F.U.N

Когда учеба входит в привычное русло, Вону чувствует себя полным придурком. Все его силы уходят на контроль лица и удерживание себя от бесконечных тусовок на трибунах во время тренировок футбольной команды. Ничего как будто бы не меняется. Хотя, конечно, меняется вообще всё. Вону не может понять, как же получается – то чувство, которое переполняет его так внезапно и так здорово, колется острыми иглами неуверенности в себе. Ему не то чтобы есть, с кем поговорить. Он не то чтобы знает, как сформулировать это всё. И Мингю не помогает – Мингю улыбается ему через весь коридор и каждый вечер ждет, дожидаясь. Сынчолю забавно. Для него Вону – как неплохой такой сериал о парне, который сам себе ищет проблемы. Он пишет Чонхану, не упоминая Мингю, а тот смеется, потому что считает Вону милым, но все равно немного побаивается сходиться с ним ближе – это ведь как знакомство с родителями. Сынчоль находит Вону в их комнате, и это уже странно – последние недели они пересекаются на пару минут разве что. Но сейчас Вону сидит на своей кровати в незашнурованных кедах и смотрит перед собой, словно в его жизни сломано всё, что только может сломаться. – Ты чего? – хмурится Сынчоль, потому что ну сколько можно. – Почему я тебе нравлюсь? – Вону переводит на него сощуренные глаза, не похоже, что у него проблемы, разве что с головой, но тут ничего нового. – Приехали, – констатирует Сынчоль, усаживаясь рядом. – Нет, серьезно, – Вону отмирает окончательно, чешет лоб. – Ты же со мной так долго дружишь – почему? – Потому что ты дебильный? – фыркает Сынчоль. – Не знаю, а почему люди дружат? Интересы общие, взгляды на жизнь, еще там чего? – Я потешался над твоим гейством такую кучу времени – и ты меня даже не побил! Сынчоль сжимает губы. У Вону фокус смещен на всё вообще, но иногда его правда хочется побить – просто, чтобы было, чтобы потом напоминать. – Могу сейчас я потешаться над твоим гейством, если тебе полегчает, – пожимает плечами Сынчоль. – Я не гей, – улыбается Вону. – Тут всё сложнее. Ну конечно. Сынчоль смотрит на то, как он зашнуровывает кеды и улыбается. – Парню своему привет передавай, – говорит он, заставляя Вону дёрнуться. – Сегодня у него ночуешь снова или придешь? – Посмотрим, – фыркает Вону. – Я напишу. Сынчоль кидает в него мячик, попадая в ловко закрывшуюся дверь. Вону не помнит, чтобы влюблялся когда-либо. То есть, ему даже в детстве было не интересно пихать девочек в песок, чтобы обратить на себя их внимание. В школе тоже сложно было – на внешность попадались, но как только Вону открывал рот, всех претенденток сдувало ветром, они потом еще и рассказывали, какой он придурок, боже. А сейчас будто врата открылись, и Вону не уверен, что райские. Мингю забавляет это всё. И, наверное, это самый лучший способ развития событий. – Сосредоточься, пожалуйста, – Мингю стучит карандашом по тетради Вону. Тот моргает и понимает, что не делал этого уже минуту точно, потому что, серьезно, домашний Мингю с растрепанными волосами, в этот субботний вечер, да еще и в уютной толстовке – это караул какой-то. – Не могу, – честно отвечает Вону. – Плохая идея – делать с тобой домашку. – Ну без меня ты ее вообще не делаешь, – фыркает Мингю, убирая челку со лба, и от этого так тепло, что Вону в своем пиджаке и джинсах чувствует себя негнущейся палкой, вырядившейся как на свидание, ну вот же тупой, ну знал же, что домашку будут делать. – Ты отвлекаешь, – вздыхает Вону. Спасибо, что галстук не нацепил. – Чем это, интересно, – качает головой Мингю. – Я уже даже формулу написал, тебе только подставить все данные нужно – и я еще отвлекаю. Красивый и уютный он, конечно, но тупой просто безгранично. Вону улыбается этому, закрывает тетрадь и тянется через стол, чтобы поцеловать его. – А, в этом смысле, – улыбается Мингю. – Тогда ладно. Странно, но ладно. – Странно? – Вону трогает его волосы, его скулы, его чудесную на ощупь шею. Чувствует себя таким идиотом, что невозможно. – Ты так мило не стесняешься меня, что я не знаю, как на это реагировать. – Стесняться тебя? – Вону приподнимает бровь. – Ты нормальный? Мингю ничего не отвечает, но будто невольно отводит глаза. Ну конечно. Чонхан. Странные у них отношения были, видимо. Вону не спрашивал и вряд ли будет, хотя интересно просто до колик. Но иногда Мингю бьет этими флэшбэками – и как реагировать не знает уже Вону. Он знает, что они не общаются. Он знает, что Сынчоль хочет подружить Чонхана с Вону. Вону не уверен, что такое вообще возможно. Обо всем этом они с Мингю тоже не говорят, потому что… А Вону не знает, почему. – Я никогда не буду тебя стесняться, – говорит он, убирая волосы Мингю с виска. – Даже если ты однажды скажешь, что можно целоваться в коридорах теперь. Потому что я горжусь тем, что ты – это ты. Взгляд у Мингю нечитаемый. Он молчит, сжимает губы, чтобы не выпустить из них что-нибудь. – Давай свою формулу сюда, – кашляет Вону. – Ничего не обещаю, но вдруг я не совсем даун. – Конечно не даун, – тепло улыбается Мингю. – Я пока достану тебе нормальную одежду, а то сидишь как будто дерево проглотил. Вону фыркает. Он краем глаза наблюдает за тем, как Мингю достает футболку и шорты, и думает, что вряд ли он вот прям гей. Зачем ему другие парни, если у него есть Мингю. Если у Мингю комната адекватных размеров, потому что когда-то была комнатой на двоих, то у Чихуна она изначально на одного, и Чису думает, что это миленько – маленький Чихун в маленькой комнате. Им неловко, но это всё очень логично. Чису весь такой коварный – украл третий поцелуй Чихуна в жизни, очень жалея, что не первый. Чису весь такой уверенный – он знает, что делать и как трогать Чихуна за поясницу так, что у того приоткрывается рот и выпускает рваный выдох. Чису весь такой неторопливый. Его забавляет помятый Чихун, просящий остановиться, потому что слишком быстро. Да как угодно. Чису держит лицо, наблюдая, как Чихун поправляет футболку и дыхание, пытается перейти на темы учебы, футбола, чего угодно вообще. – Непривычно, – неловко улыбается Чихун в один из таких вечеров. Чису лежит на его кровати, зевает и пытается читать длинный текст на корейском про Америку, что может быть ироничней. – Еще как, – хмыкает он. И дело даже не в тексте. После библиотеки они как-то сливаются друг с другом. Без разговоров, без томных заверений в чувствах, без предложений встречаться. Просто Чихун зовет Чису к себе в комнату, а у того даже варианта отказаться нет. Он же не идиот. Они не делают ничего такого, чего Чису хотел бы, потому что Чихун – пугливая лисица. У него смешные щеки и дурная челка, и это заметно только тогда, когда он не староста, а просто Чихун в растянутой футболке для сна. И все, и с этого момента нет вариантов ни для чего больше. Чису всегда рядом. Он контролирует всё, ненавязчиво, не вмешиваясь в области влияния Чихуна. Не давая посторонним даже намеком понять, что они вместе – потому что Чихун все еще боится за подрыв своего авторитета. Чису устраивает. Пока у него есть этот вечерний Чихун, полный мягкости, нерешительности и сбитого дыхания – всё отлично. – Я ведь не мешаю? – спрашивает Чису, откладывая учебник. – Вообще не мешаешь, – Чихун убирает свою тетрадь смерти и тянется за рукой Чису. – Даже наоборот. Чису закрывает глаза. Не зря он ждал, совершенно не зря. Вону курит в своих кустах. В нем что-то поменялось, но Чису не может понять, что именно. Он будто бы стал настоящим мальчиком. – Как оно? – усмехается Вону, пихая Чису плечом. – Знаешь, я не обязан тебе рассказывать, – Чису качает головой. – Не обязан, – кивает Вону, – но расскажешь, потому что некому больше. Я болел за вас с самого начала! Тут не поспорить. Чису улыбается и тыкается лбом в плечо Вону. – Неплохо, представляешь? – тихо говорит он. – Целоваться и трогать его очень здорово. – Только без подробностей, – морщится Вону. В его лице что-то странное, не похожее на отвращение, за которое он хочет это выдать. Чису щурится, потому что ему так-то есть, чем поддеть Вону, но он не может пока. Почему – неизвестно. Но почти страшно даже. – Так он что, не сопротивляется больше? – спрашивает Вону. – Неа, – Чису снова улыбается, потому что, кажется, не может говорить о Чихуне без улыбки. – И его не смущает, что ты парень? Или у него уже был опыт? Очень хочется поддеть, очень хочется спросить про Мингю, но Чису проглатывает это вместе с неуместной ухмылкой. – Не было, но не смущает. Важно ведь, что здесь, – он утыкает палец в грудь Вону слева, – а не что тут, – и бесцеремонно тычет им в лоб. – Это да, – вздыхает Вону. – Тут главное не торопиться, – Чису смотрит на него внимательно. – Он для меня важен, поэтому я слушаю, что он говорит. – Джун так же сказал, – рассеянно кивает Вону. Чису сжимает его плечо. Этому балбесу сложнее. И вряд ли ему есть, с кем поговорить – просто потому, что он сам не сможет начать такой разговор. У Сунёна под глазами – круги размером со вселенную. – Я умру сейчас, – сообщает Чжухон. – Это было ужасно. После долгого перерыва они вернулись к играм и не спали уже почти двое суток, потому что перерыв правда был долгий, а энергетиков – слишком много. – Не ври, было круто, – сонно смеется Сунён. – Еще раз кинешь меня, получишь в лицо, – вздыхает Чжухон. Угрозы в этом – ноль, поэтому Сунён согласно кивает, думая, что, получи он в лицо, сразу бы уснул. В комнате пахнет чипсами, и Чангюн, заглядывая к ним в обед, ойкает и сдавлено ругается. – Вы вообще не выходили, что ли? – Зачем? – синхронно спрашивают оба. Сунёну откатиться бы до себя, но он где-то краем мозга понимает, что там его китайцы явно что-то делают, получив в свое распоряжение комнату на целых два дня. А еще он просто не может. И не очень хочет. Чжухон его тоже не гонит, даже наоборот, просит Чангюна кинуть на них одеяло – добраться до кровати сил нет, их задницы словно приклеены к полу. Чангюн качает головой, но одеяло достает, а еще словно между делом сообщает: – Там Чан пришел. Сунён видит, как Чжухон смотрит на него, внимательно и почти насторожено. – Какой молодец, ходить умеет, – несмешно шутит он и тянет одеяло к себе, накрывает их с Чжухоном и машет Чангюну рукой. Он не хочет бежать за Чаном снова. Возможно потому, что слишком устал, а одеяло слишком мягкое. А возможно потому, что Вону сказал. С Чаном Сунён кто угодно, но не Сунён. И Чану не особо нужен ни этот кто угодно, ни сам Сунён. У него есть Чжухон, с которым они делят всё, от интересов до конспектов. Эта дружба – куда лучше, чем что угодно взамен со школьником, который найдет Сунёну замену, как только поступит сюда. – Он тебе очень нравится? – сонно спрашивает Чжухон, когда Чангюн уходит. – Вряд ли, – улыбается Сунён. – Ну и правильно. Сунён проваливается в хороший усталый сон, в котором ничего не происходит. Минхёк находит их в понедельник, когда Сунён лениво пинает лодыжку Чжухона, получая после каждого пинка монотонное «прекрати». – Ты не проводишь Чана на курсы сегодня? – спрашивает он, и Сунён смотрит на него удивленно. – Думаю, он сам справится. Минхёк приподнимает брови. Ему даже нечего ответить, потому что Сунён на добровольных началах это всё затеял – и так же закончил, видимо. Он извиняется. – Невероятно. Вону садится рядом и качает головой. – Подслушиваешь? – улыбается Сунён. – Конечно, – фыркает тот. – Как мне еще узнать такие важные новости. Привет, Чжухон. Чжухон улыбается. – Давно пора было, – Вону ерошит Сунёну волосы. – Ты хотя бы на себя стал похож снова. – Мы играли все выходные, – усмехается Чжухон. – Именно об этом я и говорю, – кивает Вону. – Что, Сунён, двенадцать? Сунён вопросительно щурится, догоняет и закатывает глаза. – Иди отсюда, – беззлобно советует он. – Учти, я разгадаю когда-нибудь. Вону не сомневается. Он правда уходит, слыша за спиной, как Чжухон спрашивает, что за двенадцать и что нужно разгадать, вдруг он сможет помочь. Ну явно же сможет. – Может заведешь здесь свои вещи? – спрашивает Мингю, кидая свою футболку на голову Вону. – Я все еще честная девушка и делаю вид, что не мечтаю переехать к тебе с первого дня, – смеется тот. Вообще, странный день и странные недособытия снова заставляют его задуматься. У Чису с Чихуном происходит всё, чему положено происходить, а он с Мингю только целуется в одежде. То есть уже ботаны даже трогали друг друга везде, а он все еще как идиот, который переодевается в ванной. Не то чтобы Мингю там чего-то не видел. Это просто так неловко. Вону даже гейского порно не смотрел, чтобы знать, как это бывает. Вот ты целуешь человека – вот ты касаешься его везде – вот ты хочешь снять с него футболку – вот где-то тут ты хочешь снять с него штаны… и обычно на этом месте планирование Вону прекращалось битьем собственной головы о подушку. И Мингю не пытается быть настойчивым. Это здорово, конечно, что он дает Вону время привыкнуть, понять и что-то вот так криво спланировать, но это заходит в какой-то тупик. Быстро и решительно прорваться через неловкость, а там как пойдет. Поэтому Вону вылетает из ванны, взъерошенный, в перевернутой футболке, и чуть ли не прыгает на Мингю, полулежащего на кровати с телефоном. – Это чего, – успевает удивиться тот, прежде чем Вону целует его. Целовать – самое простое. У Мингю суперские губы, отзывчивые, Вону как дурак теряется в них, и когда Мингю касается его – тоже. Не думать и просто идти дальше. Вону ведет ладонью по бедру Мингю, жмурясь от всего сразу – от того, как здорово с ним целоваться, до того, что вот сейчас. – Ух ты! – выдыхает Мингю, когда пальцы Вону касаются его паха. Рука Вону замирает. А потом начинает обшаривать всё, что в доступе. Мингю приоткрывает глаза и смотрит, как Вону сосредоточено исследует его член через шорты, будто пытается отгадать, что за предмет, не глядя на него. Это не то что не романтично – это очень смешно. – Ну и как? – спрашивает Мингю, не в силах молчать больше. Вону вздыхает, но руку не убирает. – Только не ржи, – говорит он. – Я какой-то тормоз, там вот уже ботаны зашли дальше, чем мы, а я все мнусь, как ты меня терпишь-то, господи… – Так, – Мингю аккуратно заправляет волосы Вону за ухо. – Не понимаю, что за ботаны, но давай ты сначала расслабишься. Смотри на меня. Он не разрывает айконтакта, улыбается так тепло, словно дурак Вону – не дурак вовсе, а то, что тоже стоит ждать. Вону смотрит на него и пытается отпустить себя. Ну что он правда, это же не соревнование. У них всё идет по-своему, и Мингю не переживает, а еще Джун советовал говорить ртом, а не держать в себе. – Все хорошо, – улыбается Мингю. – Я прекрасно понимаю, каково тебе, потому что тоже был таким когда-то. Мне важно, чтобы ты сам этого хотел, а не пытался победить каких-то ботанов, которые, подозреваю, Чису и Чихун. Вону фыркает и кивает. – И я хочу. Просто не знаю, как. – Постепенно, – Мингю перехватывает запястье руки Вону, все еще лежащей на его пахе. – Ты же не персики выбираешь, зачем так щупать. – Банан, – идиотски хихикает Вону. – Заткнись, – советует Мингю, сдерживая смех. Вону кивает, но все равно хихикает. – Ладно, давай по-другому. Мингю дергает бровью и смещается на кровати, нависая над Вону. Он целует его в висок, касается его члена так аккуратно, что Вону вздрагивает. Всё у них через одежду, но вот же! Прикосновения такие ощутимые, такие, после которых и должно быть то продолжение, о котором Вону думал в ванной. Он сглатывает и подается навстречу Мингю. – Понимаешь, как? – тихо спрашивает тот. И это так круто – голос его не слушается, он сбивается даже просто от такого вот растерянного и возбужденного Вону. Он кивает, целует Мингю и тянется рукой туда, где уже был – но по-нормальному, без спешки и исследовательского интереса. Где-то во всех этих тихих выдохах Вону думает, что их первый раз будет явно кривой, но точно будет и точно в этом месяце. Может даже на этой неделе, потому что, оказывается, трогать чужой член (через шорты) – не так страшно, как казалось.