***
Противный треск магловского будильника разогнал остатки сна, который мальчик мог уверенно назвать самым странным в своей жизни. Он винил в этом Итана и «Звёздные Войны», которые брат заставил его просмотреть фильм за фильмом. Восторга Итана Гарри не разделил, поскольку в упор не видел, что может быть «крутого» в выдуманных космических волшебниках с мечами-фонариками и нелепых планетоидах, напичканных страдающими косоглазием белыми человечками. К сожалению, в свои (наконец-то!) одиннадцать, Гарри уже прочно уяснил, что есть вещи, о которых с братом лучше не спорить во избежание длительных и бесплодных препирательств ни о чём. Световые мечи — это классно? Хорошо, как скажешь. Теперь я могу вернутся в свою комнату? В смысле, ещё пять фильмов?! Как-то так. В общем, во всём был виновен старший брат, тут без вариантов. Привычным движением заглушив осточертевший механизм, наверняка привидевшийся изобретшему его маглу в кошмарном сне, мальчик поднялся с кровати и, помассировав мутные спросонья глаза, потянулся к тумбочке за очками, нацепив их себе на нос. Кажется, когда он был младше, мама водила его на приём в больницу Святого Мунго и ему даже выписали какие-то щипучие капли, да толку вышло немного. Вроде бы проблема была не столько в глазах, сколько в чём-то ещё, что врач и сам не мог толком объяснить. Кажется, что-то про наследственность. Надев очки, мальчик продолжил следование своему ежеутреннему маршруту, завернул в ванную комнату, где тут же замер перед зеркалом. С его отражением было что-то не так. Оно было резким, мутным, расплывчатым, словно он смотрел на мир невооруженным глазом, а не через толстенные линзы определённого оптического прибора. Гарри поднял очки за дужку и протёр линзы ночнушкой. Затем на всякий случай несколько раз моргнул и сфокусировал взгляд. — А? — Гарри вновь попалось собственное отражение. Из зеркала на мальчика смотрел… он сам, что, право же, было совершенно ожидаемо, если бы только очки Гарри всё ещё не находились у него в руке. Тем не менее, он не просто хорошо видел своё отражение — он видел его в таких деталях, которые раньше всегда ускользали из виду! Чтобы проверить невероятный феномен, мальчик поднёс очки к глазам. Мир вокруг, не только отражение, поплыл и потерял четкость. Гарри убрал очки и всё вновь стало отлично видно. Мальчик растерялся. Что случилось? Почему? Должен ли он рассказать родителям? Да, конечно должен, но… как они отреагируют? Удивятся, как он? Обрадуются? Или встревожатся? Не смотря на свою вполне заурядную внешность, Гарри Поттер ни в коем случае не был обычным пареньком. Он был потомственным волшебником, пусть даже его магия и пробудилась на несколько лет позже, чем у Итана. Соответственно, и его брат, и его родители тоже были самыми настоящими волшебниками. Чудеса, существующие для обычных людей, или, как их называли волшебники, маглов, лишь в сказках, были привычны Гарри с малых лет. Волшебные палочки, чудотворные зелья, летающие мётлы и говорящие фотографии — всё это было для него нормально, обыденно. Но проходящий сам собой врождённый недуг? Вот это уже было странно даже для волшебного мира. — Итан! Гарри! Где вы? К столу! — Бегу, мам! — Почти немедленно раздался ответ на голос с кухни, за которым последовал громкий топот ног по коридору. — Итан, помой руки! — Уже! — Бессовестно соврал тот. — Гарри! Остывает! — Иду. Торопливо сполоснув лицо и переодевшись, мальчик устремился вниз, на первый этаж. Стоило ему зайти на кухню, как в нос тут же ударил запах жаренного бекона и яиц, каждое утро неизменно манящий Гарри обещанием вкусного и сытного завтрака. — Приятного аппетита, мальчики. — Пфиятного, — ответил уже успевший набить щёки омлетом Итан. Гарри и Итан Поттер были близнецами, хотя глядя на них и не зная заранее, далеко не каждый пришел бы к такому выводу. У них обоих были тёмные отцовские волосы, но, если у Гарри они постоянно непослушно топорщились, напоминая, по словам мамы, воронье гнездо, то у Итана волосы были прямые и ему, к зависти Гарри, не приходилось каждый день тратить битые пол часа на попытки придать своей прическе хоть более-менее презентабельный вид. Зато глаза у Гарри были зелёными, как у мамы, в то время как Итану достались отцовские карие. Ещё Гарри был немного выше Итана, тогда как тот был заметно шире в плечах и крепче сложен, ну, а про то, насколько разными были интересы близнецов, и говорить было нечего. — Все в сборе, я погляжу? — Доброе утро, Джеймс. — Утро, милая. Джеймс Поттер, заскочивший на кухню уже одетым для улицы, торопливо чмокнул жену у щёку и, подхватив со стола бутерброд, засеменил в сторону камина в гостиной. — А сесть за стол, как нормальный человек? — Возмутилась Лили Поттер. — Извини, спешу. Ты же знаешь, Фадж без меня и шагу сделать не может, — шутливо отозвался тот. — К тому же, сегодня у мальчиков особенный день. Нужно всё подготовить! — Нимбус-2000! — Аж подскочил Итан, в то время как Гарри испытывал более смешанные чувства. Он любил полёты, честно. Непередаваемое, ни с чем не сравнимое ощущение свободы, которое они дарили захватило его сразу и навсегда, когда дядя Сириус только посадил его на свою метлу, с которой Гарри благополучно и свалился спустя минуту неконтролируемого полёта. С тех пор, это было их маленьким секретом. Вот только, почему его опять не спросили, что он хочет на свой день рождения? Почему отец думает, что если собственную метлу хочет Итан, то и Гарри хочет того же? Да, так и есть, но мальчику всё равно было обидно. — Поттер! Не говори мне, что ты пообещал детям мётлы?! — Ох, да брось, дорогая, я в их возрасте уже вовсю гонялся с приятелями за снитчем, — отмахнулся от взволнованной жены Джеймс. — На первом курсе студентам всё равно не разрешено иметь собственные мётлы. — Так то Хогвартс, а это дома. Не тушуйтесь, парни, — обратился он к сыновьям. — Мы с Бродягой вас так натаскаем, что не взять вас в сборную будет настоящим преступлением против факультета! — Джеймс, я всё же не думаю, что мётлы… Джеймс? Джеймс! — Я тоже люблю тебя, Лили! Министерство магии! — Бросил старший Поттер, исчезая в изумрудно-зелёной вспышке летучего пороха. — Ну, только вернись у меня, — пригрозила мужу кулаком рыжеволосая женщина. Между там, Итан, как это часто бывало, оказался полностью поглощён мыслями о долгожданном подарке и в своих мыслях уже нёсся в небесной выси за крылатым золотым шариком, в процессе совершенно забыв про завтрак. — Круто! Мой собственный Нимбус! Скажи, Гарри, а? — Да. Круто, — без особого энтузиазма отозвался Гарри, хотя на деле был взволнован не многим меньше брата. — Скажи, мам, а когда мы пойдём за волшебными палочками? — В конце августа, Гарри, — вздохнула Лили. — Мы же уже говорили об этом. — Но почему не сегодня или завтра? — С энтузиазмом поддержал Гарри Итан. — У нас же день рождения! Купим Нимбус, а заодно и… — Во-первых, на счёт Нимбуса мы с вашим отцом ещё как следует всё обсудим, а во-вторых есть причина, по которой не рекомендуется покупать детям палочки до Хогвартса. Вот соберём вас в школу, тогда и получите свои волшебные палочки. — Но почему? — Заныл Итан. — Разве ты не можешь сама научить нас? Хотя бы основам? — И что же вы будете делать, когда получите свои волшебные палочки, хм? — Подбоченилась Лили. — Пускать искры по всему дому, как только я отвернусь? — Мы не будем, честно! — Заверил её Гарри. — Кажется, кто-то говорил то же самое про котёл, не так ли? Мальчик стушевался. Котёл он уговорил подарить ему на прошлый день рождения, вместе с наиболее безопасными ингредиентами для домашней практики зельеварения. Как именно Гарри умудрился взорвать его, Лили так и не поняла. — Всё, не спорьте с матерью! Никуда ваши палочки от вас не денутся. В школе ещё успеете наколдоваться. — Да, мам, — приуныл Натан. — Доедайте молча и не забудьте помыть за собой посуду. — …Угу. Только когда с завтраком было покончено и Гарри вернулся в свою комнату, он вспомнил, что так никому и не рассказал про своё зрение, и что никто даже не обратил внимания на то, что он сидел за столом без очков.***
День рождения Гарри и Итана всегда был приватным семейным праздником, и вовсе не от недостатка желающих поздравить мальчиков. Скорее, наоборот, этих желающих было слишком, слишком много. Настолько, что если бы не особые чары, прихожую каждый год засыпало бы письмами и открытками, а требовательное уханье почтовых сов не смолкало бы до поздней ночи. Дело в том, что в волшебном мире близнецы были знамениты. В канун Хэллоуина десять лет назад, печально известный в магической Британии темный волшебник, чьё имя до сих пор далеко не каждый отважится произнести вслух, пришел в этот самый дом в Годриковой впадине и убил пожилую чету Флимонта и Юфимии Поттер, после чего, вероятно, попытался проделать то же и с их внуками. Когда же Джеймс и Лили, по счастливому для них стечению обстоятельств задержавшиеся тем злополучным вечером в Министерстве, вернулись домой, то от самопровозглашенного Темного Лорда и Владыки Судеб не осталось и следа. С тех пор его никто не видел, включая самых преданных слуг, а у Гарри на память о встрече остался необычный шрам в виде молнии. Прошли годы, но Поттеры по совету своего старого друга и учителя, профессора Дамблдора, не стали снимать хранившие их дом чары Фиделиус, опасаясь возможной мести оставшихся на свободе сторонников темного мага. Вот так за один вечер в войне наступил коренной и решительный перелом, а магический мир был спасён от самого жестокого тирана и убийцы со времён Гриндевальда, и всё благодаря Мальчику, Который Выжил. Вот только, которому из двух? Родители близнецов не спешили давать ответ на самый обсуждаемый, после очередного опуса Гилдероя Локхарта, вопрос магической Британии.***
Гарри читал книгу, привыкая смотреть на строки без посредства оптических линз. Он вообще любил читать, в отличии от своего куда более шумного и энергичного брата, то и дело донимающего его по всяким пустякам. Не то, чтобы Гарри не нравилось проводить время с Итаном, просто у него были и свои собственные интересы. Например, магия. Если Итану просто было невтерпёж поскорее взять в руки палочку и начать колдовать хоть что-нибудь, Гарри интересовался куда большим. Зельеварение, Чары, Трансфигурация — пусть мама и отказывалась учить их магии до Хогвартса, где «проследят, чтобы они не спалили друг другу волосы», но зато читать старые родительские учебники ему никто не запрещал. Вот сейчас, например, Гарри сосредоточено изучал книгу по Нумерологии, без особого успеха всматриваясь в строчки формул и диаграмм. Обычно этот предмет можно выбрать в качестве факультатива только на третьем курсе, но Гарри всё равно не сдавался, силясь вникнуть в мистические связи явлений и чисел. Причина его упрямства была довольно проста и заключалась в том, что для занятий Нумерологией не требовалась волшебная палочка, но только ясный ум и фактическое знание предмета. Если бы ещё расплавившийся котёл не поставил крест на практических опытах… И всё же, нельзя сказать, чтобы столь продвинутый материал давался мальчику легко, пусть даже книга и была рассчитана на новичков. Цифры кружили ему голову, сложные вычисления путали его мысли, а глава о нумерологическом анализе заклинаний и вовсе довела его до головной боли. Вот, например, простенькое заклинание «Lumos» — элементарное заклинание света, можно было записать цифрами как 3+3+4+6+1, где каждой цифре соответствует определённое движение волшебной палочкой, получая в конечном результате пусть и работающее, но громоздкое заклинание. Сумма всех чисел получается равна 17, что, в свою очередь, можно разложить как 1+7, или сразу 8, наконец сведя соматическую часть заклинания к одному-единственному движению кистью, которое и учат первогодки на одном из своих самых первых занятий Чарам. Разумеется, чем сложнее эффект заклинания, тем всё более комплексными и трудными становятся необходимые расчёты, но зато опытный нумеролог вполне может изменять существующие заклинания по своему вкусу, а то и вовсе придумывать новые, свои собственные чары. Но «Lumos» — это просто так, пример. Гарри же вот уже который час бился над разбором заклинания Трасфигурации «Duro», должным превращать неодушевлённые предметы в камень. Тут уже в дело вступали такие параметры как объём, масса, химический состав и плотность вещества — понятия, о которых Гарри имел лишь достаточно отдалённое представление. Но он и не думал опускать руки. Ему было действительно интересно не просто узнать что-то новое, но испытать себя, заставить себя стать хоть чуточку лучше… а ещё Гарри был уверен, что чтение учебников в свободное время — это последняя вещь, которой будет заниматься Итан. В какой-то момент, мальчик и сам не понял, когда именно, он вдруг ощутил странное чувство прояснения, охватившее его сосредоточенное на разборе очередной формулы сознание. На него словно снизошло озарение и логика автора пособия в один миг стала до боли очевидна, причинно-следственная связь между событиями кристально ясна, а все числа словно сами собой покорно выдали ему нужные результаты, минуя десятки ещё минуту назад казавшихся обязательными действий... и тогда он увидел. Гарри увидел, насколько предложенное решение примитивно и убого, насколько оно несовершенно. Если вербальный элемент программы используется как средство самогипноза, а катализатор служит средством оптимизации оттока эссенции, то, следуя предложенному методу моделирования, будет рационально применить четвёртую и шестнадцатую теоремы Силурианской школы эссенц-программирования, в результате чего можно ожидать повышения КПД на 47%-54%, после чего возможно дополнительное… — Гарри! Эй, Гарри, — резко распахнулась дверь, явив за собой запыхавшегося Итана с раскрасневшимся лицом. — Там отец вернулся! А ну не тормозить! Сказал, и умчался вниз по лестнице, громко топая ногами по ступеням. Несколько мгновений Гарри не дыша пялился в дверной проём, где ещё только что стоял его брат. Затем он перевёл взгляд на книгу в руках. Наваждение прошло, оставив после себя лишь новые вопросы. Наконец, Гарри встрепенулся. — Отец? Но ещё ведь только без пяти четы-, — начал было он, но запнулся, не договорив. Откуда он знает, сколько сейчас времени? Повернув голову, Гарри убедился в том, что и так знал неким таинственным образом — старый механический будильник показывал ровно 3:55. …Да, есть вещи, странные даже для волшебников, и Гарри всё сильнее начинало казаться, что это как раз тот самый случай.***
— Эгэй, почему передо мной вполовину меньше именинников, чем в прошлом году? — Дядя Сириус! — Привет бандит! — Сириус Блэк, лучший друг Джеймса со школьных лет, подхватил бросившегося к нему Итана на руки и, крякнув, подбросил того в воздух. — Ну ты и здоровяк вымахал. Ещё немного, и метла не подымет! — Подымет, — самоуверенно заявил Итан. — Ха, и то верно! В обращении с метлой главное — это твёрдая хватка. Схватить её как следует, чтобы сразу показать, кто тут главный, и никуда она от тебя уже не денется! — Итан, не досаждай гостям, — строго заявила Лили. — Здравствуй, Сириус. Джеймс? — А вот и я! Лунатик задержится, так что начинаем без него. Из камина вышел Джеймс Поттер собственной персоной, держа в руках массивный свёрток, из которого явственно проглядывали прутья метлы. — Мой Нимбус! — А то! Папа сказал, папа сделал, — широко улыбаясь проговорил отец семейства. — Ох, Джеймс, — только и вздохнула Лили. — Всё будет хорошо, — успокоил её тот. — Мы же тоже здесь. Кстати, а где Гарри? — У себя в комнате. — Я тут. Привет, пап, дядя Сириус. — И тебе не хворать. Ну, Сохатый, не тяни. Видишь, извелись уже. С показушным торжеством Джеймс нарочито неторопливо развернул подарок, которым ожидаемо оказалась пара блестящих новеньким лаком «Нимбусов», в комплект к которым шли наборы по уходу и две книги «Квиддич сквозь века» Кеннильворти Виспа. — Вау! Спасибо! Пап, можно мы полетаем? Ведь можно? — Только чтобы я могла вас видеть! — Тут же поставила условие Лили. — Окей, ма! Давай, Гарри, — схватив брата за руку, Итан потащил его на задний двор, защищённый от любопытных глаз специальными чарами. Ещё буквально несколько минут назад Гарри и сам бы что есть духу припустился опробовать свою первую метлу, но сейчас его мысли занимали несколько иные вопросы. — Так, парни, встаньте напротив своих метел… — Главное — уверенность! — И скомандуйте им… — Вверх! И потвёрже голос! Поувереннее! — Так, Бродяга, — не выдержал Джеймс. — Ты давай своих учи, а я с моими сам управлюсь. — Так у меня нет, — ничуть не смутившись ответил тот. — Вот и я о том же! Кобель! — Ага, я такой! Что, завидно, мистер примерный семьянин? — А ну-ка не при детях! — Вверх! — Быстро наскучила Итану шутливая перепалка взрослых. Нимбус-2000 послушно прыгнул мальчику в руку. — Вот так! Прирождённый летун, весь в меня! — Похвалил Джеймс. — Теперь давай ты, Гарри. — Вверх, — спокойно, даже немного рассеянно произнёс Гарри, однако метла всё равно оказалась в его ладони. — Отлично! Бродяга, тащи снитч. Accio, Чистомёт! — Чистомёт? Сохатый, ты что, серьёзно? Он у тебя часом корни в шкафу ещё не пустил? Поймав приманенную чарами старенькую метлу, Джеймс неодобрительно зыркнул в сторону друга, приговаривая: «Ничего, ты его не слушай, старушка. Сейчас мы этому блохастому напомним, как в квиддич играть надо!» Вскоре все, кроме страхующей с палочкой наготове Лили были в воздухе. Где-то мелькал выпущенный на волю золотой снитч, но, в отличии от брата, Гарри даже не пытался уследить за ним. Ему нравилось летать, это правда, но вот излюбленный спорт волшебного мира он воспринимал без особого энтузиазма, задумчиво паря почти у самой земли. Настроение мальчика не ускользнуло от его матери. — Что случилось, милый? — Заботливо спросила она и, приглядевшись, добавила: — Забыл свои очки? Вот уж точно, весь в отца! — Я… — начал было Гарри и запнулся. Что ему сказать? Правду, что с ним сегодня происходит что-то странное? Да, следовало сказать правду, но что-то сдерживало слова мальчика. Сказать? Или лучше потом? — Я… — Снитч! — Вдруг крикнул Итан в паре метров над ним. На периферии зрения Гарри и в самом деле что-то блеснуло на солнце. Гарри взяла злость. Только он собрался всё рассказать, как откуда ни возьмись выскочила эта глупая игрушка и всё испортила! Практически не глядя Гарри махнул рукой в сторону снитча. Когда он сжал ладонь, в ней беспомощно трепетал крылышками небольшой золотой шарик. Гарри изумлённо моргнул. — Ого! Так держать! — Обрадовался за сына Джеймс. — Неплохо, неплохо, — поддержал того Сириус. — Кажется, у тебе растёт достойная замена, а, Сохатый? — Просто повезло, — насупившись обижено произнёс Итан. Повезло? Нет. Гарри знал. За мгновение до того, как схватить снитч, он каким-то образом уже знал траекторию его полёта, когда и под каким углом лучше выставить руку, как сжать пальцы, чтобы тот ни имел ни единого шанса вырваться из ладони — он знал всё словно наперёд на неком инстинктивном, подсознательном уровне. — Гарри? — …Я пойду в дом, ладно? — Кое-как сказал он и, не дожидаясь ответа, бросился в свою комнату. Глядя ему в спину, Сириус повернулся к Джеймсу. — Скучно ему, поди. С Итаном они и так каждый день, а мы ему, два старика, даром не сдались. Говорю тебе, снимай ты этот Фиделиус. От кого прятаться? От Малфоя, хорька этого? А так, пригласили бы сорванца Лонгботтонов, да и у Уизли очередной подрастает, как раз их возраста. Паренькам нужно больше общаться со сверстниками, а не всё в четырёх стенах сидеть! — Ты же знаешь, что не всё так просто. Дамблдор… Но Гарри ничего этого уже не слышал. В гостиной он столкнулся ещё с одним, припозднившимся, гостем. — Д-дядя Ремус! — От неожиданности воскликнул Гарри при виде этого мужчины в поношенном, но очень опрятном костюме. — С днём рождения тебя, Гарри, — приветливо улыбнулся он, протягивая подарок. — Котёл? — Удивился мальчик. — Слышал, с твоим несчастье приключилось, — повёл плечами Ремус Люпин. — Я… спасибо, дядя Ремус, но я пойду, ладно? — А что такое? И где твои очки, Гарри? — В комнате… забыл. Перескакивая через несколько ступеней за раз, мальчик взлетел по лестнице и захлопнул за собой дверь. В голове у него творилась натуральная каша. Сначала странные сны, потом он неведомо как излечился от врождённой близорукости, затем книга и внезапно заработавшие с точностью до минуты внутренние часы, и, наконец, пойманный мимоходом, без всяких усилий снитч, на который Гарри даже не смотрел! Да что с ним такое происходит?! — Хочешь знать? Мальчик вздрогнул и обернулся. У окна, обрамлённая лучами медленно клонящегося к закату солнца, стояла девочка всего на пару лет старше Гарри. Мальчик был ещё слишком юн, чтобы действительно интересоваться такими вещами, но даже сейчас он мог сказать, что она была очень красива, словно не живой человек, но сошедшая со страниц увлекательной истории картинка: её кожа была чиста и бледна, как свежевыпавший снег, длинные черные волосы ниспадали по обнаженным плечам и цельному платью вниз до самых бёдер, а яркие золотые глаза смотрели на него холодно и пронзительно. — К-кто ты? — Только и смог удивится Гарри. — Ты знаешь. — Что… И тут Гарри Поттер понял, что действительно знает. Имя странной визитёрши вертелось у него на самом кончике языка и казалось, что стоит ему только поднапрячься, как оно сорвётся с губ как делало это бессчётное число раз в прошлом. — Мы знакомы? — Мы были, в иной жизни. Ответ незнакомки окончательно сбил мальчика с толку. Что она имеет в виду? Подождите-ка… — Как ты вообще попала внутрь?! Дом должен быть защищён заклинанием Доверия! Девочка склонила голову набок, не отрывая от Гарри внимательного взгляда. — Заклинанием? Если ты имеешь в виду прячущую это место от лишних глаз эссенц-программу, то она неплоха, хотя писавший её программист явно не отличался широтой мышления. Она может быть эффективна против смертных существ из плоти и крови, но только и всего. Гарри даже не знал, что же смутило его больше — то, что странная девочка назвала заклинание «программой», или то, что она, похоже, не причисляла саму себя к «смертным». К счастью, его неловкое молчание было истолковано девочкой правильно, по крайней мере, наполовину. — Магия — возможность влиять на события посредством таинственных или сверхъестественных сил. Сверхъестественное — некое свойство, находящееся за гранью понимания науки или законов природы. Оба определения взяты из последней редакции Оксфордского словаря, — совершенно бесстрастно проговорила она. Гарри бестолково хлопнул глазами. — Иными словами, сама концепция магии субъективна. Если показать неандертальцу электрическую лампочку, то для него принцип её работы будет магией, поскольку не вписывается в знакомую ему картину мироустройства. Понятно? Магия остаётся магией только до тех пор, пока знания о вызвавших конкретное явление процессах не удаётся систематизировать и обобщить, после чего она становится наукой. Таким образом, с точки зрения собравшего достаточное количество фактических знаний разумного, магии просто не существует как явления. К примеру, для того же пещерного человека электричество может быть магией, но мы-то с тобой знаем, что это всего лишь одна из форм энергии, не так ли? Гарри снова моргнул, чувствуя, как его челюсть медленно опускается к полу. — …Не бери в голову, — как-то обреченно выдохнула незваная гостья, складывая руки под грудью. — Я всё равно здесь не за этим. Мальчик встрепенулся и заставил себя грозно насупится. — Наконец скажешь кто ты такая? Ты знаешь, что со мной происходит? — Да. Но если хочешь получить ответы — стремись. — Стремится? Стремится к чему?! — Всплеснул руками начинающий злится от всех этих недомолвок Гарри. — К чему угодно. Ко всему, что только захочешь. Подумай, чего ты желаешь на самом деле, что тобой движет, поставь перед собой цель. Докажи, что достоин моего создателя, что ты не ошибка, не статистическая погрешность. Тогда и только тогда я признаю в тебе носителя Имперского Мандата и отвечу на все твои вопросы. Загадочно улыбнувшись, странная девочка прикоснулась заключенным в черную ткань перчатки пальчиком к груди Гарри. В ответ мальчик хотел было дать волю гневу и вспылить, отбросив её руку и потребовав объяснить, что вообще за чушь она несёт… но не смог. Его тело буквально парализовало и Гарри с нарастающим ужасом понял, что не в состоянии пошевелить даже кончиками ушей. — …А если нет, — продолжала между тем гостья, — То я просто найду другого, на сей раз на своё собственное усмотрение, пусть без доступа к Небесному Пику это и будет непросто. Мальчик тяжело сглотнул. Такие намёки не нравились ему самым что ни на есть решительным образом. — Гарри? — Вдруг раздался аккуратный стук в дверь. — У тебя точно всё в порядке? Мне показалось, что ты с кем-то разговаривал. Итан не с тобой? — Н-нет, мам, — ответил вновь обретший свободу Гарри, на секунду поворачиваясь к выходу из комнаты. Когда он посмотрел обратно, то никакой девочки рядом уже не было. Облегченно выдохнув, он рухнул на кровать. Спать этой ночью ему не хотелось совершенно.