***
— То есть, ты хочешь сказать, что переспала с этим симпатяжкой врачом? — пригубив фужер с красным вином, спросила Полина, на что я лишь устало кивнула, снова всхлипнув. — А ты, — блондинка тыкнула пальцем в Добрякову, — посоветовала ей этого врача… Ну здорово, что, хоть фильм снимай. — Как же так получилось, Поль? — только и выдохнула Катя. — А то ты не знаешь, — слабо фыркнула я, залпом осушая свой фужер. — Э-э, мать, так дело не пойдёт, — покачала Гагарина, забирая всю бутылку себе, — нам подруга-алкоголичка не нужна. Допустим, видела я твоего Диму. Хорош собой, мерзавец, с таким сложно не переспать. — А если и переспишь, то одним разом не успокоишься, — добавила Катя, привлекая к себе удивлённый взгляд Гагариной. — Да, было, давно-о ещё, в дикой молодости. — Только раз? — оживилась я, абсолютно не представляя Катю и Диму в одной постели. — Один единственный, — подтвердила шатенка, хитро прищурившись, — а ты никак ревнуешь, дорогуша? — Да конечно, — фыркнула я, где-то в глубине души понимая, что Катя-то права. — Но я не понимаю, — продолжила Полина, разливая вино по бокалам. — Нафига такую панику из-за одной измены наводить? Катя толкнула подругу в бок, а та выразительно на неё взглянула. — Как же это сложно объясни-ить… — взвыла я запуская руки в волосы. — я изо всех сил старалась создать идеальную семью. А получилось… — Вот может не с тем человеком строила, — продолжала Гагарина. — А твой истинный суженный сидит сейчас и с грустью вспоминает, как ночью ты растворилась в шёлковых простынях… — Гагарина! — прикрикнула я, — Катя этого Дмитрия получше знает, но в отличие от тебя помалкивает. — А кстати, — оживилась Добрякова, — ты то его где видела, Полин? — Да не так уж и давно… Он с Полей в ресторане обедал, а у меня там же деловая встреча была. По красноречивому взгляду Кати я поняла, что в её голове вырисовывается целая история. — Оставьте уже Диму в покое! — повысила голос я, — что же мне делать то со всем этим? — Попробуй для начала разобраться: почему сложилось именно так, как ты позволила ему касаться себя. Дождись приезда Антона, но рассказывать всё с порога не стремись. Проанализируй и сравни: к кому и что ты чувствуешь… — ровно начала Катя. — Вау, какая сложная психологическая стратегия! — притворно восхитилась Полина, приложив руки к лицу. — Дима научил, между прочим, — подняла указательный палец вверх шатенка. — А можно пожалуйста пока не произносить это имя в моём присутствии? — жалобно попросила я, стягивая бутылку из-под носа Полины и снова наполняя свой бокал. — Эу, дама, женский алкоголизм не лечится, — очнулась блондинка, возвращая всё как было. — Что мы потом с Катюхой делать то будем без тебя?***
Дверь за подругами захлопнулась около часа назад и теперь я осталась совсем одна. Заботливая Гагарина даже «великодушно» забрала из дома весь алкоголь, чтоб я не напилась тут ненароком. Но мне и выпитого при них было достаточно для того, чтобы присесть в гостиной на пол и даже не включать телевизор и игнорировать диван. Откуда-то я услышала звонкое оповещение о новом сообщении и, считая, что автор либо Полина, либо Катя, без задних мыслей открыла сообщения. Врач Поль, всё в порядке? Когда ты шла в дом, на тебе лица не было. 19:23 Мда, тоже мне, человек, за меня переживающий… Врач Поляя, не молчи! 19:24 Ты жива? 19:24 Пелагея, немедленно ответь!!! 19:24. Я, вяло усмехнувшись экрану телефона, заблокировала свой гаджет и отбросила куда подальше. Что же такое? Почему так произошло, я же замужем за замечательным человеком?! Быть может, это действительно, как говорил Дима, всего лишь физическое влечение, желание тела. Но, чёрт возьми, я же не дама легкого поведения, чтобы так запросто раздвигать ноги перед любым симпатичным мужиком, пусть даже это и был разовый случай… Надо быть крайне аморальной, чтобы заниматься сексом только для получения удовольствия, без любви. Тогда, может быть, правы мои девочки и я действительно поторопилась с выводами. В поисках ответа я поднялась с пола, вглядываясь в нашу семейную фотографию. «А он у тебя ничего такой, симпатичный» — пронеслось в голове голосом Димы. Чёрт возьми, даже сейчас, смотря на семейную фотографию, я думаю о нём. Я вгляделась в черты лица Антона, чтобы понять, что чувствую… И лишь щемящее чувство вины перед этим человеком заполнило моё сознание. Больше ничего. Глубоко вздохнув, я перешла в спальню, рухнув на кровать, что когда-то делила с мужем. Боже мой, что я наделала, это же неисправимо. Ах, если бы как в сказке, повернуть время вспять и вернуться на сутки назад. Теперь я думала, что в грозе действительно нет ничего страшного ведь то, что я натворила вчера, гораздо страшнее какой-то почти безопасной грозы. Прав же был, гад такой, говоря, что когда-то я перестану бояться. Господи, как же я его ненавижу! Ненавижу и… хочу, чтобы он был здесь, ввернул пару своих своеобразных шуточек, да даже поорал бы на меня, всё равно было бы легче. Как зомби, я поднялась с постели, возвращаясь в гостиную и находя телефон. И хоть бы что! Ни одного сообщения, ни одного пропущенного больше. Наверное, решил больше не лезть в мою жизнь, не писать и не звонить. — Да и пошёл бы ты к чёрту! — устало выкрикнула я в пустоту. — Как же я жалею, что однажды записалась к нему на этот чёртов приём! Сил не было даже подняться, поэтому я обессилено распласталась по полу, прикусывая губу. Сейчас я ненавидела весь мир, правда, но больше всех даже не Диму… себя. Я закрыла глаза, и тут же пред мысленным взором возникла его улыбающаяся физиономия. Воображаемые пальцы плавно очертили изгибы талии, спускаясь ниже… зазвонил телефон и я, словно в бреду, протянула к нему руку, принимая вызов. — Да, Дим, — тихо выдохнула я, даже не посмотрев на экран. — Какой Дима, Пелагея? Ты уже в конец долбанулась, а? — услышала я возмущённый визг Гагариной на том конце воображаемого провода. — Признавайся, у тебя ещё заначки были, что ты дошла до такого состояния. — Да, Полин, заначки, — устало выдохнула я, — заначки стыда, вины и ненависти к себе. — Так, подруга, — строго начала Полина, — ты где сейчас? — Как где? — аж опешила я, — дома. — Я не в этом смысле. В комнате какой, сидишь, лежишь? — В гостиной… на полу… лежу… — Совсем дура. Значит так, сейчас ты отрываешь свой пласт тела от своего мягкого ковра и дуешь к шкафу за красивой ночнушкой и чистым полотенцем. Затем дуешь в ванную и моешься, выползаешь оттуда, выполняешь все необходимые махинации: мажешься кремами, лосьонами, маслами и ложишься спать. Сказки читала? Утро вечера мудренее. Во-от. Завтра переосмыслишь всё на нормальную голову, а сейчас тобой движут эмоции, которые нужно смыть. Давай, дуй. Пока, дорогая. Полина отключилась, а я всего лишь отложила телефон и решив, что лучше сценария не придумаешь, отправилась выполнять её наставления.***
И впрямь, сейчас, благоухающая шампунем, гелем для душа, многочисленными кремами и маслами и облачённая в шёлковую ночнушку я чувствовала себя куда лучше прежнего. Намного чище, намного спокойнее. Всё-таки, советы Полины — это чудо. Я устало прикрыла глаза, вслушиваясь в тишину вокруг… Резкий звонок в дверь сломал мою маленькую идиллию, заставляя выбраться из-под тёплого одеяла и отправиться в прихожую. Кто мог звонить — вариантов тысячи, например, Антон, закончивший работу преждевременно и решивший порадовать жену более ранним возвращением (ранее он такое практиковал достаточно часто), или Полина, решившая лично удостовериться в том, что я выполнила её завет; да мама, в конце-концов то, давно же не виделись! Но увиденное сломало все мои ожидания. Дмитрий Николаевич собственной персоной стоял на пороге моего скромного дома. Я безмолвно отступила, пропуская его внутрь и взглянула из-под опущенных ресниц. — Поль, я… Только договорить ему никто не дал, потому что я просто-напросто поцеловала его, медленно, но верно уводя в сторону спальни. — Значит не жалеешь? — ещё нежнее и аккуратнее, чем, а первый раз уложив меня на постель, с придыханием спросил брюнет, не давая ответить и снова целуя. Слабая телефонная трель прервала нас, будто бы напоминая, что дважды на одни грабли — это вообще не комильфо. — Ответь, вдруг что-то важное? — попросил Дима, отстраняясь от меня и дав немного личного пространства. Трель становилась всё громче и громче, и наконец я открыла глаза. Сон… Это всего лишь сон. А звонили мне всего лишь из салона, куда я была записана на 11 утра этого дня.