§
Еле добравшись через полтора часа до шестого этажа и найдя нужный кабинет, Ваня увидел, что занятие до сих пор продолжается. Хотя по времени-то уже должен был быть десять минут как конец. - И ещё, - послышался голос Ивана Игоревича. - Прочесть, понять, простить и составить вопросы. Как вы понимаете, главы не просто так выбраны. Главы выбраны со злым умыслом. Иначе и быть не могло. Свободны. В следующий раз — в это же время во вторник. - Иван Игоревич! А аудитория? - Вик, ну вы либо толпой идёте на кафедру, либо пишете мне, и я говорю аудиторию. Одно из двух. Ничего нового. Пока Ваня давил лыбу с манеры Евстигнеева общаться со студентами, сзади к нему подобрался Серёжа. - А ты тут какими судьбами? - неожиданно появившись возле уха, произнёс он. - Блять, напугал, урод... - Светло рассмеялся. - Тему устную сдавать. - О, круто. Я тоже, про терроризм. - Какого хуя, Серый? Терроризм ещё даже не обсуждали. - Так а я свалю через недельку, - ответил тот. - Решил заняться глубоким рим джобом, падла? - с хитро намекающим таблом сказал Ваня. - Ну тебя нахуй, он же потом отыгрывается жёстко, - отмахнулся Серега. - Кстати, на последней паре у нас контрольная была. Так что держись. Вцепится сейчас в тебя будь здоров. - Да ебанный мой рот... - Вполне, вполне, Ванечка, - закивал с сочувствующей улыбкой Сережа. - Твой oral topic* может перейти не на тот уровень, учитывая, сколько ты проебал... - Намекаешь, что меня в рот здесь выебут? - простонал Светло. - НЕ НАМЕКАЮ, ВАНЯ! - заорал Серёжа. Иван Игоревич резко повернулся к ним и выглянул из кабинета. - И че вы там стоите? - спросил он. - Ждём, пока уйдут эти вот... - Ваня понятия не имел, кто только что занимался у Евстигнеева. - Отлично, стойте, где хотите, - Иван Игоревич поднялся. - Но дальше, чем на пять метров, от аудитории не отходить. Сейчас вернусь. Препод спокойно прошёл мимо них в сторону лестницы. - Курить пошёл, - фыркнул Серёжа. - Да ну? Прям шесть этажей будет спускаться, чтобы покурить? - А ты думал? В туалете запрётся? Здесь с этим строго. Ничего, он спешить не будет, можем тут хоть трахаться, минут двадцать у нас точно есть. - Серенький, я, конечно, понимаю, что филфак неизгладимый отпечаток на тебе оставил еще на первом курсе, но я… - Не из таких? – перекривлял стандартную фразу Сережа. - Именно, - улыбнулся Ваня. – Я из других. - Да, разумеется, тешь себя этой идеей, - с видом знатока Серега расплылся в довольной лыбе. – Еще немного, и я перетяну тебя на темную сторону. Светло рассмеялся, грудью завалившись на парту. Уж очень смешно звучал маленький Сережка. - Блин, еле нашли эту аудиторию… В дверях появились еще несколько человек, но с третьего курса. Люди продолжали прибывать, а Ване становилось все легче: наедине с Евстигнеевым он не окажется… Только вот какого хуя его так терзала эта мысль, он не выкупал. И решил забить. Евстигнеев явился через двадцать пять минут и вошел в аудиторию с плохо скрываемым ахуевлением на лице. - Вы че, все ко мне? – спросил он под шумное «здрасьте». – Пятница, ребята… В аудитории было человек пятнадцать. Все они активно закивали и наперебой стали галдеть, кто зачем пришел. - Так, тихо, - Иван Игоревич поднял руку. – По очереди. Третий курс, вы тут что забыли? Кто-то ОДИН отвечает. Наташ? - Мы пришли переписать диктант по числам, - протараторила девочка. - По числам, - Ваня не сдержал смешок. – На третьем курсе числа писать так и не научились? Сережа заржал вместе с ним. - Умники, вы сейчас напроситесь и тоже писать будете, - улыбнулся Евстигнеев. - Без проблем! – за каким-то хером ответил Серега. - Ты же сам звал бухать вечером, - прошипел Ваня. – А вечер уже в полном разгаре. - Успеем, - ответил тот. – Сейчас все ему сдадим и триумфально отправимся по барам. Но Ваня ведь не знал, что этим планам не суждено сбыться. Сначала они писали вместе с третьим курсом под диктовку сложные числительные, затем Светло писал контрольную вместе с двумя одногруппниками, потом слушал, как разные люди отвечали разные темы, далее Иван Игоревич вызвал Сережу и, быстро поговорив с ним на немецком о терроризме, отпустил его. За окном уже стемнело, а на часах было около восьми. Аудитория понемногу пустела. Ваня несколько раз порывался ответить, но Евстигнеев его то игнорировал, то отвечал: «Вы позже, Вань». В итоге он таки остался с Иваном Игоревичем один на один. - Садитесь, Вань, - Евстигнеев показал на стул, стоящий ровно напротив него. Переместившись ближе к преподавателю, Ваня вдруг ощутил нервозность. - Почему Вы меня мариновали столько времени? – выпалил он. – Я ведь вовремя пришел. Евстигнеев улыбнулся, раскладывая ворох чужих работ по стопкам. Ваня смотрел прямо на него. Их разделял только стол. - А Вы, Вань, редкий гость в этих стенах, - мягко сказал Иван Игоревич. - Конечно, - кивнул Светло, - это ведь главный корпус, а пары у нас на филфаке. - Язвительность не всегда к месту, - отрешенно ответил Евстигнеев, и Ваня понятия не имел, как он отнесся к сказанному. – Дерзайте. Откинувшись на спинку стула, Иван Игоревич пристально смотрел на Светло, пока тот говорил на немецком языке о природных катаклизмах. Ваня привел в пример статьи, которые нашел, рассказал о самых серьезных мировых происшествиях за последние десять лет, и, как и полагалось, все это заняло у него чуть больше пяти минут. Евстигнеев в задумчивости смотрел на Ваню еще несколько секунд после того, как он закончил, а затем спросил по-немецки: - Как Вы готовили тему? - Нашел статьи, - тупо выдал Ваня. - И все? – пристально глядя на Светло, спросил Иван Игоревич. - Посмотрел пару терминов в немецком… - А Бавария? У Вани наступил ступор. Какая, к черту, Бавария? Но непроницаемое лицо Евстигнеева говорило о том, что перед Ваней два пути: либо он вспоминает, о какой, нафиг, Баварии идет речь, либо нихера он тему эту не сдает. Благословите все известные боги Славочку Машнова, ибо у Вани в голове вдруг пронеслось: «пять жертв в результате наводнения». На резком вдохе Ваня осознал, что это и есть его шанс. - Вы имеете в виду наводнение, которое произошло год назад и в результате которого погибло пять человек? – уточнил Светло, молясь про себя, чтобы Евстигнеев не стал расспрашивать об этом в подробностях. - Именно, - согласился Иван Игоревич. – Отлично, Вы свободны. Выдохнув, Ваня быстро захватил рюкзак и, попрощавшись, вылетел из кабинета.§
И лишь на полпути к указанному Серегой месту Светло понимает, что его тетрадь с текстами и стихами осталась в той самой аудитории. Собираясь выходить, Евстигнеев осматривает кабинет, чтобы убедиться, что ничего не забыл. Его взгляд цепляется за зеленую тетрадь, лежащую на краю третьей парты. Евстигнеев берет ее и открывает, чтобы посмотреть, указана ли фамилия владельца. Фамилии нет. Есть стихотворение. Не зная даже, что им движет, Иван Игоревич тут же читает его. Ему приходится сесть. Строчки просто пропитаны болью и каким-то нечеловеческим пониманием мира. У Вани почти ощутимо сжимается все в груди, а в горле образуется ком, мешающий нормально дышать. И только спустя три листа чтения чужих стихотворений взахлёб, он понимает, что держит тетрадь вверх ногами. Перевернув ее, Ваня обнаруживает, что с лицевой стороны записаны более странные стихи. Поизучав тексты пару минут, он понимает, что это раунды для баттлов. А в углу, в самом начале, написано «Svetlo». У Вани словно мир переворачивается за считанные секунды. Где-то далеко, на фоне, его сознание кричит: «Закрой сейчас же!» Но Ваня не закрывает. Он переворачивает тетрадь, возвращаясь к стихам, и жадно вглядывается в строчки. Дрожащими пальцами Евстигнеев переворачивает страницу за страницей, пока не слышит шум в коридоре. Бросив тетрадь туда, откуда он ее взял, Иван Игоревич тут же возвращается к преподавательскому столу. - О, хорошо, что Вы еще здесь, - выдыхает Светло, появившись в дверях. – Я… кое-что забыл тут. Махнув неопределенным жестом в сторону аудитории, мол, иди ищи, Евстигнеев делает вид, что внимательно изучает чью-то работу. Поверх листка же он жадно наблюдает за Ваней. Тот подбегает к своему столу и хватает тетрадь. Пройдет много лет, а Иван Игоревич так и не сможет дать определение своим следующим действиям. Он подходит к двери и тихо закрывает ее. Пока Ваня возится со своим рюкзаком, пытаясь запихнуть туда тетрадь, Евстигнеев усаживается обратно за стол. - Так хорошо, что Вы вернулись, Вань, - тихо говорит он. - Что? – повернувшись, Светло непонимающе смотрит на преподавателя. - Мне нужна Ваша помощь, - Евстигнеев не отрывается от своих бумаг, но пока еще понятия не имеет, что это за помощь. Подойдя к столу, Ваня снова садится туда, откуда свалил минут двадцать назад. - Какого рода помощь? Иван Игоревич искренне старается воспринимать вопрос в определенной направленности, но тон Светло всю его выдержку рискует сбить к чертям. - Проверьте, пожалуйста, вот эти две работы второкурсников, - нейтрально произносит Евстигнеев, протягивая Ване листики. - Почему… - Мне же надо за что-то Вам аттестацию ставить, Вань, - как само собой разумеющееся говорит преподаватель. - Но это не… - Не сложно, - улыбается Иван Игоревич. Ваня вновь начинает чувствовать гребанное напряжение, которое пробивает целый разряд в тот момент, когда Ванины пальцы касаются руки преподавателя, к которой он смело протягивает свою. У Евстигнеева нечитаемое выражение на лице, и Светло, забирая листики, не подает виду, что его перетрусило. Контрольные второго курса Ваня проверяет за десять минут и даже не видит, как Евстигнеев ему потихоньку подкладывает еще. Но Ваня даже входит во вкус, и через полчаса они уже активно обсуждают университет, грамматику и жизнь, будто за чашечкой чая старые приятели. Закончив со вторым курсом, Ваня под шумок тянется к своей контрольной, но Евстигнеев перехватывает его руку не глядя. И, подняв на него глаза, отрицательно качает головой, улыбаясь. - Ну вот, - расстроенно тянет Светло, заразившись улыбкой. – А я думал, что втерся в доверие. Иван Игоревич впервые искренне смеется, отпуская Ванину руку. Светло не нравится этот разрыв контакта, но он не подает виду, в том числе — самому себе. - Доверие — сложная вещь, Вань, - говорит Игоревич, все так же пристально глядя на Светло. – Я всем студентам доверяю, а они потом сдирают друг у друга контрольные слово в слово и копипастят темы из Википедии. Сомнительно, не так ли? - Да, порядок слов ведь и поменять можно, - лучезарно лыбится Ваня. – Я так все курсовые писал. И в этот момент он даже не думает о том, что перед ним преподаватель. Слова вылетают сами собой, будто Ваня говорит как минимум с товарищем. А Евстигнеев не торопится его осуждать — он зажмуривается и неистово трясет башкой, будто на рок-концерте находится, а не в университете. - Кстати, - Иван Игоревич вдруг становится серьезным. – Напишите план для диплома, постоянно забываю об этом сказать. - Эээ, хорошо, - отвечает Ваня, - и когда его принести? - На следующей неделе, когда… Ну, сколько там писать этот план, - лицо Евстигнеева принимает задумчивое выражение. – Так, на выходных Вы этим заниматься не будете, давайте во вторник. Как раз в понедельник и напишите. - А Вы шарите, - тихо говорит Ваня, одобрительно кивая. Ему приходит сообщение от Серёги: «Ванечка, ну ты где? На меня уже девочки вешаются, мне срочно нужно прикрытие!» "Знаю я, какое прикрытие тебе нужно, — думает Ваня, убирая телефон в карман, — прикрытие моего рта твоим, блядский Серёня". - Тогда до вторника, - говорит Светло, поднимаясь. И протягивает руку. Без комментариев или странных выражений на лице Евстигнеев спокойно ее пожимает. - У нас занятие в понедельник, Вань. Ваня смеется в ответ и, игриво подмигнув на прощание, покидает аудиторию, бросив напоследок: - Кто знает, может, и до понедельника! _____ *oral topic (англ.) — устная тема; oral — (также) оральный.