***
Слава богу, что Салли можно было засунуть в аватара. Разбираться с умственно-творческими проблемами Норма и тонкой солдатской психикой одновременно Грейс не сумела бы. «Талант Норма плохо сочетается с хранением тайн. Видно, что мял листы, но любовь к детищу пересилила здравый смысл». — Как она-то не заметила? — полюбопытствовала Огустин, кладя злосчастные куски бумаги на столик. «Сомневаюсь, что Бейфонг добровольно стала натурщицей». — Я по памяти рисовал, что-то успевал подглядеть, но при ней — нет, — Спеллман, может, и хотел бы провалиться сквозь землю, но пока ему никто не разрешал. Огустин успела немного поспать и собрать мозги в правильную рабочую кучу, прежде чем оказалась на участке. Поэтому жестокое убиение младших научных сотрудников на сегодня откладывалось: — Норм. Разве мы работали с камерами, видео-дневниками и прочим не для того, чтобы не попасть в такую дерьмовую ситуацию? «Давай, малыш. Не заставляй меня сомневаться в твоей компетентности и наличии серого вещества». — Хорошо. Я — идиот, — пожал плечами ученый. «Уже неплохо». — Но он ничего по-прежнему не знает, — тут же добавил Спеллман. «Нет. Все-таки плохо». — Норм, — Грейс бросила ему зажигалку и впихнула в руки парня листы. — Давай сам. — Да бросьте, Док! — Спеллман не хотел сжигать свои творения. И на все лады поносил себя за то, что вообще вытащил эти наброски из чемодана. — Давайте, я! — предложила Труди. — Нет! — остановила ее Грейс. — Норм, это, — посмотрела она на изображения, — подставит нас всех. И ЕЕ ее тоже. «Если Бейфонг жива». Спеллман полным идиотом, разумеется, не был. Он прекрасно понимал, насколько облажался с новеньким. Ничего было уже не исправить. Но существовала возможность предотвратить дальнейшие проблемы. Позаимствовав у Дока пустую пепельницу, парень поджег листы и смотрел на то, как пламя живо поглощало их, очерняя, сминая, обращая в прах. Он отпустил край, только почувствовав жжение. Ученый слышал, как прошагала мимо Труди, и готов был поклясться, что ощутил на секунду легкий хлопок по спине. Но повернувшись, обнаружил солдата, которая из-за угла следила за монитором, связанным с блоком Салли. Норм не тешил себя надеждой на восстановление отношений. Не имел никакого права даже пытаться. От того было еще хуже. Ведь она могла быть рядом. Труди удивлялась любви Спеллмана к своим творениям, но принимала этот его «бзик». Она учила его стрелять. Даже начинало получаться. А потом… Норм собственноручно все испортил. Он начинал задумываться, что судьба его за это и наказывала: ни девушки, ни значительной миссии, ни даже возможности решать, что делать со своими творениями. Ничего. Кроме маячившего перед глазами Салли! Вот кто был для Норма самым настоящим злом. Тупой. Не желающий познавать новое. Поганивший все, к чему прикасался на Пандоре. И пробившийся к На’ви! ЧТО в нем такого нашли Оматикайя, Спеллману было не понять.***
— Я пойду с тобой, — безапелляционно заявил Тсу’тей. — Думаешь, я отправлюсь к СВОИМ ЖЕ воинам с защитником? — уточнила Лин. — Да, — охотник плевал с высоты птичьего полета на очевидные нестыковки. Тело все еще «мстило» Бейфонг за небрежное обращение, потому спорить с упертым На’ви она не стала. «Кто же тебя надоумил, парень? Или сам? Всех в одиночку положишь? Кох с тобой!» Лин встретилась с Лауну на выходе из пещеры. Девушка ничего не сказала и, кивнув, отправилась к Хийику. Пройдя несколько шагов, Бейфонг была вынуждена опереться на плечо Тсу’тея. Времени для дебатов не имелось, а дальше смотреть на то, как маг земли изображала эльтунгануга при передвижении, воин отказался. Они сделали не больше полутора сотен шагов от деревни, но Лин путь показался вечностью. Отвратной и болезненной. А ведь возвращение еще только предстояло. Место разговора выбирала, конечно же, не Бейфонг. — Ну, теперь понятно, почему у За’о не было ни единой возможности, — прокомментировала Уэу, увидев Бейфонг рядом с Тсу’теем. — Скажи об этом Нейтири — вместе посмеетесь, — выдохнула Лин, опустившись на камень с чужой помощью. Вопреки обычному поведению, Уэу продолжать перепалку не спешила. Скрывать своего напряжения не собирался никто. Пять пар глаз пристально смотрели на мага земли. Обладатель шестой пары, сидевший на дереве, удостоил своим вниманием Тсу’тея, который старался уследить за всем вокруг, чтобы при первых признаках опасности действовать. До сего момента Лин пыталась решить, какой поступок будет наиболее правильным. «Как сказать правду и не получить дротиком в ухо? С другой стороны, мечи Уэу доберется до меня раньше». — У вас есть вопросы ко мне и к Оматикайя. Я отвечу на те, что смогу. Спрашивайте! — не то чтобы Бейфонг прельщало быть на месте допрашиваемого. Но ей, по неизвестным, навязанным Эйвой причинам, требовались люди, сидевшие вокруг. Ранее своими действиями Лин подорвала доверие нескольких из них. А сейчас должна была вернуть его. Стоило рискнуть, предоставив Таунрэ’сьюланг возможность действовать самостоятельно. При условии, что ответы мага земли устроят обе стороны, ей должны были вернуть полномочия командира. — Как Хийик? — озвучил свой вопрос Фтуэ’эконг. — Спит. С ним Лауну, — Лин ожидала, что первым заговорит Хукато или Тсулфэту. — Почему нас не пускали к вам? — старик наступил проводнику на хвост. Пару дней назад Хукато все же успокоился, доверившись мудрости старшего соплеменника. Хватило спокойствия ровно до прошлой ночи: Фтуэ’эконг, хоть и верил в силу духа Хукато, на всякий случай приглядывал за проводником, из-за чего был разбужен душераздирающим криком последнего. Фтуэ’эконг прекрасно понял — у Хукато было видение, ниспосланное Эйвой, но о сути понятия не имел, ибо проводник отчаянно не желал делиться. Ясно, что ничего хорошего он не увидел. «А вот и первый «неудобный» вопрос». Лин услышала шорох подле себя — ее неожиданный защитник собирался отражать нападение. «Толку? Один против шести? Или полтора, если считать меня… Итог тот же». — Чтобы обезопасить. Цахик Оматикайя приходилось сталкиваться со мной в состоянии безумия. Она знает, что делать. Случай с Хийиком это в очередной раз подтвердил. Сегодня я не смогла бы сдержать его без помощи Мо’ат. — Вы вдвоем сделали то, что во время тренировок едва удавалось пятерым? — усомнился Тсулфэту. — Не сравнивай, — вставила свое слово Уэу. — Он был слаб. К тому же у Цахик может быть больше опыта. — Пусть так. Тогда у меня вопрос к тебе, юный воин, — обратился к Тсу’тею старик. Удивив Лин, преемник вождя даже ухом на «юного воина» не дернул. «Разбираться в содержимом головы этого парня я, пожалуй, не буду». — Вы очень упорно прячете своего «Сноходца». То, что он плох как охотник, мы уже поняли. И искренне уважаем усилия твоей нареченной, сделать из него приличного На’ви. Но дело ведь не в этом? Тсу’тей посмотрел на Лин, прежде чем отвечать. Озадаченная тем, что у нее спросили разрешения, Бейфонг инстинктивно кивнула. «Какого Коха? Он не поговорил ни с Эйтуканом, ни с Мо’ат?! А я — дура, даже не догадалась спросить! С каких пор боль стала влиять на меня подобным образом?!» — Он не из нашего племени. Он пришел от Небесных людей, — на последнем слове Тсу’тей покрепче сжал лук. Уэу и Фтуэ’эконг держали Хукато, рука которого недвузначно потянулась к мечу. Но отведенные назад уши и поднятые хвосты говорили о солидарности своих хозяев с проводником. Танхи в неверии прикрыла руками рот. — Почему вы не убили его? — Тсулфэту единственный не изменился в лице. — Его, так же как и Лин, — махнул рукой в сторону мага земли воин, — избрала Эйва. Нейтири собиралась убить нарушителя границ, когда на наконечник ее стрелы опустилось Атокирина’, — Тсу’тей качнул головой в конце фразы. — Нейтири проследила за Сноходцем, спасла от нантангов и хотела оставить на волю судьбы. Но множество Атокирина’ окружили Жейка’сулли. И она решилась вести его к нам. Мы перехватили обоих на подступах к Дереву-Дому и связали Сноходца. Оло’эйктан вынес смертельный приговор, но Цахик была предупреждена Эйвой и оспорила слово Оло’эйктана. Жейк’сулли не был убит, потому что нужен Матери. Тсу’тей натянул тетиву, целясь в Хукато, не желавшего уняться. «Его кали’уэйя за зад укусил? Старик побольше потерял, но в бой не бросается! Убивать их — не лучший поступок. Но пусть только дернутся!» — Успокойся! — хлопнул по земле Тсулфэту. Он исподволь покосился на соплеменника. Глаза проводника и державших его расширились от страха. Трое озирались по сторонам, опасливо переступая. Старик ухмыльнулся, намеренно встретившись взглядом с Лин. «Как обычно, непрост. Вразумить их таким способом мог только ТЫ!» Лин не собиралась применять силы до последнего. Реакция Хукато беспокоила ее больше всего. В глазах проводника были гнев и испуг. Что послужило причиной, можно было только догадываться. — Чтобы тебя не тревожило сейчас — оно подождет, — с нажимом произнес Тсулфету. Хукато, как и остальные, осознал суть произошедшего, однако придержал просившиеся на язык слова и сел рядом. Его примеру последовали Фтуэ’эконг с Уэу. — Зачем? — поинтересовался старик. Тсу’тей опустился на корточки и ослабил тетиву. Вопрос он понял. — Я не знаю. Эйва не говорила, — отвечая, он следил за собеседником, расценив его как самого опасного. Пусть охотник не понимал, что заставило притихнуть Таунрэ’сьюланг. Зато знал, КТО к этому причастен. «Тебе не провести меня, старик. Ты мудр и хитер, но я встретил Лин, раньше. И видел не такое!» — Лин! — привлекла внимание Уэу. Бейфонг всем своим видом показывала, что слушает. В ушах появился гул, виски заныли, о ранах вспоминать не хотелось. О них толком и забыть не получалось! — Тсу’тей сказал, что Сноходца избрала Эйва… КАК И ТЕБЯ! Ты знала, кто такой Сноходец: не удивилась, когда Тсу’тей рассказал о нем, — женщина пригладила череп нантанга на своей голове. — И у него те же «знаки» на теле, — намекнула она на анатомические особенности Бейфонг и аватара. — Лин, ты — тоже Сноходец? Чужак? Небесный человек? — Нет, — не отводя взгляда, отрицала маг земли. — Я не из их мира. Из другого. В который я и уйду. — Ты уже видела Сноходцев? — Да. — И не убила, — Уэу была уверена в своей правоте. — Не убила, — признала маг земли. — По неведомым мне причинам, они спасли мою жизнь. — Я бы лучше умер! — прошипел Фтуэ’эконг. Лин чувствовала себя отвратно. В частности из-за речей На’ви. «Какого Ваату этот щенок решает, как я должна расстаться со своей жизнью?!» Она вскочила, пошатнулась, на ногах устояла. — Не говори о том, чего не знаешь! — едва не сорвалась на крик Бейфонг. — Чего мы не знаем?! — взъелась Уэу. Лин не желала рассказывать. Быть слабой в глазах этих людей. Все, что она могла поведать, звучало как жалкое оправдание. «Но перед кем мне оправдываться? Перед кем?! Почему я должна спасать кого-то, чтобы в меня же потом и плюнули?! Эйва! Чтоб ты с Ваату повстречалась!» Гул окончательно заполнил уши, Лин, стараясь сохранить равновесие, грохнулась на камень. Почти мимо… — Она ничего не знала о нашей войне, — прорезал тишину голос Тсу’тея. Охотник поймал Лин за плечо, не дав упасть. — Мы договорились с Таутутэ, которым доверяли. — Доверять?! Им? — Хукато говорил с землей, не поднимая головы. Он выглядел отчаявшимся. Потерявшим всякую надежду. И не верил в то, что слышал. — Ты здесь? — охотник легонько тряхнул, устроившуюся на своем месте Бейфонг. — Да, — поморщилась она. Гул никуда не делся, только ослаб. «Скоро разговор закончится, так или иначе». — Я расскажу, с чего все началось? — вновь спросил разрешения Тсу’тей. «Она — ненормальная! Упрямая. Грубая. Ведет себя как придурочная. Цепляется ко всяким мелочам. Бросается в бой, когда шансов выиграть нет! Подставляется ради других. Даже если виной всему чья-то глупость! Я бы вашего лекаря в тъумтсэулл с хвостом засунул! Дурак похлеще нашего! Но Лин — хороший воин и товарищ. Даже я: видеть не хотел — увидел. И не потребовалось множества лет!» — Имеешь в виду нашу маленькую неожиданную охоту? Валяй, парень! — натянуть маску веселья у мага земли не получилось. Смешок вышел фальшивым. — Я встретился с Лин, когда за ней гнался Палулукан. Мать направила мои ноги! — Тсу’тей стоял, переводя взор с одного На’ви на другого. Словно пересчитывал всех глазами. — Совместными усилиями нам удалось одержать над ним верх. Тогда Лин была не такой, как На’ви… «А вот это уже лишнее!» Однако останавливать охотника, открыто утаивать «еще что-то» от Таунрэ’сьюланг было не в пользу Бейфонг. — Она меньше, чем кто-либо подходила для сражения с Палулуканом. И все же боролась! Если бы она не отвлекла зверя, я бы погиб. И пусть она — не На’ви отроду! Пусть она знает Сноходцев! Она достойно показала себя, — Тсу’тей начал нарезать круги. — Я НЕНАВИЖУ Небесных людей! Они отняли МОЮ СЕМЬЮ! Но вины ЛИН в том НЕТ! — рассекал воздух плечом лука воин. «Да. Мне пришлось пройти путь до этой истины. Но я его прошел. И пусть Лин закопает, как меня каждого, кто думает иначе!» — Если ты говоришь так, я продолжу свой путь рядом с Лин, — поразмыслив, согласился Тсулфэту. — Но не мне решать за других. — Ты бы доверил ей свою жизнь? — донесся сверху возглас За’о. Тсу’тей задрал голову уже не в первый раз. Его раздражало местоположение странника. Прежде всего невыгодностью для самого воина. «Когда это настоящему воину было легко?! Справлюсь! А не я, значит другие». — Хватит! — гаркнула Бейфонг и закашлялась. — Достаточно, парень, — сказала она уже Тсу’тею. — Да. Доверил! — не послушал охотник. — И свою отдам, если надо. Любой из Оматикайя. И Говорящая с землей — Лин, отдаст жизнь за любого из нас. «Ну и сволочь же ты! Я не собираюсь здесь умирать! У меня с вашей Эйвой договор! Благотворительностью не занимаюсь. С этим к девчонке из Водного Племени». — Я бы поговорила с его нареченной, — монотонно выдала Уэу. Миг и щеку женщины обожгло! Вскрикнув, Уэу провела пальцами по царапине. На подушечках осталась кровь. На’ви спешно переключила внимание на Тсу’тея: в его руке больше не было стрелы, оная нашлась как раз в дереве, за спиной Уэу. — Ах, ты! — женщина схватилась за мечи. — Уэу! Не тронь его! — Тсулфэту сгреб соплеменницу в охапку. — Еще одна шутка в сторону моей верности Нейтири и следующая стрела полетит прямо между глаз, — Тсу’тей ткнул себя на уровне надбровных дуг. Он, проигнорировав угрозу, пошел за снарядом, выдрал его, убрал вместе с луком за спину и припал на колени рядом с Бейфонг. — Сама пойдешь? Лин очень этого хотелось бы, но ее ноги были категорически против. — Мне понадобится твое плечо, — с презрением к самой себе выдавила маг земли. «Плечо? Ты чуть живее человека, которого я подстрелил при встрече с Грейс Огустин!» Но Тсу’тей уже не посчитался с мнением Лин, продолжив перепалку. Лишаться всякой сговорчивости со стороны мага земли охотник не стремился. — Юный воин! — окликнул уходящего старик. — Да? — не тратя время, чтобы развернуться, осведомился будущий вождь Клана. — Своих друзей забери, — оскалился Тсулфэту. — Трус! — бросила вдогонку Уэу. Они предполагали подобный расклад. Потому Тсулфэту и одергивал всех поочередно. В какой-то момент На’ви подумала, что никто не прикрывает Лин и ее сопровождающего. Иначе зачем Лин говорила? Даже если ей было неприятно. Ведь могла же… — Что еще за «друзья»?! — фраза была едва слышна Таунрэ’сьюланг. Но все отчетливо ощутили, сколько злости в нее вложила Бейфонг. — Я тебя спрашиваю! Тсу’тей молчал. «Я — храбрый. Сильный. Но не дурак! И не желаю получить по голове от Мо’ат за твою же гибель! Старик! Чтоб его демоны преследовали! Вот нужно было говорить именно сейчас!» — Я не желаю испытывать на себе гнев… — охотник не договорил. Удар кулаком по скуле не способствовал разговорам. Разумеется, Тсу’тей отпустил мага земли. — Пошел ты к Коху со своими перестраховками! Лин ненавидела, когда не могла контролировать происходящее, ненавидела принимать помощь, ненавидела НАХОДИТЬСЯ В НЕВЕДЕНИИ! «Охранник гребаный! Я тут распинаюсь, доверие пытаюсь восстановить. А ты? Решил мне из магов свинобразов сделать?! Идиот! А я-то куда смотрю?! Думала, что испортить ничего не успеет! Наивная дура!» Понятно, что, будучи в курсе способностей Лин, Тсу’тей отправил воинов на деревья. Скорее всего, они держались на расстоянии, но сохраняли дистанцию, на которой могли распознать сигнал от командира. Бейфонг, спотыкаясь, падая, ползя и снова поднимаясь, двигалась в сторону деревни. — Лин. Прекрати, — Тсу’тей пытался воззвать к разуму женщины и по возможности избежать кровопролития в процессе перемещения раненой. «Эйва! За что? Неужели я где-то НАСТОЛЬКО провинился? Демон с тобой, Лин!» — Я был неправ, что скрыл! Прошу прощения, — выкрикнул охотник. Злой Бейфонг было наплевать на его извинения. «Пусть хоть пксивл обнимает! Советоваться? Это не к нам! Мы сами! Лучше знаем, чем какая-то там приезжая, обреченная наши задницы спасать». К чести Тсу’тея следовало признать, что в сегодня как раз-таки он прикрыл задницу Бейфонг. И все же этот засранец утаил важную информацию! «Распинался! Спина к спине! Отдам жизнь! Да! Свою и еще половины деревни! Прекрасно! Я бы поаплодировала, да вот руками за дерево держусь! Как же надоело быть костью из пайшо! ЭЙВА, ДОИГРЫВАЙ ПАРТИЮ! Или я тебе все построение к Ваату отправлю!» — Убедил! — устав от постороннего шума в лице Тсу’тея, сдалась Бейфонг. — Стоять! — Лин пресекла попытки перевесить свою руку через чужое плечо. — Что? — вздохнул На’ви, осознав нескончаемость потока проблем. — Зовешь сюда двоих из своих «друзей», — ехидничала женщина, — и они помогают мне идти. Как будешь объяснять — мне все равно! «Ты поставил меня в глупое положение. Лови обратно, гаденыш!» Лин понимала, что отчасти неправа. Но ей было плохо физически и морально. Отчего она решила повести себя, с одной стороны, безвредно, с другой, максимально отвратительно по отношению к отдельным самовольным личностям.***
Половина дела была сделана. Норм пообещал не провоцировать Салли. Ждать морпеха пришлось до ночи. Вывалившийся из капсулы солдат по степени жизнеспособности не смог бы тягаться даже с техниками, подвергшимися нападению гинемана. Он буркнул нечто вроде приветствия, дернул головой и сосредоточился на передвижении своей коляски. «Как ему до сих пор не прищемило пальцы? Стаж?» — Солдат! — Огустин остановила Джейка на пути к кровати. — Я слышала, ты решил умереть с голоду? Салли попытался вытереть усталость со своего лица рукой. Не получилось. «Как же вы все меня достали!» Пришлось сменить направление и катиться к столу. И дураку понятно, что разговор состоится вне зависимости от желания морпеха. А значит, хотя бы локти на твердую поверхность поставить было просто необходимо. Иначе сон Джейка сморил бы мгновенно. — И кто же меня спалил? «Труди? Или этот… ученый?» — Никто. В дневник твой смотрела. Уж больно быстро твоя рожа худеет. Как объяснишь? — нависла над солдатом Грейс, упершись ладонью в тот же стол. — Отвалите! — Не хочу потом объяснять Куоритчу и Селфриджу, почему ты так скоропостижно скончался от истощения. — Ладно! — вдарил по поверхности Салли. — Хотите знать — я скажу! — он отъехал назад, едва не отдавив Огустин ногу. — Вы запихиваете меня в НОРМАЛЬНОЕ тело. Заставляете проводить в нем сутки. И я уже нихера не понимаю, где моя сраная настоящая жизнь! Там — среди голожопых индейцев, говорящих, блять, с кустами?! Или здесь — где мы жрем непонятно что?! Дождавшись конца тирады, Огустин повторила то, что говорила многим до этого момента. Текст немного отличался, но смысл оставался прежним: — Думаешь, ты особенный? Один такой? Салли молчал. Замер. Будто и вправду полагал, что его проблемами не терзался больше никто! — Вместо того, чтобы собачиться с Нормом, мог бы с ним поговорить. — Я обидел вашу гребаную принцесску, когда сделал то, что ему не по силам! Он с дерьмом из переулка бесед не ведет! — А ты значит, не принцесска? — склонила голову набок и сложила руки на груди Грейс. — И открыт для диалога? «Господи! Два взрослых мужика не в состоянии найти общий язык». — Я приехал не за тем, чтобы стелиться под каждого истерика, — Джейк впечатывал фалангу указательного пальца в ребро колеса. — Пусть пойдет полечится. Могу посоветовать места, где дурь вышибают. «Вместе с частями мозга? Верю!» — По тебе видно, какой ты здоровый! На привидение стал похож! — Грейс направилась к холодильнику. — Это забота, Док? — веселился Джейк, наблюдая, как ему разогревают паек. — Да, — не поддержала его настроя Огустин. — О работе Отдела. Ты жив — и у меня нет проблем, — она поставила тарелку перед солдатом, однако уходить не собиралась. — Трудности, с которыми ты столкнулся, преследуют ВСЕХ операторов. Но если бы мы не научились переступать через себя, подохли бы. Поэтому: начинай есть, за собой следи, хотя бы по минимуму. Или я не премину сообщить о ситуации. «Стучать на меня будете?» — Идите вы в!.. — Мы уже и так здесь, солдат! — перебила его Грейс. Она все же заразилась нездоровым весельем. — «Мы», Док? «Для тебя это так важно, оказывается». — Живешь вместе с остальными, работаешь, как все, значит — «Мы», — пододвинула она нетронутые тарелку и вилку ближе к Салли. — Тогда почему вы не сказали мне ничего про школу? «Ладно. Прикормлю тебя на этот раз». — В дверях школы застрелили детей из Клана Оматикайя. И тебя это никоим образом не касается. А теперь — ешь. Прежде чем Джейк успел спросить что-либо, Огустин натянула маску и вышла.***
Бейфонг привыкла считать На’ви народом коллективным и полагала, что от нее либо отвернуться все Таунрэ’сьюланг, либо все примут сказанное и останутся рядом. Наименее вероятным виделось разделение. Но! Оно и случилось. Помощники из отряда Тсу’тея не потребовались. Тащить Лин до деревни помогал Тсулфэту. За’о держал мага земли с другой стороны. Остальные возвращались в деревню, но оставались поодаль. Тсу’тей все еще не был прощен, однако явиться к вождю и шаману без Лин не мог. Таунрэ’сьюланг идти было больше некуда. Во всяком случае, в данный момент. Они не комментировали свои действия, не озвучивали общих решений. Просто не приближались к Бейфонг. «Двое из восьми. Хийик с ними согласится. Или я его не знаю. Лауну?» Логика подсказывала, что другой реакции ждать и не следовало, но где-то в глубине души Лин было по-детски грустно. «Правда — не универсальное средство. Даже для На’ви». Впрочем, Лауну откровенности хватило в полной мере. Девушка более сносно приняла новости о Сноходце. На Лин с упреками не бросалась, не перебивала, хотя и нервничала. Дослушав Бейфонг, Лауну перевела дух и выдала следующее: — Я остаюсь рядом с тобой, — она говорила совершенно серьезно и не просила времени на раздумья. Что как раз настораживало Лин. — Это только твой выбор — соглашаться или нет. — Я с тобой, — повторила девушка. — Я так решила. Они не правы, что ушли, поддавшись боли. Да, боли у каждого из Таунрэ’сьюланг было немало. И Лин очень сильно сомневалась в том, что смерть Небесных людей поможет ее изгнать. — А тебе не больно? — Бейфонг произнесла мысль вслух, не осознавая этого. — Больно. Но если я последую за ними — легче не станет. «Отказ следовать за мной — тоже действие. Девочка, как бы ты не ошиблась. Зря я пошла на поводу у Эйвы и вытащила вас». — Ты научила нас многому. Собрала заново. Я не уйду только потому, что ты не убила тех, кто помог тебе. — Разве не такую ошибку совершил Ва’ру? — Лин и сама не знала, чего добивалась от На’ви. Проверки на верность? Или маг земли пыталась лишить себя еще одного помощника? — Это наша вина. Клан не может быть не при чем. А ты… не знала. И просто ничего не сделала. «С каких пор незнание освобождает от ответственности?» — Я и сейчас не пойду искать Небесных людей по лесу, чтобы убить. Не буду нападать на Сноходца. — Оматикайя тоже не стреляют, — слова давались Лауну тяжело и звучали как-то механически. Такое состояние накатывало после стычек с Мипьи. Нынешняя Тсмуке а карр не сторонилась соплеменницы, несмотря на излишнюю агрессивность в свой адрес. Но если Мипьи воевала со своим страхом, помогая Бейфонг с обучением остальных, то Лауну приходилось подавлять в себе желание перегрызть чужую глотку. Чего ради? Ради внимания Лин? В попытках кому-то что-то доказать? До сих пор мотивы оставались неясными. Но душила эти проявления в себе На’ви, как могла. И в подобные моменты ее речь становилась менее эмоциональной. Что было довольно заметно. «Говоришь то, что прозвучит правильно. Пытаешься заставить саму себя верить в сказанное. Рано или поздно тебя прорвет». — … не стреляют без надобности. — Ты желаешь моей смерти? — Нет, — поморщилась, не видя повода для подобного вопроса, Лауну. «Хоть какая-то эмоция есть. Значит, меня убивать действительно не желает». — Ты сможешь поступать с Небесными людьми, как Оматикайя? — Да. — А если я ошиблась? — Раньше — было непросто. И сейчас непросто. Но ты уже находила решение. И найдешь снова, — безразличие в голосе сменилось теплотой. На’ви искренне верила в Лин. Это была самая мерзкая из всех ловушек, которые только можно представить. Бейфонг не преследовала цели обмануть, но и всесильной не являлась. «Тсу’тей считает, что я пожертвую собой. Ты — что найду выход из любой ситуации. Но все может оказаться иначе». — Хийику сейчас никто не нужен, — поднялась Лауну. — Если и тебе моя помощь не нужна, могу я уйти? Ненадолго. «Поговорить с собой? Разложить все по полочкам?» — Иди. «И прости меня, девочка». Лин не имела никакого права пользоваться чужим доверием. Но был ли у нее выбор? «Я бы умер!» — почему-то кричал в памяти Фтуэ’эконг. «А я так, увы, не могу…»