***
Грейс могла делать все что угодно: работать в лаборатории, гулять в аватаре, ковырять вилкой еду, только что вынутую из микроволновки. Но всюду за Доком неизбежно следовали мысли о Салли: его поведение не получалось с чем-либо ассоциировать. «Атилла поболтал с парнем — это точно. А вот ЧТО он ему сказал — вопрос. Но вышел Джейк от него не особо довольным. Правда ли, операцию собирались свернуть? Правда ли, что Салли спас наши задницы? Черт! Я слишком мало знаю». Запершись в своих апартаментах, Огустин мучительно медленно заставляла себя признать очевидную истину: отчасти принять предложение морпеха к сотрудничеству мешала банальная зависть. Ведь именно Салли даже не осознавал ВСЕЙ значимости собственного положения. «Ох, дурак. Везучий дурак». Грейс в который раз пересматривала фото. Они были маленькими окнами в старую иллюзию. В те времена, когда все было «хорошо». Где Док ошиблась? Могло ли все быть по-другому? Бумага легла на стол. Огустин отдала предпочтение стакану со спиртным. «А, может, это МЫ — дураки? Если верить Салли, его выбрала Эйва… Выбрала? Надо же. Нас, почему-то, никто не выбирал…» Док взболтала жидкость в стакане. «Если не считать единственного случая с галлюцинациями». На определенный отрезок времени Огустин удалось задвинуть воспоминания о странном происшествии, произошедшем при передаче лекарства для Норма и других. Но теперь они цеплялись за размышления об «избранности» Салли. Конечно, никто не забрал жизни Грейс. Никакие духи не приходили, чтобы мучать ее в кошмарах. Однако аватар Огустин прошел неоднократное обследование после случившегося. Сама Грейс тоже посетила медиков. Ничего не нашли. Ничего не изменилось. Нервные клетки были в полном порядке. Разумеется, у аватара — не у самой Грейс. С ее-то работой? Никаких паразитов не было обнаружено. Инфекция исключалась. «Надо поинтересоваться у Салли еще раз, как именно его выбрали… Да. Бухнуть с ним! А после требовать, чтобы он воспроизвел точное число семян Древа Души, окруживших его, и непременно указал каждую точку на теле, которой они коснулись! Господи! Чем я занимаюсь?!» Главным в отношении морпеха оставался выбор: как именно ответить на стремление Салли к сотрудничеству — игнорировать или согласиться. «С чьей бы подачи не действовал Джейк, он сейчас ЕДИНСТВЕННЫЙ, у кого есть шанс наладить отношения с На’ви. Но, в связи с чрезвычайной нехваткой знаний и клеток в головном мозге, один он справиться не в состоянии. Великое достижение в том, что он это понимает, и, хотелось бы верить, что сам, обратился за помощью. КАК помогать — буду решать я. И пусть Селфридж с Куоритчем хоть обделаются от злости, а своего я добьюсь». Последний стакан был выпит чисто из жадности и нежелания выливать спиртное в раковину.***
— Вы пришли сюда с посланцем Эйвы, — мерно вышагивал перед четыремя Таунрэ’сьюланг Эйтукан. — Почему же отказываетесь и дальше следовать за Говорящей с землей? — На’ви другого Клана явились с неожиданным предложением к предводителю Оматикайя: перейти в его подчинение. — Знание, которое она открыла нам — непосильный груз, — Хукато говорил с Оло’эйктаном от лица остальных. — Мы не можем идти за ней. Но ослушаться Матери и покинуть вас не имеем права. Нельзя позволить чужакам лишать нас наших домов. — Тогда вам стоит знать, что и мы вместе с Небесными людьми помогали Лин, — вмешалась Мо’ат, находившаяся позади супруга. — Это так, — подтвердил Эйтукан, не таясь от гостей. — Готовы ли вы помогать, зная это? Уэу прошипела себе под нос что-то нелицеприятное. Но поскольку главной в группе была не она, Оло’эйктан не уделял ее реакции особого внимания. Хукато вздохнул, смиряясь. — Я понимаю, что Сноходец —неприкосновенен, — склонил он голову, не разрывая пути между своими глазами и глазами Эйтукана. — Но если чужаки сами ступят на вашу землю, вы погоните их прочь? Искорените болезнь, поразившую наши земли? — проводник выставил чуть вперед сжатый кулак. — Да, — вонзил конец лука в почву Оло’эйктан. — Тогда мы последуем за Оло’эйктаном Оматикайя, — Хукато подобно нантангу пригнулся, признавая главенство за новым предводителем. Примеру проводника последовали и остальные. — Смею просить лишь об одном. Не сводить нас с Лин. — Мы дадим Говорящей с землей знать. Она имеет право. Но вы будете подчиняться не ей. Возражений не последовало. — Да будет, так! — окончил своим словом разговор Эйтукан. Мо’ат не проронила ни звука. Ее лицо явственно отражало неодобрение. И не только Цахик не понравился подобный расклад: Тсу’тей забрал вещь, отданную Мо’ат на хранение, молча получил в свое распоряжение одного из Таунрэ’сьюланг, Фтуэ’эконга, и поторопился покинуть Оло’эйктана. Дополнительный хвост охотнику сейчас не требовался, потому нового члена своего отряда он тут же отпустил. К тому же Тсу’тей собирался навестить кое-кого. И столь опасное сопровождение ему точно не было нужно. «Их боль я могу понять. Но Лин не виновата». Тсу’тей рассмеялся: Грейс Огустин говорила то же самое, когда он смотрел, как Лин умирала. «А если бы Мо’ат не остановила меня, я совершил бы еще большую ошибку». Надо было поддержать Лин. Зачем? Да потому что от нее отвернулись те, кому она доверяла свою спину. Жалость? Тсу’тей не жалел Лин. Он уважал ее и искренне не считал, что за все старания она заслужила предательство. По-другому воин назвать произошедшее не мог. Он был уверен, что Лин не примет даже малейшей помощи. На такой случай у него была видимая причина для встречи: Нейтири на днях попросила нареченного отдать Лин новую снокфьян. Кажется, чужаки называли такой предмет «вешалкой». «Незачем носить все в сумке — места на Дереве-Доме хватает». Свою первую снокфьян Лин получила от Мо’ат. После расставания некоторые вещи Лин хранились у Цахик. Увы, время их не пощадило. Эту снокфьян Нейтири и Тсу’тей изготавливали вдвоем. Одной Эйве известно, каких усилий им это стоило. И преподнести подарок На’ви собирались так же — вместе. Но их, как нарочно, разделяли обязанности. Снокфьян оставила у Цахик именно Нейтири: она не смогла дождаться освобождения Тсу’тея от неожиданных переговоров с Таунрэ’сьюланг и упорхнула учить Жейка’сулли. Итогом совместных усилий На’ви являлась вещь по своему красивая, но лишенная обилия украшений. Сверху располагалось полотно, изображавшее красно-оранжевую голову ангцика, о коем поведала Лин после Унилтарон, на темно-желтом фоне. Оно крепилось краями к обмотанной затемненной кожей йерика деревянной основе из гибкой ветви. Между полотном и деревом были горизонтально натянуты два кожаных же ремешка, окрашенных черным. Кроме того, к основе крепилось несколько крюков тсаулапъа, покрытых красной краской, и провисавших шнуров, сплетенных из волокон листа таутрал. Лин нашлась в пещере под Деревом-Домом. Она разглядывала что-то, покоившееся на ладонях, но стоило Тсу’тею приблизиться, спрятала маленький предмет в ножны на груди. — Вижу тебя. Разве Цахик не разрешила тебе выходить? — охотник бы начал с совсем других слов, однако сообщать Лин о судьбе ее воинов Тсу’тею запрещалось. Оло’эйктан пожелал самостоятельно рассказать ей обо всем. Бейфонг не ждала гостей: Тсулфэту пропадал в лесу в компании Лауну и Хийика. Что ни говори, а опыт в магии земли можно было нарабатывать долгие годы. Вот Лин и выпроводила подчиненных тренироваться, а старика оставила в качестве подстраховки. Впрочем, он и сам не переставал учиться. За’о не появлялся после странного ночного разговора. С остальными маг земли не общалась. Видела, здоровалась, получала ответное приветствие, и на том любая встреча оканчивалась. Почему же Бейфонг коротала день там, где ее, по словам Цахик, быть не должно? Как обычно, думала о прошлом, оставленном в другом мире, и заодно пряталась от За’о. «Не бункер, но после того, как больных здесь не осталось, вряд ли Мо’ат его сюда пустит. Правда, и меня тоже будет донимать». Тсу’тею как будущему Оло’эйктану позволялось чуть больше, чем другим. Он имел право входить в неожиданное убежище Бейфонг. — Я пришел отдать тебе снокфьян. Она от Нейтири и меня, — не дождавшись ответа, выставил перед собой вещь воин. «Новая вешалка? Да. Старая, скорее всего, не дождалась меня». По обычаям Оматикайя Лин не могла сделать себе данное приспособление. Его можно было только получить в дар от друга или члена семьи. За кого Нейтири, Тсу’тей и Мо’ат держали мага земли, последней было неизвестно. — Спасибо, — она дежурно приняла подарок. «Ангцик? Хм. Запомнили». Бейфонг провела подушечками по полотну, покатала между пальцами шнуры, проверила прочность прикрепления крюков. Охотник выдохнул. Он был готов всеми возможными способами убеждать Лин, но его старания не понадобились. Другому на месте Тсу’тея стоило радоваться, воин же — насторожился. «Совсем плохо?» — Но не думай, что я забыла о твоем поступке, — ткнула перстом в сторону охотника Бейфонг. «Слава Эйве! Звать Цахик незачем». Однако покидать Лин Тсу’тей не торопился. У него было еще одно важное дело. «За’о». Воин посчитал, что его подсказка будет не лишней. Если он ошибся в соплеменнике отца — пусть. Если же нет — Лин будет готова. Присев на корточки напротив собеседницы, Тсу’тей снова заговорил: — Хочу предупредить. О Леза’оуэ. — О том, что он меня к себе в Клан зовет? — ощерилась Лин, отложив снокфьян в сторону. «Причем весьма настойчиво». — Уже знаешь? — насторожился охотник. — Разбудил посреди ночи, известил, отказ не принял, — выдала максимально короткую версию маг земли. — Он давал что-нибудь? Дарил? — прояснял для себя ситуацию воин. — Летную маску, — Бейфонг похлопала по сумке, лежавшей рядом. — Дашь взглянуть? «С каких пор ты стал экспертом по другим Кланам?» Тем не менее маг земли достала вещь и отдала Тсу’тею. Он повертел предмет в руках, подергал за ремешки, ощупал костяной рассекатель воздуха, аккуратно дотронулся до прозрачных перепончатых «перьев», закрывавших глаза от ветра. У самого воина конструкция маски была похожей. «Частей не много, работа хорошая, красивая. Старания вложены. Не для того, чтобы Лин отказалась». — Как приняла? — Впихнули, — Бейфонг перекосило. Как она могла уступить? Логичный в ее ситуации поступок, оправданный мнимой безопасностью при полете? Бред! «Единственная логика — На’ви не делают ничего просто так. А ты, Бейфонг, по-прежнему мало знаешь? Три года?! Ха! Да хоть десять! Боялась стать своей в их мире?! Не волнуйся, не станешь!» — Обратно пробовала отдать? — Множество раз. «Отродье Ваату! Доброжелатель гребаный! Вербовщик недобитый!» — Что именно он сказал? — между надбровными дугами охотника проступили складки. — Сказал, что добьется от меня вступления в Клан, — воспроизводить речь За’о дословно Лин не стала. — Значит, вызовет на бой. И никто не в праве ему препятствовать… Усидеть на месте после «веселых» новостей Бейфонг не смогла. «О! Я снова НАЕДИНЕ со своей проблемой. Неожиданно до тошноты. Бой?! О котором меня предупреждает НЕ моя «крылатая, длиннокосая проблема». Да пошло оно к Коху! Просто зарою идиота, чтобы его даже икран не нашел». — Думаю, он подождет, пока ты восстановишь силы, — притормозил чужие душевные порывы Тсу’тей. Он разогнул ноги в коленях и подошел к Бейфонг, чтобы вернуть маску владелице. «Восстановлю силы? Терпения ему в таком случае. Я регулярно пополняю свой запас ран». — Бой — единственный выход? — Бейфонг убрала маску с глаз долой, борясь с искушением переломить пополам злосчастный предмет. «Чихну сейчас не в том направлении, и за мной будет охотиться целый оскорбленный Клан». — Отец говорил так. «Так вот откуда информация. Ты, как выясняется, не совсем местный?» — Больше твой отец ничего не передал? — раз уж представился шанс, Бейфонг должна была выяснить как можно больше. — Бой будет не на земле, — Тсу’тей вложил в интонацию всю предполагавшуюся паршивость грядущего. — Вас рассудит Небо. «Чтоб в меня Ваату вселился! Вылечиться для того, чтобы разбиться в лепешку?! Ко всем херам». Лин давно не использовала арсенал слов, полученный от Труди. Оказывается, просто случая по-настоящему ПОДХОДЯЩЕГО не было. Бейфонг с размаху всадила пятку в землю. — Ты убить нас хочешь?! — воззвал к голосу разума охотник. Он очень старался верить, что Лин держала свой талант в узде. «А парень-то прав. Обрушивать на себя Келутрал — не лучшая идея». — Не хочу, — женщина медленно отняла подошву стопы от вмятины. Даже с учетом того, что Дерево укоренялось при помощи нескольких несущих конструкций, не следовало лишний раз проверять их надежность столь опасным образом. Особенно в состоянии Бейфонг. — Я помогу подготовиться, — Тсу’тей коснулся ее плеча, но, помня о привычках Лин, быстро отнял ладонь, дабы не подвергать Дерево-Дом очередному сотрясению. — Не пойти я не могу? — Бейфонг давно махнула на привычку На’ви к телесному контакту. Морщилась, но бить не собиралась, хотя смотреть на взволнованного Тсу’тея было забавно. Касательно вопроса маг земли не трусила. И с превеликим удовольствием размазала бы За’о тонким слоем по одной из парящих скал. Однако сейчас здоровья для этого явно не хватало. — Тогда он сам нападет. — На ЗЕМЛЕ, — сделала акцент на данном слове Лин, — я с ним справлюсь. — Он нападет верхом на икране, — Тсу’тей не разделял ее уверенности. — Сражаться без икрана — тяжело. — Я не умею драться верхом, — вскинула руки Бейфонг, капитулируя. — Мои навыки стрельбы ты, я уверена, помнишь. — Да, — оскалился воин. — Не улыбайся мне тут! — угроза в голосе мага земли была вовсе не шуточной. — Нужно обозначить За’о срок, — подметил главное охотник. — И сколько же мне осталось, Великий учитель? Тсу’тей бросил взгляд на сумку, в кою Лин запихнула маску. Будто бы это могло помочь с ответом. — У нас десять дней. Больше не дают. Я скажу ему о времени. «За десять дней придумать стратегию против На’ви, у которого крылья едва ли не с рождения из задницы растут. «Будь дебилом! Иди напролом!» — наш девиз. Хотя… это у меня крылья из задницы. А вот у него они как раз там, где нужно. Эйва, ты за ними смотришь вообще? Или взяла выходной? Или мои молитвы были услышаны, и Ваату тебя сожрал?» Пожалуй, во вмешательство Духа Хаоса Бейфонг верилось больше. Ибо все творившееся иначе как хаосом назвать было нельзя. — Сама скажу, — пресекла малейшие проявления наглости, ошибочно выдаваемой за заботу, Лин. — Почему За’о не предупредил о бое? Тсу’тей задумался. — Леза’оуэ говорил, что даст тебе время? — Да, — у женщины возникли сомнения относительно истинного числа участников ночной беседы. Но если Тсу’тей подслушивал, навряд ли сумел отыграть неосведомленность. «Фраза общепринятая? Как выкрутасы со снятием заколки?» — Он… хотел обойтись без поединка. Очень… ценит тебя, — Тсу’тею приходилось тщательно выбирать слова. Воин не ожидал столь трепетного отношения со стороны За’о. Каждый, кто уходил на поиски птенца, сам решал, как именно действовать: давать одно предостережение и нападать, либо же убеждать до последнего. Второе было жестом уважения, доверия и нежелания вредить будущему члену Клана. Леза’оуэ не представлялся тем, кого интересовали чужие желания, противоречившие его собственным. — Какой тебе толк помогать? — еще одна задача пока не получила своей разгадки, и Бейфонг, не забывая о подставе от За’о, должна была докопаться до правды прежде, чем вступать в какие-либо договоренности. — Мне не нравится Леза’оуэ, — охотник ответил немедля. «Слишком высоко задирает хвост. И думает, что может идти поперек слова Эйвы». — Это все? — Все. Столь простого ответа Бейфонг не ждала. Однако, если подумать, он больше всего подходил натуре Тсу’тея. «Не нравишься ему — будь добр, сдохни!» Лин впервые за последние дни по-настоящему улыбнулась. «Я — орудие мести. Кох знает что! Сначала Хийик соглашается не кидаться на Небесных людей при каждом удобном случае, теперь ты приходишь и предлагаешь помощь. Какие же вы ненормальные… А сама-то? Ничего не срослось до конца, и драться собралась. Драться? Громко и самонадеянно. Получать по морде — более правдивый итог». — Детский лук выдашь? — Обязательно, — суть шутки Тсу’тея достигла. Но он предпочел бы услышать ее в другое время. «Эйва, помоги нам. Лин придется непросто». — У меня просьба, — неожиданно выдала Бейфонг. «Лучше бы я тейлу живьем ела». — Отнесешь? Сама я в школу, может быть, и не доберусь, — предметом оказался простой клочок обработанной кожи с выцарапанными на его поверхности иероглифами, составлявшими имя «Лин». «Не хочу подставлять вас, Док, но одной мне со Сноходцем не разобраться». Заброшено здание школы или нет? Есть ли там так называемая…«система видео-наблюдения»? Осталось ли там хоть что-то? Такой информации у Бейфонг не было. Маг земли была совершенно слепа и действовала наугад.***
Парящие земли. Ничего радостного с ними Лин не связывало. Даже встреча с Сангом не причислялась к приятным событиям. Гул стал громче. Небо приветствовало их: и Оматикайя, обычно приходивших на поклон, дабы попытать счастья и оседлать икрана, и некоторых Таунрэ’сьюланг, одурманенных невиданной ранее высотой, и двоих, готовых сразиться за свои интересы. Леза’оуэ. Его не переубедила даже Мо’ат, утверждавшая, что Лин еще рано воевать. Странник был непоколебим. Узнав об участии Тсу’тея, он только покачал головой, намекая на бесполезность усилий. Что мог противопоставить ему юнец? Необученный. Дух в нем жил. Но необработанный наконечник стрелы, не был способен пронзить сердце. Если бы Атейо успел обучить сына, дал встретить лонатайю, из птенца вырос бы настоящий воин. Если бы Тсу’тей согласился обучаться, За’о мог помочь, но преемник Эйтукана ответил отказом. И все же путь наверх ему был открыт. Существовал иной способ: забрать неоперившегося силой, притащить домой, подождать, пока одумается. Но Тейрэ не одобряла. Да и ссориться с Эйтуканом — недальновидный шаг. На Лин планы были иными: За’о желал вернуться. В его положении только новый член Клана мог подарить такую возможность. К сожалению, никого, кроме Лин, странник не счел достойным. Таунрэ’сьюланг были привязаны к земле, Оматикайя нужно было обороняться от чужаков. А Лин? Она все время собиралась уходить. Дабы не ошибиться, За’о пытался укрепить ее связь с другими, с Таунрэ’сьюланг. Он даже подумывал остаться сам. Но Эйва сказала свое слово. Лин снова ждал путь. Так почему не путь к Слелетауми? Судьба, уготованная Оматикайя, вызывала у странника слезы. Но нельзя поднять в воздух падающую скалу. И Лин это поймет. И Эйва согласится. Иначе зачем она свела их вместе? Руководить довелось Тсу’тею, как единственному причастному к Слелетауми. Пусть одним лишь родством. — Небо рассудит вас, Леза’оуэ, Лин, — голос охотника был холоден. Отдавать предпочтение кому-либо из участников запрещалось. Ветер один для всех. Небо одно для всех. Бейфонг и странник оседлали икранов, но не стартовали. «Ну что, Санг? Кажется, ты скоро сможешь искать себе нового хозяина». Лин не питала напрасных надежд. Протестующий визг вырвался из горла зверя. «Ладно. Даже если это наш с тобой последний бой, сразимся так, чтобы подохнуть было не стыдно!» Санг встал «на дыбы», расправив крылья. С таким раскладом он был согласен. — Правый вернется победителем, проигравший либо признает свою ошибку и подчинится, либо умрет! — воскликнул Тсу’тей, вскинув руку с оружием вверх! «Лин, я сделал все, на что был способен. Держись». Икраны сорвались в пропасть! Бейфонг много о чем жалела, например, о том, что ей пришлось напялить злополучную маску, разумеется, по совету «учителя». Слава Духам, маг земли хотя бы дыру в нагруднике заделала и тетиву на лук натянула. «Сейчас не важно. Забудь». За’о атаковал первым: стрелы свистели над головой Лин. «Гад! Убивать он не будет. А вот пощекотать нервы и разозлить — по его части». Лин видела, как охотился странник, потому могла сделать кое-какие выводы. И быть в роли жертвы ей претило. Проблема заключалась в том, что на эмоции Бейфонг отзывался Санг. Соответственно, любой необдуманный посыл по связи становился фатальным. Враг действовал четко, продуманно, загоняя добычу к ближайшим скалам, где места для маневра не будет. Лин для порядка выпустила стрелу и направила зверя вниз. За’о принял игру и полетел следом, подстегивая своего икрана кличем. Маг земли стремилась опуститься как можно ниже. К кромке леса. «Иногда мысли путаются, тогда подкрепи их криком. Санг поймет. Лучше, чем слова. К тому же никто, кроме вас двоих, не узнает смысла», — наставлял Тсу’тей пару дней назад, игнорируя скептическое выражение лица Бейфонг. Голень Лин оцарапала еще одна стрела. Санг дернулся, ощутив боль наездника. Он двигался зигзагами, стараясь не подставлять обоих. Увы, в отличие от Бейфонг, противник был обучен попадать по движущимся объектам из самых спорных положений. «Вниз». Что успел Тсу’тей за несчастные десять суток? Осознать, насколько малы шансы Лин, отработать с ней несколько маневров и научить ее стрелять верхом. Не поражать цель, а вообще выполнять подобное в движении. На крайний случай Бейфонг могла хотя бы отпугнуть чужого зверя, если тот подлетит близко. «Слишком мало. Для отмазки брыкались». Впереди были только моря из зелени, которые больше не прятались за облаками. «Рано. Рано… Чтоб тебя Тсу’тей! Я тебя из-под земли достану, если не сработает!» Лин издала пронзительный визг, подражая тому, что слышала от икрана. «Поворачивай обратно. Маши крыльями, что есть сил!» И чуть не «поймала» кистью новый снаряд. Женщина пронеслась рядом с За’о, наотмашь ударив луком. Хвост обожгло! Санга схватили челюсти сородича. «Кох!» Стрелять, стоя к цели спиной Лин не умела. Первоначальный план: измотать врага, заманить к подходящему месту в скалах и там зажать в тиски — летел к Ваату! Санг продолжал выполнять приказ и делал новые взмахи. Правда, не так энергично. Решение пришло в голову Лин довольно быстро. «Когда выберешься, лети! Чтоб я тебя и близко не видела!» Бейфонг передала последнее сообщение, прикрепила лук к седлу и разорвала связь. «Идиотка. ПРОСТО СТАРАЯ ИДИОТКА!» Она с ором прыгнула на За’о. Даже трудиться не пришлось — все двигалось вверх, а Бейфонг в противоположную сторону. «Как обычно». Размотать пояс, сделанный из тросов, до нужной длины не получилось. Однако Лин зацепилась за За’о. Он пнул женщину, пытаясь столкнуть вниз. Попал по нагруднику: рядом с недавно затянувшейся раной. «Мразь! Коха тебе в печенку!» Лин отступила, разматывая трос. Она оказалась прямо под брюхом чужого икрана. Санг слабел, тормозил и отчаянно старался удерживаться в воздухе. Получив краем крыла по спине, Бейфонг, стала взбираться обратно, помогая себе магией. За’о в конце концов освободился от пут. «Зря». Лин схватила его за ногу и получила тяжелой ладонью по макушке. «Ублюдок». Но свое дело маг земли сделала: конец троса захлестнул шею икрана. Бейфонг, получив новый пинок в грудь, повисла в воздухе. «Моя очередь, урод!» Зарычав, она затянула петлю. Наградой стал вопль боли: зверь За’о разжал челюсти. Санг был свободен и скрылся из поля зрения. Но Лин не прекращала душить. Икран странника бешено вертел шеей, кричал, пытался освободиться. За’о «наслаждался» ощущениями своего зверя. Бейфонг получала оплеухи от крыльев, обзавелась шикарной царапиной во всю спину, полученной в результате «легкого касания» одного из огромных когтей, и болталась, забыв, где верх, а где низ! Пару секунд спустя стало очевидно: все трое падали. Прямо на лес. «Вот и…» — Какого долбаного Унаги?! Бока Лин схватили челюстями. Морда их обладателя была знакомой — карей по большей части. Разжевать мага земли не пытались, но держали крепко, причиняя неизбежную боль. «А зубы никто не отменял!» Санг вопреки приказу вернулся. И пытался помочь. Даром что очень травмоопасным способом. — Я тебе сказала бежать. Кроме своих визгов, ни Коха не понимаешь?! Лин развязала удавку и наспех, как могла, обмотала За’о. — Уходим! Санг оттолкнул своего сородича, разорвав хрупкую связь того с наездником. При помощи достаточно гибкой шеи икран закинул слегка пожеванную хозяйку на спину. Приладив тело За’о к седлу, благо с момента катаний Тининро, оно изменений в конструкции не претерпевало, только чинилось, Лин восстановила связь и скомандовала Сангу идти на снижение, дабы оказаться поближе к его бездыханному сородичу. Бейфонг от души стегнула другим куском троса тело чужого зверя, оставив тонкую, но четко различимую полосу на пестром брюхе. «Очнись, если хочешь жить». Безрезультатно. «Санг, летим к Дереву-Дому». И Лин, и икрану нужна была помощь, оказать которую наилучшим образом могла либо Мо’ат, либо Хийик, не поднявшийся вместе с соклановцами на пугающую высоту. Оба находились в деревне. Снизу послышался визг и треск несчастных веток. «Неужели? Проснулся!» Обладателя столь пронзительного голоса Бейфонг не видела. Но ее не покидала уверенность в том, что еще одной смерти сегодня удалось избежать. Зашевелился За’о. Он взвыл. — Заткнись! Жив твой зверь! — Лин безмерно хотелось ткнуть странника носком в бок. Пару тысяч раз. И «почистить» кожу его лица о ближайшую каменную поверхность. Но возможности не было. «Жаль». Они не долетели до Дерева-Дома. Свалились на пастбище для па’ли, подняв тучу брызг и окончательно перемазавшись. В чем, Бейфонг предпочитала не задумываться. Более важным являлся факт попадания жижи на свежие раны… «Ваату меня подери! Грязевые ванны — это то, чего мне так не хватало». В небесах громыхнуло, первые капли упали на землю леса, на листву, на макушку Бейфонг. «Потрясающе!» Отплевываясь от воды и грязи, женщина сползла со спины вяло урчавшего Санга, и, не церемонясь, сдернула За’о за косу. На крики боли ей было глубоко наплевать. Она сама могла поделиться «приятными» ощущениями. На десяток На’ви хватило бы. «Потому что кто-то свои сраные крылья и ноги держать при себе не умеет!» — Лежи тихо! Нападешь, и я познакомлю тебя с икраном изнутри, урод! Между шансом потанцевать на ребрах За’о, еще не обретшего силы стоять, и возможностью обнять одного строптивого, сумасшедшего, но без сомнения преданного и умного, по-своему, икрана, Лин выбрала второе. Она прижалась длинному, мокрому черепу, не встретив сопротивления. Не потому, что Санг не держал голову, на простое действие его хватало, а потому, что он желал того же, чего и маг земли. — Ты ни Коха не поймешь, но ты — дурак, каких поискать! Выбрал самого худшего наездника из всех, — Лин была твердо убеждена, что влага на ее лице — грязь, размытая каплями дождя, а никак не собственные слезы. — Спасибо тебе, Санг. Ответное урчание, скорее всего, отражало радость. Повреждения, в том числе причиненные Сангом, невыносимо щипало от дурацких капель воды, стремившихся вниз по поверхности тела и не выбиравших на своем пути свободные от ран места. При помощи рук Бейфонг сопоставила уровень своих глаз и глаз зверя: — Попробуешь еще раз мной закусить — зубы выбью! Даже если икран и посыл понял, все равно предпочел изображать совершенное недоумение.