§
Страдания не совсем юного Славы начали приобретать критический характер. Он избегал Мирона, как мог, но каждый раз, сталкиваясь с ним случайно или будучи вынужденным зайти в его кабинет, ничем не выдавал себя и делал работу так же хорошо, как и всегда. И это стоило ему такого количества нервов... Слава еле дышал в присутствии Мирона, почти не двигался, у него даже сердце замирало, и все это было так натурально, что врачи давно объявили бы ему клиническую смерть, попадись он им на глаза. Операция с подарком прошла успешно, и Машнов смог расслабиться, когда понял, что Мирон и не подозревает о том, что книга от него. Достать её было очень сложно, и поэтому придумать, как преподнести это Мирону, оказалось уже легче легкого. Слава предложил Жене всех людей с подарками направлять в пустой кабинет, а не дожидаться Фёдорова, чтобы его же не нервировать. Слава зашел туда, когда подарков набралось прилично для того, чтобы выбрать, куда подложить книгу. Увидев запонки от Евстигнеева, Слава выдохнул и чуть не рассмеялся вслух. Быстро сложив их в свой пакет с книгой, он смотался из кабинета, чрезвычайно довольный собой. Идеальное преступление. Ваня вполне мог подарить Фёдорову подобный подарок. А Мирон оправдал все ожидания: так и не допёр, что книга от Славы. Прошло несколько дней, и Машнов опасался поначалу, что Мирон поговорит с Ваней о подарке, и все раскроется. Но часики тикали, Фёдоров все так же активно работал, а Евстигнеев появлялся на кафедре довольно редко. И Слава перестал волноваться совсем. Нужно работать. Эта мысль стояла на репите в голове у Машнова, пока он спускался на нужный этаж, где у него была первая в этом семестре пара с четвертым курсом. Зайдя в гулдящую аудиторию, Вячеслав Валерьевич оглядел студентов и отметил, что пришли все, как ни странно. Даже Светло был на месте: сидел и угорал со своим другом, Серёгой. - Добрый день, глубокоуважаемые мои, - произнес Машнов, и все сразу встрепенулись и стали здороваться, рассаживаясь. - Итак, на сегодняшнем занятии мы проверим ваше задание, которое вы получили еще в прошлом семестре. Открывайте учебники, упражнение триста один. Мы будем искать причастные, деепричастные обороты, мою утраченную юность... - ровно произнес Вячеслав Валерьевич, сделав небольшую паузу после слова «юность». Аудитория хихикнула. - Кто найдёт последнее — получит «отлично» автоматом. К слову, в этом семестре у нас экзамен, если вы были не в курсе. - Вячеслав Валерьевич, - обратился к нему Серёжа. - Позвольте уточнить условия получения автомата. - Разумеется, - кивнул Слава с серьезным видом. - Для того, чтобы получить автомат, нужно определить местонахождение Вашей юности (иными словами, куда она потратилась) или продемонстрировать Вам ее? - Серёжа говорил с расстановкой и, сохраняя лицо, выстраивал целую схему. - Вернуть в мои полные бессилия руки, - иронично оборвал его Машнов. - А Ваша юность может метафорически заключаться в чем-то материальном, ну, в теории? - Вы предлагаете мне взятку? - заулыбался Вячеслав Валерьевич. - Сергей, успокойтесь, Вам точно не надо заниматься поисками моей утраченной юности, Вы и так всё легко сдадите. А вот Иван мог бы поднапрячься. Светло сидел с лыбой от уха до уха всё это время и, когда Слава обратился к нему, еле сдержал смешок. Покачав головой, Ваня незаметно для всех остальных показал другу средний палец, не прекращая улыбаться. - Ладно, давайте к проверке вашего задания, - вновь вернув себе серьезное лицо, сказал Вячеслав Валерьевич, открывая планшет. - Все организационные моменты обсудим в конце занятия. Вся группа зашелестела тетрадями. Ваня и Серёжа переглянулись и склонились над ноутбуком последнего. - Ты делал? - прошептал Серёга, пытаясь найти нужное задание в компе. - Я похож на того, кто делал? - Ваня закатил глаза. - Нет, конечно. Но я надеялся. - Иван, начинайте, - как раз кстати сказал Вячеслав Валерьевич, по одним только лицам этих двоих смекнув, что задание они не сделали. - Ух, братан, помогай, - проскулил Светло, понимая, что Слава его размажет и глазом не моргнет. И стартовала дикая импровизация.§
До конца занятия оставалось около десяти минут. Они разбирали последнее предложение в упражнении, и сейчас была очередь одной из девушек рассказывать, что к чему и почему. Что она и делала, а точнее, пыталась до этого момента. Продержавшись честные две минуты тупняка, Серёга сорвался и выпалил: - Там эмфаза. - Переведите предложение полностью, Кать, - попросил Машнов, явно обращаясь к девушке. - Хорошо, получается... - начала та, но Серёжа её перебил: - Эмфаза. - Какую функцию выполняет инверсия? - мягко спросил у Кати Вячеслав Валерьевич, игнорируя Сергея. - Функцию эмфазы, - протараторил тот, не давая девушке и слова вставить. - Это точно эмфаза. Половина аудитоиии едва сдерживала смех, пока Катя, замолчав, улыбалась тексту. Серёга же не терял времени даром: - Эмфаза! - Может, вам с эмфазой уже уединиться? - слегка повысив голос, Вячеслав Валерьевич повернулся к Серёже и выжидающе уставился на него. На этих словах группа посыпалась окончательно, и раздался общий смех. - Я бы с удовольствием, после того как Вы признаете мою избранницу, - не растерялся Сережа. - Видите ли, Ваше мнение для меня очень важно. Аудитория снова разразилась хохотом, а Вячеслав Валерьевич выдержал паузу, с ухмылкой глядя на Сергея. - Это очень мне льстит, - Машнов очень старался не заржать. - Но давайте представим вашу избранницу всей группе. Кто согласен, что здесь... - Эмфаза! - вставил Серега. Вячеслав Валерьевич, склонив подбородок к груди и сделав максимально ироничное выражение лица в стиле комедий начала столетия, подождал, пока вопли утихнут. Вся группа наперебой галдела, что в предложении эмфаза. Ваня в голосину угорал над ситуацией, и еще больше — видя лицо своего друга-препода. Серёжа вообразил себя римским полководцем и так энергично подбадривал одногруппников, будто в последний бой их вел. - Действительно, - поверх всего шума сказал Машнов, и стало потише. - Действительно, эмфаза. Группа взорвалась победными воплями, Серёжа подорвался с места и чуть не вскочил на парту, а Вячеслав Валерьевич похихикал вместе со всеми, под шумок, пока ребята орали. Машнов прекрасно понимал, что на этом занятие окончено. Ваня смеялся, зная, что они ведут себя как идиоты, и зная, что Славе такая хуйня сейчас была очень кстати. Светло понятия не имел, что происходит у Славы с Мироном, но состояние Машнова оставляло желать лучшего, что говорило о наличии некоего пиздеца, а так же взращивало в Ване желание уебать своего завкафа нахуй. Посмотрев на друга, он поймал его взгляд и улыбнулся ему. Машнов кивнул и, подхватив планшет, крикнул: - А теперь резко освободили аудиторию! Если кто-то выйдет после меня — он или она получит рекомендации по улучшению уровня немецкого и направление на занятия с Мамаем! Четвертый курс как ветром сдуло.§
После такого нелепого, но очень крутого в эмоциональном плане, занятия у Славы даже появилась вера в завтрашний день. Он шел к главной лестнице, собираясь покинуть филфак, занести кое-какие бумаги на немецкую кафедру в главном здании университета и со спокойной душой отправиться домой, когда увидел возле кафедры литературы Мирона. Мирон искренне смеялся с каждого слова стоящего перед ним Белогая, который активно размахивал рукой и вещал что-то явно очень веселое. В целом Славе было похуй на Белогая. Да, умный тип. Да, красавчик. Да, Слава пару раз пытался с ним нагло флиртовать. Да, возможно, это даже было взаимно. Да, он умел рассмешить, и с ним в целом всегда было приятно поговорить. Но сейчас с его слов угорал Мирон, смешить которого было прямой обязанностью Славы. В чем Машнов всегда преуспевал. А сейчас Мирон смеялся с кем-то другим и смеялся так легко и непринужденно, будто не выкидывал из своей жизни своих подчиненных пару недель назад. "Хотя чего ты ожидал, — вдруг раздалось в голове у Славы. — Лучшего друга несколько лет назад он с таким же счастливым таблом кинул и глазом не моргнул". Увидев Славу, Фёдоров машинально кивнул ему и снова повернулся к Белогаю. А вот Слава, так же кивнув своему начальнику, максимально быстро свалил с филфака, чувствуя, как жжется внутри какое-то странное сочетание ревности, обиды и нежелания смириться с ситуацией.§
После трех неудачных попыток договориться с Замаем о сдачи экзамена, Ваня решил, что не судьба этому свершиться в ближайшее время. Андрей Андреевич был жутко занят, и попасть к нему представлялось целым квестом. Светло решил переждать. А заодно и прибухнуть со Славкой, как в старые добрые. В небольшой квартирке воняло сигаретами. Слава поехал вместе с Ваней на эту странную вписку, чтобы нажраться в говно и забыться к хуям. И первое у него отлично получалось, несмотря на то, что спокойно проводить время мешал какой-то пацан, постоянно оказывавшийся рядом и тупо улыбающийся Машнову. Да и второе шло неплохо, пока какие-то ребята не включили тотальный пиздец, а не песню. Как Славу распидорасило с первых аккордов, мог понять только Ваня, находившийся рядом. Резко поднявшись, Машнов стал протискиваться к выходу из комнаты и столкнулся с Ваней. - Слава. Слава же, никого не замечая, стремился вырваться отсюда прочь. Слава, со злостью бросив «хуй с ним!» в такт с песней, грубо отодвинул Ваню в сторону и вышел. Светло последовал за ним, собираясь предложить свалить нахуй отсюда. Выйдя на кухню, Слава схватил со стола чью-то пачку сигарет и быстро подкурил одну. - Почему, блять, ты это вообще любишь? - спросил Слава, обращаясь в своей голове к Мирону, но, спохватившись, махнул сигаретой в сторону Вани. Ваня промолчал. - Перестать... и дома спать. Слава дымил, хуй положив на то, что можно к окну хотя бы подойти. Он стоял, облокотившись рукой на стол, и выглядел абсолютно неадекватно. - Твоя вина. Не замечая Ваню, Машнов очень нервно курил и бормотал себе под нос рандомные слова. Которые тем временем доносились из колонок в соседней комнате. - Мне пора... Я устал. ...К финалу. ...В этот раз. Ваня видел, как Слава одними губами произнёс «заново все собрать», покачал головой и с яростью выбросил окурок в окно. На кухне появился парень, весь вечер случайно и не очень сталкивавшийся с Машновым. Увидев его, он снова улыбнулся во все тридцать два, словно божество узрел. Заметив его взгляд, Слава мысленно послал нахуй весь мир. И сделал то, чего Ваня никак не мог от него ожидать. Он пересек кухню пиздец ровным шагом, хотя был в дерьмо, и, взяв парня за шею, потянул за собой. Ваня как метеор оказался рядом и сильно ударил своего друга в плечо. - Я сейчас приду, - прошептал Слава в ухо парню и кивнул на дальнюю дверь. - Слава! - Что? Ваня не знал, что ему сказать. Просто стоял и смотрел с болью в глазах, пытаясь что-то придумать, но все, что приходило ему в голову, это просить подумать о том, что он собирается сделать, и все такое... Хуйня. От бессилия аж зубы сводило. - Не надо смотреть на меня так, будто я кота твоего убил. - Ты собираешься отрезать себе путь обратно? - вдруг сказал Светло. - Да. И этот ответ, несмотря на то, что Ваня ожидал его, прилетел словно удар наотмашь. Все же, Светло надеялся, что его вопрос поставит Славины мозги на место. Но это же Слава. Каждый поступок, даже спонтанный, в его голове был чётко выверен. - Пожалеешь... - Я не собираюсь никуда обратно, и жалеть мне не о чем. - Нет. Ты себя простить потом не сможешь. Я тебя знаю. - Мне это не понадобится. - Что, если я не пущу тебя? - Ваня с силой оттянул рукав Славиной кофты. - Прости, Вань. Но помешать ты мне не сможешь. Резко выдернув руку, Слава прошел мимо друга. Дверь закрылась. Ваня чувствовал себя самым ничтожным существом на всем белом свете. Он сразу же покинул эту квартиру, в один миг ставшую для него проклятой, и, запахивая на холоде куртку, набрал Ваню, даже не посмотрев на время. - Соскучился по моему голосу? - прозвучал Евстигнеев устало, но не сонно. - Всегда, но... Ваня, это пиздец. Я не знаю, что мне делать. Ваня действительно не знал, что делать. Он понимал, что Славе нужно расслабиться, что случайные половые связи, возможно, отличный вариант для того, чтобы хотя бы немного абстрагироваться от постоянного присутствия Мирона в его жизни. Ваня в большей степени был согласен с тем, что Мирон заслужил и похуже расклад. Но Ваня знал своего друга и осознавал, что он чувствует к этому уебану завкафскому нечто совершенно непохожее на что-либо, что он в принципе чувствовал в своей жизни. И, блять, Ваня, как последняя дурочка, верил в то, что Слава вправит-таки мозги ебливому Фёдорову и тот допрёт своей докторской башкой (в которой, кроме иностранных языков и привычки пахать, нихуя не осталось), что им суждено, нахуй, быть вместе. А Слава просто сорвался. И винить его было не в чем. Но... - Что случилось? - спросил Евстигнеев. - Я не могу об этом говорить. Просто, блять, отвлеки меня как можно быстрее и сильнее, пока я не начал рыдать от злости и бессилия и головой своей в стену не въебался, - откровенно выдал Светло, зная, что Ваня его поймет. - С тобой всё нормально? - Блять, Ванечка, я же прошу... Да. Со мной — да. - Что-то со Славой? Вместо ответа Ваня услышал рваный вдох и последовавшие за ним глухие всхлипы. - Блять, сворачиваемся, Вань, - тут же затараторил он. - Я собирался тебе при встрече предложить кое-что, но раз ты сам звонишь, то почему бы не сейчас. Поехали за город послезавтра? Светло пытался осмыслить заданный вопрос, плотно зажимая себе рот, чтобы не сорваться на вопли. Но это действительно сработало — Ваня отвлёкся и даже стал понемногу успокаиваться. - Что? - тихо выдал он. - На машине, за город, - сказал Евстигнеев. - На выходные. Я уже даже Мирона послал с его кучей заданий. Прикинь, он и спорить не стал, просто разделил мою работу между Ильёй и Женей. Я пока не придумал, куда, но есть пара вариантов... - Поехали. - Погоди, варианты! - Похуй, куда. Поехали. Хоть сейчас. - Не могу сейчас, работы много, - растерянно произнёс Ваня. - Но раз ты так настойчив, можем завтра, как освобожусь. - Бля, у тебя в пятницу пары... - Ничего. Половину проведёт Слава, половину отменю. Он же... проведёт? - осторожно стал подступаться Евстигнеев. - Проведёт. - Вы не посрались? - Стал бы я рыдать, по-твоему, если бы мы с моим лучшим другом тупо посрались? - саркастически выдал Светло. - Хуй знает. Но не надо так. Мне больно слышать... понимать, что ты плачешь. И знать, что я даже обнять тебя не могу в этот момент. Закругляйся, пожалуйста. Хорошо? Ваня не придумал на это ответ и просто закивал. - Ванечка? - Я киваю. - Супер, - в голосе Евстигнеева слышалась улыбка. - Спасибо, Вань. - Приезжай, если хочешь. - Я сначала приду в себя, взвешу происходящее и напишу тебе, ладно? - Окей, я тебя всегда жду. На ещё одно «спасибо», которое стопроцентно выбесит Ваню, у Светло тупо не хватило наглости. И он произнёс его лишь губами.§
Ваня не далеко ушёл от мерзкой квартиры, когда ему пришло сообщение от Славы: «ты где». Очень хотелось ответить, что дома, но это было бы ложью. Вместо этого Ваня, пару раз сделав глубокий вдох, выдохнул сводящую челюсть злость и нажал на вызов. Слава ответил моментально, но голоса его слышно не было. - Слав? - Вань... И он услышал. То, чего пытался избежать. Моментально накрывшее Славу сожаление. - Где ты? - В какой-то подворотне, - голос Славы был настолько не-славиным, что Ваню аж передернуло. - Точку на карте отправь мне. Через несколько секунд Ване пришла геолокация. Слава был не в подворотне, он был буквально в соседнем дворе. Ваня отправился в нужную сторону, на ходу набирая его, чтобы уточнить, на которой из лавок может быть Машнов. Но абонент оказался недоступен. Ваня вышел на площадку и стал тупо вертеться, осматривая лавочки, надеясь найти Славу. Обойдя площадку пару раз, Ваня его заметил. Слава не сидел на лавочке, он сидел под детской горкой, прямо на земле, и дрожащими пальцами пытался себе подкурить. Впервые за все время общения со Славой Ваня забрал у него не сигарету, а зажигалку, и нормально помог поджечь кончик сигареты. Славу трясло. Он не выглядел привлекательно от слова совсем. Длинный худой парень, ненавидящий табак, забившийся под детскую горку со спизженной пачкой сигарет. Волосы были в беспорядке, залипли на висках и на лбу; мокрые и красные загнанные глаза, в которых зияла пустота, отрешенно смотрели перед собой, пока дрожащие обветренные губы слишком часто обхватывали фильтр. Ваня заметил, что у него застегнуты не все пуговицы на джинсах. И отвернулся. Слава обхватывал себя за плечи руками, пытаясь унять дрожь во всем разгоряченном теле. - Ты заболеешь, - произнёс Ваня, садясь рядом. - Ты тоже. - Мне похуй, но шансов у меня меньше. Ты весь мокрый. Ваня не хотел думать о том, как Слава сразу вылетел из чужой квартиры, управившись со своими физиологическими нуждами. Он снял куртку, накинул ее на Славу, а затем протянул правую руку за его спиной и обнял его. У пребывающего в невменозе Машнова к горлу подступала тошнота, и он мысленно без остановки повторял мольбу о том, чтобы выблевать все произошедшее. Но его не услышали. И Слава продолжал мучиться, дрожа в Ваниных объятиях, неспособный даже заговорить, рассказать, что его жрало всё это время (и дожрало ведь), что он чувствовал, как он был готов все бросить и пойти преподавать в общеобразовательной школе, стоять на кассе в «Бургер кинге» или подметать улицы — ради Мирона. Но заговорить с Ваней он не мог не из-за тошноты. А потому что было слишком больно. И Ваня всё это понимал. - Пойдём лучше на лавочку сядем, хотя бы, - пробурчал Светло, пытаясь поднять Славу на ноги, - ты себе так всё самое важное отморозишь... - Мне оно больше не пригодится, - ядовито усмехнулся Машнов. - Слава, блять! Резко подскочив на адреналине, Ваня аж ахуел с того, что ему удалось и Славу поднять с земли. - Я не пойду на лавку. - Окей. Вон детская хуйня, где горка. Сядем там. Она хотя бы деревянная. Дотащив Славу на малюсенькую детскую лавочку, встроенную в огромную конструкцию, Ваня уселся туда вместе с ним. Слава сразу же завалился на него, утыкаясь лицом в шею. - Долбоеб, - прошептал Ваня ему в висок. Слава повернулся и столкнулся с ним носом. Он прижался губами к Ваниным. В этом не было ничего нежного или возбуждающего, только выражение благодарности. И Ваня сразу понял, что с тем малолеткой Слава не целовался. Это было как-то очевидно. - Если захочешь выговориться — я всегда рядом, - тихо сказал Ваня. - Если захочешь, чтобы я побыл с тобой в тишине — исход тот же. Только не занимайся самоуничтожением в компании самого себя, я тебя очень прошу. Ты — самый замечательный человек из всех, кого я когда-либо встречал. И я без тебя давно бы уже... - Светло пропустил выдох. - В земле лежал. И, как бы ты ни хотел потерять себя, я тебе не дам этого сделать. Слава молча стянул с третьего раза с себя Ванину куртку и накинул ее на своего друга, под шумок вытерев щеки от слез. Он не помнил, как потом попал в горячую ванну, а затем — в чистую тёплую кровать, но знал, что это Ваниных рук дело. В голове летали вертолеты, а горло раздирало от сушняка, но, несмотря на все это, Слава таки смог заснуть, повернувшись к Ване спиной на его же кровати. Ненавидящий пьяных людей Гриша запрыгнул на одеяло и закогтил Машнову плечо. - Гришенька, что с тобой? - устало вопросил Светло, потирая переносицу, только что отписавшись Ване, что всё в порядке и он дома. Посмотрев на своего хозяина, кот просто уничтожил его взглядом, давая понять, какой же Светло идиот. Потому что Гриша (в отличие от своего хозяина) не был тупым — он пришёл Славу лечить.