Жизнь за жизнь

Они оказались в просторном, но до боли пустом и пыльном зале. У девушки всё ещё кружилась голова, и неприятная мигрень доставляла только одно беспокойство, а ослабевшее тело не хотело её слушаться. Помутнённым взглядом она огляделась вокруг. Трое мужчин уже по-хозяйски расхаживали по помещению, где-то стряхивая пыль и паутину магией, осматривая зал, где они находились. — Огрон, ты уверен, что они сюда не доберутся? — спросил красноволосого Гантлос. — О да, ведь они сровняли это место с землей и сделали всё, чтобы никто больше не вспомнил о нём, вычеркнув этот замок из истории, — будто шипя, как гремучка, ненавистно выплевывал слова, словно яд, мужчина. — Навевает ностальгию о былых временах… — Которых уже не вернуть, — отрезал Огрон, прекращая дальнейший разговор на эту тему. Для мага возвращаться сюда было трудным решением, но иного выбора у них не было. Они потеряли одного из своих. Земные феи в полной мере и не вкусили его вендетту, но у них было хоть какое-то утешение в виде жалкой девушки, по сути, уже бывшего лидера фей, которые и попортили им все планы. «Как минимум, на некоторое время они будут неорганизованны» — утешал себя красноволосый, убирая волосы с лица, поворачиваясь к их спутнице поневоле. — Видимо, тебе ещё нужно отлежаться, Блум, — усмехнулся он, лениво приседая рядом с ней. — Раньше феи были куда более стойкими, — цыкнул Огрон. Девушка из последних сил хваталась за своё сознание, чтобы не свалиться перед проклятыми магами лицом вниз, показывая своё и так плачевное состояние. Нет, её гордость не могла позволить этому случиться. Ослабевшие, дрожащие от напряжения руки упрямо не давали героине свалиться, что не осталось незаметным. Хмыкнув, владелец Чёрного Круга, будто издеваясь, толкнул её пальцем, из-за чего руки слабой и беззащитной Блум подогнулись, и та припала к его ногам. — Но такие упрямые и гордые, как и прежде… Но ничего, скоро тебе эти черты пригодятся для чего-то большего, чем это, — пересмешник обвел руками зал, показывая этим её жалкое состояние. Чтобы ещё больше показать, в каком она положении, красноволосый, хватая своими тонкими, цепкими и довольно изящными пальцами подбородок особы и жадно впиваясь ими, получал в какой-то степени удовлетворение от дискомфорта принцессы Домино. Мужчина будто заставлял Блум подчиниться ему, поднять на него свой взор и смотреть в его пронзительные и довольно притягательные глаза. — Скоро ты будешь одной из нас и отринешь своё прошлое, а пока набирайся энергии и копи свою ненависть и гнев по отношению ко мне — это придаст тебе сил для ритуала, дорогуша, — высокомерно посмотрев на обладательницу магии Пламени Дракона, Огрон отпустил её, и та, не удержав себя, обмякла на полу, потеряв последние крохи своего сознания и погружаясь в кромешную, но довольно приятную, обволакивающую и такую спокойную тьму. Скептически посмотрев на своего соратника, Анаган спросил: — Ты действительно думаешь, что нам она нужна в наших рядах? — А ты видишь длинный строй из добровольцев? Анаган, Думан мертв, мы в меньшинстве, и нам нужна сила. Как ты помнишь, для нашей цели нам нужны будут силы четырёх. Что-то я не вижу ещё одного для этого. — Огрон, мы все сейчас на нервах, и мы тоже скорбим по Думану, но не стоит действовать на эмоциях. Ты же понимаешь, чем может обернуться этот ритуал, — пытался остудить красноволосого Гантлос. — Она — залог того, что наши жизни будут в безопасности. Ты сам прекрасно знаешь, что мы хотим точно так же отомстить земным феям за всё, что они учинили в прошлом! — Она может умереть в этом ритуале! Она же фея! — Направление магии можно изменить, — настаивал на своём Огрон, — да, может, процесс и болезненный, но зато повысит шансы на успех. — Само её существо будет отторгать это. Натуру-то ты не изменишь! — Но поменять её точку зрения можно. — Не играй с огнём. Конечно, последнее решение за тобой, но ты очень рискуешь. И рискуешь не только собой, но и нами. — А когда бывало иначе? — спросил маг, ухмыльнувшись.