***
Спальня учеников пятого курса факультета Гриффиндор, тысяча девятьсот девяносто пятый год, пятое февраля, три тридцать пять пополуночи.
В пальцах танцевало светлое совиное перо. Светлое перо обычной сипухи, если он хоть чему-то научился за пять лет обучения в школе, так это различать породы сов. Таких сов в Хогвартсе было пруд пруди и ещё немного, и как минимум половина из школьной совятни. Поттер сидел на широком подоконнике, прижав одну ногу к груди, а вторую свесив вниз, время от времени задумчиво ею покачивая. В пальцах танцевало перо. Жутко хотелось спать, но были весомые подозрения, что как только он уснёт достаточно крепко, его с распростёртыми объятиями будет ждать "весёленькое кино" имени режиссёра Томаса Риддла. А контактировать лишний раз с основательно поехавшей и потекшей крышей одного из сильнейших магов современности Поттеру совершенно не хотелось. Так и самому недолго рехнуться, подтверждая курсирующие слухи и шепотки. И так уже черепица подозрительно трескается. Сделать бы с этим хоть что-то! Жаль, что уроки Снейпа лишь усугубляют ситуацию. Чтобы там не говорила Гермиона насчёт: "Гарри, ты должен сосредоточиться и следовать указаниям профессора", но он был уверен, что таким вот способом учить окклюменцию нельзя. В связи с чем… В пальцах танцевало перо. Знать бы, откуда оно вообще взялось на подоконнике! А ещё неплохо бы положить его на место, вздохнуть, очистить сознание – как капает на мозги которое уже занятие Снейп! – и лечь спать. Ибо завтра всё равно понедельник и первой парой как раз достопамятные зелья! А потом ЗОТи. Это видимо, чтобы жизнь совсем мёдом не казалась. Однако… не получалось. Совсем. То есть успокоиться, это не мешало, а даже наоборот, взяв в руки это перо, как Поттер мысленно будто выдохнул. С плеч словно сняли тяжёлый рюкзак, ненадолго позволяя выпрямить спину и дышать полной грудью чистым воздухом после затхлых подземелий. А ещё было тепло. Словно на плечи накинули домашний плед. Гарри, наверное, так бы и уснул на этом подоконнике с пером в руках, пригревшись и, наконец, обретя спокойствие в мечущихся мыслях, если бы сам с редким упорством не позволял себе закрыть глаза. И потому… В пальцах танцевало перо. Оно чуть покалывало пальцы теплом, и под неярким лунным светом между бородок опахала мерцали редкие золотые пылинки, заставляя вспоминать редкие приятные моменты в жизни. Оказывается, их было не так уж и мало, даже до Хогвартса: рождественские ужины Дурслей, откуда его никогда не гнали, пусть и не всегда были рады; бои снежками с Дадли, где четверо на одного, конечно, не очень честно, но зато вдвое приятнее побеждать; забеги по городу и хорошие оценки в школе; мечта стать математиком и учителем, когда придёт время вырасти; куда всё это делось? Он словно забыл обо всём этом, когда поступил в Хогвартс. И теперь вспомнил… Когда в пальцах затанцевало простое светлое совиное перо… Оно напоминало о чём-то давнем, невозможно важном, но ускользающем. Гарри хотелось вспомнить и понять, что же такое это было, и потому он не позволял себе засыпать. Казалось, заснёт сейчас и всё уйдёт, и чувство легкости, и трезвый разум, и спокойствие, и даже эта теплота… Когда надо, Поттер умел быть чрезвычайно упрямым. Перед глазами постепенно вставали воспоминания о раненной птице, найденной в парке. Обычная амбарная сова, которых в Англии, наверное, не меряно. Обычная сипуха… с невероятными, совсем не совиными глазами… И перья, высверкивающие, как и сейчас, редкими золотыми пылинками… Это было так давно. Наверное, ему было около шести, когда он нашёл ту странную сову. А потом долго выхаживал, бегая каждый день в парк. Как странно, что он забыл об этом...***
- Что ты делаешь, сын Рода Поттеров?! Жить надоело? На пороге стоял высокий мужчина со встрёпанными, стоящими дыбом волосами в дорогих одеждах и тёмном плаще, подбитом серебряным мехом, на сгибе его левой руки сидел маленький блондинистый ребёнок лет двух и с любопытством оглядывал кабинет, казалось бы, и, не замечая, что держащий его мужчина едва ли не в бешенстве. Впрочем, на его лице это не отражается, и лишь острый взгляд выдаёт клокочущие чувства. Томас отчётливо слышит, как клацает зубами Поттер, словно его с силой ударили по подбородку. Ощущение острого кинжала у шеи отпускает, а руны по углам кабинета гаснут, снова становясь невидимыми. - Эээ…, Джарет? – этот неуверенный голос и растерянный взгляд словно сбросили с Поттера четверть века, вновь делая тем неуклюжим встопорщенным подростком, каким запомнился Тёмному Лорду. – Что… кхм! Что ты тут делаешь? – уже более уверенно спросил директор. – Ты разве не должен готовиться к Самайну в Подземье? Когда ты успел надыбать очередного магического ребёнка?! Это уже было сказано стоя. Поттер выскочил из-за стола, едва не опрокинув свой стул, и шагнул навстречу нежданному гостю, протягивая руки и забирая у того ребёнка. Ребёнка отдают без споров, но взгляд гостя остаётся всё таким же. Он не предвещает бывшему золотому гриффиндорцу ничего хорошего, но тому будто всё равно. Чем-то мужчина напоминает Люциуса Малфоя, статью, а, может, умением держать себя – аристократ не в первом поколении, как минимум. На Тома он не смотрит в принципе, и это ожидаемо задевает – чтобы кто-то смел игнорировать Тёмного Лорда! Но отдышаться и сбросить неизвестно когда накативший ступор, не получается. Том будто снова одиннадцатилетний мальчишка перед человеком намного сильнее и могущественнее, его не проведёшь дешёвыми фокусами и запугиванием – это всего лишь следствие того, что не закончил Поттер. - Я всё ещё жду ответа, – роняет неизвестный, так и не представленный… скорее всего маг. Поттер рассеяно бросает на него взгляд – всё внимание мужчины сосредоточенно на ребёнке и, кажется, стоящий рядом нисколько не волнует его. Будто и не существует вовсе. Впервые, Поттер вот так выпадает из разговора, и Том не может понять, что же в этом странного. Что странное что-то есть – не остаётся сомнений, но мысль никак не ухватить за хвост. - Да, вот,… старый знакомый нагрянул,… думаю, убить, не убить,… проблем от него много… обычно… раньше было. Он говорит это всё, внимательно осматривая ребёнка на повреждения, будто того вынесли как минимум из-под завала, и таким странным, равнодушным тоном, с каким обсуждают покупку какой-то безделицы в магазине. На миг становится жутко, потому что тёмный маг прекрасно видит, что это не игра. В какой-то момент, если точнее, то в тот самый, когда он увидел ребёнка на руках вошедшего, Томас Марволо Риддл действительно перестал иметь для него значение, превратившись из живого человека в неважный предмет интерьера. По Риддлу скользнули ленивым взглядом и снова вернулись к занятому Поттеру. Действие заняло меньше секунды, но за этот промежуток времени Том понял, что ошибся в самом главном, положившись на первое впечатление. Сейчас в кабинете директора приюта стоял не маг. И даже не человек. Таких глаз не может быть у людей. Не может быть у них и такого взгляда – древнего, таящего огромную силу. Это был Фейри. Древнее существо огромной силы. И вряд ли Тёмный Лорд ошибётся, предположив, что тот является представителем Неблагого Двора. - И это повод? – недовольно поднимает бровь магик. - Тёмный лорд, – секундное молчание. И недовольное бурчание, как объяснение любому аргументу. – И я его уже убивал несколько раз. А он почему-то опять возродился. Фейри вновь переводит взгляд на Томаса, и теперь в его глазах заинтересованность. Любопытство зоолога перед новой, незнакомой зверушкой. - Как интересно, – роняет он.***
- Ну, думаю, вопрос с ненужным гостем теперь решён, полностью и окончательно, – Алан немного расстроено косится на окно директорского кабинета, куда неожиданно и очень быстро зашагал Его Величество, когда они рассказали ему о чужаке. - Жалеешь, что розы остались голодными? – непосредственный Гиперион уже жевал прихваченное с завтрака яблоко. Проблема была решена, пусть и не так, как планировалось сначала, а, значит, можно потратить время и силы на более насущные дела. - Думаешь, их можно кормить лягушками? - А чем, по-твоему, они обычно питаются? - Нууу… Мы же их кормим специальным прикормом, – в пять лет всё кажется простым и понятным. - Но это не значит, что они не против схомячить что-то ещё – более живое и более мясистое. Это нас они не трогают, и людей в большинстве своём. А так… - ревенкловец нехорошо усмехнулся. – Кошки, собаки, неучтённые анимаги и прочие… вредители. - Хм, – ребёнка рацион его любимых кустиков не смутил, но заставил задуматься. – А вредители часто появляются? - Да… каждые несколько месяцев какой-то доброхот подсылает сюда книзлов. Даже странно, мы же для чужих не существуем… Кто-то очень любопытный шарится поблизости. - Интересно, а директор в курсе? – Гестия сидела на нижней ветке дерева и задумчиво качала туфелькой на мыске. - Скорее всего, – Гиперион с хрустом вгрызся в мякоть фрукта, прожевал и уверено закончил. – Я не удивлюсь, если это кто-то из Ордена Феникса. - Почему не министерство, брат? – младший смотрел на него удивлёнными глазами. - Тем придуркам дела нет, где дети время проводят, даже если это магические дети. К тому же, не их метод. - А что им от нас нужно? – Алан был удивлён не меньше старшего друга. – Мы же им ничего не сделали… - Пф! – какой-то старшекурсник гриффиндора недовольно и зло фыркнул. – Этим до каждого бы докопаться… - Ты что-то знаешь, Виктор? - Я много чего знаю. И не слишком этому рад. Виктор Булдстроуд, последний сын истреблённого Рода, надеялся лишь, что знает об этом и директор.