Пособие для начинающего попаданца, или Так поступает Король

«…В общем, у нас теперь неспокойно, но, кажется, отъезд Адорасэ обещает, по крайней мере, пару месяцев равновесия во дворце. Фаворитки залягут на дно в страхе, что их тоже отправят в добровольно-принудительную ссылку, а принцы наконец перестанут чувствовать себя неуязвимыми. Впрочем, моё личное отношение к ситуации ты знаешь, Демис. Я против таких мер, жаль, что Эратсэ не послушал моего совета. Как лейте Мариэт? Как Асари? Надеюсь, ты скоро посетишь столицу, я с удовольствием покажу тебе свою новую личную армию. Мои телохранители - это просто нечто! Твой король и верный друг, Расмэ Виттори…» – Что-то меняется со временем, но наш сиятельный император всё так же держится за бесполезный престол, словно это не власть, а его собственные причиндалы, - сделал логичный вывод Демисаррэ, тяжело вздохнув. Это было всего второе письмо от Раса за последний год, что, несомненно, угнетало. – Демис, осторожнее с выражениями, это всё же наш император… Ианниан Мариэт, каэ в душе и лейте по документам, боялся лишний раз упоминать имя императора всуе, словно тот мог бы появиться из воздуха и вздёрнуть всех на виселице, как это почти случилось двадцать лет назад. – Он мне никогда не нравился, - пренебрежительно фыркнул Демисаррэ. – У меня создаётся впечатление, что Эратсэ с годами не поумнел, а наоборот - стал категорическим затупком. И куда Расмэ смотрит? Ой, то есть, Его Величество Ди'виттори, как я мог забыть… Каэ Мариэт, а для всех родных просто Демис, отложил письмо Расмэ в сторону и взглянул на расстроенного новостями супруга. Иан, грустно улыбнувшись, крепко сжал в ладонях холодные пальцы мужа. Из открытого в кабинете окна в тот же момент донеслось торжественное ржание лошадей, крики прислуги, приветствующей молодого господина, и прямо-таки громогласное: «Посторонись!». Во дворце у Винэтольда, наследного «принца» северного предела, видимо, проявился не только дурной характер, но и командный голос. Демис подумал на секунду, что сын мог бы с лёгкостью потягаться с ним в искусстве Мастерства Голоса, с той лишь разницей, что у Вини не было необходимого для этого Дара. – Когда я отправлял его на службу в столицу, не думал, что однажды он вернётся домой с таким сопровождением, - присвистнул Демисаррэ, выглянув в окно, и тут же чуть не перевалился через подоконник. Винэтольд, совершенно не к месту поднявший голову вверх, стал свидетелем нелепой сцены с участием "папочки" и громко рассмеялся. Демис, недолго думая, пригрозил ему кулаком, но затем его лицо смягчилось, и он заорал, что есть сил, дав знать, что они с Ианом будут ждать внизу: – Тащи своё величество в зал, товарищ главный архитектор! Встреча с "сыночком" волновала бывшего капитана войск специального назначения столь сильно, что он, совсем как ребёнок, перепрыгивал через несколько ступеней сразу, спускаясь с четвёртого этажа. Он не видел его почти год, а малоэмоциональные письма, регулярно приходящие из столицы, живого общения и визуального контакта заменить никак не могли. Это для Демиса, относившегося к Вини, как к собственному сыну, было не столько досадно, сколько физически больно. Он совсем не думал, что их расставание затянется на целых двенадцать месяцев, а окружающие при этом будут считать это нормальным явлением из-за своего долгожительства. «Вся жизнь впереди», - многие воспринимали это выражение слишком буквально. Демис, который свою прошлую жизнь прожил так, что каждым днём дорожил больше, чем жизнью в целом, считал это гнусным расточительством. – Отец, Демис, - Винэтольд, пройдя через холл и остановившись напротив четы Мариэт, скромно улыбнулся и склонил голову набок, без слов прося прощение за своё долгое отсутствие, но тут же перешёл к делу, не дав Иану задать даже простейшего вопроса о том, как он поживал всё это время. – Асари?... – Уехала вместе с Ксантэ и Ардэном на охоту три дня назад, - правильно понял вопрос Вини Демисаррэ, насмешливо улыбнувшись пасынку, и, с не присущей каэ медлительностью, похлопал того по плечу. – Думаю, сегодня к вечеру они должны уже вернуться, так что, - Демис выпрямился, заведя одну руку за спину, и низко поклонился, подражая лакеям. – Не будете ли вы так добры разделить с нами обед, господин Мариэт? Дэмисаррэ умело играл роль насмешника, скрывая за улыбкой и сарказмом желание крепко обнять Вини, без лишних в сложившейся ситуации слов выразив все те чувства, что накопились в душе за год. – Позволяю, позволяю, - напустив важный вид, закивал парень. Он тут же сделался наигранно напыщенным и презрительным, как это бывало в столице, когда ему оказывали знаки внимания лощёные хлыщи из числа придворных. Их отчего-то постоянно вводила в заблуждение ухоженность и красота Вини. И вправду - светловолосый, высокий, стройный, гибкий и не то чтобы слишком сильный физически, Винэтольд легко подошёл бы под стандарт красоты каэ, но судьба распорядилась иначе, присвоив молодому человеку на шестнадцатилетие больше половины таам (Демис до сих пор отчётливо помнил, как грыз ногти, наблюдая за процедурой проверки духа). С тех пор Вини стал носить звание лейте, а также официально принял титул наследника рода. Сейчас Винэтольду было уже почти тридцать два, он являлся главным архитектором Великой Эрхи и «почти министром культуры» как говорил Демис, но по-прежнему оставался весёлым и непосредственным сорванцом, каким его в Мариэт-эст все помнили и всегда с нетерпением ждали. Слуги, с интересом посматривающие на молодого господина из своих углов, с удовлетворением констатировали, что Винэтольд за год отсутствия возмужал (если это было возможно, после тридцати-то лет) и стал похож на отца ещё (хотя куда уж там) сильнее. Пусть цвет волос и глаз у членов семейства Мариэт совершенно отличался, но лицо сомнений не оставляло - Вини был точной копией старшего господина, и сейчас, когда они стояли рядом, картина получалась совершенно сюрреалистичной. – Итак, расскажешь, чем занимался всё это время? Кстати, писать ты мог бы и чаще, лентяй несчастный, твоего отца от писем каждый раз так колбасило, что я думал съездить в столицу и дать тебе нагоняй! Если кого и "колбасило" от писем Винэтольда, так это Демисаррэ, но данный факт Ианниан, улыбающийся легко и непосредственно, решил не афишировать. Разве что наедине, в качестве невинной мести… – Ну, так и приехал бы, - усмехнулся Вини. – Отсюда до столицы – всего два дня с телепортами. Что, сложно оторвать задницу от мягкого дивана, а, Демис? – Я воспитал чудовище! - вздохнул Демисаррэ с наигранным изумлением, хватаясь за сердце. Слуги уже перестали считать, сколько раз Демис выдавал что-то подобное. – Ты воспитал своё подобие, - хором ответили на это оба Мариэта и так же синхронно рассмеялись. Тут из коридора, ведущего на кухню, раздался совершенно непонятный по происхождению грохот. Демис, наскоро прикинув что-то в уме, вслух предположил, что это был чан с их обеденным супом. В такие моменты ему становилось по-настоящему жаль, что маги-бытовики не могли работать с легко портящимися материями, и обеда теперь придётся ждать ещё несколько долгих часов. Из-за поворота, скользя по натёртому до блеска полу, выскочил светловолосый поварёнок – пятнадцатилетний сын кухарки и начальника гарнизона северного рубежа, Сэо. У парнишки были пронзительно-голубые глаза, чуть вздёрнутый нос, за который Демисаррэ прозвал его поросёнком, и удивительное для парня его возраста скуластое лицо, которое, впрочем, не могло скрыть природного очарования мальчишки. Вся одежда поварёнка была покрыта чем-то, подозрительно похожим на густель супа. Увидев хозяина поместья в компании ещё двух таких же важных господ, парнишка резко затормозил, подавшись всем телом назад, и упал на задницу с характерным для этого вскриком. Удивлённые глаза выдавали весь его ужас, руки, странно-красные, словно обожжённые, дрожали. Он почти заплакал, когда Демис, рявкнув: – Руки в ноги и бегом к мэтру Урфину, криворукий ты недоделок! - спас ситуацию. – Демис, это же ребёнок! - на тех же повышенных тонах возмутился Иан, уперев руки в бока и напирая одним лишь своим недовольным видом. – Как с мечом наперевес отправлять его в казармы через лес, так «он уже не ребёнок», а как за промахи отвечать, сразу младенцем заделался?! Не то чтобы Демисаррэ не любил этого пацана, напротив, проблема была как раз в повышенной любви. Всю мелочь в Мариэт-эст Демис считал своими детьми, поэтому заботился и воспитывал, как мог. Сэо был одним из его любимчиков - сообразительный, в свои-то годы, необычайно сильный духом и ответственный парнишка, который любил подглядывать за своим господином и когда тот упражнялся с мечом, и во время разборки бухгалтерии в кабинете. Демис пророчил Сэо большое будущее и был бы счастлив устроить его туда, куда он только пожелает, но Ианниан почему-то решил, что ему самое место на побегушках у солдат гарнизона. Это Демисаррэ злило, но он держался вплоть до этого момента. Теперь же нервы окончательно сдали, и всё недовольство вырвалось наружу. Мужчина, конечно, понимал, что парень не виноват, но… После «но» логическая цепочка закончилась. – Он должен вырасти достойным человеком, - нахмурился Иан и, как всегда, закрыл тему, замолчав и отвернувшись. Сэо уже несколько секунд как на прежнем месте отсутствовал. – Ты сомневаешься в моих способностях воспитать из пацана достойного человека?! - гневно рыкнул Демисаррэ, собираясь разобраться сразу во всех недомолвках с супругом, но их остановил своим спокойным и рассудительным голосом Винэтольд, до той поры молча наблюдавший за происходящим. – Прекратите необдуманно орать друг на друга, потом тяжелее будет извиняться, - произнёс парень, нахмурившись. Он прекрасно знал, что Демис всё равно не сможет долго хранить в сердце такую обиду и будет держаться лишь за собственную гордость и упорство, а вот отцу будет очень больно осознавать свою частичную вину в ссоре. Винэтольд с сожалением смотрел на отца, будто понимая причину его странного поведения. Демис тоже с радостью позволил бы посвятить себя в тайну века, но что-то никто больно-то и не торопился поделиться с ним подобными вещами, наверняка находящимися за гранью понимания недалёкого вояки. Каэ Мариэт прекрасно понимал, что ведёт себя, как истеричка - непозволительная для военного человека слабость – но ему осточертело видеть, что все вокруг что-то скрывают! И кто – Иан! Человек, с которым он бок о бок прошёл через огонь, воду и канализационные трубы! Неужели есть что-то, что нужно скрывать от кого-то столь близкого? Пришельца из чужого мира, грубого и прямолинейного. Близкого, да. Демис с горечью усмехнулся и покачал головой, проведя рукой по лицу и пытаясь стереть это жалкое выражение с физиономии. Он мужик, в конце концов, сопли ещё тут разводить! – Я пойду прослежу, чтобы эта криворукая мелочь дошла до Урфина, а не остановилась на полпути, подумав, что «и так сойдёт», - равнодушно бросил Демис через плечо, развернувшись и направившись в сторону лестницы. Было больно, а капитан Кемеев привык выбрасывать из жизни всё, что причиняет боль. И здесь была только одна проблема. Дёма уже лет двадцать жил не как «капитан Кемеев», а как «каэ Мариэт». Жизнь с местами наивным и порядочным во всех отношениях Ианом смягчила его, а любовь сделала уязвимым и зависимым. Демис не удивился бы, скажи сейчас сиятельный император, что «каэ» сдал позиции и стал половой тряпочкой на пользовании у мужа. Хотя с тряпкой он, конечно, преувеличил бы. Демисаррэ не отрицал, что стал чаще прислушиваться к мнению других, пытаясь найти компромисс, хотя раньше ни за что не стал бы делать что-то подобное, но тряпкой он не был. И последние несколько минут это доказывали как нельзя лучше. Его несостоятельность, как здравомыслящего мужчины, ага! – Охренеть, я совсем оголубел! - возмутился Дёма вслух, а потом непонимающе уставился на закрытую дверь, ведущую в покои поместного лекаря. Если мэтра Урфина не было на месте, то он либо уже спустился на обед, либо вообще умчался по делам куда-то в соседний город. Да уж. Будет очень неловко, если у Сэо останутся шрамы на руках. Что ещё хуже - Демисаррэ даже приблизительно не знал, где теперь искать сорванца, который уже не в первый раз наплевал на приказ и явно не торопился идти к лекарю. В этом он очень напоминал самого Демиса лет так тридцать назад. Самостоятельный и, сука, неуязвимо-бессмертный! Со стороны наблюдателя это выглядело так раздражающе, что Дёма разозлился на себя прежнего. С парадной лестницы послышался топот, а после громогласное: «Асари!» из уст Винэтольда. Поняв, что и юная, по местным меркам, госпожа вернулась домой, Дёма улыбнулся, но идти встречать быстро передумал – в другом конце коридора мелькнула на секунду знакомая белобрысая голова. Демис, собрав в кулак все свои шестьдесят лет бесценного опыта в погонях за мелкими вредителями, тут же сорвался с места, но догнать Сэо смог только через несколько долгих минут. Демисаррэ пару раз пытался остановить мальца Голосом*, но это как всегда не сработало, и справляться пришлось одними лишь нехитрыми человеческими способностями. Поймав негодника за шкирку и прижав сильной рукой к стенке, Демис, серьёзно глянув на смотрящего исподлобья паренька, собрался уже отчитать его, но в предстоящий монолог вмешался из ниоткуда взявшийся в коридоре мэтр Урфин. Он выглядел взволнованным, словно всего несколько минут назад ему сообщили что-то крайне важное, но взглянув на Сэо и стоящего рядом с ним Демисаррэ, старик слегка успокоился. – Господин Демисаррэ, я вынужден прервать вашу беседу крайне варварским способом, простите меня, но мальчику нужна моя помощь. – Кто сообщил? - живо заинтересовался Демис, отпустив Сэо и подтолкнув его в сторону лекаря. Вообще, если нужно было выбирать - отчитать или же вылечить, капитан однозначно выбрал бы второе. Меньше напряга для шатких нервов, больше пользы. – Хозяин, - слегка склонил голову мэтр, словно извиняясь за то, что времени на объяснения не осталось. Дёма внимательным взглядом проводил исчезающие за поворотом фигуры и нахмурился, понимая, что он уже ничего не понимает. Он же предупредил, что проследит за всем самостоятельно, так чего ради Ианниан?... Впрочем, какая разница? В данном вопросе была масса непонятных деталей, а разгадывать их Демис совершенно не желал. Но раз уж Сэо попал в надёжные руки лекаря, Демисаррэ мог позволить себе слегка расслабиться и спуститься в столовую к остальным. Возможно, ответ придёт сам, подумал он. Возможно. Демис прекрасно помнил, сколько всякого дерьма приключилось с ним за последние двадцать лет в этом мире, но с упорством барана продолжал влезать во все дела, наплевав на обещание не лезть из огня да в полымя и убеждая всех вокруг, что без него «ну никак не обойдётся!». Помощников в делах героических у Дёмы не было. Надеяться на их наличие вообще было дохлым номером. Кто, в конце концов, будет рисковать своей жизнью из-за вещей, отчего-то показавшихся Демисаррэ «важными»? Кортея Виттори, родная сестра короля Великой Эрхи, а по совместительству ещё и лучшая – единственная, по причине малочисленности своего вида – подруга Дёмы в этом жестоком и несправедливом мире, давно вышедшая замуж и выставившая перед собой целый окружной забор из детей? Этот самый король – Расмэ Ди'виттори, который с некоторых пор с Дёмой почти не связывается, потому что «дико закрутился с этими государственными делами»? А может быть сиятельный император Эратсэ Фент'аллэр, который вообще Демисаррэ за человека никогда не считал, ограничиваясь презрительным «Насекомое»? Элуш Юнмэ, заведующий войском императора и о Демисе вспоминающий по крупным праздникам, которых, к слову, в календаре этого мира всего лишь два, отправляя открытку с поздравлением массовой рассылкой? Или вот Иан, который с помощью магов уже не один раз избавлялся от седых локонов в своей шикарной смоляной гриве, а теперь трясётся над ему лишь и Единому известными тайнами? Да. Демис сам был виноват в том, что сподвижников в ратном деле с годами не осталось почти от слова «совсем». Это он мог, не думая, из горящей избы в тонущий корабль, а остальные были заняты более приземлёнными и прозаическими вещами: семьями, управлением страной, налаживанием спокойного быта. Один лишь Дёма продолжал бегать по горам да по лесам в поисках чего-то, находящегося за гранью бытовых реалий. Он даже приучил местный народ к тому, что без его ведома никакие дела, даже мелкие, вроде рождения жеребца на постоялом дворе, не делаются - всё только под его чутким надзором. Ему совсем не хотелось остепеняться в полном смысле этого слова. Да, у него была семья, да, он заботился о детях в поместье, тренировал солдат в гарнизоне, занимался хозяйством земель мужа, но… У этой мысли снова не нашлось продолжения. Всегда в жизнь Демисаррэ с пронзительным визгом врывалось это гребанное «но», не давая спокойно жить. Ему хотелось приключений - вот чтобы прям адреналину полные штаны, пули… стрелы над головой, как дождевые капли в ливень, вокруг полно врагов и чупакабр, а Демис в окружении всего этого!... Один. В стандартном фэнтези у главного героя либо есть целая делегация соратников, либо нет вообще никого, он такой весь из себя волк-одиночка по имени Джеймс Бонд, спасает мир сам, с голыми руками на медведя кидается, зубами глотки перегрызает… Вокруг Демиса было полно людей, которые с радостью нажрались бы до поросячьего визга в компании хорошего друга, а вот помогать в восстановлении справедливости никто из них не торопился. Не находили времени или возможности, а может просто не хотели. В прошлом году Дёме пришлось в одиночку справляться с набегами варваров с запада, которые за каким-то хреном решили осесть в северном пределе, потому что это, видишь ли, было «вне компетенции» императора и его супруга. В позапрошлом Демисаррэ землю носом рыл, когда на юге объявился горячо любимый дядюшка, – к слову, так и не нашёл, хотя симпатичное место для отдыха на пенсии отыскал. Пять лет назад отваживал от Асари женихов, которые почему-то решили, что им, гнидам, сокровище Демиса достанется просто так. С тех пор по стране ходили слухи, будто каэ отдаст свою падчерицу только тому человеку, который сможет отнять трон у Эратсэ и сделает прекрасную госпожу Асари королевой земель эрхийских. На самом деле, Дёма не желал ничего подобного (хотя, признаться, мысль о том, что кто-то решится отобрать у Эратсэ трон, Дёме снилась в радужных снах). Просто он хотел, чтобы дочка вышла замуж по любви. А пока она абсолютно не думала о браке, предпочитая всё время проводить в личной мастерской отца по производству оружия или на охоте, Демис был спокоен. В общем, был у Демисаррэ что не год – то приключение, которое он, как в мультиплеере на отключенном от сети компе, проходил один. – Господин, хозяин приказал найти вас и доложить о том, что молодая госпожа прибыла. Ксантэ, одетый в форму дворецкого, поклонился так низко, как только смог. Это был один из близнецов, которые когда-то предлагали Демису носить рубашки нежно-розового цвета, и которым он с трудом когда-то объяснил, что трусы в сто раз удобнее панталонов. Сейчас возраст уже не позволял Ксантэ дурачиться вместе с братом, ставя на уши весь Мариэт-эст - мужчине было уже далеко за сорок, он, как и Ардэн, обзавелся женой, детьми и старческим маразмом, несмотря на то, что до сих пор выглядел молодо. Маги-бытовики его уровня жили порядка ста пятидесяти лет, поэтому Ксантэ ждала долгая и счастливая жизнь. Правда, его дети выглядели почти так же, как он сам. Лет на двадцать, одним словом. Демис, глядя на него, постоянно думал о том, что на фоне старшего поколения этого мира выглядит совершенным идиотом. Почти шестьдесят полными годами - а всё туда же. Ни детей, ни ума-разума. – Как прошла охота, Ксантэ? - поинтересовался Дёма, улыбаясь своим воспоминаниям о первом дне в Мариэт-эст. – Превосходная неделя была, ваша светлость! Сегодня вечером устроим праздник, каких давно не видело поместье! – Это хорошо, - хмыкнул мужчина, зажмурившись, словно сытый одной мыслью о предстоящем действе. – Устроим пир, о котором в столице будут говорить не иначе, как о празднике сатаны, царстве Содома и Гоморры. Ксантэ, наверняка не понявший, о чём говорит слабо верующий в богов Демисаррэ, кивнул и двинулся в сторону столовой, в которой должны были собраться все члены семьи Мариэт. Дёма распрямил плечи, направившись следом за дворецким. Преодолев несколько пролетов, капитан оказался в огромной по своим размерам зале, с соразмерным для неё круглым(!) столом и пятью десятками стульев. Сравнивая свою кухонку в коммуналке, которая больше напоминала могилу (помещение размерами два на два метра не могло напоминать нечто иное), с этим монстром грандиозности, Демис чисто по-человечески каждый раз давился недовольством. Сколько свободного пространства, сколько лишней работы для прислуги! Но, нужно признать, чтобы показать свою власть и могущество часто приезжающим в поместье управляющим соседних территорий, и такой столовой было маловато. Это угнетало, определённо. Да что там, едрить твою налево, угнетало! Бесило это, бесило до белого каления! Но бороться с этой долбанной ранговой системой и иерархией у Дёмы не было ни сил, ни возможностей. Как когда-то сказал Его Императорское Величество земель Эрхийских, светило Великой Эрхи и как-то там дальше: "Куда тебе там до политики этой Единым забытой страны? Сиди себе, насекомое, на севере, мерзни, и не отсвечивай!" Так вот капитан сидел, как завещал Эратсэ, и не отсвечивал. Уж куда-куда, а в политику лезть - совсем не для Демисаррэ. В столовой уже присутствовали все, кроме самого Дёмы: Иан, новоприбывшие Винэтольд и Асари, а также детишки местной прислуги, которые по наказу хозяина поместья ели вместе с господами. Конечно, они не только шикарно питались, но и обучались грамоте, этикету и ещё много чему полезному: мальчики - принципам боя, девочки - вышиванию и прочим женским глупостям. Последние двадцать лет Мариэт-эст представлял собой весьма своеобразный пансион для детей с севера. Все "выпускники", по замыслу Ианниана, должны были сами выбрать свой дальнейший путь, в этом их никто не ограничивал. Но лишь единицы из выходцев пансиона покидали поместье, все остальные оставались рядом со своим господином. Иан, сам того не подозревая, создавал вокруг себя мощную стену из безусловно преданных молодых людей, которые при желании могли бы построить здесь, на севере, отдельную страну. И вручить корону лейте Мариэту. – Ну, теперь, когда мы все в сборе, можно и начинать, - как-то совсем уж неоригинально поприветствовала пришедшего в столовую Демиса Асари. Она была одета в походное платье, которое и платьем-то можно было назвать с большой натяжкой. Хотя Демисаррэ был уверен, что по лесу хитросделанная госпожа вообще бегала в мужской одежде. – Ты хочешь сказать, что совсем не скучала по мне? - ухмыльнулся Дёма, заранее приготовившись к едкому ответу падчерицы. Она, как двадцать лет назад, так и сейчас, была до жути проницательной и очаровательно вредной девицей. – Моё почтение вам, папуля, - ухмылка на лице девушки была отражением той, что украшала физиономию каэ Мариэта. Она поправила подол платья, присаживаясь за стол, и бодро засучила рукава. – Асари! - возмутился Ианниан, который на обучение дочери этикету потратил долгие пятнадцать лет. Как оказалось, пятнадцать одинаково бесполезных лет. – Что за варварство за столом? – Отец, - проникновенно заглядывая лейте в глаза, начала путанное объяснение девушка, чуть подавшись вперёд. – Вы только представьте себе - лес, дикие животные, мы с Ксантэ и Ардэном, окруженные ввархами. Кинжал в руке дрожит, пот, стекающий по лицу, мешает видеть, страх - связно мыслить, и тут я... - Асари выдержала напряженную паузу, полную скорбного ожидания. – Вдруг начинаю держать нож, как положено, и просить Ксантэ поправлять мне рукава, чтобы всё было по этикету?! - под конец она уже кричала - не зло, но с понятным Дёме упреком. – Может быть мне стоило не убивать того араса, а привезти его в поместье живым, развлекая в дороге беседой? Иан стиснул зубы, вцепившись пальцами в скатерть с такой силой, что та невольно смялась и, кажется, даже затрещала, выражая протест насилию. – Аса, ты путаешь понятия, - вмешался Демис, которого один лишь расстроенный вид супруга приводил в замешательство. – Когда ты выйдешь замуж... – Вот заладили, как попугаи - замуж, замуж! - гневно вскрикнула девушка, вскочив со своего места и ударив кулаком по столу. Приборы звякнули, а вилка вообще полетела вниз и встретилась с полом, шлепнувшись на холодный мрамор. – Надоело! Даже цокот каблуков уходящей из столовой Асари звучал раздраженно и гневно. – Тридцать лет девчонке, - покачал головой Демисаррэ, залпом осушив свой бокал с соком. – Вини, ты что-то хотел сказать, - с наигранным равнодушием напомнил Ианниан сыну через несколько мгновений после того, как в комнате и след девушки простыл. – А, это... - бормотал Винэтольд, откидывая длинную челку назад, чтобы та перестала лезть в глаза. – Ну, я, в общем-то, не просто так приехал... У меня приказ Его Величества. Я объявлю завтра утром. Дёма улыбался, помешивая ложкой горячий суп, а потом отложил еду на время, чтобы разузнать у пасынка побольше. – Не хочет ли наш император наведаться в ближайшее время в гости? Видеть императора после пяти лет спокойствия, которым Дёма не то чтобы наслаждался, но и недовольным его назвать было нельзя, не хотелось. Учитывая, что ему кое-как, да и то, благодаря смерти, простили предательство двадцатилетней давности, отношения между Эратсэ и Демисаррэ носили гордое звание вооруженного нейтралитета. Рушить железный занавес между северной границей и южной столицей Эрхи хотелось едва ли. Главный архитектор страны нервно улыбнулся, всем своим видом показывая, что да, это было очень близко к правде, но на словах выражая совершенно обратное: – Да с чего бы это ему ехать в такую даль? – Если бы он хотел тебя навестить, Демис, он не стал бы предупреждать заранее, а просто телепортировался рядом… - продолжил тем временем старший Мариэт. – …ударил бы под коленку и вернулся к себе в комнату - рассказывать о достижениях королю. То-то Расмэ повеселился бы, - мрачно подвёл итоги капитан, мгновенно упав духом и напустив каменное выражение на лицо. Оба Мариэта, однако, шутку восприняли на «ура», хором рассмеявшись. – Ты считаешь его совершеннейшим идиотом, Демисаррэ, - хмыкнул Винэтольд. – На самом деле, наш император - великий правитель. – Правитель может и великий, а человек из него так себе, прямо скажем, - отмахнулся Дёма. – Так может расскажешь, что за указ? Ну так, по-родственному. – Демис, я не имею права... – Сиднейский оперный театр и Кёльнский собор, - перебил пасынка Демисаррэ. Дёма прекрасно знал, чем можно было шантажировать сына. Он неоднократно рассказывал близнецам о красотах своего мира, зарисовывал, объяснял «что, куда и как», а Винэтольд впитывал информацию подобно губке, обрабатывал её в своей голове и выдавал шедевры архитектурной мысли, благодаря чему и встал во главе строительного отделения столичной академии, а потом и «министерства культуры». Что больше всего восхищало во всём этом деле Демисаррэ, так это то, что Вини не воровал идеи великих мастеров другого мира, а создавал совершенно иные, ни на что непохожие здания. – Ладно! - глаза парня загорелись жадным огнём, что само по себе было хорошим знаком. – В общем, - он подался всем телом вперёд, доверительно склоняясь к уху каэ. – Наш сиятельный император приказал...