The Rasmus — October and April
«Как любовь и ненависть, Как небо и земля, Эта роковая любовь была ядом с самого начала…»
Однокомнатная квартира Макара оказывается типичной холостяцкой берлогой, в которой хоть и не царит полный хаос, но некоторый беспорядок всё же имеется: на разложенном диване и кресле валяется одежда, которая явно была выброшена из шкафа второпях, на письменном столе, рядом с компьютером, стоит несколько грязных тарелок и чашка с недопитым кофе, пыль с полок Илья тоже, видимо, стирает нечасто, да и огрызки от яблок выбрасывать не любит. Ну и, конечно же, классика жанра — разбросанные по всей комнате носки. — Прошу прощения за этот сказочный срач, — улыбается Макар и, прихватив с небрежно заправленного дивана свои шмотки, по-быстрому запихивает их комком в почти до отказа забитый шкаф. Кажется, что одно неверное движение, и вся одежда эпично свалится прямо Илье на голову. — Да мне как-то насрать, если честно, — пожимает плечами Антон, вспоминая, что в его комнате круглосуточно царил бардак и похуже. Шастун вообще не из тех людей, которые рьяно следят за чистотой, но сейчас он живёт с Арсом и делать это всё же приходится — Арсений, в отличие от него, просто терпеть не может беспорядок. — И это просто прекрасно. Значит, мы с тобой отлично уживёмся, — ну да, конечно. Только не в этой жизни. Пока Антон несколько смущённо разглядывает комнату, Макар пользуется ситуацией и прячет под кровать пустые бутылки из-под пива, стоящие неподалёку, чтобы Шастун ненароком об них не споткнулся. Ага, а выкинуть их в мусорное ведро, конечно же, не судьба. «Со стороны выгляжу, наверное, как дурак». Антон уже около двух минут пялится на детские фотографии Ильи и всякие сувениры, привезённые, скорее всего, с моря, делая вид, что до охуения заинтересован всем этим. На самом же деле, Шастуну ужасно неловко: он неуверенно топчется на месте, то открывая рот, то сразу же его закрывая, очень напоминая своими действиями рыбу. «Ну что? Что, блин, ему говорить?» — Чаю хочешь? — дружелюбно интересуется Макар, спасая ситуацию. — Да, спасибо, — губы Антона трогает благодарная улыбка. Глядишь, пока Илья будет заваривать чай, Шастун выйдет из ступора и придумает какую-нибудь «интереснейшую» тему для разговора. Главное, чтобы она не касалась его и Арса. *~*~*~* Арсений опирается спиной о раковину в туалете, уже с минуту неотрывно смотря на номер Серёжи и всё никак не решаясь нажать на «вызов». Если он сейчас позвонит ему, и Антон окажется рядом, малолетний засранец подумает, что Арс за него волнуется. Но он, чёрт возьми, не волнуется. Абсолютно. Ему плевать. Плевать, где сейчас Антон, с кем он и как себя чувствует. Арс коротко вздыхает и всё же, нажав на эту проклятую кнопку вызова, прикладывает айфон к уху. Но Серёже Арс звонит вовсе не из-за Антона — просто хочет поболтать со своим лучшим другом. Ну да, посреди ночи. Почему бы и нет? Это вовсе не странно. Абсолютно в порядке вещей. Гудок. Ещё гудок. Матвиенко отвечает не сразу. Арс сам не осознаёт, как начинает грызть ногти на руках, но это всё ещё не значит, что он волнуется. Он абсолютно спокоен. Спокоен, словно грёбаный удав. С первого раза до Серёжи дозвониться не получается, но Арсений ведь никуда не торопится, правда? Можно попробовать и ещё раз. До тех, блять, пор, пока эта сонная тетеря, наконец, не ответит. — Ты, блять, совсем охуел? — раздаётся в трубке заспанный, недовольный голос Матвиенко, и Арс раздражённо закатывает глаза, одновременно набирая в лёгкие побольше воздуха. — На время хоть иногда смотришь? — Нет… слушай… — на одном дыхании выпаливает Арсений, чувствуя, как по телу скользит неприятный холодок, отдающийся тревожным гулом где-то в районе сердца. С чего бы это вдруг? — Антон случайно не у вас? — С какого это хера ему быть у нас? — фырчит Серёжа, словно разгневанный ёж. — Просто мы поссорились, и он сбежал, — бурчит Арсений, хмуря брови. Каждое слово и так даётся ему с огромным трудом, да ещё и в душе скребётся какое-то странное чувство, схожее с тем, когда все твои надежды стремительно летят куда-то в бездну. «Если он не у своего братца, то, блять, где?» — Ты что опять проебал пацана? Ну поздравляю! — возмущается Матвиенко, а Арс в это время пытается дышать ровнее, чтобы ненароком не сорвать свою злость на друга, как он обычно любит это делать. — Знаешь, я вообще-то не обязан контролировать каждый его шаг. Если он сбежал, то это его проблемы, а не мои. Я не собираюсь искать его по всему городу; одного такого раза мне вполне хватило, — перед глазами Арса невольно всплывает тот вечер, когда он вёз к себе домой бухущего Антона. Неплохо, конечно, он тогда нервы ему потрепал, но второго такого раза Арсений не допустит. — Нет, блять, ты обязан, — у Серёжи по этому поводу другое мнение. — Он живёт с тобой и, если с ним что-нибудь случится, отвечать за него будешь тоже ты. — Да ни хрена подобного, я… — Арсений хочет сказать что-то ещё, но дверь туалета издаёт характерный скрип, и в помещение входит какого-то стрёмного вида парень. Арс переводит на него раздражённый взгляд, и тот даже съёживается от такого пристального внимания к своей персоне, да это и немудрено: Арсений смотрит на него, словно на злейшего врага, хотя они даже не знакомы. — Что ты? — раздаётся на другом конце трубки, но ответа на вопрос так и не следует. — Мне в туалет нужно, — зачем-то оправдывается перед Арсом парень и быстро прошмыгивает в одну из свободных кабинок. Как говорится, от греха подальше. Арсений провожает его пристальным взглядом, с помощью которого, наверное, можно поджечь сигарету, а затем, словно опомнившись, возвращается к разговору с Серёжей: — Короче, мы так не договаривались, и я не готов брать на себя ответственность за пацана. Он может творить, что угодно, но меня попрошу в это не впутывать, — шипит Арсений в трубку, ощутимо понижая тон голоса. Он не собирается распространяться о своей личной жизни на весь туалет. — О `кей, — устало вздыхает в ответ Матвиенко, прекрасно понимая, что в данный момент друга ему всё равно не переубедить. Особенно, когда тот находится в таком взвинченном состоянии. — От меня ты, в таком случае, чего хочешь? — Да ничего, — бурчит Арс, на несколько секунд даже растерявшись от такого вопроса. — Я просто хотел проверить, у тебя Антон или нет. Если хочешь, можешь позвонить ему и спросить, где он шляется в такое время. «Пожалуйста, блять, сделай это!» — Почему это должен делать я, а не ты? — этот вопрос сравним с грёбаным ударом под дых. Действительно: почему? — Потому что у меня нет его номера, — врёт Арсений, чувствуя себя на грани мини-срыва. «Ему обязательно нужно задавать эти тупые вопросы?» — Ну так давай я тебе его смс-кой отправлю, — да он, чёрт возьми, издевается! Не собирается Арс звонить Антону. Не в этой жизни. — Всё, блять, забей, — не выдерживает Арсений и сбрасывает вызов, отчаянно пытаясь дышать ровнее. «Ещё друг называется…» Первое желание Арса — это со всей дури швырнуть айфон в стену, и Арсений уже даже направляет дрожащую руку для броска, но всё же не решается выполнить задуманное, в конечном итоге сунув телефон в карман джинсов. Вместо этого Арс включает холодную воду в раковине и, набрав её в сложенные вместе ладони, ополаскивает своё пылающее от гнева лицо. Делает глубокий вдох и, опираясь руками о края раковины, смотрит на своё отражение в зеркале, невольно замечая про себя, что мешки под глазами стали более отчётливыми, а прежде яркие, голубые глаза теперь кажутся какими-то блеклыми, точно неживыми. От них веет усталостью. «Надо было тогда соглашаться с Антоном и ехать домой» — проникает в голову Арсения предательская мысль, которая тут же отдаётся пульсирующей болью в висках. В смысле, соглашаться с Антоном? В смысле, ехать домой? Да у него вся ночь впереди, и он не позволит испортить её какому-то сопливому подростку. Ему плевать на него. Плевать и точка. *~*~*~*«Он был апрельским небом, В его глазах горел свет утренней зари. Сын света, сияющая звезда, В его сердце разгоралось пламя. Ярчайший день, растапливающий снег…»
Горячий, ароматный чай уже разлит по симпатичным чашкам, которые Макар достал из тёмных глубин кухонного шкафа. Они пылились в нём достаточно долго, ожидая подходящего момента и, наконец, он настал. Антон сидит за круглым столом напротив Ильи, почему-то не решаясь поднять на него свой взгляд. И очень жаль, ведь первое, что приглянулось Илье в этом худощавом мальчишке — его глаза. Такие глубокие, чистые, цвета сосновой рощи. Когда Макар смотрит в них, его сердце замирает в каком-то странном, но в то же время очень приятном волнении. Глаза Антона тянут Илью к себе, как и их обладатель в целом. Макар не утверждает, что это любовь с первого взгляда, но Шастун определённо его зацепил своей милой, почти ангельской внешностью и немного ершистым характером, свойственным многим подросткам. А ещё этот поцелуй… он определённо лучший из всех, что когда-либо случались в его жизни, боже… И даже сейчас, жадно наблюдая за тем, как Антон с задумчивым видом помешивает в чашке чай, Илья понимает, что хочет быть к нему как можно ближе. Макар хочет чувствовать Шастуна телесно: прикасаться к нему, держать за руку, нежно целовать в макушку, вдыхая аромат его таких мягких на вид волос. Ещё никогда ранее Илья не испытывал таких сильных эмоций к человеку, с котором он едва знаком, и это, откровенно говоря, даже немного пугает. Макар быстро облизывает отчего-то пересохшие губы и судорожно думает, с чего начать разговор. Антона просто необходимо разговорить, ведь сейчас он кажется Илье слишком отстранённым и, в какой-то степени, даже напуганным. Нет уж, так дело абсолютно точно не пойдёт: Макар хочет говорить с Шастуном, а не играть с ним в бессмысленную молчанку. Вначале Илья собирается попросить Антона рассказать о себе: сколько лет, чем увлекается, ну и далее по классическому списку, но внезапно ловит себя на мысли, что сейчас ему интересно далеко не это. Непослушный язык так и рвётся спросить у Шастуна о том парне, из-за которого он, собственно, сейчас и находится здесь. Конечно, в душе Макар понимает, что это — не его дело, что Антону, скорее всего, будет неприятна подобная тема, но, чёрт, до дрожи во всём теле хочется узнать, есть ли у него хоть один маленький шанс добиться расположения мальчишки или лучше сразу уйти в сторону. — Эм… Антон… можно задать тебе один нескромный вопрос? — честное слово, эта фраза срывается с губ Ильи сама собой, но нет, он не жалеет о сказанном. Шастун еле заметно вздрагивает и, замерев, поднимает на Макара неуверенный взгляд. — Ну… попробуй, — выдержав недолгую паузу, Антон, скорее неосознанно, заглядывает Илье прямо в глаза. Макар снова ощущает это необъяснимое волнение в сердце, сопровождаемое стаей мурашек, которые стремительно спускаются вниз по позвоночнику. Честно говоря, Илья думал, что Шастун скажет «нет», но раз он сам позволил, то… — Что у тебя с тем парнем из клуба? Наверное, Антон зря делает глоток чая в этот момент, потому что едва не давится им, отчего-то краснея. — В-в смысле? — выдавливает он из себя, растерянно смотря на Макара. — В смысле, ты встречаешься с ним? — похоже, Илья окончательно теряет последние остатки совести, но сейчас его это мало волнует. Ему нужно знать. Он даже не помнит, когда ему в последнее время было что-то так сильно нужно, как ответ Антона. — Нет, — выпаливает Шастун чётко и резко, словно разрубая своим голосом канат. Он больше не смотрит на Илью, опуская мгновенно потускневший взгляд в чашку. Окольцованные пальцы Антона как-то нервно водят по ней; коротко вздохнув, он продолжает, — у нас с ним типа свободные отношения. Он ничего не должен мне, а я — ему, — на губах Шастуна застывает горькая усмешка. Макар точно не понимает, рад ли он этому факту или нет. Антон сейчас выглядит таким несчастным и, в какой-то мере, он выглядит так из-за него: это ведь он задал вопрос, от которого Шастун окончательно поник, но ему по-прежнему не жаль. Более того, Илья хочет узнать больше… — И тебя это устраивает? — А ты как думаешь, устраивает меня это или нет? — практически шепчет Антон, всё так же пряча свои грустные глаза от внимательного, где-то даже пытливого взгляда Макара. — Думаю… нет? — Макара внезапно сковывает неловкость. А ещё лёгкое чувство вины. — Слушай, если тебе неприятна эта тема, то мы можем… — Ты даже не представляешь, как чертовски меня это не устраивает, — перебивает его Шастун, и Илья тут же замолкает, понимая, что Антону просто-напросто нужно излить кому-нибудь душу. Сразу же станет легче. Наверное… Макар точно не знает, ведь никогда не использовал данный метод на практике, ведь, по сути, ему нечем делиться с другими. Его душа и так постоянно нараспашку, он не привык держать в себе как негативные, так и позитивные чувства. — Очень трудно любить человека, зная, что он тебе абсолютно не принадлежит. Что ты для него не единственный, а всего лишь один из. — В таком случае, этот человек не заслуживает твоей любви, — Илья говорит то, что думает и, подумав несколько секунд, добавляет: — Просто забей на него. — Легко сказать. Только на деле всё гораздо сложнее, — Макар замечает, что голос Антона вот-вот сорвётся на плач и чувствует себя мудаком. Вот какой дьявол его за язык тянул? Узнать он, видите ли, захотел… Болван. — Эй, ты только не расстраивайся так, хорошо? — неуверенно произносит Илья. — Всё наладится, — боже, какая банальщина. Антон молчит. Макар видит, как по его щеке стекает одна единственная слеза и падает в чашку с уже остывшим чаем, издавая при этом характерный, булькающий звук. Шастун тихо всхлипывает, быстро стирая ладонью мокрый, прозрачный след — последствие своей маленькой слабости. «Я — полный идиот» — мысленно Илья уже во всю дубасит себя по голове бейсбольной битой, но наяву он это сделать вряд ли решится. — Прости, — шепчет Антон, и Макар искренне не понимает, за что тот извиняется. Извиняться, наоборот, должен он. Макар не знает, что на это ответить. Поддаваясь внезапному порыву, он пододвигается на стуле к Шастуну и делает то, что тайно хотел сделать, как только Антон переступил порог его квартиры — обнимает мальчишку. Нежно, но в то же время крепко, словно защищая его от этого жестокого мира. Шастун не шевелится, равномерно дыша Илье куда-то в шею, отчего его тело атакует армия мурашек. Так приятно… Антон такой тёплый и уютный, что выпускать его из своих объятий совершенно не хочется. Макар прикрывает глаза, утыкаясь носом в мягкие, светлые волосы, которые пахнут цитрусовым шампунем. Шампунем Арса. Илья упорно не хочет верить в то, что Шастун всецело принадлежит лишь Арсению, а он — всего лишь пешка на игровой доске, как бы прискорбно это не звучало. — Ну всё, достаточно этих телячьих нежностей, — беззлобно ворчит Антон, делая попытку отстраниться от Макара. Тот не без разочарования в душе выпускает его из своих объятий, тут же встречаясь с зелёными и, к счастью, уже не такими печальными глазами Шастуна. Илья сам не знает, почему они так затягивают его в свою глубину, но они действительно тянут… тянут к себе как никакие другие, и это — неоспоримый факт. Издав еле слышный, судорожный вздох, Макар опускает глаза на тонкие губы, и его сердце в груди тут же замирает. Час от часу нелегче: теперь Илье нестерпимо хочется поцеловать Антона, чтобы напомнить себе, какие приятные его губы на ощупь и на вкус. И это желание настолько сильное, что Макар чувствует, как сильно зудят собственные губы, жаждая поцелуя. — Эм… я, — Шастун замечает на своих губах пристальный, жадный взгляд и краснеет, пытаясь вырваться из рук Ильи, которые всё ещё придерживают его за плечи. Но Макар не может его так просто отпустить. А что если это его единственный шанс сблизиться с Антоном? Поддаваясь головокружительному порыву, Илья сильнее сжимает ладони на хрупких плечах Шастуна и, выждав несколько секунд, целует его в губы. Делает то, за что потом ему, возможно, будет неловко и стыдно. Но это ведь будет потом, а сейчас… А сейчас Макару приятно до дрожи, до разливающегося по всему телу тепла и порхающих бабочек внизу живота. До этого момента Илья не верил, что так действительно бывает. Антон замирает, поначалу никак не реагируя на поцелуй. Не отстраняется, но и не отвечает, пока Макар терпеливо двигает губами, одну свою руку перемещая Шастуну на талию. Честно говоря, Илья не ожидает ответных действий от Антона. Вот сейчас он опомнится и оттолкнёт его, сказав, что между ними ничего не может быть. Однако Шастун изрядно удивляет Макара, когда слегка приоткрывает рот, расслабляется в его объятьях и начинает неуверенно двигать своими губами в такт его губ. Илья не верит, что всё это происходит в реальности, начиная целовать Антона более страстно, чувствуя волнительное, тянущее чувство внизу живота. Макар прижимает Антона вплотную к себе, нежно обхватывая ладонью его тонкую шею. Руки Шастуна же полностью опущены вниз; он словно безвольная марионетка в руках кукловода, и в данный момент невозможно понять, устраивает ли его эта роль. Не устраивает. Это Макар понимает, когда после около минуты беспрерывного поцелуя, Антон начинает неуверенно вырываться из крепких объятий Макара. Однако Илья уже окончательно теряет голову и не позволяет Шастуну отстраниться, целуя его лишь настойчивее, пытаясь протолкнуть в его рот свой язык. Антон мычит, отрывает от своей талии руку Макара и так резко вскакивает со стула, что задевает локтём чашку с почти нетронутым чаем. Чашка падает на пол и разбивается вдребезги, и всё её содержимое, соответственно, выплёскивается наружу. — Ты чего? — Илья удивлённо вскакивает со стула, искренне не понимая такой бурной реакции Антона. Всё же, чёрт возьми, было хорошо. — Даже не надейся. Я не собираюсь трахаться с тобой, — загнанно дыша, произносит Шастун и стирает со своих губ следы от поцелуя. Это всё выглядит так, будто ему противно, что просто не может не огорчать Илью. Взгляд Антона судорожно мечется по лицу Макара, который, тем временем, пребывает в полном шоке от сложившейся ситуации. — Что? — Илья растерян до такой степени, что еле способен формулировать слова. — Я… я и не прошу тебя со мной спать! — Ну да, — Шастун смотрит на Макара таким взглядом, словно тот нанёс ему глубокое оскорбление. Но ведь Макар ничего плохого не сделал. Он просто поцеловал парня, который ему нравится, и если Антона не устраивало всё это с самого начала, почему он сразу его не оттолкнул, а позволил себя целовать? — Ещё скажи, что пригласил меня не ради этого. — Конечно, скажу! — в данной ситуации оскорбляться нужно явно не Шастуну, а Илье. За кого Антон его принимает? За маньяка? — Я просто не хотел, чтобы ты оставался на улице в такую погоду, и в моей голове не было ничего из того, что ты себе напридумывал, — вот тут Макар, конечно, немного лукавит: он хотел поцеловать Шастуна ещё при встрече около клуба, но ведь секс и поцелуй — это абсолютно разные вещи. — На самом деле, ты просто хочешь мной воспользоваться, — продолжает гнуть свою линию Антон, и Макар, кажется, уже начинает терять терпение. Разве он давал какие-то поводы, чтобы Шастун так думал? — Да с чего ты это взял? — Илья даже краснеет от возмущения. Его состояние в данный момент — стремительно закипающий чайник. — С того, что я разрешаю трахать себя в грязной кабинке туалета, — выпаливает на одном дыхании Антон, и его щёки краснеют в то время, как взгляд стыдливо опускается в пол. — Ты считаешь, что я — шлюха, но это не так. Я люблю Арса, понятно? Поэтому и позволяю ему такое. В голове Макара сразу же всё встаёт на свои места, и он не знает, чего ему хочется больше: кричать или смеяться. — Господи, ну что за бред, — Илья, просто отказываясь верить своим ушам, судорожно проводит ладонями по лицу. Дело, оказывается, абсолютно не в нём, а в Антоне, который вбил себе в голову какую-то несусветную чушь. — Я вовсе не считаю тебя шлюхой, и после того случая моё отношение к тебе совершенно не изменилось, — Макар не в состоянии определить, подействовали ли на Антона его слова, ведь тот так и не соизволил поднять на него свой взгляд, нервно кусая губы. — Ты понравился мне с первого взгляда. Именно поэтому я тебя поцеловал, а не потому что решил, что ты безотказный. — Ладно, я тебе верю, — произносит Шастун после непродолжительной паузы. — Прости меня за эту истерику, просто я очень сильно устал, — Антон поднимает на Илью извиняющийся взгляд, но, откровенно говоря, тот и не думал на него обижаться. Он скорее расстроен, чем обижен. Он не понимает, почему в голову Шастуна лезут подобные мысли, ведь Антон никак не тянет на шлюху: его глаза чисты, а, значит, и душа тоже. — Да ничего… — Макар делает несколько шагов навстречу Антону с целью обнять его, прошептать что-нибудь успокаивающее на ухо, но как только он достигает своей цели, Шастун протестующе выставляет руки вперёд. — Не надо, прошу, — мямлит он, словно чего-то испугавшись. — О `кей, как скажешь, — отвечает Илья, замирая на месте. Нет, он по-прежнему не обижен, просто обнять Антона хочется жутко, но тот, похоже, его желания не разделяет. Теперь Шастун кажется Макару немого странным, но он всё ещё ему нравится. — Можно мне в душ? *~*~*~*«Он был морозным небом В октябрьской ночи, Темнейшая туча, бесконечная гроза Проливалась дождём из его сердца… Самый холодный месяц, полный грусти, Что разрывает весну…»
После разговора с Серёжей, который изрядно потрепал ему нервы (как разговор, так и сам Матвиенко), Арсений идёт обратно к барной стойке. Его самое сильное желание сейчас — набухаться до потери сознания, чтобы забыть о чёртовом мальчишке, который всё время убегает от него, как самая настоящая истеричка. Если он думает, что Арс намерен искать его по всему городу, то глубоко заблуждается. Плевать он на него хотел с высокой колокольни. — Текилы. Две, — делает заказ Арсений, забираясь на высокий стул. Он прекрасно видит, что рядом сидит никто иной, как Егор, но решает не обращать на него ровным счётом никакого внимания. Арсу сейчас абсолютно не до него, однако у парня явно есть на Арсения планы. Пока Егор прожигает Арса своим хитрющим взглядом, безуспешно пытаясь привлечь его внимание к своей персоне, Арсений залпом осушает первую рюмку с текилой. Он слегка морщится и, даже не закусив выпивку предложенным кусочком лайма, тут же тянется ко второй рюмке, однако выпить её содержимое так и не успевает: — Надеюсь, ты не очень расстроен из-за того, что твой бойфренд променял тебя на другого? — обращается к Арсу Егор, от чего тот так и застывает с рюмкой текилы у самых губ. — Что? — Арсений поворачивается к парню лицом, которое искажается озадаченной гримасой. — О ком ты вообще? — О том худом мальчишке, который таскался за тобой весь вечер, а потом куда-то убежал, чуть ли не плача, — отвечает Егор, кривя губы в улыбке заядлого интригана. «Он что всё это время следил за мной?» — Он не мой бойфренд, — фыркает Арс, строя из себя оскорблённого. — Я не завожу бойфрендов и, вообще, с чего ты взял, что он променял меня на другого? — Просто я видел, как он садился в такси с каким-то парнем, — от этой фразы в душе Арсения что-то предательски ёкает. Его прежде равнодушный взгляд становится предельно заинтересованным. — Я уверен практически на сто процентов, что они потрахаются. — Ну… и как же выглядел тот парень? — Арсу с трудом удаётся натянуть на своё лицо снисходительную ухмылку. Будто бы вся эта ситуация его абсолютно не задевает. — Эм, — Егор задумывается на несколько секунд, а затем выдаёт фразу, от которой Арсений сжимает рюмку до такой степени, что его пальцы белеют: — Высокий такой, крепкого телосложения, с бородой. Я бы даже назвал его брутальным, но он определённо не в моём вкусе. Арсений прекрасно догадывается, кто это. Лишних описаний тут даже не требуется. — Блядство, — выпаливает он абсолютно неосознанно и, отвернувшись от Егора, осушает рюмку с текилой. «Какого чёрта Антон уехал с этим мудаком, если накануне говорил мне, что целоваться с ним ему не понравилось? Малолетний пиздюк. Он ведь специально со мной поссорился, чтобы потом втихаря с ним умотать. Я, блять, хотя бы не скрываю от него свою сущность, а он строит из себя невинного ангелочка, в душе являясь самой настоящей шлюхой. И при этом он, блять, по сто раз на дню признаётся мне в любви. Да если бы он реально меня любил, то не позволял бы прикасаться к себе всяким придуркам, как бы сильно я его не обидел. Из-за ревности он… да не из-за ревности, а из-за того, что его шлюховатая натура даёт о себе знать». На секунду в голову Арсения прокрадывается мысль, что Егор мог бы ему и соврать, но он тут же отбрасывает её в сторону. Зачем ему это нужно? Хочет отомстить Арсу за то, что он тогда его кинул? Нет, это слишком мелко даже для такого, как Егор. Хотя… — Ревнуешь? — снова этот ядовитый, елейный голос, от которого Арсений непроизвольно морщится. — Ещё чего. Просто если с ним что-нибудь случится, отвечать за него мне. А то, с кем он трахается, меня абсолютно не ебёт. — Ну-ну… Что это, чёрт возьми, за «ну-ну»? Егор ему не верит или просто издевается? Арс хочет сказать ему пару ласковых, но почему-то молчит, нервно вертя в руке пустую рюмку. Перед глазами, затуманенными от алкоголя, стоит Антон. Его невинные глаза, мягкие волосы, нежная, чистая кожа; то, как он смотрит на Арсения влюблённым взглядом и нежно целует его в губы… А затем эта картина меняется на ту, в которой Антон страстно целуется с другим парнем, позволяя ему жёстко себя трахать. И при этом он стонет так развратно и громко, что его наверняка слышат все соседи. «Блядство». — Слушай, у меня есть предложение, — Арсений вздрагивает, снова слыша голос Егора и чувствуя тёплую ладонь, которая ложится на его плечо. Боже, когда он уже, наконец свалит. Арс поворачивается лицом к парню, даже не пытаясь сделать вид, что ему до охуения интересно то, что хочет сказать ему Егор. — Раз уж ты остался без парня на ночь, может быть я составлю тебе компанию? Арсений самодовольно усмехается и вопросительно выгибает правую бровь. — Ты действительно хочешь этого? — Да, — лицо Егора кажется абсолютно уверенным. — Я готов дать тебе ещё один шанс, но при условии, что мы поедем к тебе. Меня уже заебало это место. — Меня тоже, — Арс ненавязчиво намекает парню на то, что он согласен на его предложение. «Я всё-таки трахну его сегодня». *~*~*~* Когда Антон выходит из душа в одних трусах и чёрной футболке, которую ему любезно одолжил хозяин квартиры, Макар уже лежит на разобранном диване и смотрит телевизор. Услышав неторопливые шаги босых ног, Илья тут же переводит на Шастуна свой взгляд. Антон едва заметно краснеет, замечая, что глаза Макара смотрят явно не туда, куда следует, и спешит обратить его внимание на своё лицо, а не на нижнюю часть тела: — Эм… я уже всё, — мямлит Шастун, аккуратно вешая свои джинсы и толстовку, которые до этого держал в руках, на спинку стула. В карманы толстовки он запихивает свои многочисленные украшения, и переводит на Илью скромный взгляд. — Где я буду спать? — У меня в квартире только один диван, поэтому нам придётся спать вместе, — Антон слегка напрягается от этих слов, закусив губу. Если честно, он до сих пор чувствует себя неловко из-за недавнего поцелуя с Макаром. — Надеюсь, ты не против? — Да нет, ничего страшного, — тихо произносит Шастун, пытаясь даже не смотреть на Илью. Конечно, Антону не очень хочется спать в одной кровати с Макаром, но раз уж нет другого выхода, то ладно. Одну ночку как-нибудь перекантуется. «Надеюсь, что Макар не храпит». — Не бойся, я не буду к тебе приставать, — шутит Илья, чтобы разредить обстановку, и Шастун смущённо улыбается, переминаясь с ноги на ногу. — Я и не боюсь, — бормочет себе под нос Антон, ощущая острую потребность в никотине. День сегодня выдался безумно напряжённым, не самым лучшим образом сказываясь на организме Шастуна, который отчаянно требует необходимого успокоения. Обычно оно приходит, когда он выкуривает несколько сигарет за раз, ну или когда обнимает Арса, слыша его тихое, равномерное дыхание. «Мне нельзя думать о нём», — мысленно одёргивает себя Антон, на несколько секунд прикрывая глаза. Опять это ноющее чувство в грудной клетке, которое заставляет чувствовать себя ненужным и одиноким. — Я пойду на балкон покурю, — обращается Шастун к Илье, и тот переводит на него серьёзный взгляд. — На какой нахрен балкон? На улице дубак смертный, а ты только после душа, — причитает Макар тоном строгой матери. — Кури прямо здесь, а я пока ванну приму. — Ну ладно, — пожимает плечами Антон. Здесь так здесь. Ему как-то плевать, где курить. Илья ничего не говорит в ответ, лениво поднимаясь с дивана. Он подходит к письменному столу, заваленному книгами, журналами и исписанными листками, берёт с него кружку с недопитым кофе, уже покрывшимся белой плёнкой, и протягивает её Шастуну. — Я — человек некурящий, поэтому это тебе в качестве пепельницы, — поясняет Макар. Антон молча кивает головой, наблюдая за тем, как Илья выуживает из шкафа трусы, футболку и чистое полотенце. Он уже было переступает порог комнаты, но внезапно останавливается и поворачивается лицом к Шастуну, ехидно улыбаясь. — Спинку не придёшь мне помыть? — нагло заявляет Илья, чем, в очередной раз, вгоняет Антона в краску. — Эм… — растерянно мямлит Шастун, не понимая, шутит ли сейчас Макар или говорит серьёзно. — Извини, но нет. — Да ладно, я же просто прикалываюсь, — Илья издаёт сдавленный смешок. — Но если ты этого хочешь, то… — Иди уже, — фыркает Антон и облегчённо выдыхает, когда Макар, наконец, скрывается из его поля зрения. «Шутник недоделанный». Переместившись в раздевалку, Шастун вытаскивает из кармана своей куртки сигарету, которую стащил у Арса ещё сегодняшним утром, и зажигалку. Затем возвращается в комнату, практически с головой закутывается в шерстяной плед, который лежал на кресле, выключает свет и открывает пластиковое окно, перед этим распахнув светло-бежевые шторы. В помещение мгновенно проникает свежий, морозный воздух, и тело Антона покрывается гусиными мурашками. Обнимая себя руками, Шастун садится на широкий подоконник и с высоты седьмого этажа устало смотрит вдаль на ночной город, который не спит даже в такое позднее время, переливаясь множеством ярких огней. Правда сейчас в глазах Антона они все сливаются в одно разноцветное пятно. Снег всё ещё идёт, но он уже не такой сильный; его практически незаметно. Падает с тёмного неба и, плавно кружась, опускается на землю. «Интересно, что сейчас делает Арс? — влетает в голову Шастуна непослушная мысль, но на этот раз он не пытается гнать её поганой метлой. — Может быть, он меня ищет? Ага, как же… мечтать не вредно…». — Заходи, — пропускает Арсений Егора в свой дом, замечая, как тот слегка приоткрывает рот в изумлении, заинтересованно оглядываясь по сторонам. — Неплохая квартирка, — присвистывает он. — Знаю, — самодовольно усмехается Арс, снимая с себя зимнее пальто, на котором блестят ещё не растаявшие хлопья снега. — Я бы хотел в такой жить. «Не думаю, что ты пробудешь здесь дольше одной ночи». Вслух Арсений ничего не говорит, замечая, как к нему, несколько неуклюже передвигая лапками, подбегает Черныш. Почему-то он напоминает Арсу об Антоне. Обычно котёнок встречает только его; к Арсению же он предельно равнодушен, и это немного обидно. Между прочим, Арс несколько раз покупал котёнку молоко и даже не вышвырнул его из дома, когда тот посмел нагадить в его фирменные туфли, хотя для этих целей у него есть лоток. «Нет, Черныш, я не Антон. Антона сегодня не будет». — Это что кот? — брезгливо морщится Егор. — Ненавижу котов. Они линяют, орут и постоянно гадят где попало. Арс в ответ равнодушно пожимает плечами. Он, конечно, тоже не особо любит этих глупых существ, но всё же не до такой степени. Иногда ему даже хочется посадить Черныша себе на колени и погладить его мягкую, чёрную шерсть, однако тот всегда орёт и царапается, когда Арсений пытается взять его на руки. Антон обхватывает губами фильтр сигареты и умелым движением руки закуривает. Прикрывает глаза и делает первую затяжку, а через несколько секунд из его приоткрытых губ вылетает прозрачный, едкий дым, сразу же растворяясь в ночном сумраке. Комнату сразу же наполняет специфический запах сигарет, но, тем не менее, Шастуну он нравится. В какой-то мере, он тоже его успокаивает. На душе у Антона тоскливо. Она словно чувствует что-то неладное, сжимаясь в груди беззащитным, ноющим комочком, утягивая Шастуна куда-то далеко, в другое место. К другому человеку. Но думает ли о нём сейчас этот человек? Мягкие ладони умело разминают плечи Арсения, а губы — дразняще целуют в шею. Егор улыбается сквозь поцелуй и шепчет уже полностью размякшему Арсению на ушко: — Тебе нравится? — Да, — Арс не скрывает, что прикосновения Егора приносят ему удовольствие, отдаваясь приятной болью внизу живота. — Но, думаю, что уже пора перейти делу. Иди сюда. Егор послушно перелезает с кровати на колени Арсению, одновременно стягивая с него футболку и отбрасывая её на пол. Глаза парни горят хищным огнём, но Арс даже не пытается в них смотреть. Они его не привлекают, в отличие от тела Егора. — Ты такой горячий, — шепчет парень, проводя ладонями по крепкой груди Арсения, усыпанной множеством родинок. «Ты тоже. Но, увы, это твоё единственное достоинство». Не медля более, Егор впивается в губы Арса страстным поцелуем, и тот сразу же на него отвечает, отчаянно пытаясь потушить в груди это странное ощущение неправильности всего происходящего. Ловким движением пальцев Антон сбрасывает горящие угольки в кружку с мутной, коричневой жидкостью. Они мгновенно потухают, издавая при этом характерный, шипящий звук. После этого Шастун снова затягивается, только уже более глубоко, желая, чтобы никотин пробрался в каждую клетку его организма, заглушая чувство безмерного одиночества. Антон задумчиво смотрит на высокие постройки домов, в некоторых окнах которых всё ещё горит свет. Интересно, что сейчас делают эти люди, и почему они не спят в столь позднее время? Может быть, они, так же как Шастун, не могут заснуть из-за душевной боли или же просто страдают банальной бессонницей? Тело Антона пронзает лёгкая дрожь, и свободной рукой он заново укутывает себя пледом, часть которого коварно соскользнула с его плеч. Только душе всё равно как-то зябко, словно в неё непостижимым образом пробрался холод этой снежной ночи. «Надеюсь, ему сейчас холодно также, как и мне». Тело Арса пылает от жара, но кусок льда, который раньше назывался душой, всё такой же и холодный и неприступный. И как бы Егор не пытался растопить его своими горячими поцелуями, у него не получается н и ч е г о. Арсений входит в парня грубыми, отрывистыми толчками, ловя в ответ его громкие стоны, но они не ласкают слух, а режут его. Арс еле сдерживает себя, чтобы не крикнуть Егору, чтобы тот заткнулся. Антон пытается дышать равномерно, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Его пальцы почти немеют от морозного ветра. Это неправильно. Он не может сейчас находиться здесь, ему так неуютно и одиноко… «Я. хочу. тебя. обнять. Слышишь?» Вряд ли. Горящий окурок падает в кружку с кофе, мгновенно уходя ко дну. Шастун чувствует, что он уже тоже на дне. На дне океана под названием «Арсений». Арс глухо стонет, понимая, что уже близко. Он сжимает на затылке тёмные волосы Егора, делает несколько беспорядочных толчков и с рычанием изливается в презерватив. Подождав пару секунд, Арсений выходит из Егора и падает на свободную половину кровати, тяжело дыша. — Это было охуенно, — шепчет Егор, довольно улыбаясь и пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Он хочет прижаться к Арсу, но тот не позволяет ему это сделать, отворачиваясь от парня на другой бок. В кровати Арсения побывало множество парней, но лишь одному из них он позволял обнимать себя после секса. «Я хочу тебя обнять». *~*~*~* Заходя в комнату, Макар видит, что Антон уже спит. Лежит на краю дивана, свернувшись комочком и укутавшись пледом. Илья даже не включает свет, чтобы не тревожить Шастуна — света от включённого телевизора ему вполне достаточно. Макар садится на корточки рядом со спящим Антоном и с лёгкой улыбкой вглядывается в его мягкие черты лица. Он кажется сейчас таким умиротворённым; его дыхание равномерно, а пушистые ресницы слегка подрагивают во сне. Интересно, что ему сейчас снится? Илья надеется, что что-нибудь хорошее. «Как же мне хочется тебя обнять». Боже, если бы Антон дал ему хоть один малюсенький шанс, Макар бы доказал ему, что любовь не обязательно должна причинять боль.