***
Вообще, честно говоря, такие дни, которые мы посвящали исключительно друг-другу были для нас не в новинку. До того как у Антона начались проблемы на работе, мы довольно часто практиковали подобное, наслаждаясь присутствием друг-друга, объятиями и мимолётными поцелуями. И раньше мне казалось, будто бы я в такие дни — самый счастливый человек на планете. Но не вчера. Нет, не стоит думать, что я вообще не чувствовала ничего. Я была искренне рада тому, что с фирмой Антона всё образумилось, рада его приезду и по-прежнему любила его… может быть, как друга, или брата… но не как мужчину. Все его прикосновения не зарождали такого трепета и бабочек в животе, как это в последнее время было с Димой. И даже ночью я не смогла подпустить мужа к себе, сославшись на всё, что угодно, и тем самым отправив бедного спать на диване в гостиной. И нужно отдать ему должное хотя бы за то, что он отнёсся с пониманием и, чмокнув меня в щёку, отправился на вынужденный отдых. Я лежала и думала о своих поступках, наверное, минут десять и наконец поняла, что мужчина не должен страдать из-за моих тараканов в голове, поэтому позволила ему не только лечь со мной, но и обнять. И снова от этого ноль эмоций. Может быть, просто отвыкла от его прикосновений и через пару дней бабочки возродятся? Я и сама понимала, что это всё полная ерунда, но мне хотелось в неё верить. Даже утром Антон не припомнил мне ничего плохого и даже не разбудив, сам ушёл на работу. Наверное, за время, что он был в Санкт-Петербурге, успел соскучиться… в отличие от меня, что быстро нашла себе Диму… От одного только воспоминания об этом человеке настроение скакнуло чуть выше. Сегодня я должна была наведаться к нему на приём, а слова о том, что в его кабинет никто не заходит просто так всё ещё не выходили из головы. Я с одной прекрасно понимала, что это неправильно, мерзко и подло по отношению к мужу, а с другой… внизу живота завязывался тугой узел, стоило мне только вспомнить ту ночь. Решив больше не медлить, я резко встала с постели, подойдя к шкафу и распахнув его дверки. Сегодня мне хотелось быть фифой, ведьмой и королевой одновременно. Такой, чтобы Дима потерял дар речи, увидев меня в своём кабинете. Я представляла, как войду в его кабинет уверенным шагом и он застынет, мысленно включая в мой психологический портрет пару новых характеристик, а после теряя связь с мозгом вообще. Вся мораль улетучилась из головы мгновенно и я почувствовала себя эдакой лисицей, что во всём находит свою выгоду. Мой выбор пал на ярко-красное платье длиной чуть за колено, с длинными рукавами и воротом. Максимально закрытое, но в то же время, соблазнительно обтягивающее фигуру. Достав данную вещицу из шкафа, я направилась к туалетному столику, где занялась своим макияжем. Наверное, многие удивятся, но на сборы у меня ушло всего то около часа. И вот я, накинув кожаную куртку, села за руль своей машины и направилась к Билану. Громко включенное в машине радио не спасало от навязчивых мыслей. В голове всё ещё крутились варианты развития сложившейся ситуации. И среди них не было ни одного, что казался мне правильным, которого можно было бы придерживаться. Все так или иначе переворачивали всё с ног на голову. Равнодушие к Антону пугало не меньше, чем это воодушевление при виде Димы. Но с другой стороны, я не могла так просто всё решить, основываясь на этих чувствах. Быть может, всё это временно и через неделю-две встанет на свои места? Чудом мне удалось добраться до уже хорошо знакомого здания и не попасть ни в какое ДТП. Ведь я полностью была погружена в свои мысли, совершенно не думая о правилах дорожного движения, знаках и светофорах. Что ж, будем следовать зову сердца и эмоций? Улыбнувшись сама себе в зеркало, я вышла из машины и, поправив всё, что мне казалось неидеальным, направилась в клинику. В кабинет Димы, куда, как он сам признался, без стука никто не входит. По мере приближения к заветной двери всё внутри медленно переворачивалось. Подумать только, мой муж в городе, а я иду к совершенно другому мужчине и при этом чувствую радостное возбуждение и всё-таки небольшой страх. Аккуратно открываю уже привычную дверь и… тут же оказываюсь в цепких объятиях, а на двери щёлкает замок. — А я тебе не говорил, что люблю смотреть в окно здесь и что оно выходит именно на задний двор? — тяжело дыша, прошептал он, жадно целуя меня, — я ненавижу красный цвет и блондинок в нём, знаешь? — Вижу я, как ненавидишь, — усмехнулась я, наблюдая за полетевшей куда-то своей же кожаной курткой. — Пожалуйста, — рваный поцелуй, — впредь не паркуйся там, ведь именно туда выходят мои окна, слышишь? — его губы снова накрыли мои, а мне ни капли не хотелось сопротивляться. — Я же как тебя увидел… — он замолчал, красноречиво разглядывая меня влюблёнными глазами. — Хорошо, спасибо, — лукаво улыбнулась я, увернувшись от его губ, — теперь я знаю, где парковаться и что надевать. — Посмотрите-ка на неё, — фыркнул Билан, отступая от меня на несколько шагов, — какая отчаянная… — он вмиг посерьёзнел, наверное, старательно подбирая слова, — ну, а на самом деле, Поля… Как дела у твоего Антона с работой. — Всё хорошо, — стараясь унять своё возбуждение, ответила я, — всё наше и законное. — Поздравляю! — ласково улыбнулся он, стараясь не смотреть на меня вообще. — Тогда зачем ты здесь, моя хорошая? Чтобы снова пожалеть о содеянном? Пропасть отовсюду на несколько дней? Боже, как же меня бесит его вся эта наигранная правильность! Он же сам привёл меня к размытию этих самых границ в моей голове. Раньше я чётко ощущала: что можно, а что нельзя, а сейча-ас… Я запуталась. В нём, в себе, во всём происходящем на данном странном этапе жизни. Поэтому я молчала, стараясь придумать что-то остроумное, такое, чтоб он завис в замешательстве. Только… в замешательстве зависала исключительно я. — Прежде всего ты врач, — только и смогла выдавить я. — Ого, ты вспомнила мою профессию, какая ж молодец! — насмешливо глядя на меня, воскликнул он. — Ну что ж, я, как врач, ничего пока не могу тебе сказать. Все анализы, что ты сдавала на данный момент, показывают хороший результат. Но в скором времени мы проведём другое обследование, — он улыбнулся так загадочно, что по моей коже побежали предательские мурашки. — И какое же? — О-о, тебе понравится, — многозначительно повёл бровями он, загадочно улыбаясь, — поверь. И я не выдержала и как можно грациозней встала из-за стола, обходя ненужную древесину, и уселась прямо на колени Билана. — Это как понимать? — растерянно выдохнул он, разведя руки в стороны, будто бы стараясь показать таким жестом, что он до меня даже и не дотронется. — Просто захотелось, — невинно пожала плечами я, перебирая пальцами мягкие пряди его волос. Он подался вперёд, сокращая расстояние между нашими лицами. — Мне тоже много чего хочется, — прошептал он, когда между нашими лицами осталось пару сантиметров, то и дело опуская глаза на мои губы. — Так чего же ты? Мне казалось, ты человек, добивающийся своего, — ещё сильнее приближаясь к нему, прошептала я. — Ты права, — как ни в чём ни бывало кивнул он, отстраняясь от меня. Мне хотелось выть от негодования. Ну вот что он такое вообще? Я тут, значит, стараюсь заполучить каплю внимания, а о-он… На всякий случай я ещё поёрзала на его коленях, вспомнив немаловажную вещь. — Ты весь такой правильный, да? — задала вопрос я, — а почему же тогда ты запер дверь к себе? — Чтобы не было много людей. Мне, знаешь ли, и тебя одной много, — ещё раз улыбнулся он, — даже представить не могу, что бы делал, если бы вас здесь было несколько. — Ах так! — гневно воскликнула я, захотев тут же обидеться и уйти, но вовремя вспомнила, что дверь заперта. Хитрый, зараза, всё рассчитал и уже не один раз. Что же такого сделать мне? И тут я, будто бы собираясь уходить, переменила положение и… резко поцеловала его. — Девушка, сбавьте напор, пожалуйста, — увернувшись пробормотал он. — Моё самообладание и так держится на соплях. — Ну так не держи. Сам же говорил: мы друзья, позволившие себе нечто большее. Почему бы не позволить ещё? — Потому что, Поля. Объясни мне одну вещь… Это я тебе так мозги прочистил, что твоя мораль перевернулась с ног на голову? Я медленно кивнула ему в ответ. — Мда, получилось не совсем то, что я хотел, — разочарованно выдохнул я. — А тогда, в грозу, ты хотел? — неожиданно даже для самой себя спросил я. — Это, дорогуша, смотря как истолковать слово хотел, — лукаво улыбнулся он, поиграв бровями. — Ты же понял. — Нет, извини, но в моих планах не было переспать с тобой, чтобы сильнее раскрепостить. Хотя, как показывает практика, очень действенный метод, — он громко рассмеялся, смотря на меня искрящимися глазами, за что мне захотелось его сильно ударить. Или поцеловать. Или всё сразу. — Не смотри на меня так, — тихо выдохнул он, отводя взгляд. Ну почему у меня в жизни вечно всё не так, как я хочу? За что мне всё это? Хотела побыть самоуверенной и стервозной дамочкой, а получилось, что сидим здесь взаперти, пережёвывая поступки и ошибки друг-друга. — Да я и не смотрю, — прошептала я, переводя взгляд на окно. Ради любопытства я даже выбралась из лёгоньких объятий Димы и подошла к стеклу, выглядывая на улицу. И впрямь, отсюда шикарно было видно мою машину. Он видел каждый мой шаг… Господи, да если бы я только знала, что все мои утренние страдания не прошли даром… — То есть, ты вот так вот просто стоял и смотрел как я топаю к тебе? — А надо было косу сбросить, как Рапунцель? — хмыкнул Билан, тоже подходя к окну. — Ты, кстати, так красиво шла, что не будь бы здесь миллионов лабиринтов, я наверняка не был бы таким спокойным. Такое чувство, что он специально выводит меня на проявление инициативы. Будто бы сам подначивает… И как же тяжело: не вестись на эту провокацию! — Тебе же не нравятся блондинки в красном, а? — прищурилась я. Пусть знает, я его за язык не тянула. — Если ты больше не хочешь мне ничего сказать, я пойду, наверное, — как можно сильнее виляя бёдрами, я направилась к двери, лишь запоздало вспоминая, что она заперта. — Поль, стой, — как-то чуть надрывно окликает меня он, смотря на меня какими-то безумными глазами.Нет, все игры не для нас… Останься со мною сейчас. Без лишних фраз…
Проходит лишь одно мгновение, как он уже оказывается рядом, рывком прижимая меня к своему телу и жадно целуя так, что голова закружилась от нехватки воздуха. — Вот теперь можешь идти… — говорит он, кажется с трудом разрывая возникшую близость и потянувшись к карману, видимо за ключами. — А если я не хочу? — медленно гладя пальцами его скулы, шёпотом спрашиваю я, покрываясь мурашками от его голодного взгляда. Не медля я сама поцеловала его почти в том же ритме, что и до этого, пальцами расстёгивая его белый халат, а затем запуская руки ему под рубашку. Всегда ясные и выразительные глаза Димы заплыли лёгкой дымкой желания. Сейчас там просто полыхал огонь, что позволил мне отправить его халат на побывку к моей куртке, а позже присоединить к ним и всю остальную одежду. Его поцелуи пьянили не хуже алкоголя, губы, казалось, были везде, но в то же время мне было его чертовски мало. Когда я пыталась справиться с пуговицами его рубашки, руки бешено дрожали. — Чёрт, какое же дурацкое платье, — прорычал он, пытаясь стянуть с меня эту проклятую красную тряпку, — я же сказал, что мне сразу не понравилось. — Ага-а, — промычала я, помогая ему справиться с одеждой, — я поняла-а… По глазам увидела. Наконец, с платьем было покончено, как и с Диминой рубашкой и теперь мужчина разглядывал моё тело каким-то безумным взглядом, какого не было даже в момент нашей с ним первой близости. Мне даже стало неловко, а память услужливо подсказала, что мы находимся на его рабочем месте и от медицинского персонала клиники нас отделяет только закрытая на ключ дверь. И от этого желание не уменьшалось, а наоборот увеличивалось. — Поля, ты прекрасна, — глухо прохрипел он, очерчивая пальцами контуры ключиц, опускаясь ниже и задевая чувствительную грудь сквозь тонкое кружево бюстгальтера, заставляя меня судорожно втянуть воздух. Он подхватил меня на руки и усадил на стол, сметая в сторону какие-то бумаги, что с шумом разлетелись по всему кабинету. Его длинные пальцы проникли под чашечку бюстгальтера, чуть сжимая сосок и заставляя меня вскрикнуть. — Чш, — прошипел он, копошась с застёжкой белья, — даже если дверь и закрыта, кто-то может пройти мимо и услышать. Кружевной бюстгальтер улетел куда-то в неизвестном направлении к остальным ненужным вещам, а Дима отступил на шаг, рассматривая каждый участочек моего тела. Кровь тут же прилила к щекам, стоило мне лишь представить, какую картину видит он сейчас: я, почти полностью обнажённая, восседаю на его дорогом столе, дышу через раз, веду себя похлеще девиц лёгкого поведения, а где-то за стеной ходят люди, не подозревая ничего. Посторонняя мысль зародилась в голове, а за ней последовало что-то очень похожее на ревность. — И многие девушки побывали на твоём столе? — с некой обидой в голосе спросила я. — Ты первая, — серьёзно ответил он, поднимая свои затуманенные страстью глаза. Медленно, как хищник к добыче, он подошёл ко мне, затем резко целуя и стягивая трусики. Одно движение и он во мне и одновременно кусает до крови мои губы, глуша стоны. Так полюбившиеся мне музыкальные пальцы снова добираются до моей груди, чуть пощипывая и выкручивая соски, что придавало мне миллион острых ощущений. Толчки становились всё чаще, дыхание сбивалось, поцелуи ни капли не помогали заглушить уже крики наслаждения. Сказать честно, такого у меня не было ни с одним мужчиной, даже с Антоном. — Бо-оже, — перехожу на вообще непонятные звуки я, вонзая ногти в мягкую кожу его спины. — Ну что ты, можно просто Дима… — криво усмехнулся Билан. Вот же скотина, да? Даже здесь, в такой момент вставляет свои 5 копеек. Но его выражение лица молниеносно меняется и я чувствую как где-то внутри меня взрывается вулкан, а губы в то время отчаянно целуют мои, наверняка чтобы никто и ничего не услышал. После чего, он особенно трепетно обнимает меня, выходя из моего тела и отходит в сторону, подбирая по пути одежду. Неужели он так и будет молчать? Чёрт, мне же нужно одеться, не сидеть же вот так, на его столе, полностью обнажённой? Сгорая от стыда и пользуясь случаем, что Билан отвернулся, я быстро спрыгнула со стола и натянула трусики. Ну, слава богу, хоть что-то. Бюстгальтер тоже нашёлся запросто, вот только застёжка будто бы сошла с ума. — Помочь? — выдыхает он, положив ладони мне на плечи, медленно очерчивая контур лопаток. — Нет, — отчаянно замотала головой я, но что вы думаете? Чьи-то проворные пальцы уже застегнули эту грёбаную, но красивую ерунду. Молча он отошёл к окну, абсолютно не поворачиваясь и позволяя мне одеться. — Поль, — почти шёпотом выдаёт он, — слушай, а ты что делаешь на этой неделе? Его вопрос ввёл меня в ступор и я даже зависла на несколько секунд. — На следующей неделе у меня куча работы, на этой же я свободен. И мне очень хотелось бы хоть один день прогуляться с тобой. В любой удобный день, в удобное для тебя время, в месте, где ты захочешь. Просто как с подругой. — Я не имею ничего против, Дим, — честно выдохнула я, — но вспомни: чем кончалось каждое наше «просто как с другом». — Ну тогда, — он мило улыбнулся, и я почувствовала, как и мои губы бесконтрольно расползаются в улыбке, — можешь считать, что идёшь на деловую встречу, как архитектор. Представь, что будем строить мне баню… Или хотя бы беседку. Я невольно рассмеялась, подходя к двери. Хотя, на самом деле, внутри снова зашевелились внутренние противоречия. — Пожалуйста, обещай мне, — глаза в глаза, — что подумаешь над моим предложением, — мужчина открыл дверь ключом. — Хорошо…