***
Джейк, черт возьми, перестал понимать самого себя. Он только что отказался досрочно закончить миссию и побыстрее получить свои ноги! «С чего вдруг такая щедрость от полковника?! Да, его заебало слушать сводки с пикничка!» Да! Салли все еще выгуливали целыми днями. И теперь вместе с Нейтири ходил какой-то странный мужик из приезжих. Видимо, его прокляла Огустин, ибо кусок нейрокосы у него уже давно отвалился, а оставшаяся часть была снабжена кольцом. Но дело даже не в прическе, не в фартуке, который это тип носил постоянно — нет. Дело во взгляде. При том, что «синежопый» совершенно точно ни слова не понимал по-английски, Джейк проверял, абориген умудрялся таращиться на него с проницательным выражением на роже. «Да прямо сейчас откроет пасть, спросит, как дела у полковника, и «привет» передаст». Салли не любил таких типов. Еще больше он не терпел высокомерных ученых-ебланов, к которым причислял Грейс. Однако теперь именно с ней он и хотел поболтать. Кретином, вопреки мнению Огустин, солдат не был: дождался, пока они оба покинут Адские Врата. Пока увезут на медосмотр Норма — вроде бы подхватил какую-то заразу не слишком давно, и проверялся, чтобы не устроить другим зомби-апокалипсис. Конвоировала Спеллмана, конечно же, Труди, потому в блоке остались только Док и морпех. Смысла загружаться в аватара, просрав полсуток, не было. «Поехали!» — Док! — ляпнул Джейк. Грейс одарила его своим фирменным взглядом, намекавшим: «Этот кусок дерьма еще разговаривать не разучился?!» — Слушаю. — Мне предлагали свернуть операцию. «Серьезно! Теперь Салли — главный по программе «Аватар»?! Паркер немного охренел. Впрочем, чего еще ожидать. Он давно и необратимо повредил мозг одной из своих клюшек! Теперь очередную дозу действительно умных мыслей ему приходится вводить извне, а я ведь Докторскую степень совсем не по медицинским наукам получала». — Я отказался, — продолжал морпех. «К чему ты клонишь, дубина? Думаешь, что с грацией топора можешь втереться ко мне в доверие?» — И? — отгородилась от него скрещенными руками Док. Джейк завелся. «Я тут пытаюсь вам время дать. Не положить кучу аборигенов зазря. И где благодарность?!» — Меня не пускают в деревню. Я постоянно под конвоем. Я так ничего не добьюсь. И мы не наладим с ними… контакт. Может вы… — солдат чуть не подавился словом, — поможете? Грейс даже не притворялась, что поверила Салли хоть на секунду. Но… его положение было невыгодно всем. — В правильности выводов тебе не откажешь, — сцепив руки за спиной, она расхаживала взад-вперед по коридору блока. — Одно условие: без нытья. — Не знаю такого слова, Док! — бодро отозвался солдат. «Напрасно. Ты пожалеешь, что попросил, парень». Джейк и вправду пожалел. Научиться на руках бегать было проще чем, терпеть уроки Огустин. Он скучал по нудному Норму, от которого нихера не добьешься, и по Нейтири, которая хотя бы знала, когда остановиться. «А это — Грейс, блять, Огустин! И да, «блять — не относится к языку На’ви, так же как хуйня, сука и прочие бранные выражения»!» К счастью, привычку отступать Салли потерял еще до прибытия на Пандору.***
«Он не мог уйти далеко». Санг, сидевший рядом с хозяйкой на дереве, согласно рыкнул. Бейфонг причиняли дискомфорт как минимум два чувства. Во-первых, невозможность разобраться с ситуацией самостоятельно или, по крайней мере, принять участие. Во-вторых, нескончаемость проблем в отношении Хийика. Казалось, потери сознания при первом появлении в деревне Оматикайя, вынужденного постельного режима, а также пятен на лице и туловище должно было хватить с лихвой, чтобы не нарываться. Однако На’ви счел все произошедшее незначительным и пропал два дня назад. Спохватились не сразу, так как лекарь не совершал каких-либо попыток к побегу. Цахик исправно поила его снадобьями, в одиночестве Хийик оставался неоднократно. И вдруг — исчез. «Ушел погулять — не вернулся. Типичная история для большого города. Но для Оматикайя или Таунрэ’сьюланг?!» Правда, пропал он одновременно с братом. Примечательно, что накануне Фтуэ’эконг и Хийик устроили перепалку. После их разводили по разным концам деревни. На поиски отправились За’о, Хукато, Тсу’тей, Лауну и еще несколько воинов. Они собирались вырубить братьев дротиками со снотворным, связать и притащить обратно. Разумеется, это был запасной план. А Лин оставалось только ждать — любые марш-броски были ей запрещены. «И с места не сдвинуться. Все из-за Кохова Сноходца. Надо обмозговать с Тсулфэту, когда вернется». — Ты здесь? — из деревянной расселины высунулся Тсу’тей. Бейфонг все еще не простила ему закулисные игры. «Все же приперся. Значит, дело срочное». — Говори. Санг недовольно заурчал, когда почувствовал, что между основаниями «усов» перестали чесать. Тсу’тей ухмыльнулся, дав понять, где он видел приказы Лин. Но приблизился и опустился на корточки, соблюдая при том почтительное расстояние, дабы не злить икрана. — Мы его нашли. Хийик подрался со Фтуэ’эконгом. Оба у Мо’ат. Тебя ждут. «А тебя почтовым ястребом сделали». Санг был безжалостно лишен почесывания и растерянно водил головой в стороны. На его обидчивые вопли Лин даже внимания не обратила, направившись внутрь ствола. Шаг ее стал более уверенным, но Цахик предупредила, что бегать магу земли еще рано. Тсу’тей с сочувствием посмотрел вслед улетавшему икрану и пошел за Бейфонг. Пещера под корнями набила Лин знатную оскомину, однако Хийика вместе с братом привели именно туда, потому выбора не было. Когда Бейфонг спустилась, она увидела лишь Мо’ат, Лауну и Хийика. — А где второй? — Ушел. И мы пойдем, — Мо’ат, приобняв девушку за плечи, вывела последнюю. Судя по недовольному выражению на лице Лауну, Бейфонг пропустила что-то еще. На Хийике красовались свежие «синяки». Что примечательно, ни один не «накладывался» на пятна. «Фтуэ’эконг не хотел наносить серьезного вреда. Пытался «убедить»?» — Рассказывай, — Лин даже не злилась. Была уверена: вскоре этот парень перестанет быть ЕЕ головной болью. «Согласится с остальными, и я перестану для него существовать». Хийик, по всей видимости, надеялся на более строгий прием и недоверчиво смотрел на женщину. Впрочем, в его глазах читалось еще что-то. «Скорее всего, ему уже рассказали о моей «маленькой» тайне. Странно, что не кидается. Не связан ведь. Фтуэ’эконг разубедил?» — В отличие от брата, я по-прежнему иду за тобой. Мы с братом все решили. «Впервые слышу, чтобы от яда тъумтсэулл лишались рассудка. Хотя одному Ваату известно, что вы там решали». Способ «улаживания» конфликта Лин ничуть не поражал. В конце концов, она сама зачастую действовала так же, когда дело касалось семьи. Но тот факт, что Хийик на ее стороне, не мог не вызывать вопросов. — Тебе известно о моей связи с чужаками? — Да, — злость вкупе с повреждениями делала лицо парня довольно кровожадным. — И я по-прежнему желаю их смерти. — Их? Не моей? — Лин и Хийика не разделял даже десяток шагов. При желании На’ви легко добрался бы до Бейфонг. Победил бы? Кто знает… — Я дал слово Цахик, что останусь рядом. Остальное значения не имеет, — пришел в себя лекарь. — Будешь подчиняться? — Буду, — он вспомнил про «челюсти», которые едва не сжались на его шее. И был удивлен, что на сей раз они так же не сомкнулись. Чтобы не связывало Лин с чужаками, она не желала смерти ему, хотя была вправе. Отбившийся от стаи… Кому он нужен? Больного можно вылечить, раны можно зализать. Но неподчинение главному, особенно вдали от дома — это изгнание и смерть. Лин нуждалась в каждом из тех, кого взяла с собой. Слова молодого Цахик приобретали смысл. Тсмуке а карр была послана Эйвой, помогла им, чтобы они вернули этот долг позже. Когда придет время. Цахик точно знал о тайне Лин. Но не сказал. И оказался прав: Хийик ненавидел чужаков слишком сильно, едва не погубив тем себя и Лин! Но даже после она не отказалась от ненадежного воина. Не дала погибнуть. И пусть общалась с чужаками. У Хийика было слово Цахик, Мать, которая послала Лин к своим детям, и сама Тсмуке а карр, спасшая не только его жизнь. Остальное не имело значения. — Ты видел Сноходца? Знаешь, кто он? — Да. Ничего более мерзкого в своей жизни я не встречал, — выплюнул На’ви. Брат пытался внушить, что Лин — такая же, как Сноходец. Но он глубоко ошибался. Чужак всего лишь натянул шкуру, взял лицо одного из них. Внутри него не было ничего. Пустой. Особенно во сне. Как мертвая земля. Как сосуд, из которого вылили воду. В Тсмуке а карр была жизнь, была сила ее зверя, была связь со всем и всеми. Хийик не знал Лин столь долго, сколь остальные. Но у него были свои собственные глаза. Не всевидящие, но глаза. К сожалению, он даже не пытался озвучивать свои наблюдения. Чем вызывал у Бейфонг замешательство. «Мерзко? Странно, что на меня ты не смотришь подобным образом». — Ты его не убьешь? — Если это нужно для общего дела, да. Не нападет на тебя, Лауну или Тсулфэту — будет жить, — никакого безумия во взгляде или чего-то подобного. Хийик просто собирался выполнять приказ. Приказ Цахик, защитить его сестру. Ну, и заодно всех причастных. Лин такая позиция не устраивала. «Либо ты слушаешься меня, либо вали к остальным. Очередную истерику я могу и не пережить». — Ты его не убьешь! — она сократила расстояние. — Либо пойдешь своим путем. Вот теперь это было то же самое чувство, что и в лесу: незримый зверь Тсмуке а карр был готов загрызть по первой команде. Хийик должен был выбрать. Не предав себя самого, выбора Матери и веры Цахик. — Я не убью Сноходца и пойду за тобой, — Тсмуке а карр не была на стороне чужаков. Значит, смерть Сноходца приравнивалась к взрыву тъумтсэулл. Хийик мог подождать. — Не желаешь моих клыков — освободи, — от Лин у него была только одна дорога — к Матери. «Прибить тебя? Как раз искала, кого бы по стенке размазать! Где у вас спрятан неисчерпаемый запас любви к самопожертвованию и пафосу?» — Живи. И уйми свою жажду мести. Я не буду вытаскивать тебя в следующий раз. «Не успею, как подсказывает жизненный опыт. Эйва, лучше бы ты оставила кого-то более вменяемого, чем псих на поводке».***
— Что ты задумал, Салли? — напрасно тратила слова Огустин: подключенный к капсуле Джейк не мог ей ответить. «Предложение сотрудничать, просьба о помощи. Не похоже на Паркера или полковника. Эти двое скорее языки себе откусят. Глянуть бы твои дневники, солдат». Увы, ранее Грейс соврала. Она была в курсе содержания лишь тех записей, которые были сделаны при ней. Многие, но не все. Да, у Огустин имелись полномочия, чтобы обойти личный пароль морпеха. Но вряд ли такой шаг остался бы незамеченным. Как правило, вскрывать дневник и прочие личные файлы приходилось в особых случаях. Например, после смерти работника, при его насильственной депортации или в результате банальной утери пароля. Разумеется, действия фиксировались в Центре Управления. «И я у Паркера как на ладони. А если предположить, что Салли и вправду сам напросился? Но ловушка слишком очевидна. С чего вдруг ему отказываться от досрочного завершения миссии? Прикипел душой к Пандоре? К Нейтири?» Образ «солдат — нормальный человек» у Грейс в голове не укладывался. Но как ученый она должна была быть рассматривать даже самые абсурдные варианты. Возможно, стоило смотреть на Салли не со стороны личных ценностей, не со стороны эмоций, а расценивать его как объект изучения. Зашипела система герметизации, лязгнула дверь. Как и думала Док, Норм вернулся с медосмотра. — Каковы результаты? — Говорят, что все в порядке. С прошлого раза ничего не изменилось, — ученый потер в правой части живота. Единственное, что напоминало Норму о событиях трехлетней давности — пара шрамов на туловище и ноге, да регулярное обследование. Медработники искали любые возможные следы инфекции в организме. К счастью, пока все было тихо. — Наш морпех просил помощи. Говорил, что отказывается досрочно завершать миссию, — сообщила последние новости Док. — Он теперь главный? — не понял Спеллман. — Официально — нет. Но, по его словам выходит, что так, — следила за биометрическими показателями на экране капсулы Грейс. — Если вам интересно мое мнение, он держит нас за идиотов, и думает, что мы купимся на его бред, — озвучил свою гипотезу Спеллман. — Я подтягивала его по языку. Норм, ты вообще занимался с ним? — Огустин неожиданно перевела тему. — Док, вы же сами только что!.. — задохнулся парень. — Норм. Нам нужен Салли. Ничуть не меньше, чем… другим. Нравится тебе или нет. «Боже мой! Я защищаю этого кретина. Фантастика». Спеллман поднял руки вверх, сдаваясь. — Я не понимаю вас. «Я тоже. И это очень плохо».***
— Фтуэ’эконг поведал мне, что произошло, — Хукато явился без всяких предисловий и предупреждений. Лин в тот момент отчаянно пыталась залатать продырявленную соком тъумтсэулл штанину. Ее навыки в столь кропотливом деле не сильно улучшились за прошедшие годы. Главным камнем преткновения служило время. Однако это было даже к лучшему, потому как покидать деревню Бейфонг пока запрещалось. «Какого Коха вам все еще от меня нужно?» — А Хийик удивил, — закончил свою мысль проводник. — Зачем ты пришел? — Отдать должное нашей дружбе. Издевательская ухмылка так и просилась на губы, но Лин одернула себя. «Дружбе? Рити тебе друзья! Писклявые, неугомонные. Ты знал про меня. Слышал слова, которые я говорила. Доверился непонятно зачем. А теперь делаешь вид, что не при делах?! Друг гребаный!» — Я видел, как горел лес. — Прошлое? — эмоции отошли на второй план. С видениями шутить не стоило. — Не Тъа’стонг, — мотнул головой странник. — Я видел, как падает Тсу’тей. И тебя рядом со Сноходцем. Лин прервалась, перестав мучать кусок материи. — Повтори… — Ты и Сноходец. Бок о бок, — Хукато даже уточнять не требовалось. Он не сводил с Лин глаз. «Как на обвиняемого смотрит. Хм». — Считаешь, я предам? — Эйва ничего просто так не показывает. — Значит, я стану жечь лес?! — Бейфонг опрокинула станок, задев его, подскочила, не обращая внимания на не до конца затянувшиеся раны. «Какого Ваату здесь происходит?!» Лин молчала довольно долго. Она терпела. Терпела. Терпела. Хватит! — Как же ты со мной в одном шатре засыпал?! Хону оставлял одну? Щенков?! Как, Хукато?! Если я уже запятнана?! Кох! — магу земли пришлось сесть. Тянуло сильнее обычного. «Кажется, Эйве надоело меня чинить». — Мать!.. — начал было проводник. — Прислала меня! — закончила за него Лин. Теперь она держала руку над ключицей. «Спасибо… друг». Бейфонг померещилось, что проводник намеревался помочь, дернулся в ее сторону. Однако Хукато по-прежнему не подходил. «Галлюцинации?» — Я сказал не все, — его тембр его голоса стал чуть ниже. Внутри На’ви все сжалось. — Я видел лес, стоя около тебя. В моих руках не было копья или меча. Хукато испытывал к себе отвращение. Лин отвернулась. Поставила станок в прежнее положение. «Я не буду перед тобой оправдываться. И не жди, что оправдаю тебя. Сволочь!» — Тогда тебе нужно убраться подальше. — Лин… — Ты уверен в своих снах, но не во мне. Нам не о чем говорить. «Ты не пытался истолковать свои видения по-другому? Чего стоит вся ваша болтовня о связях, о семье, о Клане? Вы выкинули меня. Так же как когда-то выкинули Ва’ру». — Лин… — В память о нашей дружбе. Уйди, если о видении сказать больше нечего. Когда Хукато исчез за одной из колонн, до Бейфонг донеслось: — Я не могу их бросить… Чинить одежду было бессмысленно. Дело требовало сосредоточения, которого мага земли бесцеремонно лишили. Разве Лин не должно было быть все равно? Ведь все происходящее являлось спектаклем, разыгранным Эйвой. На’ви — не ее народ, не ее друзья, даже не жители ее родного мира. Похожие тела? Магия? Чушь! Тогда почему ей было больно? «Заигралась. Уже сама не понимаю где ложь, а где — нет. Пошло оно все к Унаги в брюхо!» В одном Лин была согласна с проводником — Эйва ничего не показывала просто так. Сноходец…