*******
— Доброе утро блять! — злобно простонал язычник, прижимая края подушки к ушам. Тщетные попытки заглушить рваные стоны за стенкой разлетались тысячами невидимых осколков. Собственное мычание еле-еле спасало, помогая задремать только до особо громких вскриков по ту сторону баррикад. Не под головой, ни на голове подушка не помогала. «Нет, ну они издеваются!» — Хидан стукнул кулаком в стену выражая недовольство. Задев растрепанную макушку, на голую грудь упала маленькая коробочка. Язычник вывернул шею, готовясь излить на напарника гнев, но, сведенные в монобровь цветные полоски надбровных дуг на стихийных масках, четко дали понять опрометчивость задуманного. Не глядя, подняв прилетевший в него предмет, Хидан перевел взгляд на свою руку. Оказалось, что Какудзу запулил в недовольного напарника новенькую упаковку беруш. Удивляясь неожиданной щедрости, Хидан пробормотал неразборчивое спасибо и снова попытался уснуть, накрываясь одеялом с головой. Немного нервничая, но все же не решаясь стянуть с головы толстое одеяло, адепт поплотнее укутался в свое импровизированное убежище. Вкрученные в уши затычки заглушили все и вся, тишина благотворно влияла на воспаленный выбросом спермы мозг, яркие образы заставили гаденько улыбаться и терзать собственные соски. Доселе неизведанный шиноби детский азарт, неумолимо брал верх! Приятное чувство пряток на видном месте будоражило, призывая сделать что-нибудь запретное, что-то постыдное и более взрослое. Чувствуя себя как минимум извращенцем эксгибиционистом, Хидан прикоснулся кончиками пальцев к линии трусов. Медленно провел пару кривых линий вдоль резинки, заключил левый сосок в закрытый окружностью перевернутый треугольник. Чувствуя себя ещё ближе к Дзясину, язычник решил не останавливаться и, на всякий случай, мельком выглянул из-под «укрытия». Скользнул взглядом по покрытой масками и швами спине спящего напарника, снова спрятался под одеяло и стянул трусы почти до колена.*******
Утро бунтующего против мастурбации Дейдары началось с липкого пота и остаточных образов ночного кошмара. Поспешив смыть с себя ужасы ночных извращений, парень уединился в душе, стараясь не прикасаться собственными руками к голой коже. Отсутствие напарника в комнате так же было радостной новостью, ибо во сне он занимал далеко не последнюю роль. Из-за ночных страстей самому молодому представителю организации пришлось мыться в резиновых перчатках, собственные рты на руках вдруг стали противны, уныние опустошённого гения глины не знало границ, напарник пугал и бесил. Шампунь закончился, настроение лучше не стало, одним словом надежды на расслабляющий душ стекли в канализацию. Нервно выбрасывая перчатки в мусорное ведро, Дейдара наспех обмотал полотенце вокруг бедер и вышел из ванной в аккурат на встречу вернувшемуся из мастерской напарнику. — Доброе, — коротко бросил кукольник. — Да какой-там… — пробухтел парнишка, падая на кровать с тяжелым вздохом. — Что-то не так? — Нет, — коротко ответил Дейдара, погрузившись в неприятные картинки из жуткого сна о изнасиловании собственными руками, куклами Сасори и жуткими ядами — стимуляторами.*******
Проснувшийся от излишнего шуршания у правой стены, казначей сонно моргнул и, не извлекая из ушей уже выпавших беруш, стал свидетелем весьма отрезвляющей сцены. На кровати Хидана сидело так называемое «приведение» с торчащими из-под подола голыми пятками. Пальцы на ногах то сжимались, то вытягивались как у балерины. Да и сам «наряд» подпрыгивал частыми рывками как раз в районе бедер. Трудно было не догадаться, чем же занят язычник ранним утром. И все бы да ничего, Какудзу уже не раз заставал Хидана за утренней мастурбацией, но сегодня просто накипело. Не выспавшийся ночными стараниями Кисаме и возмущённый вопиющим нахальством горе-напарника, казначей спрыгнул с кровати в миг оказываясь у голых ступней Хидана.«Что же будет дальше?»
Сердце забилось чаще, пальцы на ногах непроизвольно вытянулись, упираясь в темную кожу ног близко стоящего мужчины. Из-под одеяла послышался сбитый хриплым придыханием голос: — Во имя Дзясина-самы… «Он молится своему богу даже во время мастурбации?!» — брови разгневанного финансиста подпрыгнули почти до линии волос. Рука сама ухватилась за край висевшей на напарнике тряпке. Мышцы усиленно сокращаются… Одеяло летит на пол… Откинутая голова и широко открытый рот застыли в немом стоне, закатившиеся зрачки полуприкрытых глаз невидяще утопают в судорожном удовольствии… Перекошенное злобой лицо казначея и упавшее на пол одеяло! Громкий стон и струя спермы… Хидан блаженно выдохнул открывая глаза. Перед ним стоял злой как черт, полуголый жлоб всея организации! И самое страшное, что результат утренних утех красовался ляпой на его перекошенных в оскале губах и подбородке! Белесыми каплями сперма язычника стекала по подбородку казначея капая на живот, теряясь в темной дорожке мелких волос над линией трусов. Из горла язычника вырвался глупый смешок, он слишком поздно понял суть произошедшего…«Кажется сегодня мы лишимся одного бессмертного. О,О…»
— Беги выродок… — только и смог вдавить из себя Какудзу, перед тем как распасться на огромного монстра запутанной пряжи.*******
Растрёпанный и заспанный, с торчащими из ушей винными пробками и в одном носке, он все равно был прекрасен и даже в таком нелепом виде сексуально притягателен. Но утро этого дня началось не для прославления Учиховской сексапильности, а для страшного открытия, серьезно травмировавшего и без того ослабленную психику юного гения. И причиной тому стал огромный источник странно колеблющейся чакры как ни странно из их с Кисаме шкафа. Вынужденно активировав свои глазные покраснения Итачи был готов увидеть что-угодно, но только не ЭТО… Расширенными от шока шаринганами он созерцал нелепый акт вуайеризма буквально в паре тройке метров от своей кровати. Решив, что ему чудится и вообще это проблемы со зрением, парень отвернулся, закрыл глаза и тихонько начал считать отвешенные в далеком прошлом братцу подзатыльники. Уверенный в расслаблении Учиха выдохнул и открыл глаза. Веко левого глаза невольно задергалось, решив не забивать светлу-головушку грязной пошлятиной, юный гений поспешно отвернулся. Сексуальный разгром на соседней кровати вызывал один единственный вопрос связанный с живучестью девушки. Ведь Кисаме буквально вдалбливал бедную гостью в матрас при этом сжимая ее тонкую шею одной рукой. Со стороны могло показаться, что свихнувшийся напарник насилует труп. Шаринганистостью кланового наследия Итачи убедился в опровержении страшных догадок, но на всякий случай вынув пробки из ушей прислушался к тихому сопению. «Живая» В подтверждение его мыслей девушка громко и протяжно застонала, вскинула руки, впиваясь маленькими пальчиками в широкие плечи над ней и, прижавшись к мужской груди, резко дернулась в спазматическом приступе удушья, оставляя четыре длинные прорези через всю спину мечника. Из-под закрытых век лились слезы, плотно сжатые губы растянулись в улыбке, все ее тело словно струна, выгнулось ему на встречу. Кисаме глухо рыкнул, не в силах терпеть сумасшедшую пульсацию вокруг члена и, сжав мощные челюсти на женском плече, излился внутрь.«Святые отступники! Он всегда так делает?!»
На новые колебания чакры в шкафу, красные глаза Учихи недобро блеснули, после чего аккуратными шагами парень приблизился к чьему-то укрытию. Прислушался. За дверцей что-то недобро сопело, но стоило Итачи понять чья это чакра, как шаринганы в его глазах стали больше, словно парень надел очки с неимоверно толстыми линзами. Он кончено надеялся, что ему показалось, но просканировав тьму шкафа через узкую щель, при этом плотненько прижавшись к дверце лицом, он пожалел о содеянном. «Говорила мне мама про бабайку в шкафу…» — побледнев, подумал Учиха. А «бабайка» тем временем приставил тонкий, трупной бледности палец к губам и издал шипящий звук. Итачи отшатнулся от шкафа как от прокаженного, зарекся не использовать шаринган по утрам и побрел в ванную, надеясь смыть с себя ужас «доброго утра» …«Тц, что бы ты шпажку от данго проглотил засранец красноглазый…»
Доброе утро для всех началось по разному, организация переживала новый моральный переворот. Официально очухавшись к обеду, нукенины разбрелись по краткосрочным миссиям, дабы расслабиться в медитации насилия, убийств и созерцать чьи-то разбросанные по округе ошметки. И только один мечник радостно пил чай в опустевшем на ближайшие пару дней логове.