***
Когда Олли перенес Миру на территорию поместья, на часах было полчетвертого. Слава быстро вбежала по ступенькам на крыльцо. Дом Пруэттов встретил ее тишиной и очень уютной обстановкой. По пути девушка чуть не сшибла изящную гипсовую вазу, обвитую плющом, но во время успела ее подхватить. «Становлюсь такой же грациозной, как Тонкс,» — весело подумала она, но вдруг сникла, поняв, что до появления Нимфадоры пройдет некоторое количество времени. «Значит, буду первой и уникальной,» — решила девушка, все еще баюкая в руках злополучный предмет интерьера. — Пунктуально, — раздался за ее спиной голос лорда Игнатиуса. Затем послышались шаги: мягкая и легкая поступь Лукреции и тяжелый топот мистера Пруэтта. Мира обернулась. Дядя и тетя действительно спускались в просторный и светлый холл по лестнице. Миссис Пруэтт жизнерадостно улыбнулась Славе и заправила за ухо вьющуюся прядь черных волос. — Здравствуйте, дядя, тетя, — промолвила девушка и наконец-то поставила злополучную вазу на место. — Привет, — ответила Лукреция. Лорд Игнатиус кивнул племяннице вместо приветствия. — Как погуляла? Мэлс вспомнила Вернона с Мар и не смогла не улыбнуться. — Отлично, — честно призналась Слава. — Кушать будешь? — заботливо спросила миссис Пруэтт. Мира хотела ответить, что она не хочет есть и кого-либо напрягать, но желудок активно воспротивился ее мыслям и заурчал. Слава поняла, что соврать про то, что она не голодна, не получится. — Да, пожалуйста, — попросила девушка. — Олли, — позвала хозяйка дома. — Приготовь Мелании парочку бутербродов и чай, пожалуйста. Принеси в комнату. Домовик появился с негромким хлопком. Поправил чистую наволочку, деловито кивнул и пообещал, что все сделает. — Спасибо, — смущенно поблагодарила Мира, и домовой эльф с хлопком исчез. — Мелани, дорогая, — обратилась к ней Лукреция. — Мы завтра идем в Косой Переулок, верно? Ответом ей послужило дружное «Да», произнесенное и мистером Пруэттом, и Мэлс. Слава совсем забыла про Косой Переулок и сейчас с удовольствием вспомнила, что завтра ей предстоит еще одно приключение, о котором в предыдущей жизни девушка могла лишь мечтать. На смену радости пришла тоска по своим друзьям и родителям. Рыжеволосая волшебница с трудом улыбнулась дяде и тете и последовала в комнату. Хотелось спать, есть и увидеть родных. Очень-очень сильно.***
В этот раз Мира видела не привычные декорации Хогвартса и его окрестностей, а чей-то кабинет. Помещение выглядело, как переоборудованный подвал. Темное, с маленькими окошками сверху, выходящими на достаточно оживленную улицу. Все бы ничего, но Слава могла увидеть только ступни и лодыжки спешащих куда-то людей. Мельтешение чужих ног злило, и девушка отвернулась. Увиденное ей не понравилось. По мрачным, выцветшим обоям распространялась плесень, линолеум в некоторых местах вздулся, а где-то виднелись дыры, как будто прожженные каким-то едким веществом. На массивном дубовом столе причудливым образом умещались какие-то бумажки, пергаменты, пробирки с разноцветными растворами и, что удивительно, над всем этим беспорядком гордо высился допотопный монитор. Мира заглянула под стол и увидела не менее старенький системный блок. Почему-то Славу не покидало ощущение, что если хорошенько порыться во всем этом безобразии, то возможно отыскать клавиатуру, где из-за продолжительного использования половина названий кнопок стерлась, и мышь, с небольшим темным пятнышком там, где должен находиться палец. Пока Мирослава оглядывалась, темная дверь за ее спиной открылась, впуская в это царство мрака и сырости порцию света и, похоже, хозяйку кабинета. — Сим Симыч, да я на минуточку, — в помещение спиной вперед вошла Эйлин Холмс, втаскивая потрепанного вида стул. На стуле сидел кто-то маленький и зеленый, похожий чем-то на аксолотля и Лунтика. — Сим Симыч, ну пожалуйста. Вы же знаете, у нас такой аврал, а мне человека посадить некуда. Непорядок! Нечто что-то пробурчала на неизвестном Мэлс языке, с неохотой сползло со стула и, все еще бурча, покинуло кабинет. Ростом оно едва доходило невысокой Эйлин до колена. — Спасибо, Сим Симыч! — произнесла ему вслед мисс Холмс, закрыла дверь, и, не в силах сдержаться, хорошенько выругалась. Мира на всякий случай кашлянула, раскрывая свое присутствие. — А, — отреагировала Эйлин, заметив гостью, — Ты уже здесь. Чего так рано? Или ты случайно заснула? — Случайно, — пожала плечами Мира. — Я устала сегодня, пришла домой и заснула. — Ну да, ну да, — рассеянно подтвердила мисс Холмс, — ты садись, — спохватилась она, указывая рукой на стул. — Поговорить надо. Слава с сомнением посмотрела на сидение, на котором еще оставались кусочки зеленой слизи. Но потом все-таки решилась принять предложение. Она же в конце концов во сне, а тут все можно. Да и отказываться как-то невежливо. Эйлин же так старалась, чтобы раздобыть этот стул. Сама хозяйка кабинета присела в кресло. — А почему ты не материализовала диван, как в прошлый раз? — решилась нарушить тишину Мира. — Я его не материализовала, а призвала, — заметила Эйлин, сложив пальцы домиком. Все в ее позе говорило об уверенности. — А сейчас призывать нечего, у нас аврал. Местная знаменитость приехали-с, — саркастично проговорила она. — Теперь я задам вопрос. Ты ведь завтра едешь в Косой Переулок? — Ну да, — смутилась девушка. — Мне нужна палочка. Холмс устало откинулась на спинку стула и приложила пальцы к вискам. Мира задумалась, что может быть причиной такой резкой смены настроения. — Дорогая моя, — протянула розоволосая. — Как ты думаешь, вы одни такие умные? — В смысле? — переспросила Мирослава. — Вы одни догадались пойти в Косой Переулок в воскресенье? Ты полагаешь, что не встретишь там никакого знакомого Молли? Серьезно? — спросила мисс Холмс, нахмурившись. Мира почувствовала себя полной дурой. Как она сама об этом не подумала? И если в одиночку девушка еще могла скрыться от знакомых, то вкупе с ничего не подозревающими дядей и тетей это было почти невозможно. Ведь память о последних годах Молли все еще была скрыта от нынешней хозяйки этого тела. — И что ты теперь планируешь сделать? — хитро улыбнувшись, спросила Эйлин. Что-то подсказывало Мире, что мисс Холмс уже имеет свой вариант действий. — Не знаю, — ответила девушка. — А я знаю, — сообщила ее собеседница. Судя по ее довольному лицу, знание приносило ей много радости. Эйлин поправила свои часы. К удивлению Миры, перед лицом мисс Холмс возник прозрачный дисплей. Розоволосая нажала на несколько иконок. Перед ней возникло лицо еще одной девушки. — Джемма, солнышко, зайди ко мне. Дело по твоему профилю. Холмс отключилась до того, как ее собеседница успела ответить. Улыбка у девушки была в какой-то степени безумной. Мире вдруг стало жутко неуютно. Она захотела проснуться, но поняла, что не может. Джемма явилась через несколько минут. Высокая, статная, с длинными рыжими волосами. В темной кожаной куртке, рваных джинсах и удобных кедах. Девушка выглядела недовольной. — Я надеюсь, у тебя есть причина для того, чтобы меня отрывать. — с порога сообщила рыжеволосая. — Дело по твоему профилю, — сказала Эйлин. Слава почувствовала себя отвратительно. Как зверушка в зоопарке, выставленная всем напоказ. — Это Мира, про которую я вам рассказывала. Надо вернуть память тела. Срочно. Джемма саркастически вскинула бровь. Мэлс отстранено подумала, что давно хотела научиться так делать. — Ладно, — недовольно согласилась она. И сказала уже другим тоном, обращаясь к Мирославе. — Будет больно. Немного. Не задерживай дыхание. Даже не думай об этом. Это, конечно, менее детально, чем тот способ, который выбрала Эйлин, но зато быстро. А суть ты уловишь. Но вот только это далеко не сказка, поверь. За все в этом мире надо платить, и ты отплатишь сполна. Если согласишься, то готовься к головным болям и кошмарам по ночам. Слава задумалась. Стоит ли игра свеч? «Стоит,» — решила Мира. — «Я понятия не имею, как жила Молли все эти годы, это может стать проблемой.» Девушка уверенно кивнула, отгоняя плохие мысли. На пальцах Джеммы появились разноцветные искры. Мира настороженно смотрела на приближающуюся к ней девушку. Рыжеволосая осторожно прикоснулась к вискам Славы. Та почувствовала жжение. От пальцев Джеммы исходил белый свет. Он затмевал все вокруг. Наконец, мрачный кабинет сменился на яркую белую вспышку. Слава почувствовала нарастающее давление и головную боль. И захотела задержать дыхание, но вспомнила предостережение Джеммы. Вспышка в свою очередь стала воспоминанием. А потом еще одним. И еще одним. В конечном счете все воспоминания слились в один круговорот. Мира понятия не имела, сколько времени это длится. Но когда все закончилось, она устало прислонилась к столбику кровати. На лбу выступила испарина, а головная боль не пропала. С трудом сфокусировав взгляд, Слава увидела, что за окном наступил вечер. Мира свернулась калачиком на кровати и заснула. На тумбочке рядом с кроватью стояли остывший чай и бутерброды.