Parallel lines

Чимин приходит к Намджуну за советом не так уж и часто. И Намджуну нравятся эти вечера: младший мнётся некоторое время на его диване в гостиной, Ким смотрит на него скрестив руки, а потом просто заказывает пиццу на дом вместе с напитками, включает фильм про супергероев и тащит все одеяла и подушки к телевизору. В итоге они перебивают героев, обсуждая фильм прямо на ходу, пьют газировку и поглощают множество калорий, закутавшись в ворох одеял. Чимин остаётся на ночь и они разговаривают вместо сна (Чимин хихикает: «как девчонки»!). Они разложили в гостиной действительно огромный диван Кима и это больше напоминает уютный ринг для бокса, заваленный подушками. В комнате горит одна единственная лампа, от которой едва можно что-то разглядеть. У Намджуна уютно и пахнет вкусно чем-то фруктовым: Чимин может расслабиться здесь и рассказать об очередной тяжести, которую носит в груди. Он скрещивает ноги и обнимает большую тёмно-красную подушку (его личную подушку в этом доме), а потом выкладывает суть: — Чонгук не хочет, чтобы я работал, — вздыхает и переводит взгляд на друга, ожидая какого-то ответа. И он его получает. — А что хочешь ты? — А я хочу продолжать. У него есть деньги, его работа намного прибыльнее моей, и он может содержать нас обоих, но знаешь? Я люблю свою работу. Я люблю ставить хореографию, мне нравится общаться с людьми. У меня есть там друзья, с которыми мы собираемся выпить по пятницам в баре. И вот что. Это часть моей жизни. Я рад уставать от долгих тренировок и возвращаться домой утомлённым. В конце концов потратить шесть лет на обучение, чтобы потом всё оставить, это как-то… Я люблю его, и он настаивает. Хочет, чтобы у меня было больше времени на нас. Это заставляет меня сомневаться, может, зря я упрямлюсь? — Чиминни… — Джун, который всё это время хмурился, подползает ближе, чтобы сесть сбоку и взять руку друга в свою. — Если человек тебя любит, он должен дать тебе только одну вещь — самодостаточность. Он должен позаботиться о том, чтобы ты смог жить без него, — Ким смотрит на ладонь Чимина во время разговора и перебирает его пальцы, надавливая по очереди на каждую подушечку. — Случиться может что угодно: вдруг он нелепо поскользнется на льду и умрёт? Нет-нет, не думай об этом сейчас, пожалуйста! — замечает он испуганный взгляд Пака. — Это просто пример. Но, в общем, я к тому, что любящий тебя человек не станет привязывать к себе так, что ты не сможешь о себе позаботиться без его участия. Потому что если его не будет рядом, то ты можешь оказаться в беде. Любящий этого не допустит. Понимаешь? — Чимин кивает, и ему сейчас на самом деле тяжело, потому что разочаровываться в чувствах собственного парня не так уж и приятно. — Как говорится, если хочешь накормить голодного, не давай ему рыбу, а научи её ловить. Ты должен поговорить с Чонгуком об этом. Он всё ещё молод и не очень хорош в проявлении заботы, верно? — Джун смеётся, и Чимин немного успокаивается. Всё правильно, они должны просто обсудить это спокойно, Чонгук поймёт и поступит, как тот самый любящий человек. И всё будет хорошо. Они обсуждают это ещё некоторое время и Чимин жалуется на пару несерьёзных вещей, которые его выводят из себя, но не настолько, чтобы это было проблемой, доедают оставшуюся пиццу (серьёзно, у них будет несварение наутро) и ложатся спать на этом же диване. И только когда Намджун уже спит, Чимин понимает причину своей бессонницы сегодня: именно Джун был тем человеком, что учил его ловить себе рыбу, что помогал решать проблемы раз и навсегда, что дал ему так много самодостаточности, как только могло у него быть. Всегда. И Чимин не мог вспомнить, были ли у Намджуна когда-либо отношения, за всё то время, что они дружат. Он перевернулся набок, чтобы увидеть спокойное спящее лицо, которое всё равно оставалось таким серьёзным с этими строгими бровями, и червь сомнения закрался в его сердце: а всё ли правильно он сделал в своей жизни?