Parallel lines

Юнги ненавидит любовь. И обожает. Но больше ненавидит. Это мор, чума, безумие. Мерзкое липкое и чёрное чувство, что течёт вязким гудроном по сердечной мышце и отупляет разум. Из-за него ничего не видно, не слышно, ориентация теряется, Юнги болтает по пространству, всё вокруг словно в три дэ эффекте, реальность подделанная под реальность. И только один человек, который среди этого всего бедлама заменяет жизнь, кислород, занимает все мысли и не дает от себя отвлекаться. Чтобы забыть нужно окунуться в работу, - советуют книги. Только Юнги не может окунуться в работу, потому что это не работа отвлекает его от любви, а любовь от работы. Вообще невозможно сосредоточиться. Любовь убивает реальность. Юнги любит быть здесь и сейчас, любит контролировать ситуацию, управлять своей жизнью, не любит ломать дрова и в принципе совершать по дурости дебильные поступки. Всё это летит к хренам из-за мудацкой химии в его мозгу. Разум его предаёт. Чимина винить в этом нельзя, не его же это атомы сложились в молекулы и вещества, что теперь заставляют сердце заходится в бешеном ритме. Чимин просто существовал, такой какой есть, милый, большой, тёплый, со своей драмой, которую не тычет всем под нос, о которой не помнит 24/7. Он совершенно нормальный и обычный, глубокий и интересный. Он просто был, а Юнги просто полюбил. И Чимин просто полюбил в ответ. Хрен знает, почему. Юнги ненавидит себя за то, что замечает только Чимина, за то, как жарко и сильно держит того в кольце объятий. Сгорает рядом с ним, для него. За свою вездесущесть, со стороны кажущуюся ненавязчивой. Но кто бы знал, какая там борьба происходит. Не кричи, не трогай его на людях, вообще лучше не трогай. Не целуй при всех, можешь представлять, но главное не делай. Ненавязчивость - миссия невыполнима. Другим кажется, что очень даже выполнима, а по факту перевыполнима. Только благодаря этой невидимой войне внутри, в воображении, и кажется. Чимин же срывает все крепежи и цепи. Уводит, лезет под руки, свои руки распускает, зажимает. Юнги от этого слабеет - себя он может контролировать хоть немного, обоих - нет. Мин понимает. Они в этой лодке безысходности вдвоем. Только Чимин то ли хуже справляется, то ли не считает нужным. Но Юнги в любом случае его понимает. Сочувствует даже. Вот они вдвоём не могут справиться с этим безумием, тонут в нём, занимаются им где прийдётся. В туалете, в ванной общаги, в комнате Юнги и Джина, пока второго нет, в темных подсобках - даже если двери не запираются. Остановиться невозможно. Потом они сидят и смотрят со стороны на весь этот хаос, уже после, но одновременно и до, смотрят как на огонь, воду или на то, как другие работают. Со стороны. Охуевают дружно. Мол, как так-то? Они вместе ненавидят любовь. И вместе ею упиваются.