Колыбельная

Подъем в горы занимает еще три дня. С каждым пройденным шагом становится все тяжелее дышать, холод все чаще забирается под одежду, а мысли опутывает усталость. Сколько бы вампиры ни хвалились собственной приспосабливаемостью, но предел есть даже у них. Цзянь оглядывается на шагающих позади Хэ и удивляется, как старший из братьев все еще может двигаться. Заклинание на стоянке должно было знатно потрепать его, но тот упорно продолжает переставлять ноги, забираясь все выше в гору. Впрочем, он знал, на что шел. Неподалеку от их конечной цели им попадаются еще оборотни. Клан Хуа, кочевники с побережья. Про них в книгах говорилось меньше всего, хотя эти ребята постоянно передвигались вдоль человеческих поселений. Цзянь слышит, как впереди ахает Жрица, среди ее эскорта пробегает тихий шепоток «Их так мало!», и приглядывается повнимательней. И вправду, встречает их всего пятеро, все выглядят уставшими, даже вымотанными, но ведь им пришлось добираться дольше остальных. Шутка ли, дойти сюда от побережья. А вот пещера Совета разочаровывает Цзяня чуть больше, чем полностью. Он ожидал чего-то более величественного, более цветного, что ли, но глядя на косой вход в святая святых оборотней, ему остается только лишь вздохнуть. Хотя, если хочешь что-то скрыть, спрячь на виду. А где же еще прятать пещеру Совета, как не среди гор и еще десятка таких же пещер? Цзянь бы ни за что не нашел бы ее без проводника, да и вряд ли сможет найти, если захочет вернуться. Внутри все выглядит не так заброшенно, но не менее уныло. Редкие росписи на потолке, сырость. Они пробираются по узкому коридору вот уже десять минут, а конца пути не видно. Он подбирается поближе к Чженьси, чуть отставшему от сестры, и тихо-тихо спрашивает: — А почему здесь все выглядит таким заброшенным? Чжань чуть вздрагивает, выныривая из собственных мыслей, нервно косится на сестру и отвечает таким же шепотом: — Мы не так уж часто собираем Совет, чтоб ты знал. С последнего прошло лет пятьдесят, а в мирное время нам ни к чему следить за порядком. — Странно, — искренне недоумевает И, — это же ваше священное место, почему вы не ухаживаете за ним? — Зачем? — пожимает плечами Сиси. — Раньше оно использовалось как убежище. Нам всего лишь нужна была просторная пещера, чтобы укрыться, да источник воды. Такие же убежища есть по всему материку, так что мы всегда можем собрать Совет там, где ближе, ни к чему следить за одной-единственной. — Странная философия, — все еще пребывает в недоумении Цзянь, но больше не придумывает, что еще спросить. — Так ты ни разу и не скитался, — вздыхает Чженьси, и в его голосе сквозит вся та вековая тоска сотен поколений оборотней по дому. — Но, думаю, тебе будет на что посмотреть. Неровные стены коридора наконец-то расступаются, разлетаясь в стороны. И впрямь, есть на что посмотреть. Пещера поражает своим грубоватым величием. Цзянь восторженно вертит головой, стараясь запомнить мельчайшие подробности, с любопытством рассматривает постамент посередине, задирает голову к потолку и с удивлением обнаруживает, что может увидеть клочок вечернего неба. Над постаментом по центру находится не то так удачно сформировавшаяся расселина в толще горы, не то искусственно вырубленная штольня. Оттуда, где он стоит, не понять. Оборотни расходятся по периметру пещеры, расставляя факелы, Жрица Чжань, видимо, отходит к другой жрице, Хуа, и они начинают о чем-то тихо беседовать. Воздух наполняется пряными запахами сухих трав, негромкими приветствиями между оборотнями, тихим гудением повседневной жизни. Цзяня оттесняют в один из углов пещеры, ближе к Хэ, которые выглядят сейчас как заведенные пружины, а прячущийся за их спинами Мо, кажется, вот-вот либо упадет в обморок, либо начнет кидаться на окружающих. Мимо проходит Чженьси и опять почти украдкой сообщает им, что сначала пройдет церемония посвящения новой Жрицы, а потом уже можно будет обсудить насущные проблемы. Ожидание становится совсем уж невыносимым, снаружи успевает стемнеть, сквозь дыру в потолке проглядывают звезды, и Цзянь пытается понять, чего все ждут. Но тут пещеру заливает зыбким серебристым светом, льющимся сверху, И задирает голову и видит, что над самой расселиной вверху висит луна. Вот чего, оказывается, они все дожидались. По пещере прокатывается сначала едва слышный шелест бубенцов, пару раз ударяют в бубен, обтянутый темной кожей. Звук хоть и тихий, но отражается от стен и отдается в ушах отдаленным гулом. Сестра Чжаня, облаченная в регалии Старшей Жрицы, вышагивает замысловатую дорожку шагов вокруг постамента в центре, взмахивает руками, заставляя бубенчики на запястьях звенеть, и неожиданно высоким чистым голосом начинает выговаривать слова: — Богиня, я пред твоими глазами, вверяю свою жизнь в твои объятья и прошу благословления. По рядам оборотней пробегает одобрительный гул. Цзы Цянь делает шаг к постаменту и зачерпывает оттуда что-то ладонью. Серебристая капля успевает сверкнуть в лунном свете, и Цзянь понимает, что на постаменте вода, видимо, собранная в каком-то естественном углублении. — Сегодня ты сделала первый глоток из чаши мудрости, Жрица, — в круг лунного света входит Жрица Хуа, — но наполнить свою собственную чашу тебе придется самой. Цзы Цянь склоняет голову в жесте почтения. — Спасибо, сестра. Две женщины обнимаются, на минуту все вокруг замирает, давая прочувствовать окружающим торжественность момента, а потом обе жрицы выпускают друг друга из объятий. — Я пришла сюда не только принести клятву, — сестра Чжань решает не тратить время попусту, — но и привела тех, кто обвиняет оборотней в том, чего они не совершали. Вокруг прокатывается возмущенное рычание. Троих вампиров вместе с подобравшимся Мо выводят ближе к центру пещеры. Цзянь успевает украдкой посмотреть на постамент, и действительно там плещется вода в, видимо, вырезанной когда-то давным-давно чаше. Вокруг еще раз пробегает волна ворчания вперемешку с шепотом «вампиры», и кажется, будто разом в пещере становится вдвое меньше места. Оборотни сжимают кольцо. — Они утверждают, — Жрица Чжань делает многозначительную паузу, нагнетая желаемый эффект, — что оборотни напали на их поместье. — Это очень сильное заявление, — задумчиво отвечает Жрица Хуа. — Мало того, они привезли с собой труп нашего сородича, носившего метки клана Чжань, — продолжает свою игру Цзы Цянь. — Но я уверена, что среди нас не было кого-то похожего на этого оборотня. Цзянь слышит, как сзади опять пробегает возмущенный гул. — Что ты хочешь сказать, сестра? — умело подыгрывает ей Жрица Хуа. — Я хочу сказать, — Чжань упрямо вскидывает голову, видимо готовясь произнести именно те слова, ради которых вампиров тащили на Совет. — Вампиры пытаются развязать войну. Цзянь пораженно выдыхает и осторожно стреляет глазами по сторонам, пытаясь понять, какой эффект произвело последнее заявление молодой Жрицы. Никогда еще он не сталкивался с такой явной угрозой. Ему становится откровенно неуютно и страшно. Стоит сейчас Цзы Цянь захотеть, и их разорвут прямо на месте. Кажется, будто сам воздух в пещере становится липким и тягучим как патока, а сердце отсчитывает последние удары собственной жизни. Вокруг все напрягаются, Цзянь краем глаза замечает, как снова подбирается Мо, и неожиданно сбоку смеется Хэ Тянь. И как у него хватает выдержки? Тянь тем временем выходит чуть вперед и встает напротив обеих Жриц. — Вы хотите сказать, что мы пытаемся развязать войну? — в голосе слышится настолько неприкрытая насмешка, что Цзянь мысленно прикидывает, с какой стороны на них нападет первый оборотень. Но Жрица Хуа жестом заставляет окружающих замереть. — Думаю, ты имеешь право попробовать оправдаться. — Если бы вампиры хотели развязать войну, они бы даже не начинали с вами переговоры, — Тянь чуть наклоняет голову вперед. — Они бы просто смели вашу жалкую стоянку с лица земли. Вокруг снова недовольно рычат оборотни, но голос Тяня набирает силу и перекрывает окружающий гул. — Мы добирались до вас с единственной целью — выяснить, почему оборотни напали на поместье. Неужели вы считаете, что мы готовы рискнуть без веской на то причины? Вы обвиняете род Хэ, делая выводы из воздуха. Разве у вас не возникает мысли о том, откуда взялся этот неизвестный оборотень? Почему он напал на вампиров? Почему на нем метки клана? — Дороги никогда не говорят, почему они ведут именно так, — словно мантру произносит Чжань, пытаясь хоть как-то перехватить инициативу. — Мы лишь можем шагать по ним дальше. Однако, у меня другой вопрос! И снова Цзы Цянь делает театральную паузу, привлекая внимание к своим словам. — Почему нашего сородича убил оборотень? Окружающие ожидаемо ахают. — Он спасал мою жизнь, — не моргнув глазом, отвечает Тянь. — Взамен того, что вампиры спасли его. Правила вежливости. — Ни один сородич не нападет на другого без веской причины, — тут же возражает Жрица Хуа. — Разве благодарность за спасение собственной жизни — не веская причина? — и снова в голосе Хэ сквозит насмешка. Цзянь серьезно пытается понять, сколько жизней у этого вампира, если он так открыто провоцирует оборотней. — Мой брат спас его и еще одного вашего сородича во время нападения на клан Мо. Цзянь видит, как темнеет лицом Хуа. — Как же звали того второго? — тем временем продолжает развлекаться Тянь. — Кажется, Чжань Чженьси… точно, Чжань Чженьси. — Как ты смеешь! — вспыхивает Цзы Цянь. — Может, все это было подстроено? Сначала вы решили ослабить нас, лишив одного из кланов, а теперь появились с кое-как придуманным поводом, чтобы развязать войну открыто! — Твои глаза слепы, Жрица. Черт, Тянь настолько играет с огнем, что рискует сгореть. — Не смей так разговаривать со Старшей Жрицей! Мы не потерпим, чтобы на нас смотрели свысока! — кажется, Чжань совсем в отчаянии. — Что у вас есть такого, что бы мы не могли купить или взять силой? — парирует Хэ. — Однако мы здесь не за тем, чтобы развязывать войну. — Старшая Жрица права, ситуация действительно сложная, — пытается хоть как-то спасти ситуацию Хуа. — Века скитаний не позволяют нам довериться вампирам. — Если вы так жаждете корчить из себя изгоев, я не намерен вам мешать, но род Хэ обещал последнему из Мо найти убийц его клана, поэтому он останется под нашей защитой, пока вы пытаетесь оправдать собственное бессилие. Сильное заявление, Цзянь бы так не смог, определенно. Но весь разговор зашел в тупик. И что самое опасное — они могут отсюда не выбраться. Цзянь готов поклясться, что сестра Чжаня вот-вот взорвется. — Мы услышали тебя, — Жрица Хуа вскидывает руку, пресекая дальнейшее возмущение. — И лучше всего нам сейчас обсудить ситуацию без лишних ушей. Да, сестра? Чжань Цзы Цянь заторможено кивает, испепеляя взглядом фигуру вампира перед ней. — Мы не можем игнорировать наши обычаи, поэтому выживший Мо будет изгнан, ни один клан его не примет обратно. Но ситуация с нападением требует долгих разбирательств. Оборотни вокруг начинают возбужденно переговариваться, так что Хуа снова приходится призвать всех к порядку. — Мы не варвары, мы уважаем ваше стремление разобраться, но сейчас вам здесь больше не рады. Жрица делает знак одному из своих сопровождающих, чтобы тот вывел вампиров и Мо из пещеры.

***

Хуа провожает их до стоянки Чжань, обеспечивая более-менее безопасный проход по этим местам, дожидается, когда вампиры седлают лошадей и отъезжают от плато на один дневной переход. Все это время Цзянь находится в растерянности. Так называемый Совет оказался больше похожим на фарс. Цзы Цянь повела себя как одержимый властью тиран, и если бы не вмешательство той второй Жрицы, то, вероятнее всего, их бы убили прямо там, в пещере. Интересно, стал бы скучать по нему Сиси?.. Тем временем дорога приводит их на небольшую лесную прогалину у подножия гор, и как только их сопровождающий скрывается между деревьев, Шань тут же сползает с лошади Тяня и начинает раздеваться. — Чего это он? — заинтересованно спрашивает Цзянь и пялится на Мо во все глаза, Тянь пожимает плечами, но тоже не отводит взгляд. Шаня выворачивает судорогой трансформации, отчего Цзянь пораженно присвистывает, а рыжий зверь тем временем подталкивает носом снятую одежду. Тянь тут же спрыгивает с лошади и собирает ставшие ненужными шмотки. — Поразительно, — выдыхает Цзянь и горящими глазами рассматривает отбежавшего чуть поодаль Мо. — А зачем? — Не знаю, но я б еще раз посмотрел, — в тон ему отвечает Тянь, белозубо улыбаясь оборотню. Тот лишь нервно дергает ухом. — А частично обращаться ты умеешь? Шань рычит и срывается с места, теряясь между елок. — Ну вот, он сбежал, — снова напяливает на себя недовольное выражение Цзянь. — Куда он денется, — хмыкает Тянь, забирается на коня и трогает поводья. — Брат, ты как? Чен, почти целую неделю выглядевший как труп, более менее уже начинает приходить в себя, но все еще неохотно разговаривает и двигается. Впрочем, Цзянь не хочет думать, что ему пришлось перенести за это время. И испытывал голод всего один раз в своей жизни, и состояние было очень ужасное. А Чен держится уже неделю. — Могло быть и лучше, — тихо отвечает он. — Нам надо возвращаться в поместье, не хотелось бы, чтоб оборотни решили, что мертвыми мы им нравимся больше, пока мы в дороге. — Справедливо, — соглашается Тянь. — Никогда не бывал у вас в гостях, — радостно восклицает Цзянь и вскидывает руки. Дорога до поместья дается тяжело. Наваливается какое-то опустошение, а в голове звенит пустота. Цзянь все еще пытается понять, что же он услышал на этом Совете, чего они в итоге добились, и понимает, что ничего. Сбоку вскидывает голову Чен и начинает прислушиваться. — Кто-то идет. — Я чую Мо, — тут же выдает Тянь и поворачивает голову в сторону леса. И впрямь рыжий зверь выныривает из елок спустя пару минут, тащит в зубах пару зайцев, оглядывается через плечо, и неожиданно ведет за собой Чжаня. — С ума сойти, — только и может протянуть Цзянь. — Сиси, ты вернулся! Чжань как-то боком подходит к вампирам, и становится видно, что он тащит с собой увесистую сумку. — Сестра сошла с ума, она собирает кланы и угрожает убить любого, рискнувшего приблизиться к стоянке. Я не знаю, что она еще выкинет, — Чжань продолжает смотреть куда-то в сторону. — Мне нужны доказательства, что кто-то пытается стравить оборотней и вампиров, поэтому я сбежал. — Рад, что ты воспользовался опытом нашего первого побега и прихватил еды, — наигранно вещает Цзянь, но разрядить атмосферу встречи ему удается с блеском. Чжань фыркает что-то похожее на «идиот» и пристраивается сбоку от его лошади. Они встают на ночевку спустя час. Тянь занимается зайцами, отогнав от них И и пригрозив, что если он рискнет ему помешать, то пусть идет и кусает своего Чжаня. Ночь проходит на удивление спокойно. Цзянь приваливается к теплому боку Сиси, наблюдая, как братья Хэ жмутся от холода, пока к ним не пристраивается Мо. Даже в пяти метрах чувствуется, что огромный зверь пышет жаром, так и хочется зарыться в теплую шерсть и спрятать лицо в рыжем меху. — Сиси, а почему ты не перекидываешься в волка? — Это накладно. Двух волков этот лес не прокормит. — Ты всегда такой серьезный? — Я всегда могу бросить тебя замерзать в снегу. — Ты так не сделаешь. — Почему это? — Ты принес нам еды, сбежал из клана, ты не можешь просто развернуться и сделать вид, что ничего не случилось. Чжаню возразить на это явно нечего. — Помолчи и ложись спать. Остаток пути тянется бесконечной чередой тяжелых переходов и полуголодных ночей. Но хотя бы на лицо Чена постепенно возвращается краска. Странно, почему старший Хэ не укусит Мо, рыжий уже явно давал выпить крови кому-то из них. Что между ними произошло? В один из вечеров он подкрадывается с этими вопросами к Тяню. Тот усмехается. — Не всегда получается делать то, что хочется. — Слушай, ну Рыжий же не против, ты вроде тоже не очень обидишься. В чем проблема? — Чен не хочет, — веско роняет Хэ. — Ну конечно, лучше чувствовать себя полутрупом, а не пять минут угрызений совести во время укуса, и потом снова бодрость и подъем сил. — Тогда почему ты не кусаешь Чжаня? — тут же парирует Тянь. — Это не одно и то же, — мигом надувается Цзянь. — А по мне, так то же самое. Цзянь долго задумчиво жует губу. — А как вышло, что его уже кто-то кусал? — Завидуешь? — ухмыляется Хэ. — Нет, мне любопытно. — Тогда на поместье напали, я умирал и почти ничего не соображал. Он меня спас. — Кто это рискнул напасть на Хэ? — Шэ. — Серьезно? — А с чего мне тебе врать? Когда до поместья Хэ остается пара дней пути, Чен вдруг останавливается, охает и хватается за грудь. — Кто-то вскрыл хранилище Хэ. Тянь чертыхается и моментально подъезжает ближе к брату, чтоб поддержать. — Что будем делать? — спрашивает Цзянь. — Поедем дальше? — Нет, мы слишком слабы, — качает головой Чен. — Я не знаю, что нас ждет в поместье. Нам надо где-то передохнуть. Недалеко есть рабочий городок рядом с одной из наших шахт, может, управляющий в курсе происходящего. — А почему тогда не отправиться к нам? — перспектива шарахаться по человеческим городам, пусть и лояльным Хэ, Цзяня откровенно не прельщает. — Я не могу показаться перед твоим отцом в таком состоянии, — обрубает Хэ Чен. — Прости, парень, но нам действительно надо отдохнуть.