце нервно замирает в груди.       Как же Антон не любит врать. Не любит и не умеет. Но иного выхода просто нет.       — Паспорт, — это слово из семи букв, произнесённое таким ледяным голосом, вводит Шастуна в полное замешательство.       Он бросает на охранника растерянный взгляд, по которому прекрасно можно понять всё без лишних слов. Черноволосый мужчина усмехается, смотря на Антона скорее снисходительно, чем недовольно.       — Ну и? Я жду.        — Сейчас, — Шастун забирается руками в карманы куртки и начинает судорожно искать в них паспорт, которого, конечно же, там нет. Более того, Антон прекрасно знает об этом, но виду пытается не подавать. — Чёрт, я, похоже, дома его оставил, — Шастун издаёт тяжёлый вздох, а охранник даже не пытается сдержать тихого смешка, срывающегося с губ. — Но мне честно уже есть восемнадцать, — однако, жалостливые, по-детски наивные глаза Антона говорят совсем об обратном.       — Так я тебе и поверил, мальчик. Иди-ка ты лучше домой: тебе уже давно пора пить молоко и ложиться спать.       От этих слов лицо Антона заливается краской, а губы сжимаются в одну тонкую линию.       — А если так? — Шастун достаёт из кармана свёрнутую, тысячарублёвую купюру.       — О, ну это уже совсем другое дело, — губы охранника расплываются в лукавой улыбке.       — Правда? — радостно улыбается в ответ Антон, не чувствуя в словах мужчины никакого подвоха.       Наивный. Что с него взять?       — Конечно же, нет, — охранник смеётся, а лицо Шастуна снова краснеет, только теперь уже от злости.       — Вы надо мной издеваетесь, что ли? — из носа Антона чуть ли не идёт пар, но даже злясь, он выглядит безобидно и до невозможности мило.       — Нет, это ты сам над собой издеваешься. Спрячь свою взятку и купи на неё лучше конфет. Объешься ими до отвала и навсегда забудь дорогу в этот клуб, ничему хорошему он тебя не научит.       — Знаете, прошлый охранник был гораздо сговорчивее и не давал тупых советов. А Вы меня ужасно бесите, — обиженно бурчит Антон: все его грандиозные планы на эту ночь рушатся прямо на глазах.       — Этого извращенца давно уже пора уволить, — охранник отвечает на выпад Шастуна с предельным спокойствием в голосе. — Мало того, что он развращает малолеток, так ещё и в клуб их впускает за деньги.       — А вы типо принципиальный, да?       — Типо да. Если бы я узнал, что мой сын шляется по подобным заведениям, я бы его уже давно выпорол ремнём, да так сильно, что он бы навсегда забыл туда дорогу.       — Понятно, — Антон презрительно морщится, окончательно позабыв всякую неловкость. — Передо мной стоит очередной гомофоб и, знаете, мне сейчас даже противно на вас смотреть.       — Боже, да при чём здесь это? — губы охранника трогает снисходительная усмешка. — Просто я прекрасно знаю, что творится в подобных клубах. А вот тебе знать этого не советую. Мал ты ещё для такого.       — Пфф, да вы ничего обо мне не знаете, чтобы так говорить, — вспыхивает Антон, словно спичка.       — И слава богу, — охранник переводит взгляд на тёмно-красную тачку, из которой выходит высокий, кареглазый блондин. На вид ему можно дать не больше двадцати пяти. Выражение его лица так и кричит о том, что ему тут все пожизненно должны. Типичный мажор, коих в этом клубе тусуется предостаточно.       Неспешной походкой он подходит к клубу, вертя в пальцах ключи от машины, и Шастун невольно делает шаг в сторону, однако незамеченным всё равно не остаётся. Блондин, не обращая внимание на сухое приветствие охранника, обводит Антона хищным, заинтересованным взглядом. От такого пристального внимания к своей персоне Шастун опускает глаза в землю, чувствуя себя более, чем некомфортно.       «Какого чёрта он на меня так пялится?»       — Привет, сладкий, — Антон чувствует, как прохладные, слегка шершавые пальцы касаются его щеки и несколько испуганно отступает назад, чуть не свернув ногу из-за стеклянной бутылки, на которую он случайно наступил. — Какой ты пугливый, но мне это даже нравится.       — Слушай, отъебись от пацана. Он ещё несовершеннолетний, — замечая растерянность Шастуна, басит охранник.       — А тебе какое дело до него? — усмехается блондин, наконец, отводя взгляд от Антона. — Самому понравился? Боишься, что я его уведу?       — Я не гей, — короткий, недовольный ответ.       — Ну тогда стой молча и не влезай в чужие разговоры, — незнакомец снова смотрит на Шастуна, улыбаясь настолько приторно, что у Антона сводит зубы. — Как тебя зовут, котёнок?       Шастун недовольно морщится от подобного прозвища и хмурит брови. Этот парень ему совершенно не нравится, он мерзкий и абсолютно некрасивый, а от его улыбки ему и вовсе хочется блевать.       — Отвали, — Антон брезгливо уворачивается от очередного прикосновения парня. Он ужасно не любит, когда его трогают незнакомые люди. Арс, конечно же, не в счёт, ведь от его прикосновений он не ощущал ничего, кроме чистого удовольствия, словно разрядом тока пронзающего всё тело.       — Не дерзи мне, если хочешь, чтобы я провёл тебя в клуб.       — Ты не сможешь провести его в клуб, — снова вмешивается в разговор охранник, и блондин бросает на него раздражённый взгляд.       — Я могу всё, — от его холодного взгляда так и тянет снобизмом, но охранник на это лишь язвительно усмехается.       — Я так не думаю.       Незнакомец хмурится и бесцеремонно хватает Антона за руку, а тот и не думает сопротивляться. Пусть этот парень и неприятен ему, но это его единственный шанс попасть в клуб.       — Пропусти нас, — шипит блондин, но охранник и не думает двигаться с места. — На скандал нарываешься?       — Не положено. Тебя пропущу, а пацана — нет.       — Так, ясно, — незнакомец натягивает на лицо приторную улыбку и переводит взгляд на Антона, ненавязчиво поглаживая его горячую, слегка вспотевшую ладонь. — Котёнок, может сразу ко мне? Что мы забыли в этом грёбаном клубе? Выпить мы и у меня дома можем.       — Не хочу, — Антон мгновенно меняется в лице, резко вырывая руку из прохладной ладони парня. Отступает от него на два шага назад, от греха подальше.       — Эй, ну чего ты начинаешь? — незнакомец снова подходит к Шастуну, а тот, наоборот, отстраняется от него, с надеждой косясь на охранника, словно прося у него помощи. — Тебе понравится у меня дома. Он большой, с сауной и бассейном. И кровати в нём очень удобные.       — Отвали, — Антон брезгливо отталкивает от себя блондина. — Я не шлюха, понятно? У меня есть парень.       — Да? Ну и что же ты тогда здесь забыл?       — Жду его. Он должен выйти с минуты на минуту. Так что вали отсюда, пока он тебе по роже не врезал, — в душе Шастуна неожиданно просыпается дикая злость. — Чё уставился? Я ведь и сам тебе въебать могу.       — Боже, как страшно, — незнакомец смеётся, а Антон уже сжимает кулаки, готовясь к атаке. — Котёнок злится.       — Сука, отъебись от меня, по-хорошему прошу!       — Ой, да иди ты, — отмахивается от него блондин, и Антон мысленно вздыхает с облегчением. — Больно ты дерзкий, не люблю таких, — парень фыркает и подходит к охраннику. — Пропусти, — мужчина недовольно на него смотрит, но всё же освобождает проход. — И не думай, что я простил твоё хамство по отношению ко мне. Считай, что с этого дня ты больше здесь не работаешь, козёл.       Когда блондин скрывается в стенах клуба, Антон ловит на себе раздражённый взгляд охранника.       — Ну и? Этого ты хотел? Чтобы тебя насильно посадили в машину и выебали, как шлюху?       — Он бы не сделал этого, — Шастун чувствует, как его щёки горят огнём.       — Не сделал он — сделает другой, уж поверь мне. В этом клубе тусуются одни моральные уроды и извращенцы.       — А вот и неправда! — Антон недовольно скрещивает руки на груди.       «Арс не извращенец. И не моральный урод. Он хороший».       — Слушай, пацан, хватит ебать мне мозг, — охранник устало закатывает глаза. — Иди домой, не испытывай судьбу.       — Не пойду я никуда, — упрямо заявляет Антон и отходит в сторону, опираясь спиной о холодную стену здания.       Под недовольным взглядом охранника он шарит по карманам в поисках пачки сигарет, но находит в них лишь покоцанную зажигалку. Ещё и сигареты дома оставил. Охуенно.       — У тебя есть сига? — поражаясь собственной наглости, спрашивает он у охранника. — А то я свои дома забыл.       — Не, я тебе поражаюсь всё больше и больше. Таких в конец охуевших подростков я ещё не встречал.       — Поверь мне, есть и похуже. Ну так чё? Дашь сигу?       — Нет.       — Блять, ну тебе жалко что ли? Просто дай мне эту грёбаную сигу, и я свалю.       Охранник в ответ тяжело вздыхает и бросает на Антона усталый взгляд, мол, как же ты меня уже заебал за эти десять минут.       — Ладно, — мужчина тянется рукой в карман своих брюк, и лицо Шастуна озаряет победная улыбка. Охранник достаёт из пачки одну сигарету и протягивает её Антону. — Бери и съебись с глаз моих долой.       Однако, Шастун не собирается никуда уходить. Встаёт на своё прежнее место и спокойно закуривает, с достоинством выдерживая испепеляющий взгляд охранника.       — Пацан, я понять не могу, ты действительно такой наглый или просто притворяешься? — мужчина, кажется, уже начинает выходить из себя.       — Ой, да не ори ты. Щас докурю и уйду, — Антон ёжится от холодного порыва ветра и, прикрывая глаза, делает очередную затяжку.       В этот момент из клуба вываливается шумная компания, состоящая из четырёх парней. Все они уже заметно пьяны, и один из них смотрит прямо на Шастуна.       «Да что они все на меня пялятся? Неужели я так похож на шлюху?»       — Эй, пацан, ты чего здесь стоишь один, грустишь? Поехали с нами в сауну? Приставать не будем, обещаю. Если, конечно, ты сам этого не захочешь, — по компании разносится одобрительный гул: им явно по нраву предложения парня, а вот сам Антон от него не в восторге.       — Нет, спасибо, — сухо отвечает он на это, надеясь на то, что к нему снова не начнут приставать.       — Ну как хочешь, — улыбается в ответ парень, и компания друзей, громко смеясь, скрывается за углом.       Проводив их равнодушным взглядом, Антон делает последнюю затяжку, тушит окурок о стену и бросает его в урну.       — Покурил? Теперь вали, — слышит он голос охранника и даже вздрагивает от неожиданности: за эту минуту он совсем про него забыл.       Антон решает просто молчать. Превратиться в глухого и немого. Пусть этот мужик хоть пинками его выгоняет, он не уйдёт, пока не увидит Арса. Зачем ему это? Шастун и сам толком не понимает, просто ему так надо и всё тут.       — Ты меня слышишь, нет? Иди домой, ты обещал.       В ответ — всё то же молчание. Антон вздрагивает и опускает взгляд, рассматривая свои белые кроссовки, которые уже покрылись лёгким слоем грязи.       — Иди домой, умоляю.       Притворяться статуей, оказывается, очень трудно, и Шастун, упрямо поджимая губы, отрицательно мотает головой.       — Я не пойму, ты что ли ждёшь кого-то? — внезапно доходит до охранника.       — Да, я жду своего парня и не уйду отсюда, пока он не выйдет, — эта информация кажется Антону крайне важной, и ради неё он решает нарушить обет молчания.       — Боже, скажи мне хоть его имя. Я его сам найду и доложу о тебе, не могу больше выносить твоё присутствие рядом. Ты меня нервируешь.       Лицо Шастуна мгновенно озаряет радостью.       — Арсений Попов, — выпаливает он с сияющей улыбкой на лице.       Глаза охранника же, наоборот, вспыхивают раздражением; он хмурит брови, и Антон не понимает, почему выражение его лица так резко изменилось в худшую сторону.       — Я что-то не так сказал?       — Мальчик, хватит пудрить мне мозги. Арсений Попов не может быть твоим парнем.       — Почему это? — брови теперь нахмурены не только у охранника.       — Потому что он презирает отношения, потому что он каждый раз уходит из клуба с новым парнем, потому что он — самый настоящий циник.       Ещё никогда в жизни Антон не хотел так сильно ударить человека. Да кто он такой, чтобы так говорить про Арса?       — Заткнись! Ты ничего о нём не знаешь, на самом деле, он очень хороший. И, если хочешь знать, мы живём вместе.       — Ну да, заливай дальше. Наверняка ты его очередная жертва, которую он трахнул и бросил, но, даже несмотря на это, ты ещё на что-то надеешься. Знаю я таких.       — Да пошёл ты! Ублюдок! — кричит Антон, чувствуя, как сердце в груди сжимается от обиды.       Всё не так. Всё совсем, блять, не так. Он не жертва, его никто не бросал. Арс любит его, просто сам ещё не понимает этого.       Он любим. Любим и желанен.       «Как же здорово, блять, врать самому себе!»       — Не надо защищать его. Он этого не стоит, поверь, — голос охранника спокойный, но какой-то подавленный.       — Стоит. Он очень много стоит, и ты не убедишь меня в обратном, понятно?       — Понятно-понятно, только не кричи. Голова от тебя аж разболелась.       — Дашь мне ещё сигарету?       — И не мечтай.       — Ой, да больно надо, — бурчит Антон и отходит в сторону. — Я всё равно не уйду, не мечтай.       — Слушай, может ты за меня ещё и клуб поохраняешь? А я домой пойду, — Шастун бросает на охранника уничтожающий взгляд. — Шутка.

Adam Lambert — Whataya Want From Me

      Следующие пятнадцать минут они молчат, упорно делая вид, что забыли о существовании друг друга. Антон уже изрядно замёрз; ветер становится всё сильнее, растрёпывая его светлые волосы. Зубы клокочат друг о друга, но Шастун не собирается уходить, безотрывно смотря на автомобиль Арса, припаркованный рядом, словно ожидая что из него кто-то вот-вот выйдет.       Тут до его ушей доносится знакомый голос (нет, не охранника, Арса), и Антон вздрагивает, поворачивая голову на звук. Сам Арсений его даже не замечает, обнимая за талию какого-то парня и слюнявя его щёку своими губами. Сердце Шастуна бухается куда-то в желудок, болезненно сжимаясь. Он не ожидал, что видеть Арса с другим будет настолько неприятно и больно.       А ещё обидно. Обидно до дрожи в руках и слёз, которые предательски скапливаются в уголках глаз.       — Ну что, пацан? Теперь ты убедился в моих словах? — говорит охранник, смотря на Антона почти с жалостью. Но сейчас Шастуну нет до него абсолютно никакого дела, ему бы разобраться со своими чувствами, которые бьются где-то в глотке, лишая дара речи.       Когда Арсений и его спутник оборачиваются, Антону хочется провалиться сквозь землю. Арс смотрит на него даже не удивлённо… ошарашенно. Словно перед ним стоит не человек, а, как минимум, призрак.       — Что ты, блять, здесь делаешь? — цедит Арсений, совсем не деликатно отстраняя от себя парня, которого обнимал до этого.       — Да вот, пришёл проверить, с кем ты трахаешься, пока я сижу один дома, — с болезненной улыбкой на губах отвечает Шастун, отчего-то чувствуя себя полным дураком.       Зачем он вообще сюда припёрся? Чтобы лишний раз потрепать себе нервы? А, может быть, он просто любит боль? Допустим, он решил отомстить Арсу, поцеловавшись с первым попавшимся парнем у него на глазах, но план с треском провалился по вине охранника. Так почему же он не пошёл домой, а остался ждать Арса около клуба, как какой-то верный пёс? На что он, блять, надеялся? На то, что в этот раз Арсений выйдет из клуба в гордом одиночестве, поняв, что кроме Антона ему никто не нужен?       Какой же ты глупец, Шастун. Иди придумывай сюжеты к сказкам, у тебя это, видимо, очень хорошо получается.       — Антон, я тебе, по-моему, сегодня уже всё доступно объяснил, нет? Что это за глупые приступы ревности? Иди домой и меня сегодня не жди, — холодно заявляет на это Арс, смотря Антону прямо в глаза.       Свет уличных фонарей достаточно ярок, чтобы Арсений смог заметить скапливающиеся слёзы в зелёных глазах, и Шастун мысленно молится, чтобы этого не случилось. Он не хочет быть слабым, но сильным у него быть почему-то тоже не получается.       Значит, пришло время будить в себе настоящую суку.       — Знаешь, ты бы мог найти себе кого-нибудь и посимпатичнее, — выплёвывает Антон, с язвительной улыбкой на губах разглядывая новую шлюху Арса. На самом деле, Шастуну парень кажется довольно милым, и из-за этого он ненавидит его ещё больше. — Его ебалом только асфальт и подметать.       Ответной реакции от шатена, к удивлению Антона, не следует. Он всё также неподвижно стоит в стороне и выглядит каким-то неживым. Он то ли слишком замкнутый, то ли немой — другого объяснения его молчанию Шастун просто не находит.       — Что ты, блять, несёшь? — шипит Арсений и, подойдя к Антону вплотную, грубо хватает за руку. — Ты просто глупый, маленький мальчик, который слишком много о себе возомнил. Вали домой и не выёбывайся, — эти слова Арс шепчет ему почти в самые губы, и Шастун раздражённо прикрывает глаза.       — Я не выёбываюсь, — на выдохе произносит он, пытаясь отстраниться, но Арсений не даёт ему это сделать, свободной рукой держа его за талию. — Просто мне обидно. Ты можешь это понять или нет?       — Нет, не могу. У тебя нет права на меня обижаться, потому что я — свободный человек, и ничего тебе не должен.       — Да ты просто мразь, Арс. Бесчувственная мразь, — неожиданно отвечает Антон с такой злостью, на которую не способен в принципе.       — Иди домой, — сухо бросает в ответ Арсений и, отпуская руку Шастуна, подходит к своей новой шлюхе. — Ну что? Поехали? — несколько раздражённо шепчет он на ушко шатену, обнимая его за талию.       — Ты смеёшься что ли? — парень недовольно убирает руки Арса со своей талии. — Я тебе сегодня полчаса рассказывал о своём бывшем, о том, как он мне изменял направо и налево, а ты, оказывается, такой же, как и он. Тебя парень ждёт дома, а ты развлекаешься с другими. Молодец, ничего не скажешь.       — Он, блять, не мой парень, ты всё неправильно понял, — лицо Арсения в данный момент выражает множество разнообразных эмоций: от замешательства до злости.       — Ну да, конечно. Лапшу на уши будешь другим вешать, — бурчит на это шатен и, отталкивая Арса, идёт обратно в клуб.       Антону безумно хочется смеяться. Он сам не знает, почему, но еле сдерживает в себе подступающий к горлу приступ хохота. Может быть, это нервное.       Арсений провожает шатена мрачным взглядом и, когда тот скрывается из его поля зрения, со сдавленным вздохом поворачивается лицом к Антону. До боли сжав кулаки, Арс зло смотрит прямо в глаза Шастуну, но Антону не стыдно. Абсолютно. Именно поэтому он с лёгкостью выдерживает его уничтожающий взгляд.       — Знаешь, Арс, ты меня тоже бесишь. И не надо на меня так грозно смотреть, я не боюсь тебя. И мне не…       — Заткнись. Вот сейчас просто молчи, хорошо? Или я тебя прямо на этом месте прикончу, клянусь.       — Да пошёл ты, — огрызается Антон и движется с места, желая сбежать от этого человека куда подальше.       Он не хочет его видеть, не хочет слышать. Не хочет о нём даже знать. Он бесит его до такой степени, что ломит всё тело, а сердце бьётся настолько быстро, что вот-вот разорвёт грудную клетку. Кажется, у Антона начинается самая настоящая истерика.       — Куда собрался? — Арсений грубо хватает его за руку и одним рывком прижимает к себе. Шастун сквозь плотно сжатые зубы стонет от боли, которая пронзает руку. — Мы ещё не договорили.       — Ты — псих что ли? — Шастун пытается вырваться из железной хватки Арса, но всё тщетно: одна рука Арсения прижимает его к себе за талию, после чего на теле наверняка останется синяк, а другая — перемещается на тонкую шею, слегка надавливая. — Мне больно, — Арс насильно заставляет Антона посмотреть себе в глаза, и от этого потемневшего взгляда ему реально становится не по себе.       — Заканчивай свои игры, слышишь? — спокойным тоном заявляет Арсений, пока Шастун снова делает безуспешные попытки вырваться. — Я — не твой парень, мы не встречаемся, и я буду делать то, что захочу. Хватит вести себя как ревнивая жена, это дико бесит.       — А ты бесишь меня, уёбок, — огрызается Шастун, чувствуя, как тупая обида переполняет его душу, уже просто льётся через край. — Отпусти меня или я тебе врежу! — Антон снова начинает вырываться, становясь очень похожим на птицу, которую насильно посадили в клетку, отталкивать от себя Арса, бить его кулаками по плечам.       Истерика. Определённо она.       — Успокойся! — громкий выкрик Арса разносится по улице, практически оглушая Шастуна. Арсений прижимает к себе Антона уже двумя руками, да так крепко, что тому становится тяжело дышать.       Но это действительно успокаивает. Дыхание и сердечный ритм Шастуна вскоре приходят в норму. Антон перестаёт вырываться, только бурчит себе под нос какие-то ругательства, а через несколько секунд судорожно обнимает Арса.       Антону кажется, что без Арсения он уже не сможет, и от осознания этого хочется кричать. Ведь это грёбаное чувство нихрена невзаимно; в такие моменты хочется превратиться в камень и не чувствовать абсолютно ничего, но увы, у Шастуна нет такой возможности. И никогда не будет.       — Успокоился? — всё также грубо спрашивает Арс, отстраняясь от Антона, практически отталкивая его от себя.       От такой грубости Шастун снова начинает беситься, но больше истерик он устраивать не собирается. Ведь до Арса всё равно никогда в жизни не дойдёт, что ему, блять, больно! Да, может быть, он глупый и не понимает, что Арсений не его; всё равно на что-то надеется. Антон и сам уже дико устал от всего этого дерьма, что творится в его душе, но поделать с собой ничего не может.       — Нет, не успокился. Потому что ты меня бесишь. Бесишь больше всего на свете, — Шастун с трудом подавляет ярость в себе, которая разносится по венам с новой силой.       — Ну и не живи тогда со мной. Вали к своему брату, — Арс в долгу не остаётся, давя на больное. — Одно радует: этот дурацкий спор скоро закончится, и я тебя больше никогда не увижу. По крайней мере, я очень надеюсь на это.       Знает ведь, куда бить, сволочь. Антон резко зажмуривает глаза, пытаясь дышать ровнее. Слишком жестоко. Неужели он действительно заслуживает подобных слов?       — Если хочешь, то я съеду прямо сегодня, — Шастуну каждое слово даётся с трудом, но и молчать он тоже не может. — Не хочу тебя больше мучить.       — Да ладно уж, потерплю тебя ещё неделю. Так и быть, — этот снисходительный тон в голосе Арсения сейчас явно ни к чему.       — А я всё равно съеду. Мне нахуй не нужно твоё разрешение, — Антон упрямо поджимает губы, чувствуя, как глаза начинает неприятно щипать.       И он бодро движется с места. Так, словно на него сейчас рявкнула злая собака, и он хочет поскорее от неё скрыться, но при этом не привлечь к себе лишнего внимания.       — Куда ты опять пошёл? — в ответ — молчание. — Антон, блять! Отвечай, когда тебя спрашивают!       Арс его быстро нагоняет, и Шастун правда не понимает, зачем ему это надо.       — К тебе, — назвать место, в котором он на данный момент проживает, домом уже просто как-то не поворачивается язык. — Но не волнуйся, это ненадолго. Мне только вещи забрать.       — Нет уж, пешком ты никуда не пойдёшь, — уже который раз за вечер Арс хватает Антона за руку. Даже скорее не за руку, а за рукав куртки. — Поедешь со мной.       — Я не хочу с тобой, — Шастун вынужден остановиться. Он вроде и хочет сказать что-то обидное, закричать, но сил на скандалы уже просто нет.       Антон чертовски вымотан. Он замёрз и буквально валится с ног от усталости.       — Пожалуйста, отпусти меня.       — Шастун, не беси меня. Одного я тебя всё равно не отпущу, ночь на дворе.       В этот момент в душе Шастуна что-то обрывается. Безумно хочется уткнуться Арсу в плечо и заплакать.       — Какой заботливый, — язвит он вопреки своим желаниям и всё же идёт обратно.       Уже подходя к машине Арса, Шастун сталкивается взглядом с охранником клуба, который смотрит на него с грустью. Он понимает Антона. Возможно, даже сочувствует ему. Но Антон в сочувствии мужчины абсолютно не нуждается.       Единственное, в чём он нуждается сейчас — в любви Арсения. Но её что-то пока не видно на горизонте. Наверное, это явление настолько редкое, что Антону его уже не дождаться.       Шастун лишь надеется, что на сегодня его мучения закончены. Что он приедет к Арсу домой, соберёт свои немногочисленные вещи и вернётся к Диме.       «Угу. К Диме, которого даже нет в городе. Ну и ладно. Ключи от квартиры у меня есть, а на мнение Серёжи мне как-то насрать. И вообще, это он во всём виноват со своим дурацким спором. Сам заманил меня к Арсу, и теперь я даже не представляю, как буду без него жить, пусть он и такой порядочный козёл».       На автомате дёрнув дверь автомобиля и поняв, что она не поддаётся, Антон переводит взгляд на Арсения, который стоит в стороне и увлечённо треплется с кем-то по телефону. Отлично. Ещё и ждать его теперь. С кем можно разговаривать в два часа ночи?       Издав страдальческий вздох, Шастун прислоняется спиной к автомобилю и скрещивает руки на груди. Бросает усталый взгляд на охранника и обменивается с ним слабой, ничего не значащей улыбкой.       Но лицо Шастуна мгновенно мрачнеет, когда из здания клуба нетвёрдой походкой выходит тот самый светловолосый парень, который приставал к нему около получаса назад. В этот момент Антону хочется слиться с машиной, чтобы этот придурок его не заметил. Он переводит судорожный взгляд на Арса, который всё также разговаривает по телефону, повернувшись к нему спиной.       «Да сколько можно трепаться? Мы можем просто сесть в машину и уехать?»       Шастун весь съёживается, когда блондин, уткнувшись в экран айфона и торопливо строча в нём что-то, медленно подходит к своему автомобилю, который, к слову, припаркован рядом с машиной Арса. Нажав на блокировку экрана, парень поднимает взгляд и, конечно же, замечает Шастуна. Его губы расплываются в слащавой улыбке, а Антон снова смотрит на Арсения, который, видимо, даже не собирается заканчивать разговор, смеясь чему-то и совершенно не обращая внимание на Шастуна.       — О, котёнок, ты всё ещё здесь? — блондин приближается к Антону, и тот чувствует, как от него сильно несёт алкоголем. — Это уже судьба, понимаешь?       — Отвали.       — Ну опять ты за своё? Почему ты не хочешь со мной ехать? Я тебя не обижу, — парень делает попытку обнять Антона, но он брезгливо отталкивает его, косясь в сторону Арса, который всё также стоит к нему спиной.       — Да отъебись ты, мудак, я парня жду.       — Какого ещё парня? Нет у тебя никого, я это ещё тогда понял, просто уговаривать тебя не захотел. Больно долго ломаешься.       — Глаза разуй, — Шастун недовольно указывает взглядом на Арса. — Это — мой парень, и если ты сейчас же от меня не отстанешь, то я позову его, и он тебе въебёт.       — Попов? Твой парень? — губы блондина кривятся в насмешливой улыбке. — Да ты для него такая же шлюха на одну ночь, как и для меня. Зато я тебе с утра еще и кофе сварю. Вкусный, — парень делает очередную, уже более настойчивую попытку обнять Антона. Он крепко прижимает его своим телом к машине и целует в шею. — Давай уедем, пока он не увидел.       — Арс, блять! — вскрикивает Шастун, теряя всякое терпение.       Его такими темпами прямо здесь выебут, а этот придурок даже не заметит.       Арсений резко оборачивается и на несколько секунд застывает с айфоном у уха. Затем сбрасывает вызов и, буквально в два прыжка приблизившись к блондину, оттаскивает его от Антона за капюшон куртки.       — Охуел?! — кричит он в лицо парню и ударяет его кулаком по носу, отчего тот, болезненно простонав, падает на асфальт. — Какого чёрта ты к нему лезешь, пьяная ты мразь?       — Надо же, как ты за шлюху заступаешься, — насмешливо выплёвывает на это блондин, хватаясь за нос, из которого уже хлынула кровь. — Наверное, отсасывает хорошо?       — Слыш, рот свой закрой! — Арсений со всей дури пинает парня в живот носком ботинка, и тот сгибается от боли. — Или тебе мало? Ещё добавить?       — Нет!       — Тогда заткнись и вали отсюда! И поживее!       Блондин, кряхтя от боли, встаёт на ноги и подходит к своей машине. Меньше, чем через минуту раздаётся рёв мотора.       Арс переводит на Антона виноватый взгляд.       — Всё нормально?       — Нет, не нормально, — бурчит в ответ Антон. — Я тебя ненавижу.       — Сейчас то, блять, за что?       — За всё хорошее.       — Понятно, — Арс шумно закатывает глаза. — Садись в машину и поехали домой.       — Открой её сначала.       Арсений страдальчески вздыхает и хлопает ладонями по карманам пальто в поиске ключей. Через несколько секунд он понимает, что их там нет, да и в принципе быть не может.       — Бляя, — хлопает он себя ладонью по лбу и бросает на Антона красноречивый взгляд, как бы говорящий, что дело — дерьмо.       — Ну что ещё? — Шастун хмурит брови, недовольно косясь на Арса.       — Ключи у Серёги.       — А Серёга?       — А Серёга остался бухать в клубе.       — Ну отлично. Теперь иди и ищи его, — Антону кажется, что эта грёбаная ночь не закончится никогда.       Однако, Матвиенко искать не приходится. Когда Арсений уже собирается за ним идти, он выходит из клуба сам, растрёпанный и бухой в хлам. Его походку никак нельзя назвать грациозной; ноги Серёжи словно живут отдельной жизнью, раскачивая тело, которое они с трудом на себе держат, из стороны в сторону.       — Ночь обещает быть очень долгой, — бубнит себе под нос Шастун, смотря на это нечто, которое направляется к ним, спотыкаясь на каждом шагу.       Мда уж, бухого в зюзю Серёжу с распущенными волосами можно увидеть не часто. Сейчас он очень похож на неадекватную, некрасивую женщину.       — О, Арс, — кое-как доковыляв до своего друга, Матвиенко растягивает губы в широкой улыбке. Так улыбаться он может только будучи пьяным. — Ик… ты ещё… ик… не уехал? Подкинь меня… ик… по-братски, — вот тут ноги Серёжи дают сбой, и их обладатель неуклюже распластывается на асфальте, пролив на себя содержимое бутылки, которую до этого держал в руке. — Ой… ик… я описался… ик… простите…       — Матвиенко, какого хуя ты так набухался? — орёт на Серёжу Арсений, отчего тот недовольно морщится. — Сказал же, что выпьешь чуть-чуть и поедешь домой!       — Так я… ик… и выпил… ик… чуть-чуть. Просто мой организм… ик… отвык… ик… от алкоголя… ик…       — Вот видишь к каким печальным последствиям приводят отношения, — обращается Арс к Антону, но Шастун до конца не понимает смысл сказанной им фразы.       Если честно, он сейчас вообще мало что понимает. В голове какая-то каша; организм слишком утомлён.       — На вот, выкинь куда-нибудь, — Арсений протягивает Антону полупустую бутылку текилы, которую только что отобрал у Серёжи.       Несколько секунд Шастун просто тупо на неё смотрит, а затем идёт к урне, которая находится в четырёх метрах от него. Глянув на Арса, который энергично втирает что-то Серёже, он протирает рукавом куртки горлышко бутылки и, немного помявшись, делает глоток. Горьковатая жидкость быстро проникает в желудок, обжигая изнутри. Антон морщится, но делает ещё один глоток.       «Повеселиться не получилось — хоть набухаюсь».       То и дело поглядывая на Арса, Шастун допивает содержимое бутылки практически до дна и, наконец, бросает её в урну к остальному мусору. Раздаётся характерный звук; Антон набрасывает на голову капюшон, шмыгает носом и идёт на подмогу к Арсению, чувствуя приятную слабость в ногах.       Арс в это время, как последний вор, шарит по карманам Серёжи в поисках ключей от машины, но находит в них лишь телефон, спутанные в клубок наушники, деньги, ключи от квартиры и мятную жвачку «Орбит».       — Где ключи? — обращается Арсений к Матвиенко, даже не пытаясь скрыть подступающую к горлу панику.       — Ик… какие ключи? — Серёжа упорно строит из себя дурачка.       — Ключи от машины, которые я дал тебе в клубе на хранение!       — Ик… чтооо?       — Матвиенко, ты совсем что ли не вдупляешь?! — терпению Арса приходит конец, и он начинает орать. Так громко, что у Антона закладывает уши. — Где, сука, мои ключи?       — А?       — Я тебя сейчас убью, клянусь, — паникуя, Арсений начинает снова обыскивать карманы Серёжи.       Матвиенко же не вдупляет абсолютно, впрочем, как и Антон. Алкоголь уже начинает ударять в голову.       Улыбнувшись чему-то, Шастун бросает туманный взгляд на охранника, но больше не видит в его глазах понимания. Лишь отчётливое желание, чтобы эта проблемная троица, наконец, свалила.       Пока Арсений вовсю проклинает ничего не понимающего Серёжу, Антон замечает что-то блестящее на дороге, находящееся примерно в трёх метрах от туши Матвиенко.       — Арс! — оторвавшись от Серёжи, Арсений бросает на Антона вопрошающий взгляд. — А там не твои ключи случайно валяются?       — Где? — Арс с надеждой в глазах озирается по сторонам.       — Глаза то, блин, разуй или очки себе купи что ли. Вон они, — хмуря брови, Антон указывает пальцем в нужном направлении.       Арсений облегчённо вздыхает, когда понимает, что это действительно они.       — Неужели, блять? — благодарно поднимает он глаза к небу.       «Вообще-то он должен как бы меня благодарить, а не бога».       — Повезло тебе, Матвиенко, — злость на друга внутри Арсения сразу как-то утихает, заменяясь усталостью. — Но больше я тебе свои вещи не доверю.       Серёжа отвечает на это приглушённым мычанием.       Арс тяжело вздыхает и снимает машину со сигнализации.       «Наконец-то» — думает про себя Антон и, уже открывая заднюю дверь, слышит голос Арсения:       — А Серёжу ты мне не хочешь помочь в машину затащить?       — Нет, не хочу.       — Антон!       — Ну что? — Шастун недовольно поворачивается лицом к Арсу.       — Помоги, или мы никуда не поедем.       Антон шумно закатывает глаза и подходит к Серёже. Вместе с Арсом он кое-как усаживает пьяную тушу на пассажирское сидение, при этом чуть не покалечив этого горе-алкоголика.       «Его ведь ещё потом и домой придётся тащить. Охуенно, ничего не скажешь».       — Садись вперёд, — говорит Арс Антону, и тот молча кивает.       Находится в компании Матвиенко сейчас совсем не хочется, хотя и компания Арсения едва ли лучше.       Наконец, все усаживаются в машину. Антон устало прикрывает глаза, облокачиваясь головой о лобовое стекло. Он интуитивно чувствует на себе пристальный взгляд Арса, но не обращает на него ровно никакого внимания.       Шастун не хочет с ним разговаривать. Он до сих пор обижен на Арсения, и все ещё собирается от него съехать. И не утром, а как только они приедут.       Антон уже всё решил.