***
Тинин’ро наблюдал за тренировкой, которую проводила Мипьи, следуя наставлениям Лин. Он знал Мипьи. И любил ее. По крайней мере такой, какой она стала после обретения дара. Нет, она и раньше привлекала взгляд юноши. Но влияние дара и влияние Лин показали ему новую сторону Мипьи. Он не видел, чтобы девушка относилась к кому-то так же, как к Лин. Не счесть, сколько слез Мипьи пролила, сколько синяков и ссадин Цахик видел на ее теле, сколько мази ушло на обработку ран. Тинин’ро даже порывался выбить из Лин излишнюю жестокость, но, Мипьи пригрозила, что сбежит, если он посмеет направить на Тсмуке а карр клинок, да и, посмотрев на тренировки чуть дольше, шаман понял, что Лин не была зла на учеников и не вымещала на них ярость. Просто обуздание дара требовало жесткости, твердости духа, которая не бралась из ниоткуда. Если кто и вызывал у Лин приступы настоящего гнева, так это сам шаман и За’о. Равных им просто не было. Но несмотря на столь воинственное отношение Тинин’ро был благодарен. Благодарен Лин за каждую жизнь, которую Охакъ Утрал его подери шаману не пришлось забирать. В том числе за жизнь любимой. Он ни за что не хотел бы убивать Мипьи. Молился, чтобы ей хватило сил не сдаваться. Видел, как она боялась, но шла. Шаг за шагом. Как и многие. Но что удивило Тинин’ро, так это стремление девушки помогать собратьям по нелегкой судьбе. Она утешала, поддерживала, когда сама нуждалась в помощи. Даже Лауну, с которой они соперничали, не осталась без поддержки. Лин? Она не могла быть повсюду. Наставляла в меру своих сил. Но не ей было делать выбор. Перед ней были не несмышленые дети, еще не обретшие опыта и знаний. Перед ней были те, кто все потерял. Но не сумел уйти к Эйве с позором. Не у всех хватало сил, чтобы оказать помощь другому. Кто-то не дошел до конца. Тинин’ро пытался повлиять. Но он не понимал. Нет, он не понимал их. Он потерял мать, но мог услышать ее душу. Он не был отрезан. Пожалуй, приблизиться душой к одаренным могла только Лин. Она была связана со всем вокруг, как знакомыми На’ви узами, так и даром. И Тинин’ро сначала специально, а потом больше по привычке искал ее общества. Ради Клана, ради Мипьи. Он часто общался с Лин. По ее мнению, даже слишком часто. Она не раз вытаскивала Цахик из западни. Да, он был достаточно безрассуден. Особенно когда бросился в пасть к Охакъ Утрал за медальоном матери. Лин тогда пришлось давить стебель, к которому крепилась голова-бутон, и выдергивать юношу из пасти. Да, после спасения на Цахик долго орали, обзывая неизвестными словами. Тинин’ро не поленился спросить у Хукато значение: проводник говорил с Лин куда больше. В общем, поняв, к каким демонам посылали шамана, он зарекся злить Лин лишний раз. Увы, не всегда все зависело от действий одного Цахик. К чести Тинин’ро следует сказать, что он и сам умудрялся спасать жизнь сестры. Никогда шаман не забудет, как яростно кромсал щупальца фпъафау, парализовавшей Лин. В памяти Тинин’ро навсегда останется то время, когда он тащил обездвиженную женщину, когда они оба, затаив дыхание под корнями ближайшего дерева ждали, что стая пролетит мимо. Как он лихорадочно искал нужные снадобья и проверял состояние Лин, как вместе с Уэу и Хийиком сводил ожоги с тела сестры. Было кое-что, в чем Цахик не признавался никому и не собирался: его снедал страх. Страх перед неконтролируемым даром его братьев и сестер. Разумеется, терзался не один юноша. И пусть никто не говорил вслух, но не подскакивать при каждом неосторожном движении одаренного было непросто. К счастью, благодаря Лин, Мипьи и, как ни странно, Хийику Тинин’ро преодолел эту преграду. Шаман душил в себе страхи. И даже попросил Лин спуститься с ним под землю. Это было ужасно. Не так, как с полетами. Однако Тинин’ро отлично понимал, что прорыть путь наверх самостоятельно не сумел бы. Он, дурак, даже светильник не захватил! И оказался совершенно слеп. Всем, что давало надежду на прозрение и новый глоток свежего воздуха, была Лин. Он помнил, как пришлось шарить ладонями по холодной почве. Слушать дыхание единственного, кто был рядом. Слушать голос. Он хотел понять, как она видит мир. Демон с тем, что Лин считала шамана глупцом! Он был рад, что спустился. Нет, пребывание под землей не полюбилось. Однако Тинин’ро чувствовал: он стал чуть ближе. Лин не нежничала с ним. Не была милой. Зато, если помощь требовалась, Тинин’ро ее получал. Сестра называла его занозой в заднице и шла помогать. Могла высказаться, если он ее спрашивал или впадал в явное уныние. И всегда говорила, что делает это только во благо Клана. По мнению Тинин’ро, было проще убить нынешнего Цахик и выбрать нового или новую. Он был с собой честен. Старался во всяком случае. Он бы даже попросил Уэу вернуться, если бы она могла. Но отрезанная от своего прошлого, несостоявшаяся Цахик была по самые уши в собственных проблемах. Тинин’ро узнал про Уэу и Лин совершенно случайно. И не вмешивался. Он вообще мало говорил о сестре с кем-то. Да и она не особо долго говорила с ним. Разговоры в большинстве своем были короткими, если не касались обсуждения проблем. Но это же была Лин — не стоило требовать от нее слишком многого. Он научился ценить доверенное. Он старался беречь того, кого дала им Мать. Тинин’ро просто ненавидел себя за то, что во время побега сестры, преградил ей путь. Как никто другой шаман понимал, что значило отвечать за чужую смерть! И не желал такой судьбы для Лин. И все же… Мать сказала свое слово. — Прости, что не дал уйти. Береги себя, тсмуке… — прошептал он, сжимая металлическую цепь на шее. Это был подарок сестры. Плод ее стараний и руководства Тсулфэту.***
Джейк не мог уснуть. После праздника ему стало еще пакостнее. Он часто проводил ночи без сна. «Повеселился за чужой счет, мудак?» Он не мог не возвращаться в аватар. А вернувшись, не мог не думать. Не думать, что собственноручно копает могилу тем, кто его принял. Особенно Нейтири. Джейк не понял, когда это произошло. Когда жизнь «там» из разведки переросла в большее? — Нам нечего им предложить, — исповедовался он своему видео-дневнику. А кому еще сказать? Сказать, что их миссия — полная хрень. От начала и до конца. Что На’ви ни люди, ни их техника нахуй не сдались! «Если полковник услышит — мне пизда…» Морпех не знал, как ему поступить. Оказаться верным своей родине и потерять все, что у него сейчас есть, или? Черт возьми — да! Да! Он прикипел к аватару. Вплавился в него. Он больше не был солдатом без ног, он был Жейк’сулли, который готовился стать Таронью! «Блять! Какой же бред! Томми, подставил ты меня!» Казалось бы, чего здесь сложного? Есть приказ. Есть необходимость в ногах. Есть обреченный народ. Как бы Джейк ни хотел, в одиночку он не сумел бы отвоевать весь Клан и Пандору. «Эйва, у тебя чертовски херово с выбором?» — Да пойми ты! — говорила ему Труди в энный раз. — Все что, мы можем — это выиграть немного времени, — показывала она флэшку, которую они с Джейком мечтали засунуть полковнику в задницу! Труди также знала, к чему все идет. И воняло самым что ни на есть настоящим дерьмом! Но когда работа контрактника была НЕдерьмом? «Нахера же я сунулась к ученым, а?! А теперь все! Грейс не чужая. И даже Норм… » У пилота было время подумать. И она, послав все к чертям, решила дать Спеллману второй шанс! Может, им вообще суждено было сдохнуть через пару дней? «С тем же «позитивным настроем» можно выстрелить полковнику в ебало. Была ни была!»***
За’о был напряжен. В конце концов, он направлялся туда, где его не ждали. Скорее, даже наоборот. И вряд ли икран помог бы ему уравнять шансы. С некоторых пор зверь просто… боялся Лин. И не зря. Но его хозяин упорно нарывался. Собравшись с мыслями, За’о спикировал вниз. Он не хотел говорить с Лин при Оматикайя. Но если не члены Клана Голубой флейты, то одаренные были рядом. Дожидаться подходящего момента просто не осталось времени. За’о был настроен решительно. Он долго думал. Над тем, почему Эйва не встала на его сторону, почему оставила Лин здесь. Может, потому что жизнь целого Клана стоила больше, чем паршивая его собственная? Парящие горы приютили его ненадолго. В отличие от родины За’о, в Айрам алусинг жили только икраны. В большинстве своем те, кто еще не был связан с Таронью. Они не нападали на него, видя рядом своего сородича, но и не позволяли страннику приблизиться. Предпочитали отступать, недовольно визжа. Чужак… Да он был здесь чужим. Забавно, как все обернулось. Он иногда заглядывал в деревню, но не оставался на ночь. Никто не гнал его, но За’о чувствовал себя тем, кто заслуживал, чтобы ему за шиворот бросили парочку кали’уэйя. Ведь он превознес свою собственную судьбу выше судеб других. Высокомерие? Наверное. Он слишком много слушал ветер и слишком мало собственную голову. Иногда… нельзя отдаваться потоку. Иногда нужно выбирать самому. В горах странник был не единственным чужаком: он видел гигантских фальшивых насекомых, в чревах которых сидели Небесные люди… Странное название. Они умели летать, но для Небесного народа слишком отчаянно вгрызались в земную твердь. За’о же, необремененный теперь ничем, из интереса подглядывал за странными непонятными существами. И нашел!.. Он нашел гнездо. Гнездо чужаков. Оно располагалось достаточно высоко, на одном из небольших монолитов, прятавшихся среди облаков. Надо сказать, далось это страннику весьма нелегко. Подлетать близко было опасно, а когда На’ви попробовал следовать по пути скрывшегося из вида «насекомого», икран дернулся назад, но, повинуясь воле наездника, все-таки сдался. Среди облаков практически ничего не было видно. Но привычные к таким вывертам природы глаза За’о сумели выхватить из гущи пара довольно странные жилища, стоявшие на «ногах» и притиравшиеся боками друг к другу. Или это были части одного целого? Развеять сомнения у За’о не было возможности. Он не рисковал и не сближался с плавучим «островком». Во-первых, даже при слабой видимости икрана вполне можно было заметить с небольшого расстояния. Во-вторых, крылатый друг странника все еще желал убраться подальше — За’о чувствовал это через связь. Он уже собирался улетать, когда из убежища показалась подозрительно «родственная» голова. Странник дураком не был и не обманывался, что в подобном месте обитают На’ви. И он готов был откусить собственный цвин, если видел не Сноходцев! Наконец, За’о дал команду лететь прочь, чем обрадовал икрана. За’о раздумывал, как распорядиться новыми знаниями, и не нашел ничего лучше, чем рассказать о случившемся Лин. Он был ей должен. В конце концов, она явно спасла ему жизнь во время их боя. Иначе как странник оказался на земле целым, рядом с Лин и без собственного зверя? Он тогда счел своего икрана погибшим. Но в тот раз пронесло. Может быть, не зря?***
Грейс слышала. Она слышала обрывок речи Джейка, когда морпех делал запись в дневнике, полагая, что Огустин еще не отключилась от аватара. Она тогда лежала в капсуле и не хотела вставать после проведенного праздника. Увы, засыпать в блоке связи было не лучшей идеей. Пришлось вставать. Салли думал, что его не услышали. Вероятно, передавшееся от аватара опьянение сделало солдата неосторожным. «Черт!» «Нам нечего им предложить!» — когда-то эти слова говорил другой человек. Харпер был того же мнения. Он считал, что взять На’ви подкупом нереально. Бейфонг едва ли не прямым текстом заявила то же самое. Она никогда не верила, что люди будут готовы к диалогу. Грейс понимала: если Доктор Наук, полицейский и простой солдафон сходятся во мнениях — шансов и правда практически нет. Черт! Да собственная логика говорила о том же! «Очнись! Все, чем мы занимаемся, в один прекрасный день будет взорвано каким-нибудь сраным снарядом Куоритча!» Док пыталась вымыть эти мысли из головы при помощи алкоголя — не помогало. Только стал сниться Рене. Гребаный Рене Харпер улыбался. У него не было проблем! «Ты не колебался бы. Ты никогда не врал сам себе. Ты бы умер снова, даже если бы знал…» Она была настолько истощена морально, что даже Салли однажды заметил. — Что с вами, Док? — он захлопнул книгу. Вряд ли ему светило выучить хоть предложение, когда учитель находилась в полном раздрае. «На сей раз — я не при чем!» Джейк вел себя тише воды ниже травы. Он просто тупо делал, что от него требовали. Катился, куда пнут. Иногда подавал признаки жизни. «Не можешь грести, плыви по течению». Но если он не мог помочь себе, может, хотя бы Грейс? «Почему нет, черт возьми?» Огустин не отвечала. — Док? — Джейк тихонько потряс ее за плечо. Получил по рукам, но хоть реакции добился! «Твою мать!» — На сегодня хватит, — подвела итог пришедшая в себя Грейс. Она убрала книги и планшет со стола. — Вы серьезно?! — Абсолютно. Если хочешь продолжать, зови Норма. «Конечно! Норм со своих «уроков по стрельбе» нихера не уйдет!» Джейк готов был коляску поставить, что Труди и Норм встречались. Впрочем, он их пока ни разу не спалил. — Док! — перегородил ей дорогу солдат. — Что? — Грейс недовольно поджала губы. «Как же невовремя ты стал настырным!» — О чем задумались? — Слишком много терминов для неосведомленного тебя. — Давите мозгами? — усмехнулся Джейк. — Вы с таким проникновенным лицом о пробирках беспокоились? — Давно проницательность отрастил, малыш? — уперлась кулаками в бока Грейс. — Учусь у лучших, — съязвил Салли. Огустин сделала пару шагов назад и застыла около окна. — Уверен, что хочешь знать? — она сверлила взглядом пейзаж. — Да! — подкатился ближе Джейк. «Сам напросился!» — Не думаю, что ты хоть что-то знаешь об истории нашего появления здесь. Так? — Так. — Тогда для тебя станет сюрпризом, что Оматикайя — не первый наш контакт, — грустно улыбнулась Огустин, стянув пальцами рук противоположные рукава блузы. «Ебанный в рот! Я так понимаю, ничем хорошим не кончилось». — Всех убили? — Джейк спрашивал порядка ради. — Не всех. Но многих, — Грейс повернулась к нему. — И, кажется, все опять идет этому. — Вы думаете, что мы проиграли? Док отвернулась снова. — Сам-то веришь, что получится? — Не знаю, — Джейк не хотел признавать поражение. «В конце концов! Я не верил и даже не думал, что смогу здесь оказаться. Я не верил, что буду учить язык, с радостью жрать червей и кататься на шестиногой, мать ее, лошади!» — Я не сдамся так просто, Док. Не могу! — он не ждал ответа, который ему и так никто не собирался давать.***
Прием теплым не был. К неудаче для За’о, Лин возвращалась с охоты не одна. С ней был старик. Но лучше он, чем другие. Бейфонг встретила странника боевой стойкой. Тсулфэту, напротив, агрессии не проявлял. Но Леза’оуэ его спокойствием не обманывался. Пожалуй, из всех обучаемых Лин старик был самым опасным. Он умел отчуждать своим духом. Когда За’о спешился, Бейфонг весьма «радушно» поприветствовала свою личную занозу в заднице: — Решил умереть? — Нет, — странник собирался исправить ту глупость, которую чуть не натворил. Или совершить другую… — Мне нужно поговорить с тобой. — Мы все выяснили при нашем последнем «разговоре», — поделилась своим видением ситуации Лин. «Пожалуйста, продолжай настаивать, чтобы у меня был повод набить тебе морду!» За’о оправдал ожидания. Он решил перейти сразу к делу: — Мне есть, что дать тебе. — У тебя дерьмово получается! Забыл? — отбрила маг земли. — И все же тебе следует знать, что прячут Парящие горы, — настойчиво произнес За’о. «Какого Ваату ты приперся как ни в чем не бывало?! Будто не пытался меня прикончить?!» — И я, конечно, должна буду проверить твои слова лично?! Пошел к Коху! Или я убью тебя! — в ультимативной форме заявила Лин. — Тогда, пусть будет так, — За’о сделал шаг навстречу собственной смерти. Он не собирался сражаться. Если Эйве угодно, то странник предпочел бы умереть. В собственный Клан он вернуться не мог. Оматикайя практически подставил. Да, он сделал это сознательно. И проиграл. А еще он подставил Лин. За что вполне был готов заплатить. Выбросив вперед правую половину тела, Бейфонг занесла тыл противоположной кисти над головой. За’о не остановился и сделал еще шаг. Маг земли начала медленно сжимать пальцы правой руки, располагавшейся ближе к земле, и «зыбучи пески» поглотили неуемного На’ви до пояса. Тсулфэту не дергался: Лин обещала закопать дурака и не давала разрешения вмешиваться. Странник погрузился по плечи, но пощады не просил, проклятьями не разбрасывался. «Кохов псих!» Что-то заставляло Лин мешкать. «Честолюбие? Гордыня? Моральные принципы? Желание все-таки узнать, что там не передал мне этот ненормальный?» Если бы За’о напал. Если бы он угрожал ее жизни! Она бы убила! Он заслуживал! Она бы не сожалела. «Как же мне не хватает тюрьмы. Можно было бы бросить его гнить до конца жизни и не волноваться. А может, оставить его здесь? Нет. «Подчерк» слишком явный. Не умеешь ты, Бейфонг, убирать свидетелей». Когда над землей оставалась только его голова, За’о решил напоследок бросить пару слов. — Чужаки прячутся в Айрам алусинг, — говорил он спокойно, будто не был закопан по самый подбородок. Рука Лин остановилась. «Собака рогатая! Не лжет!» — И среди них есть Сноходцы. Теперь можешь продолжать. Он сделал что-то полезное для Лин и Оматикайя. Надеялся ли он на помилование? Нет. Оно не стерло бы все проступки, совершенные ранее. Не сделало бы душу легкой и спокойной как раньше. Так зачем? Лин выругалась, сократила расстояние до За’о от души заехала стопой по высокомерной морде. «Как и собиралась изначально». Странник крякнул от боли. На миг ему показалось, что голова оторвется от плеч и покатится под корни ближайшего тсуалапъангра. После — мужчина ничего не видел, не слышал, не ощущал… Нет, Лин не убила его. Только отыгралась. Стало немного легче. Появилась соблазнительная мысль так и оставить странника увязшим по подбородок, но это был недальновидный шаг: все же сведения засранца могли принести определенную пользу. Однако и ненависть продолжала сжигать Бейфонг, грозя сожрать собственного носителя, если не накормят. Своим ударом маг земли смогла рассечь страннику бровь. «У кого-то будет очень сильно болеть голова». Все что она сделала дальше, так это толчком ноги освободила За’о и за шкирку потащила вглубь леса. Ей предстоял непростой диалог. Тсулфэту, посмеиваясь, направился следом. Его позабавило то, как Лин выразила свою благодарность и обозначила возможность примирения. Хотя бы временного.***
Иногда, во времена службы в полиции приходилось закрывать глаза на проступки некоторых мелких ублюдков. Не любого рода, разумеется. А как иначе добывать сведения о преступном мире? Как можно было поймать куда больших уродов, грозивших обществу? Чтобы изловить крупного хищника, иногда приходилось слушать крыс. Это не значит, что они проникались теплыми чувствами к Бейфонг, или что она внезапно переставала их презирать и замечать любые преступления. Но одна встреча могла закончиться, как арестом нарушителя закона со всеми вытекающими, так и физическим предупреждением на роже, которым «информатор» светил еще некоторое время. Как правило, такие крысы старались не влезать ни во что крупное: то ли мозг срабатывал правильно, то ли банально боялись в случае провала попасть под раздачу. Каждый из них всегда был на стороне самого себя и только самого себя. Главари менялись, а жить хотелось по-прежнему. И желательно не в тюрьме. Так что между полицией и «крысами» существовал некий обмен. Лин плевалась, ей было противно, но одной Бейфонг было слишком мало для целого Республиканского города. И как бы она не старалась, уследить за всем не могла. К чему вспыли столь неприятные воспоминания? Наверное из-за похожих ощущений, царивших внутри мага земли после короткой встречи с За’о. Раз уж так вышло, следовало как можно быстрее подготовить первый этап, а именно раздобыть план Адских Врат. И Лин собиралась сделать для этого все возможное. «Язык? Теперь он у нас будет. Не хочу благодарить За’о. Но придется». По словам одного ненавистного странника, в горах находился мобильный блок. Причем в этом конкретном блоке содержались аватары. Возможно, это была Огустин. Возможно, кто-то из коллег. И За’о согласился продолжать слежку за ними. Зачем? Дело в том, что Лин собиралась шантажировать Грейс безопасностью данного блока. Оставалось только подгадать момент, когда он не будет пустым. «Что если однажды, пока все спят, скала под ними полетит вниз, к примеру?» Бейфонг весьма неплохо оттачивала свои, и не только свои, навыки все эти годы. Пожалуй, даже ее ученики могли бы справиться с заданием. Что насчет конспирации? Тут люди переиграли сами себя. Они сунулись в слепое пятно своих же приборов — электровихрь. И Бейфонг собиралась бессовестно этим воспользоваться. «План очень сырой, но другого пока не предвидится». Разумеется, Лин не собиралась отказываться от вылазки и погрома в Адских Вратах. Но в последовательности действий образовалась досадная прореха: некого было послать за подмогой к Таунрэ’сьюланг. Единственный условно верный На’ви, обладавший икраном, был занят слежкой. «Категорическая нехватка кадров! Придется делиться с Эйтуканом раньше? Или для начала стоит припугнуть Грейс, а уже потом отправлять За’о? Коха мне в печень!» К сожалению, доверить ту или другую миссию кому-то из Оматикайя Лин не могла. Во-первых, они сразу же доложили бы все вождю, во-вторых, они вряд ли сдержались бы от безрассудных поступков. «Кто бы говорил!» Но На’ви действительно были навзводе. И маг земли убедилась в этом воочию: после неприятного инцидента с Салли Лин стала чаще ходить в патруль. И ситуация там была довольно дерьмовой. Как и полагалось для пограничной зоны. Подчиненные Тсу’тея докладывали о застреленных из человеческих ружей зверях. Как о хищных, так и о вполне себе безобидных. Их убивали ради забавы. Причем На’ви даже не сомневались в том, что именно так дела и обстояли. Опыт мага земли, приобретенный на Пандоре и в родном мире, говорил ей о том же. Не только трупы были «следами пребывания» Небесных людей на Пандоре: подпаленные растения, экосистема которых была нарушена настолько, что обратить процесс их «умирания» вспять не представлялось возможным, «мусор» в виде потерянного оружия и взорванных машин, отравленная почва. Самым безобидным из списка были человеческие останки. Сейчас последних особенно прибавилось с учетом миграций ленай’га. Любопытно, что в Тъа’тсонг Бейфонг сталкивалась с чем-то отдаленно напоминавшим детали людской техники, однако время, природа, и не исключено что и сами На’ви, серьезно поработали над любыми упоминаниями о чужаках. У Оматикайя все было по-другому. Небесные люди были здесь и сейчас. Но в одном все знакомые Бейфонг Кланы были единодушны: чужеземцам на их земле не место. И отстаивали они свою точку зрения самыми суровыми методами. Лин ранее не была свидетелем прямого столкновения двух враждовавших сторон, если не считать случай с Джейком Салли. А вот для На’ви это было нежеланной обыденностью. Они не делали скидок и исключений. Нарушение границы — смерть! Особенно для солдат. Когда Лин увидела, как человека пронзает огромных для него размеров стрела, внутри что-то перевернулось. Женщина не показала этого. Никоим образом. Она не знала, как на такое реагировать. Ее пугала не внешняя сторона вопроса: полицейские сталкивались с самыми разными проблемами, и это была работа никак не для слабых духом и не для брезгливых. Нарушители закона паиньками не являлись. Жестокость, безумие, расчет — далеко не полный перечень. И все это происходило не на самых чистых улицах города. Хотя в больший шок людей приводили как раз таки происшествия в наиболее благоустроенных районах. Лин сталкивалась со многим. НО! В тот момент она свою позицию четко понимала и принимала всей душой. Она была стражем порядка. Шефом или нет дело уже десятое. И она была обязана ловить преступников. В самых крайних случаях, ликвидировать. «Отвертеться уже не получится. Таутутэ придется убивать. И с этим ничего не поделать. Приди в себя!» Однажды подобное должно было случиться. И вот какой вопрос вставал перед магом земли: на чьей она стороне? На своей собственной? Надолго ли хватит Лин такими темпами? Бейфонг была не уверена. Совсем не уверена. И от того сильнее злилась на себя. «Насколько низко ты можешь упасть для спасения своей шкуры, Лин? Может быть, ты еще людские сердца начнешь сырыми есть? Или из черепов бусы делать?! Давай! Все движется ровно к тому!»