Его боль

      Он устал.       От всего.       Будь его воля, Люцифер закончил всё уже давным-давно, получив столь желаемое успокоение. Только вот его бунтарская душа просто не могла позволить того, чтобы просто так сдаться. Он хотел доказать абсолютно всем, что он является самым лучшим.       В первую очередь себе.       Хотелось показать, что он тоже сильный; что он ничем не хуже их; что ему и самому хорошо; что ему не нужен Рай, от которого он отказался много столетий назад, тем самым очернив свою некогда чистую душу.       Иногда он задавался вопросом, почему его крылья не изменили своего цвета. Ведь, если следовать логике, самой простейшей логике, не вдаваясь в детали, то перья должны соответствовать душе ангела.       А он же пал.       Находиться в одном помещении с Аменадиэлем было просто невозможно. Тот постоянно говорил, что Богу нужны все его дети. Но Морнингстар-то знает, что это совсем не так. Наверное, единственный во всех возможных мирах.       И это раздражало.       Он не спеша спускался по лестнице, ведущей в основной зал клуба «Lux». Совсем не для того, чтобы показать свою важность или же напускное спокойствие. Просто мужчина слишком много выпил до этого, и совершенно не хотел, чтобы хоть кто-то обратил на это хоть долю своего внимания.       Он слишком сильный и гордый для этого.       В заведении, как и всегда, было много людей. Осмотрев всех присутствующих, Люцифер направился к барной стойке, не сразу заметив Мезикин, сидящую за ней. Ему было просто не до неё в сложившейся ситуации.       Он просто хотел забыться. - Отлично выглядишь! – воскликнула девушка, стараясь хоть немного перекричать музыку, и, улыбнувшись одними кончиками губ, поднесла ко рту бокал с алкоголем, внимательно всматриваясь в лицо своего собеседника. - Я тебя тоже люблю, - тяжело выдохнул мужчина и практически упал на барную стойку, опираясь на неё руками и смотря перед собой, совершенно не видя ничего: ни бутылок с алкоголем, ни бармена, ни собственного отражения.       Его мысли были далеко. - Ты вроде был наверху, - сказала Мезикин, сделав небольшой глоток и искоса посматривая на правителя Ада, - с Аменадиэлем.       Мужчина криво ухмыльнулся.       В голову лезли совершенно не те ассоциации, которые были необходимы в сложившейся ситуации. После всего выпитого он не мог воспринимать всё услышанное адекватно, как бы не старался. Пускай у него был более активный метаболизм, нежели у людей, алкоголь действовал на него точно так же, как и на них. - Я устал от него, - сообщил Люццифер, усаживаясь на стул и положив правое предплечье на барную стойку, при этом свесив кисть. - И что случилось?       Он оскалился. - Он пытался убедить меня в том, что у отца есть план, - он нервно хохотнул и поднял взгляд на Мезикин. – План на меня.       От одной мысли об этом ему было не по себе. Верить в то, что Бог спланировал абсолютно всё, в том числе и его, Морнингстара, неудавшийся мятеж, совершенно не хотелось, ведь это означало признать силу отца.       А это было омерзительно. - И что ты делаешь?       Он вздрогнул.       Мужчина надеялся, что алкоголь, громкая музыка и какофония чужих и незнакомых голосов помогут хоть ненадолго забыть одного единственного человека, с которым ему лучше было бы вообще не встречаться.       Но всё пошло не так. - Отдыхаю! – подняв стакан с виски, который даже без сигнала наполнил бармен, попытался как можно бодрее сказать владыка Ада.       Язык заплетался.       Люцифер даже не пытался посмотреть на женщину, подошедшую к нему. Напротив, он всеми силами хотел забыть всё то, что между ними было. А в особенности тот чёртовый поцелуй, который, как казалось, сломал ему жизнь.       И дал Богу власть над ним. - А я что тебя просила сделать? – Хлоя сложила руки на груди.       Мезикин усмехнулась и поднесла бокал к губам.       Ей было весело.       Признаться честно, падший ангел не то что не слушал её, а просто не помнил, что она вообще о чём-то его просила. Последние несколько дней он вообще не помнил из-за большого количества выпитого алкоголя.       Да и не хотел помнить. - Соблазнить тебя? – он слабо улыбнулся и посмотрел на свою собеседницу.       Это была не столько шутка, сколько метод психологической защиты. Морнингстар совсем не хотел показать Деккер свою слабость, только не ей. Только не тому, кто был специально создан Богом, чтобы сломать ему жизнь. - Люцифер, я серьёзно, - недовольно сказала женщина.       Она подошла ближе. - Так я и не шучу, - он залпом осушил свой стакан.       Сейчас мужчина сожалел, что он был слишком трезв. Будь в его крови чуть больше этилового спирта, он бы не ощущал той боли, которая отравляла душу и разрывала её на куски, снова и снова напоминая, как он слаб.       Что он посмел кому-то довериться. - Деккер, расслабься, - отозвалась Мезикин, - я за ним присмотрю.       Бросить дьявола она не могла.       Люцифер молчал.       Слов просто не было. Хотя нет, были. Только говорить их сейчас, когда в «Lux» столько народу… Просто не позволительно. В голове скопилось слишком много, чтобы рассказать и объяснить всё коротко и тихо.        Ладно бы здесь находился только он, детектив и Мезикин, тогда бы можно было всё обсудить. Тогда бы у Морнингстара появилась прекрасная возможность не сдерживаться и дать волю всем своим эмоциям.       Но не сейчас.       Да и чем это ему поможет? Говорить что-либо в сложившейся ситуации не имеет смысла, здесь необходимо действовать. А убить Хлою и начать её пытать в Аду… Он просто не мог. У него на это не было сил.       Да и особого желания тоже. Когда Люцифер представлял саму возможность того, что нечто подобное может случиться, всё внутри сжималось в одну маленькую точку, а в груди появлялся неприятный холод.       Он не сможет причинить ей боль.