Мы не предатели, мы - заговорщики

      Ваня сидел на кухне и вяло жевал бутерброд. От недосыпа знобило, даже горячий чай не особо помогал, настроение было не то чтобы поганое, но какое-то меланхоличное: хотелось не залипать на Славку, а залезть в пледик, потетешкать Гришу и хорошенько осмыслить ситуацию с Рудбоем. Наверное, что-то осмысливать после четырех часов сна – так себе идея, но коллективные молчаливые медитации на кухне – идея еще хуже, в любом случае. Фаллен шумно отхлебнул чаю, погрел руки о теплые бока чашки и покосился на Славу. Тот что-то торопливо печатал в телефоне, шевелил губами, будто проговаривая слова, и вел себя в принципе как обычный Слава в творческом порыве. Немного истеричном порыве, который обычно заканчивался или диссом на Оксимирона, или битым Славиным ебалом. Обсуждать события прошедшей ночи они, очевидно, не собирались. С одной стороны, знай Ваня наверняка, что творится у друга в башке и как в этом замешан Мирон, ему бы легче дышалось. С другой – хуй знает, что Слава может вывалить в ответ на прямые вопросы. Воистину: меньше знаешь – крепче спишь. Иногда (всегда) лучше вот так молча показывать свою поддержку, чем лезть куда-то длинным жалом. Была бы это не реальная жизнь, а тупой сериальчик, Ваня подкатил бы к Рудбою с предложением помирить их друзей, тот бы бегом и без раздумий согласился, а друзья - с радостью повелись бы на поводу тупых “случайностей” и всем досталось бы тупое картонное счастье в конце сорок пятой серии. Фаллен вздрогнул от одной картинки в голове. Хорошо, что Рудбой скорей сожрет собственную концертную маску, чем сделает что-то за спиной своего драгоценного Оксикурона. Да и Ваня не ебобо – лезть с такими предложениями.       Слава тем временем отложил телефон, сполоснул чашку, чего за ним обычно не водилось, и развернулся к Фаллену. - Я пройтись хочу. Пошариться, воздухом подышать. - Подождешь меня? Минут через пятнадцать буду готов. – Ваня с тоской посмотрел в окошко. Стояла настоящая питерская осень, столетиями вдохновляющая людей на суицид: мрачная, слякотная и промозглая. Ему не то что “воздухом подышать” не хотелось, ему тошно и холодно становилось от одного взгляда на улицу. – За компанию прогуляюсь. - Не надо. – Слава засмеялся, прочитав по фалленовскому лицу все, что он думал о прогулках по осенним питерским лужам. – Хочу мысли проветрить, в голове много чего крутится, может, напишется что-то годное. – Он подошел к Фаллену, ласково потрепал по волосам и серьезно посмотрел в глаза. – Все нормально, Вань. Я буду в порядке. - Это в твоих же интересах! Если ты где-то проебешься или… не знаю, у тебя сядет мобила или что-то еще, тебе пиздец. - Слава закатил глаза, протянул свой телефон. 98% зарядки. Ну-ну. – Ты меня понял? Я не Замай, я не буду над тобой кудахтать и читать нотации. - Да-да, ты просто вырвешь мне печень и отдашь Грише на завтрак. - Чтобы он сдох от интоксикации? Единственный разумный человек в доме? Нет уж, нахуй. – Ваня все-таки не сдержался, встал, крепко и быстро обнял Славу. – Не твори хуйни. Или твори, но сначала вызвони меня, понял? - Понял, мам. Сменка в ранце. - Иди в пизду.       Проводив Славу, Ваня вернулся на кухню, посмотрел на несчастный бутер с уже заветрившимся сыром, смахнул его в мусорку. Допил чай тремя глотками. Гриша выжидательно смотрел своими круглыми глазами, будто знал, что Фаллен специально оттягивал момент и не шел в комнату проверять телефон. Кот коротко и раздраженно мявкнул и ушел с кухни, гордо задрав хвост. Это надо понимать как “ну и хуй с тобой, сам посмотрю”? Честно говоря, Ваня не сильно удивился бы, застань он однажды Гришу, читающего его переписки или разгадывающего кроссворды из бесплатных рекламных газет, которые суют в почтовый ящик. Фаллен тяжело вздохнул и побрел в комнату за котом. Устроившись поудобней и подпихнув под спину подушку, Ваня разблокировал телефон. Гриша тут же запрыгнул на кровать, совершенно неделикатно сунул морду в экран. От Рудбоя висел неотвеченный вызов и сообщения в вайбере. Фаллен не мог ничего поделать: он волновался и чувствовал себя из-за этого предельно глупо, но и врать себе, что во всем виноват недосып, не собирался. “доброе утро”, “а нахуя у тебя гаечка на аватарке?”, “маякни, как проснешься”       А еще в присланных висело фото: селфи сонного Рудбоя. На щеке у него остался отпечаток от подушки, а волосы с одной стороны были примяты сильней, чем с другой. Наверное, обмениваться утренними селфи в каких-то мирах и считалось… привычным, но не в его. Фаллен так сильно растерялся, едва не выронил телефон, но успел поймать в последний момент. Поперек фото висела неоновая надпись “ну покажи своего котика” с рыдающим смайлом в конце. Но Ванин взгляд упрямо цеплялся не за надпись, а за испещренные чернилами обнаженные руки и за обиженно надутую нижнюю губу Рудбоя. Губа в общем-то была совершенно обычная, только с трещинкой ближе к правому уголку и казалось обветренной, шершавой на вид.       Почему-то Фаллену вспомнилось, как на первом курсе за ним таскался мальчик Артем – с оленьим взглядом, с глухо застегнутым воротничком рубашки и с бабушкой, живущей в сталинке с видом на Фонтанку. Мальчик Артем пытался ухаживать и на одной из пьянок в общаге, где тогда обитал Ваня, набрался храбрости и полез целоваться. Поцелуй тогда Фаллена не впечатлил совершенно, но запомнилось, что у мальчика Артема были мягкие, словно у девочки, губы и абсолютно гладкий подбородок без какого-либо намека на щетину. История тогда закончилась приходом коменданта и разгоном всех пришлых по домам. Мальчик Артем еще некоторое время потаскался за Ваней, но потом, по слухам, замутил с кем-то из преподов с кафедры социологии. Вот тебе и питерские интеллигентные мальчики с бабушками.       И теперь, глядя на чертову трещинку и шершавые губы Рудбоя, Фаллен не мог отделаться от какого-то глупого любопытства: как это - целоваться не с мягким гладким девичьим (или почти девичьим) ртом, а с трещинками и вот этим вот всем. И щетиной на подбородке. Чисто исследовательский интерес, не больше. Да.       Ваня раздраженно простонал, потому что от мыслей о поцелуях и чуть шершавых губ легкое волнение переросло во что-то близкое к возбуждению. Дав самому себе ментальный подзатыльник, Фаллен напечатал Рудбою ответ: “ПОКАЖИ МНЕ СВОЕГО КОТИКА – ЭТО КАК ПОКАЖИ МНЕ СВОЮ КИСКУ” “ТОЛЬКО КОТИКА”.       Телефон показал входящий вызов по фейстайму буквально через минуту. Ваня приподнялся, чтобы кинуть взгляд в зеркало, пятерней пригладил волосы, улегся обратно и нажал “ответить”. - Привет! Кот с тобой? – Рудбой приветливо махнул рукой, улыбнулся. Он был уже не такой сонный, как на присланном селфи, и не с голым торсом, чему Фаллен оправданно порадовался. – Я фотки обрабатываю. Поболтаешь со мной? Засыпаю пиздец. - Услуги аниматоров по прейскуранту! Если у вас есть наша клубная карта или мерч Антихайпа, три часа по цене двух. - А натурой принимаете? – Он подмигнул, потом повернулся к экрану вполоборота, видимо, к ноуту, на котором работал с фото. – Расскажи мне, почему Гаечка. - Потому что существует параллельная вселенная, где Замай и Слава – Чип и Дейл. Один очень долбоеб, другой очень зануда. А я Гаечка – секси-мышь с высоким IQ. Догоняешь? - Пиздец. – Рудбой засмеялся, уткнувшись в ладони. – Как ты эту хуйню с таким серьезным ебалом несешь? Секси-мышь, да? - Лично я делаю упор на интеллект, но что от тебя еще можно ждать. Эх! - Ваня преувеличено огорченно махнул рукой. - К слову о Славе. Я могу тебя кое о чем спросить? – Рудбой заметно подобрался и теперь смотрел прямо. Он отхлебнул из стоящей на столе банки с энергетиком, почесал нос. - Ну, спросить-то можешь. Я до тебя все равно не дотянусь. – Ваня ощутил, что они перешли с уже привычных двусмысленных веселых разговорчиков на что-то более серьезное. Стало как-то некомфортно, и разговор захотелось свернуть. - Он же твой лучший друг, да? – Ваня согласно кивнул. – Я тут подумал… Может - чисто теоретически – Гно… в смысле Славе, ему стоит… - Рудбой потер глаза, сел ровнее, выдохнул и уже четко и спокойно сказал: - Может быть, Славе и Мирону стоит встретиться и попытаться поговорить?       Фаллен всеми силами пытался не дать своим бровям уползти сильно высоко. Рудбой сейчас что предложил? Серьезно? Пока Ваня собирал мысли (и лицо с бровями, спасибо) в кучу, на помощь пришел Гриша. Он запрыгнул хозяину на живот и начал настойчиво красоваться. И позевал, и пооблизывал лапку, почти ткнулся задницей в камеру и покрутил мордой, показывая лучшие ракурсы щечек. Рудбой восторженно ворковал идиотским голосом, но Ваня слышал его будто через слой ваты. Что он сегодня думал про дебильные сериальчики и сорок пятые серии? Ноосфера, ты палишься!!! - Это твоя инициатива? – Фаллен чуть-чуть подвинул Гришу, чтобы попасть в камеру. - Это не инициатива. Я просто спросил. Теоретически, помнишь?.. - И как ты себе – конечно, чисто теоретически, - это представляешь? – Ваня выбирал слова аккуратно, он чувствовал, словно ходил по недавно замерзшей речке: один неверный шаг - и пизда котятам. - Не знаю. Не я же тут секси-мышь с высоким IQ. - Хорошо. Допустим, мы – хотя нет, не мы, а какие-то другие люди, живущие в параллельной вселенной секси-мышей, - придумают, как это реализовать. Составят ПЛАН. И, возможно, смогут воплотить его в жизнь. И эти люди – в теории - даже знают, зачем все это… зачем все это одной из сторон. – Он дождался согласного кивка от Рудбоя и продолжил, все так же медленно, с расстановкой. – Но я… то есть, конечно, не я! Эти люди не понимают, нахуя оно все второй стороне. - Если ты хочешь знать, зачем это Мирону… - ТЫ НЕ ПОМОГАЕШЬ! – Ваня даже всплеснул руками, чуть не скинув телефон на пол. – Я сейчас слегка взволнован, знаешь ли. Мне проще придерживаться идеи параллельных вселенных! - Так вот. Говоря о Мироне. – Рудбой нервничал, он зажал зубами уголок рта (спасибо, теперь известно, откуда там трещинки), и у Вани аж руки чесались потыкать пальцем в торчащий острый клычок. – Слава не дает ему покоя, хуй знает почему. Зудит что-то внутри, какие-то нерешенные вопросы, понимаешь? Он не будет со мной про это разговаривать. Но, если получится – все еще теоретически, да – устроить так, что они пообщаются и не поубивают друг друга, ему это пойдет на пользу. – Он выдохнул, весь как-то сдулся и теперь выглядел почти расстроенно. - Мирон меня убьет. Это все какое-то ебаное предательство, да? - Если тебе не нравится эта идея, зачем тогда? - Тебе она тоже не нравится. И Мирона ты на дух не переносишь, но согласен. - Я еще ни на что не согласился. – Ваня пытался возмущаться, но знал, как это глупо: они оба понимали, что согласился. Сразу же. - Вот видишь... - Рудбой указал рукой на себя, потом на Фаллена, - мы, кажется, уже влезли в это. Я пиздец, как рад, что ты меня не послал, но это все еще ебаное предательство.       Ваня чувствовал себя странно. Во-первых, НООСФЕРАБЛЯДЬ!!! Во-вторых, он действительно был готов на такое решиться. Несмотря на искреннюю ненависть к Оксимирону. Несмотря на страх поругаться со Славой, если что-то пойдет не так. В-третьих, Рудбой открылся с очередной новой стороны, и эта сторона заслуживала уважения. В целом, Фаллен испытывал колоссальное облегчение, которое бывает только в случаях, когда принято непростое, но важное решение. - Предлагаю использовать термин “Заговор”, а не “Предательство”. Мы же не собираемся захватить империю твоего дружочка, в конце концов. - Заговор? – Ваня важно кивнул в ответ, стараясь сдержать дурацкую широкую улыбку. – Действительно. Заговор. Мне нравится. Никогда не устраивал заговоров. - Будем считать, что мы лишаем тебя заговорной девственности.       Рудбой обреченно простонал. Гриша снова заслонил собой всю камеру, напрашиваясь на похвалу и приятные слова. Все-таки в том, что относилось к кототерапии, он был великим специалистом. Надо будет намутить ему какой-нибудь супергеройский плащик и выпустить визитки “Сглаживаю неловкие ситуации одним своим появлением. Дорого”. Озолотятся же. В случае провала ПЛАНа (которого еще даже не было) Ване с Рудбоем не помешает лишнее баблишко, чтобы сбежать от Славы с Мироном в какую-нибудь азиатскую страну с золотистым пляжем.