ice flowers

Чунмён стойкий. Самообладание, выработанное годами, позволяет выдерживать даже поцелуи в шею и жадные паковские руки на заднице. Он злится редко, но если злится, то так, чтобы со взрывом, чтобы боялись в радиусе нескольких километров. Чанёля это веселит. Он проверяет лидерскую выдержку раз за разом, поддерживая глупые задумки Бэкхёна. Чунмён только устало улыбается и иногда отчитывает их, чтобы не зарывались, но Чанёлю мало. Он давит на больное. Посмеивается над неловкостью, не замечая, что его смех больше на издёвку, иначе почему Чунмён бросает на него раздражённый взгляд и игнорирует после. Чанёль в разговоре всегда поддевает Чунмёна, идёт против, но тот лишь качает головой. — Тебе в кайф, что ли? — недоумевает Сехун, и Чанёль жмёт плечами. Ему в кайф видеть, как ходуном ходит грудь Чунмёна от сдерживаемой агрессии, как блестят глаза, как сжимаются руки в кулаки. Но Чунмён молчит. Иногда отчитывает, да, но не больше. Чанёля раздражает. — Мелкий, — бросает пренебрежительно, даже не задумываясь, когда случайно закрывает спиной Чунмёна на общей фотографии. Чунмён смеётся натянуто, встаёт вперёд, говорит — ничего, всё в порядке. Он лидер, и готов отдать ребятам последнее, пусть это и всего лишь фотография группы. Общая, но ничего. Ничего ведь? — Хватит, — Чунмён перехватывает его после съёмок. — Думаешь, я не знаю, чего ты добиваешься? Чанёль ничего не отвечает и попыток не оставляет. * Чунмён возвращается с компании, взмыленный до предела. С отъезда Исина долго приходилось корпеть над расписанием, а тут ещё новые предложения, времени на которые вроде и нет, но хочется. Чунмён отдаёт многое, чтобы всё успеть. У Чунмёна теперь даже двухчасовой сон по расписанию. — Это ещё что такое? — Чанёль удивлённо смотрит на свой распорядок. — Работа твоя, — раздражённо замечает Чунмён. В общежитии никого, у всех свои дела, и пересекаться с Чанёлем, хочешь или нет, но приходится. Он же лидер. Это его обязанность. — Я понял, но я и сам знаю своё расписание. Чунмён прочищает горло. Нависает над Чанёлем, который всё ещё сосредоточенно изучает записи. — Не благодари. — Мне твоя помощь не нужна, — в спину бросает Чанёль Чунмёну, и тот замирает. Футболка словно натягивается на напряжённых плечах, когда Чунмён с убийственно спокойным лицом оборачивается. — Что ты сказал? — Помощь твоя, говорю, не нужна, — Чанёль ухмыляется, добавляет пренебрежительное. — Лидер-ним. Хёном он его никогда не называл. Чунмён нервно облизывает губы. Паковская ухмылка так и просит кулака. — Со своим расписанием разобраться не можешь, ещё и в чужое лезешь, — тем временем продолжает Чанёль. — Кто тебя просит вообще? Чунмён в два шага преодолевает расстояние между ними, хватает за грудки, замахивается, но так и замирает. Дышит шумно, раскрыв рот. Чанёль всё такой же непоколебимо спокойный и это выводит из себя. — Я тебе не нравлюсь, и ладно. Но я всё ещё старше тебя и твой лидер, так что давай я буду выполнять свои обязанности, а ты свои? — Чунмён отпускает футболку Чанёля, разглаживает ее, похлопывает его по груди пару раз и собирается уйти, когда Чанёль болезненно хватает его за запястье, тянет на себя так, что Чунмён от неожиданности падает ему на колени. Чанёль целует его глубоко, жадно, гладит спину широкими мазками. Чунмён шокировано приоткрывает рот, упирается ладонями в плечи, отталкивая. — Что ты… У Чанёля взгляд совершенно другой, нет той темноты на дне глаз, и улыбка не колкая, а расслабленная. Он придерживает Чунмёна за талию, когда тот рукавом вытирает губы. У Чунмёна ощущение, что он проиграл в игру, правила которой знает только Чанёль. Он соскальзывает с его колен. — Извращенец, — зло бросает, прежде чем выйти, и Чанёль смеётся ему вслед.