Деликатная проблема.

За окном шёл дождь. Серое небо, затянутое мрачными тучами навевало тоску, придавало жизни монотонности. Глядя на такую картину даже и не представлялось, что это — май. Сентябрь как минимум. Скучная работа, документы, статистика придавали этому дню ещё куда большей унылости. Клонило в сон. Нещадно. Веки опускались сами по себе и перспектива уснуть на кипе бумаг становилась всё ближе. Боже, зачем? Хотелось прилечь на диван, укрыться пледом и не шевелиться больше. Но прокрастинация — страшная болезнь человечества, которую я люто ненавидел, а потому всячески боролся с сонным наваждением, которое всё никак не желало отступать. Звуки меркли за шумом дождя, его мерным стуком по подоконнику, да так, что я не сразу услышал несмелое постукивание в дверь.  — Войдите, — лениво брякнул я, откладывая бумаги в сторону. Дверь распахнулась и в комнату будто бы ворвалась утерянная мною весна в женском обличии. Нервно поправила белокурые локоны и, неуверенно улыбнувшись, выдохнула:  — Привет. Её новая порция неуверенности заставила меня улыбнуться. Сонливость тут же отступила, испуганно забившись в угол.  — Ну и что могло заставить тебя выползти из дома в такую погоду, моя дорогая Пелагея? — с лёгенькой усмешкой спросил я, откинувшись на спинку стула.  — Я же обещала… — неуверенно пробормотала она, поправляя волосы.  — Ты не волнуйся и присядь, — спокойно сказал я, улыбаясь ещё сильнее, когда она подняла на меня возмущённо-растерянный взгляд. — Не надо на меня так смотреть. Ты же наверняка не слышала о том, что жесты говорят о человеке куда больше, чем он сам хочет чтобы о нём знали. Так вот, то, что ты поправляешь волосы говорит о том, что ты нервничаешь, но хочешь воспроизвести хорошее впечатление и понравиться. Девушка откинула назад несколько прядей и шумно выдохнула.  — Ну вот, снова. Да не смотри ты так, Поля, не я виноват, что всё читается, как открытая книга. Она отвела взгляд, чуть покачав головой, а я с трудом придал лицу серьёзное выражение. Сердце в груди бешено колотилось и готовилось выпрыгнуть наружу, а губы сами растягивались в дурацкую улыбку. Понимаете же сами, что влюблённость и любовь имеют свойство прогрессировать. И сначала, на ранних стадиях, всё до ужаса смешно и хочется шутить до бесконечности об объекте воздыхания. А с другой стороны, натыкаясь на некие препятствия в отношениях, начинаешь копать куда-то глубже, создаёшь внутри себя огромную яму, куда летят все твои надежды, а следом за ними и ты сам. Я пока я нахожусь в переходной стадии и прекрасно понимаю, что и зачем последует, именно поэтому стараюсь начертить пред собой черту, за которую не стоит переступать, дабы не потерять эту лёгкость и не впасть в откровенные страдания. Но с каждым днём балансировать на этой грани становится всё сложнее.  — Собственно, зачем ты тут сегодня… — начал я, за что поаплодируйте мне, — нам с тобой нужно пройти ещё нескольких специалистов для создания полной картины мира.  — Да сколько можно уже?! — от былой скромной Поли за секунду не осталось и следа, — Дима, я этих медиков уже терпеть не могу! Ты представляешь, сколько…  — Тихо-тихо, — я молниеносно обогнул стол, приближаясь к ней, на что она вытянула руки вперёд, стараясь сохранить дистанцию, — последнее, Поля, пос-лед-не-е.  — От них нет толка, понимаешь? Ни от чего. Меня уже тошнит от всех этих медицинских учреждений, от работников этой сферы.  — И от меня? — прошептал я, притянув её за руки к себе, невзирая на сопротивления.  — И от тебя, — попыталась освободиться она, но я держал её достаточно крепко, — отпусти.  — Нет, — просто ответил я, утыкаясь носом в её волосы. — У тебя отличный парфюм, не подскажешь название?  — Не подскажу, — буркнула она, чуть расслабившись в моих руках. — Тебе зачем?  — Просто интересно, — улыбнулся я, чуть ослабляя объятия. — Пойми, сейчас ты посетишь врачей и всё, можешь забыть про все эти медицинские учреждения и обо мне тоже. А иначе, я ж не отстану. Не забывай: я знаю где ты живёшь и тут принцип с горой и Магометом сработает на все сто процентов. Не думаю, что ты будешь рада такому раскладу.  — Противный ты, — уже почти спокойно сказала она, но я чувствовал, как бешено бьётся её сердце, — вот и сдалась тебе я? Зачем?  — Честно? — поинтересовался я, проведя рукой от её плеча до кисти руки и нагнулся прямо к её уху, не без удовольствия отмечая побежавшие по её коже от моего тёплого дыхания мурашки. — Наверное, заметно, что я к тебе не очень равнодушен. Она замерла, не в силах что-то сказать, будто бы эта информация ошарашила её. Странная. По-моему, я выдал себя ещё на самых ранних стадиях нашего общения.  — Ну нет… — только и прошептала она, резко вырвавшись из моих объятий и присаживаясь на стул, — Дим, так… я… ты… я же…  — Пойдём, — прервав её сбивчивую речь, почти равнодушно, чем тоже можно гордиться, выдал я, старательно скрывая все чувства. — Сегодня последний день и всё. Ты и я снова окажемся на разных планетах и не пересечёмся больше никогда. Но Пелагея будто бы не слышала. Она неустанно сверлила взглядом мой стол, обхватив себя руками. Глаза её блестели странным блеском, да и вообще я сразу понял, что она вот-вот разрыдается.  — Поль… — тихо сделал шаг вперёд я.  — Не подходи ко мне! Почему? Почему ты всё время крутишься в моей жизни? Исчезни, пожалуйста.  — Так, это мы уже проходили, — сказал я больше для себя, чем для неё, снова возвращая девушку в свои объятья, чему она в принципе и не сопротивлялась. — Прекрати истерику, пожалуйста.  — Ты слышишь, что я сказала, Дима? Я больше не хочу иметь с тобой дело. Почему ты строишь из себя хер знает кого? Какого чёрта я должна слушать тебя, ты мне кто?  — Врач, Поль. К тому же, я бы сказал, многопрофильный, — я чуть усмехнулся. — Давай успокаивайся и совершим с тобой последний рывок во всей этой истории. А после, как я уже сказал, можешь хоть на Луну улететь, чтоб меня не видеть. Вопреки всем своим словам, она уткнулась носом мне в грудь и тихо всхлипнула, и впрямь пытаясь успокоиться. Дежавю какое-то немного, не находите?  — Во-от, всё, — усаживая её на диван, тихо проговорил я. — Присядь, тебе нужно прийти в себя, успокоиться. И не говоря больше ни слова, я оставил её одну, выйдя из кабинета и облокотившись на дверь. Ей просто необходимо несколько минут, чтобы переосмыслить всё случившееся. Да и мне тоже. Конечно, вина во многом была моя. Ведь это я не сумел сдержать язык за зубами. Хотя, конечно, такой бурной реакции я от неё не ожидал. Что-то явно случилось в её жизни и довело её до этого состояния безумного отчаяния. Глубоко вздохнув, я вернулся в свой кабинет, наливая воды в стакан и протягивая ей, уже не рыдающей.  — Выпей, это вода, не бойся. Помнишь, недели две назад ты на этом самом диване попросила не оставлять тебя, иначе ты совсем свихнёшься?  — Кажется, это уже началось, — залпом осушив стакан, грустно улыбнулась она. — Что, по лицу сильно видно, что я немножко истеричка?  — Если ты о красных пятнах, то да, достаточно. Она глубоко вздохнула, явно подбирая слова и придумывая, как лучше что-то сообщить мне.  — Ты извини, Дим, — наконец выдохнула она, — проблемы наверное в моей голове, а не в тебе. И всё-таки, что ты имел ввиду, когда сказал, что неравнодушен?  — Ну-у, не привирай, я сказал по-другому, — выдохнул я, понимая, что буря, кажется, прошла, — я сказал, что не очень равнодушен. Ну, а как иначе то? Ты молодая, симпатичная девушка, к тому же ещё и далеко неглупая. Конечно у меня есть интерес.  — Только интерес? — недоверчиво надула губы Пелагея, чуть прищурив глаза.  — И сейчас он заключается в том, что ты решила по поводу обследования, — вывернул от ответа я.  — Зараза ты, Дим, — возмутилась она, — пройду я его, успокойся. Только вот я в который раз иду тебе на уступки, а ты мне вообще ничего не рассказываешь.  — Потому что так и должно быть. Вспомни, кто у нас врач, а кто пациент? Много ли ты видела таких врачей, которые грузят пациентов своими проблемами, а? А у тебя, между прочим, что-то случилось. Ты же неспроста такая взвинченная.  — Извини меня, а почему я должна делиться с тобой подробностями личной жизни? — возмутилась девушка, выпрямив спину и уперев руки в боки.  — Потому что я ещё и психолог, неужели не ясно? — улыбнулся я, подвинувшись поближе, — ну По-оля, ну расскажи-и-и, — пропел я, растянув все гласные.  — Между прочим, ты ещё в прошлый раз обещал мне рассказать, почему не любишь гулять в парке Горького, — прищурила глаза она, — расскажешь, тогда и я расскажу.  — Это неинтересно, — отмахнулся я, не желая посвящать девушку в подробности моей молодости. — У тебя, между прочим, лицо стало похоже на человеческое, поэтому предлагаю заняться делом.  — Врёшь ведь, — недоверчиво хмыкнула она, достав из сумочки зеркало и придирчиво рассмотрев своё лицо. — Мне пока не нравится, посидим ещё пять минут.  — Пяти минут не хватит, чтобы рассказать…  — Блин, Дима, почему с тобой так сложно? — вспылила она. — Какие-то тайны, тёмное прошлое, странные высказывания, уходы от ответов. Ё-моё. Сам же предложил общаться ближе уровня врач-пациент.  — Ну предложил и что? Как я понял, ты хочешь свернуть это общение и в таком случае хорошо, что мы не успели доверить друг-другу многое.  — Мне ей-богу застрелиться хочется, — протянула блондинка, устремив взгляд в потолок. — Мне не хочется сворачивать общение, просто оно далеко зашло. И-и я боюсь того, что будет дальше…  — Но тем не менее, продолжаешь повышать уровень доверия между нами. Кла-ассная логика, Поль. А потом вы ещё обижаетесь на шутки про женскую логику.  — Просто я честно не знаю: как мне быть и что делать. С точки зрения правильности нам не стоит больше видеться, но меня по-прежнему тянет сюда, потому что я приобрела тебя в роли друга. Значит, друга. Ну что ж, спасибо, всё понятно.  — Всё, друг, давай, вставай и пойдём мы гулять по врачам.  — Подожди, ты пойдёшь со мной? — недоумённо спросила блондинка, взглянув на меня круглыми, как тарелки, глазами.  — Да, Поля, я буду с тобой. А так как у меня есть некоторые привилегии, этот, так скажем, плановый медосмотр пролетит для тебя очень быстро.  — Дим, но это же будет некрасиво и нечестно по отношению к другим людям, что записываются и отсиживают в очереди целые часы…  — Я тебя умоляю, добродетельная моя, каждый в таком случае только и мечтает бы о дружбе с кем-то из медицинского персонала и вовсе не беспокоится о других. Ты откуда вообще такая сострадательная вылезла то? Ты с этой планеты?  — Да с этой, с этой, — махнула рукой она и вдруг рассмеялась. — Вот уж не думала, что пробиться на приём к врачу можно как и в шоу-бизнес — через постель. И здесь я понял, что она окончательно приняла ситуацию и отошла от истерики, что учинила мне тут буквально пятнадцать минут назад. Потому что шутить на такие темы — это достаточно смело для любого человека. А уж для нашей Поли и подавно.  — Пойдём уже, — поддержал её смех я и заговорщически подмигнул девушке. ***  — Двадцать семь минут, — потрясённо выдохнула девушка, выйдя из последнего кабинета и взглянув на часы, — да при нормальных обстоятельствах я б только в одной очереди столько простояла.  — Что, классно попадать на приём через постель, да? — ехидно припомнил я её ещё совсем недавнюю фразу. И в этот раз девушка чуть смутилась.  — Да ну тебя.  — Не я это придумал, моя хорошая, ой не я-я… — протянул я, приподняв бровь и лукаво поглядев на неё. — ну что, куда ты теперь? Домой? Посидишь у меня и поболтаем? А может, сходим в какое-нибудь кафе?  — Ты же на работе, нет?  — На работе, — согласился я. — Только вспомни, какая у меня должность… Нет, я конечно могу понизить себе зарплату, или уволить самого себя, только с точки зрения психологии это было бы как-то странно.  — Нет, Дим, я пожалуй пойду таки домой…  — И тебе совсем не интересно узнать обо мне побольше? — лукаво переспросил я, с улыбкой замечая, как она останавливается на полуобороте.  — А я говорила тебе, что ты козёл? — спросила блондинка. — Вот всё в корыстных целях, что за такое?  — Ну не хочешь — как хочешь, — пожал плечами я, открывая дверь в свой в кабинет. — Мне же легче, рассказывать не придётся. И знаете, это подействовало, ведь Поля тут же, словно мышка, юркнула в кабинет, присев на диван и с вызовом посмотрела на меня.  — Ну что ж, госпожа Пелагея, слушай и вникай. О чём хочешь услышать. Девушка лукаво сверкнула глазами, затем встав и подойдя ко мне максимально близко.  — Ну, например, насколько ты ко мне неравнодушен, — игриво прошептала она, положив руки мне на плечи.  — Ой, а не подскажешь, кто ещё какой-то час с истерическими слезами утверждал, что нам необходимо прекратить общение, — отодвинувшись от неё на расстояние вытянутых рук, спросил я.  — Ну-у, — Пелагея запнулась, поправив волосы, — я хотела поставить точку в этой странной истории, только рука дрогнула и получилась запятая. Тогда, почему бы не продолжить?  — Ах так ты заговорила, дорогуша? Внезапно дверь в кабинет отворилась.  — Премного извиняюсь, — с порога начала Лена, — о, привет, Поль, — поздоровалась она с блондинкой. — Я кажется тут чему-то помеша-ала, но… Дим, я там без тебя никак не разберусь. Я устало вздохнул.  — Мне правда очень-очень жаль, что я помешала вашим разговорам. Поль, я не думаю, что это надолго, можешь подождать минут тридцать, если это так важно.  — Да нет, — пожала плечами блондинка, — в любом случае я ещё сюда приду, тогда-то мы с Дмитрием всё и обсудим, а пока скажу вам пока… Девушка улыбнулась и вышла из моего кабинета, заставив меня лишь разочарованно посмотреть ей в след.  — Так, Леночка, что я ещё не знаю? — выходя из своего кабинета, спросил я. — С каких это пор вы стали с моей пациенткой подругами?  — А с тех, как ты впервые меня к ней привёл. Но это не так важно. Куда важнее то, что происходит между Вами.  — А что происходит между нами? — решил косить под дурачка я.  — Вот это то я и хочу спросить. Дим, пожалуйста, будь с ней поаккуратнее. Она такая хорошая, добрая, совестливая, светлая. Прошу, не впутывай её в свои делишки. Я вижу, как ты на неё смотришь. Ты лет десять ни на кого так не смотрел, с тех самых пор как…  — Не десять, пятнадцать, — угрюмо заметил я. — Я понял, спасибо. Только, припоздала ты, Лен со своими просьбами… При чём, опоздала значительно…