Пелагея: Я решила, Дим. Давай в пятницу, в 6 вечера в парке Горького
Это простое, незамысловатое сообщение уже второй день грело мне душу и одновременно подогревало любопытство. Согласитесь же, это Поля и она никогда в жизни так запросто не согласилась встретиться со мной (вот сейчас серьёзно опустим оба наших раза, когда мы не только встречались, но и… позволяли себе что-то намного большее). Вспомним хотя бы её крайне растерянную физиономию, что стояла прямо на пороге этого кабинета, что с большим сомнением согласилась просто подумать над этим предложением. А тут, тем же вечером пришло сообщение. И казалось, что это всего лишь обман, игра, прежде всего, что где-то там есть человек, что написал эти незамысловатые строки. Получилось как в сказке: я хотел, чтобы она согласилась, вот и результат. И от того её согласие превращалось в призрачное, я каждую минуту открывал это сообщение и счастливо улыбался, видя, что оно никуда не исчезло. Работа, конечно, ползла со скоростью черепахи хромой на все четыре ноги, но мне было всё равно. Да и вообще, к этим бумагам я планировал притронуться только на следующей неделе, просто сейчас больше нечем скоротать время. Да и в понедельник тогда придётся работать меньше. Поставив очередную подпись в документации, я взглянул на часы. Семнадцать ноль-ноль. До нашей встречи ровно час. А в прочем, хватит мне на сегодня работы, пожалуй лучше отправиться домой, скинуть надоевшую за день одежду, принять душ и свежим человеком поехать к блондинке. Именно! Так и сделаю! Отложив листы в сторону, я резким движением поднялся с удобного рабочего кресла и рывком снял с себя медицинский халат, отправляясь домой.***
Чем ближе дата к лету, тем светлее и теплее на улице — эту простую истину знают даже дети. Именно поэтому, выйдя из здания, я почувствовал как ласковые лучи медленно заходящего солнца нежно касаются моего лица, заставляя вытянуть шею навстречу теплу, как делают это коты, любящие понежиться на солнце. Но я, к сожалению (или, скорее, к счастью) не кот, да и к тому же время уже подходило в шести, а мне было просто необходимо не опоздать. Ведь Пелагея — архитектор и наверняка любит точности, а я… Нарушая все правила дорожного движения, что успело придумать человечество и даже больше, я добрался до дома буквально за пятнадцать минут, что для нашего города вообще нереальная цифра. Всё с той же скоростью я влетел в дом, поднимая всё с ног на голову и клятвенно обещая убраться по возвращении. Да, может быть, такое поведение странно для взрослого мужчины, но мой диагноз кажется ясен: влюбился, как и пятнадцать лет назад… И здесь, кажется, меня ждёт ещё более плачевный конец. Но всё, что впереди, сейчас меня слабо волновало. Гораздо больше я жил сегодняшним днём, натягивал джинсы и тщательно выглаживал светло-голубую рубашку, наспех причёсывался, молясь всем существующим и несуществующим богам, чтоб мои волосы лежали ровно, а не старались растрепаться во все стороны. В дороге до парка я тоже и не вспоминал, что существуют какие-то правила, но тем не менее, умудрился попасть в пробку. Поток машин практически не двигался и даже будь я улиткой, давно бы уже добрался до парка Горького. Семнадцать — пятьдесят три. Я бы успел. За эти семь минут я бы ещё успел заехать в цветочный магазин, хотя… зачем? Не дай Бог ещё её драгоценный Антон приревнует; пусть и из-за ерунды, даже не подозревая, что для его ревности есть основания куда серьёзнее букета. Какое счастье, двинулись! Семнадцать — пятьдесят пять. Я могу успеть! Нажав посильнее на педаль газа я… чуть не влетел в впереди стоявшую машину. М-да, думал, что пробка закончилась, а она только началась. Что ж, классно. Нервно выстукивая по рулю какую-то мелодию, я рассматривал проходящих по тротуару людей, тех счастливцев, что не вынуждены торчать здесь, в пяти шагах от места назначения. Мне тоже хотелось выскочить из машины и побежать к парку пешком, но, чёрт его дери, это сломает всю систему движения. Секунды хоть и казались вечными, но тем не менее, время шло. Шесть. Опоздал. А она, вся такая правильная, наверняка же уже там. Ждёт меня, а я… Хорош друг называется! Предупредить бы её, чтоб походила пока, зашла куда-нибудь, не ждала. Вереница вновь тронулась и пока, слава богу, не останавливалась, хоть и тащился я очень медленно. И вот, наконец нужный мне поворот и парковка. 18:15. Здорово. Опоздал на целую четверть часа. Теперь необходимо найти нашу принцессу, а дальше сориентируемся по ситуации. Долгие гудки почему-то не сменялись звонким голосом блондинки. Чёрт возьми, Поля, где же ты? Дважды обойдя весь парк и обыскав каждый закоулочек, я присел на лавку почти у входа, решив ещё раз попробовать набрать. И ничего. Может, она передумала, или, ещё интереснее — пошутила? Сидит себе сейчас спокойненько где-нибудь в объятьях мужа, а я тут места себе не нахожу… Внезапно холодные руки закрыли мне глаза. — Ё-моё, Поля, ты меня со свету свести решила? — выдал от неожиданности я. — Ну как ты угада-ал? — расстроенно протянула блондинка, — в этом парке ведь так много людей… — И меня знаешь только ты, — фыркнул я. — Ты, кстати, где была всё это время? — Я? — наивно удивилась блондинка, — я сюда ехала… — Вижу я, как ехала, — разглядывая её лицо, фыркнул я, — макияж долго наводила, да? — Я опоздала всего лишь на… — девушка достала из сумочки мобильник, — на тридцать восемь минут. — Всего лишь. Ты знаешь, сколько всего плохого за это время я успел придумать? Да я только этот парк дважды обходил, дорогуша! Блондинка покачала головой, а затем лукаво улыбнулась. — А ты не слышал о том, что девушке положено опаздывать на свидание? — Ага, то есть, ты считаешь эту встречу свиданием, да? — привязался к её фразе я. И вовсе не потому что хотел повредничать, а чисто потому что её фраза задела меня за живое. Надо же, замужняя девочка приходит на свидание ко мне! — А, кстати, почему ты решилась таки посвятить этот вечер мне, если была достаточно категорична? И что ты сказала своему мужу, если он беспрекословно отпустил тебя в пятницу, да ещё и вечером? — Ничего не говорила, — выдохнула она, как-то странно улыбаясь. — Представляешь, только вышла от тебя — Катя звонит, спрашивает что да к чему, да как… — Она знает? — только и смог спросить я, не придумав ничего лучше, на что блондинка лишь кивнула. — Я ей рассказала… Коротенько… Ну и конечно про приглашение погулять тоже… А вечером приходит с работы Антон и спрашивает: «а с каких это пор я настолько зверем стал, что твои подруги спрашивают у меня напрямик разрешение пригласить тебя к себе? Я, конечно, не понимаю в чём дело, он видимо замечает это и говорит, что звонила Добрякова и спрашивала: отпустит ли он меня в пятницу на весь вечер, а может и ночь посекретничать чисто по-девичьи. И он отпустил конечно… Интересная история получается, не находите? Её подруга, моя знакомая, берёт удар на себя, чтобы мы встретились… Как это вообще называть? — Кстати, Дим, — вдруг как-то переменившись в лице, вкрадчиво спрашивает блондинка, — а у вас с Катей же что-то было, да? — А ты что, ревнуешь? — не выдержав, рассмеялся я, не давая ей ответить на этот вопрос, — да, было, но давно и неправда. — Да что ты прицепился: «ревнуешь, ревнуешь». Больше сказать нечего? — всё-таки выговорилась она. — Сказать и правда нечего. Пойдём гулять, а, Поля-я? Кстати, почему именно здесь, почему парк Горького? — Потому что я никогда не гуляла здесь с Антоном, — пожала плечами девушка, направляясь куда-то вперёд. — Ты уж извини… — Нет, это ты извини, но я здесь находиться не хочу. Даже если с тобой. — Что так? Прости, мне не стоило говорить об Антоне… — Дело не в этом, хорошая ты моя. Дело в том, что я тут гулял. И воспоминания от этого не очень. Бывает так, представляешь? Девушка стала будто бы ещё печальнее. — Извини… — Прекрати как попугай повторять! — как-то резко повысил тон я, сам этого испугавшись и тут же смягчаясь — ты же не могла знать всех подробностей жизни. Куда ты хочешь пойти? — Не знаю, — пожала плечами блондинка, снова заставляя думать меня. Так, парк это деревья и аттракционы… Придумал! — Поль, ты как сюда приехала? На своей машине, или… — С Катей. Твоя драгоценная аж припёрлась ко мне домой, дабы я не осталась сидеть там. Та-ак, а это ещё интереснее. — А ты бы осталась? — Реши эту задачу сам, — вполне невозмутимо высказала она, замедляя шаг. — Ладно, это очень даже хорошо, поедем вместе и я могу не говорить тебе куда, — я хитро прищурился, наблюдая как брови девушки возмущённо поползли вверх. — Не пугайся, я ж не маньяк какой, в лес насиловать точно не повезу. Блондинка как-то недоверчиво взглянула на меня из-под бровей и что-то пробурчала себе под нос. — Ну же, доверься мне что ли? — Хорошо… — она на мгновение заколебалась, будто сомневаясь в правильности слов. — Но в таком случае, пообещай мне, что обязательно расскажешь, почему не любишь парк Горького и с кем это связано, как только я этого попрошу. Вот это просьбы, а? Я сам-то эту тему вспоминал с трудом, одинокими холодными вечерами, ещё сильнее вгоняя себя в депрессию, а тут взять и запросто рассказать человеку? — Ладно, — осторожно выдохнул я, мягко подцепая девушку под руку и направляюсь с ней в сторону машины. — Не волнуйся ты так, ты в кабинете со мной была, в доме моём была, а уж тут то что? — Ничего я не волнуюсь, хватит набивать себе цену! — легонько стукнула меня по плечу Пелагея, затем замолчав на весь наш оставшийся путь. Даже кроме того, она всеми силами пыталась вывести меня на провокацию, дабы я заговорил первый. Но я был непреклонен и смотрел в этот момент исключительно на дорогу. — Приехали, — наконец выдохнул я, паркуя автомобиль, а девушка в этот момент удивлённо посмотрела на меня. — Снова парк? Ну ты, Билан, конечно очень оригинальный… — Это не парк Горького, а для меня это принципиально важно, — улыбнулся я. — К тому же… — я решил промолчать, дабы не выдать свои мысли, — я тут давно не был, хочется прогуляться. — Ну ладно, — пожала плечами Пелагея и громко рассмеялась, мгновенно выскакивая из машины и даже не дав мне почувствовать себя джентльменом. — Поля, ты чего? — улыбнулся я, выходя из машины следом за ней. Но девушка лишь загадочно улыбнулась, покорно дожидаясь меня у входа в парк. — Пелагея, что за шутки? — постарался нахмуриться я, но получилось плохо. — Да ничего, — просто ответила она. — Просто было смешно. А сейчас уже темнеет. — Темнота — друг молодёжи, — подмигнул ей я. — Ты же ещё молода, не бабушка старая, вот, радуйся. По пути я остановился у ларька со сладкой ватой, покупая лакомство и отдавая его девушке. — А ты? — заботливо поинтересовалась она, принимая мой дар, — А я её не люблю, слишком уж сладкая, — высказал свою позицию я. — Ну как же так? — отламывая небольшой кусочек, спросила блондинка. — Ничего она не приторная. Ты просто не пробовал. Ну давай, ротик открывай… — Поль, мне тридцать пять, а не пять, фыркнул я, отворачиваясь от неё. — Ну я сейчас обижусь! — Ладно, — снисходительно выдал я, — давай сюда свою вату. Девушка поделилась со мной щедрым куском лакомства. — Фу, ну и гадость, — притворно скривился я, — ещё и руки от неё липкие. — Так у меня салфетки есть, — тут же засуетилась блондинка, пытаясь что-то найти в своей сумочке, — вот. Кстати, уже темнеет… — она опустила глаза, будто бы не решаясь что-то сказать. — Ты сама такое время выбрала, — улыбнулся я, приподняв бровь, — прекрасно ж понимала, что в такое время на прогулку с друзьями не ходят. — Не обольщайся, — очаровательно улыбнулась она, чуть поёжившись, — просто я не вижу смысла гулять здесь в такое время. — Да брось. Ты знаешь куда мы идём? Пелагея пожала плечами. — Ла-адно, раз нет никаких предположений, спросим по-другому. — Ты когда-нибудь смотрела на вечернюю Москву с колеса обозрения? — Нет, — тихо выдохнула блондинка. — Ну вот, — подвёл черту я, — всё когда-то бывает впервые, в том числе и у тебя. Девушка промолчала, но от моего внимания не укрылась ни одна её попытка обхватить себя руками. Замёрзла. Не долго думая (а точнее, не думая совсем), я быстро стянул с себя пиджак и накинул его на плечи Поли, от чего та вздрогнула, видимо от неожиданности. — Не стоит, — слабо помотала она, впиваясь ногтями в ткань, противореча движениями самой себе. — Как же ты? Замёрзнешь. — Я? Да никогда в жизни. Подмигнув ей, я подошёл к свободной на тот момент кассе и приобрёл нам два билета. — Идём, я тебя не съем и из кабинки не сброшу, — снова рассмеялся я. — Ну Поль… — Да тут я, тут, — блондинка вернулась ко мне, — просто палочку от ваты выбрасывала, слышала так слабенько. Повтори ещё раз, пожалуйста. — Пойдём кататься говорю, — помахал Билетами перед её лицом я. — Знаешь, как вечером красиво? — Не, не знаю, — простодушно выдала она. — Ну вот, хоть узнаешь. Чуть приобнимая её за талию, я прошёл в кабинку колеса обозрения. — Ты же, надеюсь, высоты не боишься? — на вопрос я получил уверенное отрицание. — Вот и славно. Колесо медленно совершало своё вращение, поднимая нашу кабинку всё выше и выше, открывая невероятный вид на вечернюю Москву, переливающуюся всеми цветами. Увлечённая этой картиной девушка даже встала со своего места, видимо надеясь увидеть что-то. — Вообще не боишься что ли? — тихо прошептал я, встав прямо за ней и обняв за талию. — Нет, а чего бояться то? — пожала плечами она, ломая ещё один стереотип в моей голове. — Подумаешь, высота. Пройдёт ещё пару минут и пойдём на снижение. Единственное, — она поёжилась, поправляя мой пиджак на своих плечах, — тут прохладно от ветра. Я подошёл к ней ещё ближе, уверенно обнимая и прижимая к себе. — Сильно холодно? — Вот так — вообще нет, — тихо выдохнула она, но я услышал в этом шёпоте чрезмерно довольные нотки. — Не отпускай меня, пожалуйста, — накрыв мои ладони своими, наконец попросила Пелагея. А я так и не понял: что именно она имела ввиду.