"The Roads"

      Чуть позже они договорились не привлекать к себе внимание стражей, и Алек каждый раз к обходу камер возвращался в свою. Получив отвратительную, плохо выглядящую и дурно пахнущую еду, он снова приходил к Мел, чтобы их не терзала боль метки. От Деррила по-прежнему не было никаких вестей, хотя прошло уже двое суток, их не вызывали даже на допрос, а адвокат словно забыл об этой парочке. Возможно, их испытывали. Специально оставили в камерах, действуя на нервы неизвестностью и томительным ожиданием, чтобы те на следующем допросе были более сговорчивы и подписали все необходимые бумаги. Но, не смотря на тишину со стороны родственников, Мелинда была уверена в том, что они ищут способы все исправить, а ребятам оставалось только терпеливо ждать, надеяться на лучшее и коротать время разговорами, делясь друг с другом историями из жизни. По крайней мере, так было в эти два дня.       Алек, как обычно, получив завтрак, переместился в камеру Мел, вот только для еды не было никакого аппетита, а разговор не клеился. Мел же в это время пыталась перекусить, чтобы не чувствовать этот жуткий голод, но спустя пару минут отложила свой завтрак.       — Что-то случилось? — поинтересовалась она. — Я чувствую, что тебя что-то гложет, — кажется, Алек передал ей свою утреннюю хандру. Хотя, ничего удивительного: в таких условиях вряд ли появится аппетит и настроение.       — Просто немного не в форме с утра… — Алек натянуто улыбнулся, но эта улыбка была больше похожа на оскал. — Мне нужно будет уйти минут на двадцать. На охоту, — Алекс нервно хрустел пальцами, переживая по поводу иссякающего запаса энергии.       — Уйти? Но… а как же метка? — Мел уже заранее напряглась, зная, насколько сильно та будет гореть. — И… вряд ли мы сможем уйти вдвоем. Это ведь неправильно. Если они узнают, что мы сбежали…       — Не сбежали, а отлучились. Я могу дождаться ночи. После отбоя нас никто не вызовет на допрос, никому мы не будем нужны, — предложил, как вариант, демон, так и не притронувшись к каше и хлебу, смотря на завтрак с отвращением.       — Днем нам тоже опасно находиться здесь вместе, — напомнила она ему. — Что, если кто-то заглянет? Нас довольно давно не вызывали, мы не можем так рисковать. Тебе придется вернуться к себе и хоть немного, но поесть. Прошу. А вечером встретимся вновь.       — Раз тебе надоело моё общество, — изогнул он одну бровь, ничуть не боясь, что кто-то может застукать его отсутствие. Гораздо сильнее его волновало жжение метки, которое тут же появлялось в запястье, стоило Алеку оказаться в своей камере. — Будь по-твоему. Адьёс, — будучи не в лучшем расположении духа, демон оставил ведьму одну.       Мел закусила губу, почувствовав себя виноватой, словно своими словами могла обидеть Алека. Стало как-то не по себе. Нет, она не хотела выгонять его, с ним было действительно спокойно и даже весело, но оставаться вдвоем было слишком рискованно. Алек должен был это понимать.       Стоило демону уйти, как метка тут же дала о себе знать жгучей болью и покраснением. Это было не смертельно, так что некоторое время можно было и потерпеть.       Так проходили часы, а к молодым людям никто до сих пор и не наведался. Будто, правда, про них совсем забыли, как копы, так и родня Холливелл. С жжением метки можно было бы смириться, но к неприятным ощущениям в руке добавились и другие: слабость в теле, легкое головокружение… И вместо холода камеры постепенно чувствовался жар.       Мелинда еле дождалась отбоя, с каждой минутой чувствуя себя все хуже и хуже, словно что-то отбирало ее жизненную энергию. Вероятно, то же самое чувствовал и Алек, ведь с утра он жаловался на энергетический голод. Алек так и не появился, поэтому Мел решила проведать его сама. Может быть, в нем все еще жила обида, а, может быть, у него просто не было сил на перемещение? В любом случае девушка хотела помочь ему, поддержать, как поддержал ее он. Ведьмочка переместилась в камеру демона, застав его сидящим на полу.       Алекс полностью облокотился на стену, прислонившись к ней и плечом, и виском, чтобы больше чувствовать её прохладу. Было душно. Было жарко, но и одновременно волны холода прокатывались по телу вместе с еле заметной дрожью. Чтобы отвлечь себя, чтобы не думать о больном запястье, парень ковырял краску у плинтуса, думая о том, что не так уж и плохо оказаться в логове копов и иметь доступ к делам убитых ведьм. Он также думал, что вряд ли смертные в этих делах зафиксировали что-то полезное. Вряд ли в этих делах будет больше трёх страниц… И он думал, что, может быть, у него даже хватит сил отыскать их и уничтожить. Он также представлял себя батарейкой, у которой уже иссякал запас заряда. Индикатор мигал красным и часто на нем появлялись цифры: сначала 20 процентов, когда появилась головная боль и легкое головокружение; потом 15, когда по телу растекалась неприятная слабость, будто к рукам и ногам привязали несколько тяжелых гирь; потом 10 — как раз, когда холод исчез и стало жарко, а во рту — суше, чем в Сахаре. Как раз тогда, когда в солнечном сплетении появилось ощущение, будто там завелись червяки или крысы, и они выгрызали себе путь наружу из организма демона. С каждой минутой эти крысы ощущались все чётче, и всё сложнее было думать о чем-то другом. К счастью, когда мысленный индикатор заряда мигал на восьми процентах, в помещении появилась Мелинда.       — Давно не виделись, — от долгого молчания голос звучал хрипло, но Алек прочистил горло и улыбнулся, прикрыв глаза, скрывая их пугающую черноту.       — Да, — выдохнула Мел с облегчением, увидев, что Алек все еще жив и дышит, вместе с этим девушка резко почувствовала слабость, ноги подкосились и она присела рядом, обмякнув. На расстоянии ощущения демона были более расплывчаты, нежели когда она оказалась рядом с ним. Метка перестала гореть, но усилила их связь, позволив Мел чувствовать то, что чувствовал сейчас Алекс. И это было… отвратительно. — Как ты? — вновь задала она вопрос, хотя странно было это спрашивать, учитывая, что Мел и без него знала ответ.       — Нормально, — усмехнулся парень, потирая кулаком грудь, будто пытаясь растереть, прогнать причиняющие боль ощущения. — Всё хорошо, — у него всегда всё было хорошо. Всё было под контролем. — Правда, конвой никак не угомонится, — кивнул он на дверь, за которой слышались тяжелые шаги и тихие разговоры.       — Нам нужно быть тише, — произнесла Мел, напомнив, что им сейчас не нужно лишнее внимание.       Сама она тоже тяжело дышала, чувствуя нарастающую боль в груди. Алек поднял палец вверх, говоря, что всё будет в норме. Вот только лицо его показывало обратное. Демон поморщился и стиснул зубы, отвёл взгляд от Линды и куда-то в угол камеры прошептал злое и отчаянное:       — Вот же чёрт! — когда мышцы в груди свело в таком спазме, от которого сложно было сделать вдох; в тот момент, когда множество крыс разом вгрызлись в уже и так истерзанный кусок плоти, изо всех сил стискивая челюсти с острыми зубками. Когда это произошло, демон отвернулся. Почему-то он чувствовал стыд за свою физическую слабость перед ведьмой, и если лицо ему удалось скрыть в темноте «одиночки», то дрожь в теле сдержать он был не в силах.       Мел чувствовала, что с Алеком не все в порядке, очень отчетливо, но это было менее болезненно, будто он пытался уберечь ее от этой боли, взяв ее на себя. Грудную клетку так же сдавило, но это было больше похоже на острый приступ гастрита, сопровождающийся жуткой изжогой. Мел прижалась к парню, закусив губы, чувствуя, как тот дрожит, как тяжело дышит.       — Потерпи, скоро они уйдут, и мы сможем перенестись, — с трудом произнесла она.       Эта боль не смертельная, но достаточная для того, чтобы желать снова оказаться под дубинками конвоиров, чем терпеть её. Изматывающая, выбивающая последние силы, вопящая во всё горло о жажде. Всё тело демона кричало, что оно измождено, что скорее нужна энергия, иначе оно отомстит ещё большей болью.       Алек прижал руки к груди так сильно, что на коже наверняка появились красные следы. Но это никак не помогало. Крысы вот-вот могли прогрызть себе путь наружу. Демон будто хотел собрать, спрятать все неприятные ощущения и не показывать их Линде. Это будто было очень… личное. Будто это была страшная тайна, что-то сокровенное. Это была его слабость. Та самая слабость, которая в итоге могла и убить.       Будто пытаясь отгородить себя от разрывающих спазмов в груди, Алекс поднимал свой щит. Раз за разом, будто бы он мог защитить демона от самого себя. Будто бы он мог стать преградой от боли хотя бы для метки. По крайней мере, Алек безумно хотел, чтобы метка именно в этот момент заткнулась и перестала вести дурака и дарить Мел все его ощущения.       И, кажется, у него это получалось, так как боль то уходила, то возвращалась. Мел чувствовала, что Алек борется сам с собой, пытаясь справиться не только с голодом, но и с меткой. Представляя, насколько это было тяжело, девушка была благодарна ему за это. Переносить боль в таком случае было гораздо проще. Вот только ее демон с каждой минутой выглядел все паршивее, а Мелинда ничем не могла ему помочь, разве только предложить свою энергию.       Алек не находил себе места. Потирал плечи, поворачивался с одного бока на другой, садился по-разному, но старался не поворачиваться к Линде. Старался даже дышать через раз, дабы не чувствовать притягательный запах энергии его спутницы. Такой, от которого даже говорить было сложно, ибо глотку сдавливало и обжигало. Такой, от которого пульс учащался и напрягалась каждая мышца в теле. От которого краснели глаза, пелена которых уже была чернее углей. От которого бледнели пересушенные губы и проступали вены на руках, шее и висках. Алекс уже в который раз ловил себя на мысли, что было бы неплохо вот так невзначай коснуться её пальцев и… Он резко обрывал себя, ударялся головой о стену, сбивая подобные думы. Он не раз ловил себя на мысли, пора наплевать на всё. Пора подняться на ноги и забрать у конвоиров всё, что помогает поддерживать в них жизнь. Забрать всё до капли. Пора наплевать на всё, но почему-то сил уже не было. Его ломало, как морфинистов, как героинозависимого. И вот-вот он готов был отпустить контроль.       Мел же старалась быть рядом, но при этом не приближалась к демону, совершенно не зная, что ожидать от него в этот момент. Таким она видела его впервые и впервые у нее не было совершенно никаких идей, которые могли бы помочь им обоим. Она даже готова была признаться, что боится его. Но в то же время ей было его безумно жаль, зная, как он мучается.       — Потерпи, пожалуйста, еще немного, — шептала она в кулак, прижимая колени к себе, грея дыханием замерзающие руки. После того, как Алек поднял щит, Мел больше не чувствовала жара его тела.       И эти слова… Что-то было в них такое, заставляющее парня резко обернуться на девушку и сложить губы в зверином оскале. В этих словах было то, что заставило злобный рык вырваться наружу от разрывающих парня мыслей. Какого черта?! Ему так и хотелось проорать: какого дьявола?! Терпеть! Нет сил терпеть! Ради чего?! Ради чего сносить эти муки?! Ради Мелинды? Чтобы ей метка не причинила боль? Ради федералов? Чтобы те не наложили в штаны, когда узнали, что их серийный убийца снова на свободе?! В пекло! Алекс рывком поднялся на ноги, опираясь лишь на инстинкты, лишь на желание, наконец, утолить голод. Руки его уже светились голубым, а лицо исказилось яростью и безумием. К черту ведьму! Её энергия уже давно не дает ему покоя. Самое время, наконец, её вкусить.       Мел коротко взвизгнула, вжавшись в стену, от неожиданности и страха, от резкой перемены настроения демона, от того, что он в одну секунду навис над ней, желая ее смерти. Девушка видела черные, как смоль, глаза и готовность наброситься на нее в одно мгновение. Пожалуй, она даже не успеет позвать охрану, а те, в свою очередь, вряд ли что-то предпримут, возможно даже не узнают, что в этой камере произошло убийство. Алек просто сотрет ее тело, еще до того, как в комнату кто-то зайдет.       — Нет! Стой! Остановись! — инстинктивно выставила она руки вперед, пытаясь загородиться от демона. — Пожалуйста! Алек!       Мел понятия не имела, сможет ли сейчас достучаться до него, слышит ли он, или его разумом целиком и полностью завладел голод? Было безумно страшно видеть его таким: существом, способным на что угодно ради пищи. А она только привыкла в тому, что он может быть довольно милым спутником. Как же она ошибалась!       Демон схватил Линду за горло и с силой прижал к стене, не переставая рычать. Его хватка была настолько сильной, что девушка невольно закряхтела и впилась пальцами в его горячую руку, пытаясь отцепить её от себя. Тщетно. Глаза ведьмочки расширились от страха — невозможно дышать. Невозможно выбраться. Алекс, несмотря на своё состояние, был невероятно силён, будто это и не он был вовсе. Мел могло казаться, что он даже стал больше, выше, нависал над ней горой и всё ждал, когда её адреналин настигнет пика, когда её энергия станет ещё притягательнее. Он втянул воздух, не переставая мелко дрожать, продолжая вжимать Мел в стену так, что её лицо стало краснеть… Но в тот момент, когда девушка готова была распрощаться с жизнью, парень резко её отпустил и схватился за голову. Именно в этот момент все щиты слетели, и Алек ощутил это острой болью, будто в его мозгу взорвались петарды. Будто остаток его же энергии, собранный где-то на подкорках, превратился в мощную волну, прокатившуюся по всему телу, по каждой клетке, не выдержав защиту от метки. Было ощущение, будто эта энергия разорвала всё: каждый орган, каждый сосуд, сломала каждую кость и уничтожила демона изнутри. Но внешне это проявилось лишь спустя пару долгих секунд… Из носа парня потекли струйки тёмной крови, а затем его глаза закрылись и он, обессиленный, рухнул на пол.       Как только Алек отпустил руки, и получилось сделать первый вдох, отделяющий ее от смерти, Мелинда тут же отползла в сторону, подальше от демона, глядя на него с диким страхом. Горло неистово горело, а дыхание все еще было тяжелым, сбивчивым, она никак не могла его нормализовать. От ужаса все мышцы свело в спазме. Она хотела даже переместиться подальше отсюда, вернуться в свою камеру, да куда угодно, лишь бы Алек не достал ее, но здравый разум вернул ее с небес на землю, неоспоримо пригвоздив ее к демону меткой. Все той же меткой, которая продолжала гореть, давая знать о себе. Она некоторое время так и сидела в стороне, опасливо поглядывая в сторону потерявшего сознания демона, наблюдая за ним, ожидая, когда тот очнется, не зная, чего еще можно от него ожидать. Не зная, что лучше: ждать, пока он придет в себя и попытается напасть на нее вновь, либо оказать первую помощь и попытаться решить возникшую проблему вместе. Но выбор за нее сделала метка, когда Мел вдруг почувствовала слабость и головокружение, а в груди вновь появилось то самое жжение и боль, от которой пришлось согнуться пополам. И именно тогда Мел заметила кровь, которая потекла из носа, точно как и у Алекса. И это не предвещало ничего хорошего.       — Нет… Нет… — Мел коснулась выемки под носом, убеждаясь, что это ее кровь, чувствуя, что с каждой минутой становится лишь хуже. А значит Алек… Не хотелось об этом думать, но была небольшая вероятность того, что он мог умереть. Умереть здесь и сейчас. А умирать вместе с ним в планы Мел не входило. — Нет, нет, нет… — девушка осторожно подползла ближе, поворачивая парня на спину, видя, что тот все еще без сознания. — Что же мне с тобой делать?       Мел присела возле парня на корточки, слегка тормоша его за плечо. Боязливо, будто думала, что это могло быть уловкой демона. Её руки дрожали, когда она похлопала его по щекам. Но Алекс так и не очнулся.       — Ну же, приходи в себя, — вновь попробовала она привести его в чувства, потормошив. — Алек! Алек! — громким шепотом произнесла она, желая достучаться до его сознания.       Мел понятия не имела, что предпринять, как оказать ему помощь, что вообще с ним делать в таком состоянии? Возможно, было бы проще, будь у Линды при себе регенератор. Возможно, ей было бы спокойнее, паника отступила бы на второй план, а злость не терзала бы грудь. Да, в этот момент Мел злилась. Сильно. Настолько, что хваталась за голову, не зная, что ей делать дальше. Она злилась на себя за то, что не должна была здесь находиться! Её не должны были обвинять в убийстве! Она тормошила парня за плечи, всхлипывая и думая, что, как он посмел вот так ворваться в её жизнь и перевернуть всё с ног на голову?! Мел, смаргивая слёзы, похлопывала демона по щекам, думая, какого чёрта он позволил всему вот так случиться?! Думая, какого чёрта она позволила себе довериться демону?! Какого чёрта она теперь так боится и так переживает?! За него, за себя… Какого дьявола он лежит, и не ясно, дышит ли? Какого дьявола он никак не реагирует?!       — Очнись же! — ещё немного и Линда могла сорваться на отчаянный крик. У неё совсем ничего не получалось. — Господи… Вставай! — Мел шмыгнула носом, пытаясь избавиться от противной, солёной крови; протёрла над губой, с ужасом замечая на пальцах красные следы. Становилось только хуже и от этого страшнее. — Прекрати! Прекрати немедленно! — и она со всей силы влепила Алеку хлёсткую пощёчину и с ужасом отшатнулась от него, как от огня, как только он распахнул угольно-чёрные глаза.       Но не нападал.       Его движения были смазанными, слабыми. Комната перед глазами плыла и кружилась, а от этого к горлу тут же подступила нестерпимая тошнота. Кровь заливалась в горло, и парень закашлялся, с трудом приподнимаясь на локтях, чтобы выплюнуть солёную жидкость.       Мелинда вжалась в стену, стараясь не шевелиться и не привлекать к себе лишнего внимания. То, что он очнулся, было небольшим достижением, но Мел не знала, надолго ли его хватит, не станет ли еще хуже? Как он отреагирует на ее присутствие в камере? Не возросла ли его жажда? И будет ли у нее возможность выбраться отсюда живой? Девушка молча наблюдала за попытками демона подняться на ноги, чувствуя, как её сердце рвалось наружу от ощущения опасности и беспокойства. Адреналин подскочил до небес, а тело обдало жаром…       Александр, стоило ему вдохнуть, тут же закрыл рукой нос, лишь бы как-то смягчить резкий, головокружительный аромат энергии ведьмы. Разумом он понимал, что сейчас её трогать было категорически нельзя — из-за метки он мог только этим навредить им обоим. Стараясь дышать через раз, он, кое-как добравшись до двери, несколько раз с силой по ней ударил. Так, что при каждом стуке Мел невольно зажмуривала глаза и вздрагивала. Ведьмочка боком, стараясь не делать резких движений, перебралась по стене поближе ко входной двери, чтобы, в случае, если та откроется, спрятаться за ней.       — Зачем ты это делаешь? — тихо, шепотом осмелилась спросить она, в глубине души предполагая истинные мотивы демона. И от одной только мысли девушке становилось не по себе.       Алек резко уставился на Линду, и взгляд его, несмотря на черноту, выражал раздражение, ярость, враждебность.       — Думаешь, есть вариант лучше? — выплюнул он, и в его голосе слышались дикие, рычащие нотки. Что-то в нём было такое, от чего по коже Мел забегали мурашки. — Не лезь. Иначе я сорвусь, — прошипел он и снова ударил по двери, морщась от неприятной ломоты во всём теле.       — Мы могли бы уйти… — предположила девушка и закусила губу, стоило демону вновь перевести на нее взгляд. Да, глупая была мысль. Вряд ли сейчас они могли бы найти кого-то на свободе и не привлечь внимания. Вряд ли они смогли бы сделать это быстро, чтобы Алек смог утолить свою жажду. Именно поэтому она потупила взгляд и решила больше не вмешиваться в идеи своего напарника. Сейчас только от него зависели жизни их обоих.       — Мы могли уйти с самого начала! — гаркнул демон, в этот раз пнув дверь ногой. — Но кто-то ведь не хочет пользоваться личной выгодой! — Алек в один момент оказался возле Мел, снова грозно над ней нависая. — Не зли меня и не высовывайся, — процедил он, держа над ней руку, светящуюся голубым, будто готов был вот-вот уничтожить ведьмочку аннигиляцией. Вот так просто, одним касанием. — А лучше уйди, — он сжал руку в кулак и снова прикрыл нос, снова задержал дыхание, чтобы не сорваться.       Он бы с радостью переместился куда-нибудь или стер бы дверь, чтобы выбраться, но сил не хватало даже на то, чтобы просто растворить хотя бы слой краски со стены.       — Эй! — парень снова стукнул по двери, когда возле камеры послышались шаги.       — Чего тарабанишь?! — грубо отозвались снаружи, открывая окошко, чтобы увидеть заключенного.       — Мне нужна помощь, — Алек показал окровавленную руку, давая понять конвоирам, что он не шутит.       Охранник молча дернул засов, отворяя дверь, ничуть не заботясь о собственной сохранности, надеясь лишь на личное оружие. Нужно было убедиться в том, что заключенному действительно требуется медицинская помощь.       — Что у тебя тут? — распахнул он дверь, делая шаг вперед.       Но не успел он даже заглянуть в камеру, как его просто-напросто затащили внутрь. Алеку хватило резкости и силы дернуть конвоира на себя и прижать его к стене. Локтем он придавил мужчине горло, второй рукой сжал плечо, забирая энергию. Быстро, молниеносно. Демона аж трясло от ощущения эйфории, от вкуса долгожданной энергии. Каждая мышца в его теле была напряжена, а из горла выходили невнятные звуки, похожие и на хрип, и на рык, будто голодный лев раздирал только что пойманную косулю.       Мел, затаившись за дверью, лишь молча наблюдала за происходящим, не смея произнести и звука, чтобы Алек не переключился на нее. Но разве в ее природе просто наблюдать? Разве могла она позволить демону убивать у нее на глазах?       — Прекрати, — шепнула она, даже не надеясь на то, что Алек ее услышит. — Пожалуйста, остановись. Не убивай, — молилась она, но демон был неприступен в своем желании вновь обрести энергию.       Он даже не слышал её слов, вдавливая мужчину сильнее в стену, сильнее нажимая на горло так, что бедный конвоир уже не имел возможности дышать. Но демон не останавливался. Может даже, он и вовсе себя не контролировал.       — Ты не должен этого делать, — продолжала Мелинда, стоя в стороне, решаясь на смелый и отчаянный шаг. Нужно было остановить демона. Любой ценой. — Мы не должны убивать. Будет только хуже, — она словно говорила сама с собой, потому что демону было абсолютно плевать на слова ведьмочки, да и на нее саму тоже. — Прошу тебя, прекрати!       Мужчина уже потерял сознание, но Алек продолжал выкачивать из него жизнь. Мел чувствовала, что силы возвращались к ним обоим, а это значит, что она могла дать демону небольшой отпор. Она взмахнула руками, замораживая демона, останавливая его. Пострадавший же в это время рухнул на пол, лишившись чувств. Что делать дальше — Линда не знала. Но не прошло и минуты, как демон вышел из оцепенения и, увидев рядом с собой Мел, уставился на нее злым, пронзительным взглядом все еще черных, пугающих очей.       — Я. Просил. Тебя. Не лезть! — с расстановкой прорычал парень, делая шаги в сторону ведьмы, пока та пятилась назад.       Но вскоре пятиться стало некуда, Мел уперлась спиной в стену и замерла.       — Я… Я… — девушка глотала слова, не зная, как оправдаться перед Алеком. Сомневаясь, что ему вообще есть дело до ее оправданий. Он был настолько разъярен, что его глаза до сих пор были угольно черны, а жилки на скулах и лбу вздулись так, что было видно, как они пульсируют.       Казалось, он даже внешне преобразился. Его лицо стало жёстче, суровее, былое обаяние и притягательность исчезли или извратились до такой степени, что никто бы уже не сомневался в том, что перед ним стоял демон. Не человек. Возможно, он сейчас и мыслил по-другому. Возможно, он и Мел видел сейчас ни как ведьму, ни как девушку, а как помеху. И была бы его воля, убил бы Холливелл одним касанием, но дрянное осознание метки на руке смазывало все карты, всё портило.       — Заткнись! — рявкнул Алекс, раздражаясь ещё больше невнятной речью его спутницы. — Хватит мне мешать! — в конце-концов, из-за нее, из-за ее дурацких убеждений ему пришлось терзаться жуткой болью. И эта боль уничтожила всякое терпение. — Прекрати везде совать свой нос! — он схватил Мел за горло, может, даже и не осознавая, что творит. Но ему хотелось растерзать эту ведьму, как псу задрать дворовую кошку. Ему хотелось её уничтожить, ибо сила энергии, исходящая от нее, кружила голову и снова вызывала мучительный голод. Возможно, Алек не рассчитал силу, когда отпихнул от себя Линду, и та ударилась затылком о стену.       В глазах тут же потемнело и Мел, лишившись чувств, рухнула на пол. В таком состоянии она точно не станет для демона помехой. Алек же в это время почувствовал острую боль, но довольно терпимую. В этот раз отключаться в его планы не входило, а вот продолжить начатую трапезу — с удовольствием.       Когда девушка пришла в себя, Алекс сидел в противоположном углу, ковыряя краску на стене и не обращая на ведьму особого внимания. Мел потерла затылок, медленно возвращаясь в реальность, ожидая увидеть в камере, как минимум, кровавое месиво. Но комната была пуста, чиста и по-прежнему холодна. Неизвестно сколько времени Мелинда провалялась без сознания, но точно знала, что за это время продрогла до самых костей. Окончательно придя в себя, ведьмочка не спешила приближаться к Алеку, как и начинать какой-либо разговор. Она была обижена и зла, а еще чувствовала вину за то, что мог совершить Алек, пока она была без сознания. И он тоже не торопился перекинуться словечком с ведьмой, видимо, испытывая схожие чувства. Он лишь бросил на нее угрюмый взгляд, уже предвкушая душеспасительные беседы на счет невинных и прочего святого дерьма. Они ему уже осточертели.       Сколько они просидели так — неизвестно. Никто из них не засекал времени. Но продолжаться так дальше не могло, нужно было либо возвращаться в свою камеру, либо что-то делать. Ждать, пока разрешится их судьба, было невыносимо. Сколько еще таких приступов им придется пережить, прежде, чем им вынесут приговор? Успеет ли Деррил за это время что-то предпринять или его вообще отстранили, решив, что он может быть не объективен? Именно поэтому Мел решила нарушить молчание первой, но не собираясь делать шаг навстречу примирения.       — И что будем делать дальше? — без предисловий задала вопрос ведьмочка. — Сколько еще жизней ты заберешь прежде, чем лишишься своей?       Конечно, прозвучало это слишком грубо, но Алек сейчас другого и не заслуживал. Мел была уверена, что он все-таки убил того конвоира, стерев с лица земли его тело.       — Сколько понадобится, — буркнул демон, скрестив руки на груди. — И доводить себя снова до такого состояние, уж простите, я не собираюсь.       — Я не могу допустить этого. Мы должны что-то придумать, — не стала молчать Мел. — Они наверняка заподозрят неладное, если будут пропадать люди, — устало проговорила она. — Я тут подумала… Я могла бы ускорить этот процесс, произнести заклинание… Это не будет личной выгодой, но так мы быстрее узнаем, что нас ждет в будущем, — предложила Мелинда, не зная, как демон отреагирует на это.       — Валяй, — фыркнул парень. — Если это нас не угробит, то делай, что хочешь, — слегка раздраженно и все также угрюмо ответил он, не став спорить.       — Угробить нас может лишь приговор, так что… Мне нужно несколько минут, чтобы придумать заклинание.       Мел уселась поудобнее и принялась сочинять текст. Вскоре строчки сложились в небольшой стих, который и произнесла вслух.       Когда Линда открыла глаза, обстановка вокруг неё уже была совсем другой. Вместе с Алеком они оказались в просторном, хорошо освещенном зале, полным людей. Не нужно было быть гением, чтобы понять: это был зал суда. Сам судья, тучная женщина, облаченная в чёрную мантию, что-то монотонно говорила, а все остальные, присяжные и свидетели, молча её слушали, поднявшись со своих мест. Сами Мел и Алекс оказались за решеткой, в роли подсудимых, с закованными в наручники руками. Им выносили приговор. Судья зачитывала статьи, по которым их обвиняют, назначая срок заключения. С таким раскладом им светило пожизненное, но что еще хуже — смертная казнь. Мел понятия не имела откуда они взяли все эти улики и доказательства, но все обвинения, которые на них возложили, получили законную силу. И Деррил им не помог. Его даже не было в зале суда. Мел пыталась рассмотреть его на скамьях, но встретилась лишь с заплаканным, осунувшимся и еще более постаревшим взглядом матери, которая не сдерживала слез, пряча их в платок. Там же были и тетушки с отцом, Крис и Вайет. И на всех было больно и тяжело смотреть. Мел растерянно глянула на Алекса, и в его выражении лица была и злость, и растерянность, и безысходность. В его тёмных-претёмных глазах так и читалось: «Довольна, да? Так и должно было сработать твоё чудо-заклинание?!». У девушки не было слов, чтобы как-то оправдаться, сейчас она могла лишь опустить взгляд в пол, дослушивая речь судьи, очень надеясь на более благоприятный исход событий.       Демон протёр ладонью лицо, просто не веря происходящему! В голове не укладывалось, что они всё ещё играли роль подсудимых, были одеты в мышино-серые комбинезоны и до сих пор не смылись куда подальше. В голове не укладывалось, что магия им вышла боком и, вопреки всему, не помогла, а лишь усугубила ситуацию.       — На основании вышеупомянутых статей, осуждённые Мелинда Бренда Холливелл и Александр Уоррен Романофф приговариваются к казни путём введения смертельной инъекции.       Наверное, это единственное, что уловил Алекс из речи судьи. Наверное, эта фраза и громкий стук киянки в конце, заставили его резко подняться с места, так, что в глазах потемнело, а голова пошла кругом. Будто деревянным молотом ударили по его макушке, а по телу пропустили разряд тока. Он, не веря своим ушам, перевёл взволнованный взгляд на Мел, готовый ко всем чертям стереть толстые прутья решётки и разнести весь зал.       — Прости… — практически одними губами на выдохе произнесла девушка, смотря на парня глазами полными ужаса, полностью ошарашенная таким решением. Она до последнего верила в то, что смерть обойдет их стороной. Ей было нереально страшно, ведь хуже самой смерти — только ее ожидание.       И сейчас она отдала бы все на свете, чтобы это исправить, повернуть время вспять, но она не могла…       — Приговор считать действительным и привести в исполнение сразу после решения суда, — договорила судья, вновь ударив киянкой, завершая судебный процесс.       Мел вздрогнула, а слезы сами хлынули из глаз. У них осталось так мало времени, чтобы попрощаться с родными и друзьями… Всего несколько часов, а затем их приведут в камеру смерти и исполнят приговор, вколят им яд, являющимся смертельной дозой наркоза.       — Теперь-то мы можем уходить? — сквозь зубы процедил Алекс, глядя на Мел в упор.       — Очень справедливо, на мой взгляд, — послышался чей-то голос из зала. — Даже и присяжных можно было не звать, — будто специально, чтобы его услышали заключённые. Парень в деловом костюме обернулся и выразительно посмотрел на демона, а затем расплылся в улыбке. Его светлая чёлка скрывала треть лица — то, что всё равно делало его узнаваемым. То, что заставило Александра крепче стиснуть зубы и почувствовать, как его всего аж передёрнуло.       В нескольких метрах от него стоял убийца его матери.       Мел ничего не успела ответить, лишь перевела взгляд туда, куда смотрел Алек. Говоривший тип не был ей знаком, но реакция демона говорила о том, что тот его явно знает. В это время конвоиры поспешили надеть на заключенных наручники и вывести их из клеток. Стоило решётке отводится, как Алекс вырвался из-под стражи, одного ударив локтем в нос, а другого пихнув в железные прутья скамьи подсудимых. Он в одну секунду растворил стальные браслеты, сковывающие запястья, и рванул к выходу, куда направлялся белобрысый убийца. Демон распихивал всех, кто встречался у него на пути, а наглый челкастый ублюдок уже скрылся в дверях зала заседания. Когда Александр выбежал в коридор, он наткнулся лишь на охрану, подлетевшую к нему и скрутившую руки за спиной.       Тщетно. Упустил.       — Чёрт! — выругался Романофф, прежде, чем по его почкам пришёлся тяжёлый удар резиновой дубинки.       Более ударов не последовало, его просто резко подняли на ноги и повели прочь, в камеру, где они должны были ожидать казни. И, если бы не приговор, его отметелили бы так, что он бы несколько недель собирал свои косточки, играя ими словно в паззлы.       Мелинда даже понять ничего не успела, но зато остро почувствовала на себе всю силу удара и не смогла сдержать слёз. Если бы не конвой, держащий её под руки, она бы тотчас рухнула на пол. Смотреть по сторонам и случайно наткнуться на полные болью и разочарованием глаза близких не было никаких сил. В голове лишь крутился вопрос: почему всё так происходит? Где же Деррил?        Но у них ведь еще оставалось время на то, чтобы что-то придумать, попытаться исправить… Может быть, у нее появится еще один шанс произнести заклинание и вернуть все обратно, попытаться стереть все улики и обвинения?       Когда ребят развели по камерам для ожидания своего смертного часа, Алек переместился к ведьмочке, сразу нападая на неё со злым шипением:       — Что это, нахрен, было?! — он говорил полушепотом, но всё равно в нём слышалось раздражение и даже гнев. — Мотай своё заклинание обратно, пока мы оба не окочурились! — сквозь зубы процедил он медленно, делая ударение на каждом слове.       — Ты думаешь это так просто? — парировала ведьмочка, стараясь не смотреть на парня, и без его обвинений чувствуя свою вину. — Только Темпусу подвластно время, только он мог отмотать его обратно и заставить прожить день заново. Но его уничтожили много лет назад, а сейчас у нас нет никаких возможностей вызвать его. Да и… он намного опаснее чем-то, что ждет нас сегодня.       — Тогда самое время оценить риски, сколько народу увидит магию, а сколько… лишится доброй части здоровья, — чтобы не сказать грубое «сдохнет, когда я буду выбираться на свободу». — Если хочешь знать, наш убийца был в зале. Я узнал его! Блондин с чёлкой, один из банды. И это так себе новости, потому что приходить он мог и за Пайпер! — эмоционально говорил демон, жестикулируя руками и расхаживая по камере.       — Что бы ты ни сделал, я ничего не могу изменить! — так же эмоционально произнесла Мел, понимая, в какую отвратительнейшую ситуацию они оба попали. — Если людям суждено увидеть магию — они ее увидят, если нам суждено умереть… — Мел лишь вздохнула, не став договаривать предложение. — Но прежде, чем что-то делать, мы должны взвесить все «за» и «против». Я тоже не хочу умирать, и еще меньше хочу, чтобы пострадали мои родные, но что, если мы можем оказаться неправыми и от наших действий пострадают не только невинные, но и те, кто хоть как-то связан с магией?       — И я совсем этого не против! — всплеснул руками демон. — Если им суждено пострадать, то, сама знаешь, — продолжил он мысль ведьмы, думая в том же русле. — Мы можем удрать прямо сейчас, что нам мешает? Подумаешь, потом хватятся и весь город на уши поставит… Зато у нас будет время как раз-таки взвесить все «за» и «против» и, может быть, между делом на пять секунд, спасти твою мать! — окончание фразы он, буквально, гаркнул и еле удержался, чтобы не ударить стену кулаком.       Мел проглотила все высказанное Алеком, прекрасно понимая, что демон прав: они не могут здесь сидеть и ждать своей смерти, не могут дать погибнуть другим ведьмам, а Мел не может позволить погибнуть родной матери.       — Хорошо, пошли, — согласилась она, более не став искать новые отговорки.       — Аллилуйя! — закатил глаза Алекс и, коснувшись плеча Мел, переместился.       И всё было бы у них хорошо, всё было бы просто прекрасно, если бы не маленький красный огонёк в углу камеры, откуда они так нагло улизнули. Всё было бы гладко и тихо, если бы этот огонёк был ими замечен и понят: каждое их действие, каждое их слово записывалось и транслировалось на экраны видеонаблюдения; и сейчас не было бы того, что могло привести к фатальной ошибке. Дверь одиночки распахнулась в самый неподходящий момент — когда фигуры заключённых исчезли в тёмном мареве.       Они оказались в особняке Холливеллов, куда предположительно мог переместиться и демон, подставивший их, ведь Пайпер по-прежнему оставалась его целью. И неизвестно что еще могло произойти за то перемотанное ведьмочкой время.       — Мама! — первым делом крикнула Мел, как оказалась дома.       Но ей никто не ответил. В доме в один миг образовалась звенящая тишина, даже за окном не шумел ветер и не было слышно звуков проезжающих машин. И все часы в комнате встали. Время замерло, как по щелчку.       Нехороший признак. Очень нехороший.       Вместо Пайпер в гостиной появилось двое высоких мужчин, внешне очень похожих друг на друга: оба на лысо бритые, с волевыми, квадратными подбородками, широкоплечие и в стерильно-белых, идеальных костюмах. Мел, оторопев, уставилась на чужаков, не понимая, что происходит. Кто они и что они делают в ее доме? Кто бы они не были, они не очень походили на тех, кого ведьма и демон искали.       — Кто вы? Что происходит?       — Мы те, кто оберегает магию и держит её в секрете от смертных, — ровным тоном произнёс один из них.       — Нас называют Чистильщиками, — добавил второй и первый заговорил снова, будто эти фразы они давно заучили и отрепетировали: — И мы приходим для того, чтобы замести следы за теми, кто не смог скрыть магию от людских глаз.       — Вот и чудесно, заметайте, — привычно буркнул Алек, затем обратившись к Мел: — Видишь, а ты переживала, они и без нас все прекрасно сделают.       Хоть Мел ни разу не сталкивалась с этими существами лицом к лицу, но она прекрасно понимала, раз они пришли к ним лично, дела обстоят не так радужно, как думает Алек.       — Подожди, — осадила его ведьмочка, чувствуя тревогу. — Они здесь не просто так.       — Вы совершили ошибку, — первый махнул рукой и посреди комнаты раскрылась голограмма камеры Мел. Пара секунд — внутри появился Алек…       — Ваша беспечность привела к тому, что смертные увидели то, что видеть не должны в принципе, — ровным тоном продолжал он. — Мы, разумеется, всё исправим… Исход будет благополучным в любом случае: как для этих невинных, так и для магии в целом, — многозначительно добавил он, показывая то, к чему привела ошибка ребят.       Мел наблюдала за происходящим на голограмме и не понимала, как они могли допустить такую беспечную ошибку. Сперва все было вполне невинно: охрана сообщила о случившемся высшим органам, те посмотрели видео, сошлись в каком-то общем мнении, а затем события закрутились с неимоверной скоростью… Запись дошла до президента, попала в сети Интернета, а мнительный народ создал свою коалицию по борьбе с людьми, обладавшими хоть какой-то магией. И чем дольше Мел смотрела, тем ужаснее все выглядело: в городах началась настоящая паника, современные инквизиторы разжигали костры и сжигали заживо людей, по большей части не особо интересуясь способностями жертв. Последней каплей стал момент, где Мел увидела погибающую девочку лет двенадцати, которая, умирая, звала на помощь родную мать… Ведьмочка отвернулась, зажмурившись, а голограмма тут же свернулась.       — Так, значит, вы уничтожите запись? — наивно поинтересовалась она у чистильщиков. — И все? Мы будем свободны? — глупо было предполагать, что эти существа вытащат их на свободу и сотрут все улики, но она не могла не спросить.       — Да, — кивнул один из них, но затем продолжил: — Мы уничтожим все доказательства существования магии, а вы вернетесь к тому, от чего так отчаянно пытались сбежать, — равнодушно произнес он, переведя взгляд на демона, словно ожидал от него какой-то реакции.       — Мне не нравится подтекст, с которым ты говоришь, — хмыкнул Алек, поймав на себе взгляд чистильщика. — Хочешь сказать, нам придётся вернуться в камеру? И никак нельзя стереть людям память о нас? Вообще, с того самого момента, как они решили нас арестовать, — нахмурился он, просто не веря, что они могли так вляпаться!       — Мы не имеем право менять ваши судьбы, — с легким прищуром поведал тот. — Мы все сделаем, как положено. Вы не будете помнить о том, что мы вам показали.       — О нас вы забудете тоже, — влез второй, дополнив первого.       — Люди не узнают о магии.       — Мы позаботимся об этом, — улыбнулся второй Чистильщик, отчего от его ухмылки стало еще больше не по себе.       — Может, договоримся? — усмехнулся демон, стараясь выглядеть дружелюбно. — Можно же решить всё немного по-другому… Чуваки, нам никак нельзя туда возвращаться. От слова — вообще, — перспектива вырисовывалась далеко не радужной.       Алек не для того выбрался на свободу, чтобы снова оказаться в шкуре заключённого. И где-то почти на поверхности его естества закипала злость от несправедливости и дурацкого стечения обстоятельств! Но чистильщики были непреклонны. Они синхронно покачали головами, всем своим суровым видом говоря, что они не изменят своим принципам и не нарушат правила.       — Ок, — Алекс аж заскрипел зубами от досады и раздражения. — Что вы там говорили о наших судьбах? Что нас должно ждать? Мы вернёмся и просто подохнем от смертельных инъекций? И всё кончится… вот так?! — в его взгляде выражалось вселенское разочарование и протест, но в его голове всё равно был план. Дурацкий, опасный, рисковый, но был: он пытался намекнуть о нем Линде там, в камере, но она против жертв. Но, кажется, без жертв все-таки не обойдётся.       — Вы проживете ровно столько, сколько должны, — все так же спокойно и равнодушно отозвался один из Чистильщиков. — Наша основная задача — замести следы ваших необдуманных поступков.       — И, если потребуется, мы сделаем это снова, — дополнил второй, сурово взглянув на демона, словно только что прочел его мысли.       Мелинда от шока не могла и слова произнести, боясь перечить этим существам, опасаясь сделать лишь хуже. Ее добродетель и мораль не могли позволить случиться тому, что она видела на голограмме, поэтому ей оставалось лишь смириться и принять свою участь.       На лице демона засияла хитрая ухмылка.       — Всё равно это обнадеживает, — возможно, слова чистильщиков даже обнадежили его. Значит, он в любом случае сможет сбежать — чистильщики могут дать им много шансов и право на ошибки столько, сколько понадобится.       — Если вы думаете, что это может продолжаться бесконечно, то смеем вас огорчить. У нас тоже есть свой лимит. На следующий раз мы просто сотрем вас из истории, — «дружелюбно» улыбнулось существо в белом.       — Мы за порядок во вселенной, — поддакнул другой.       — Очень здорово. Класс, ребята, спасибо, обнадежили, — чтобы скрыть свою растерянность, наигранно захлопал в ладоши демон. Парни в белом просто не оставляют им никакого выбора! И это выбивало всю землю из-под ног.       — И, пожалуй, мы все же сохраним вам некоторые воспоминания, чтобы вы не наделали новых ошибок, — сообщили напоследок они, прежде чем исчезнуть.       Прежде, чем ребята оказались сидящими на креслах, в то время как их руки и ноги пристегивали кожаными ремнями, а медики готовили смертельный препарат, который вот-вот должны были ввести им в вены.       Уже был заведён таймер. Уже шёл обратный отсчет.