ice flowers

Чунмён на чужих бёдрах цепляется за сильные плечи, склоняется к уху, и Чанёль ухмыляется, слыша низкий стон Чонина, – знает, надолго не хватит, когда Чунмён шепчет все эти грязные словечки. Чанёлю не нравится быть вторым, ведь Чонин не любит презервативы, кончает прямо внутрь, его заводит, когда по чунмёновым бёдрам течёт его сперма, но быть зрителем - значит видеть вытянутую дугой худую спину и смуглые руки на ней, которые то сжимают бока, то крепко сминают ягодицы. Разочарованный вздох Чунмёна отрезвляет. Чанёль облизывается, глядя, как тот целует Чонина, ласково гладит по волосам, шепчет наверняка что-то вроде «хороший мальчик, хён тобой гордится». Чонин благодарно прижимается губами к тонкому запястью и позволяет соскользнуть со своего члена. Чунмён - ленивый и расслабленный с одним желанием кончить, и Чанёль пользуется этим, занимает место Чонина, подминая Чунмёна под себя, входит одним толчком. Внутри горячо и влажно, и Чанёль стонет, когда тёплая сперма раздражает его чувствительный член. — Чанёль-а, — Чунмён выгибается, насаживаясь сильнее. Возбуждённая покрасневшая головка прижимается к чанёлевому прессу, и Чанёль ухмыляется. Чунмён раньше времени не кончит – он не позволит. Он двигается размашисто, лижет искусанные губы, смакует солёные дорожки на щеках. Чунмён хнычет-стонет, короткие ногти впиваются в спину, расцарапывают. Кровать прогибается под весом третьего, Чонин уже полуодетый, сжимает его член у основания. — Потерпи, хён. Чунмён мотает головой. — Пожалуйста, — жалобное, и Чанёль переглядывается с Чонином, кивает, тот начинает дрочить Чунмёну резко, быстро, подстраиваясь под темп Чанёля. Чунмён кончает, сжимая крепко внутри себя, и Чанёль упирается лбом ему в плечо. Стон грохочет в глотке, когда он следует за Чунмёном. — Блять, — Чанёль смачно ругается. Плечи ноют от полумесяцев ногтей. Чунмён моргает медленно, сонно, когда Чанёль выходит из него, а Чонин осторожно целует в щёку. — Ты молодец, хён. Возвращаясь с влажным полотенцем, Чанёль умиляется открывшейся картине – Чонин трепетно прижимается к Чунмёну со спины, оба тихо сопят. — Слабаки, — с улыбкой Чанёль качает головой и присоединяется, переплетая пальцы с Чонином на животе Чунмёна. * На следующее день Чунмён смешно прихрамывает, и Бэкхён сначала дуется, а потом смеётся, усаживает его себе на колени, ведь «тут поудобней будет, да, хён?». Бэкхён не против быть последним, ведь с утра Чунмён уж совсем разнеженный, и с ним можно хоть где, даже прямо здесь, на кухне. Бэкхёну всего-то нужно слегка приподнять чанёлеву футболку и проскользнуть в ещё чувствительное лоно.