Колючий нянь

За окном, чьё пыльное стекло покрылось жемчужной россыпью дождевых капель, мелькали деревенские домики с дворами и фонарными столбами. Унылая, но по-своему умиротворяющая зелень деревьев и полей, чередующаяся с проводами, составляла компанию грохоту набирающего скорость поезда. Вагоны, привычно следующие один за другим, пассажиры, чей багаж удивит любого коллекционера секонд-хенда, и усталые проводники, уже на автомате доказывающие пользу использования постельного белья во время поездки, а не после. Классическое утро для типичного жителя Земли, собирающегося в поездку. Айво и прежде считал наземный транспорт чем-то глупым, даже гротескным на фоне творений его дедушки, чью гениальность он до сих пор не сумел познать в полной мере. Да и какой в этом смысл? Разве способен такой, как он, заменить Джеральда? Со всей своей изобретательностью и умением усач, усмехаясь, ответил себе вслух: -Нет. Вагон, словно на пружинках, слегка подскакивал под ногами с алыми туфлями, натёртыми до блеска. Сидя в пустом купе, Айво, попивая чай, с грустью смотрел на горизонт. Никогда бы его злой гений не подумал, что придётся пользоваться чем-то подобным. Чтобы добраться до нужной точки без телепорта? Ни за что! Прокачать силу робота Эмеральдом? То, что надо! И плевать, что для общего отопления до сих пор пользовались углём и дровами, что воду актуальней кипятить на огне, не говоря уже о прогреве одеяла и кроватной полки. Возмущённый тому, насколько тесно ему здесь сидеть, Айво в очередной раз отогнул верхнюю полку, получил по лысине, несмотря на надетую кепку, снова возмутился, и, сдавшись, обречённо ссутулился. -В гробу и то просторней, чем здесь. — Кряхтя, доктор Роботник, поправив очки, вернулся к бумагам. Поездка выдалась ему не самая приятная, однако дела никто не отменял. Неужели нашёлся бы тот умник, что реально верил в то, что у толстяка нет ещё одной работы, помимо приютов? Нелёгкий злодейский быт давно вбил ему в виски — не так сильно, как злосчастная полка, но весомо — использовать свой опыт не только для вражды со злосчастным Соником. Верней сказать, пополнения коллекции тумаков с её регулярными спонсорами — ООО «Синие иголки», «Драные пушистые хвосты Inc.» и «Красные кулаки неистовой ярости». Жаль, что в последнее время от них слишком много «акций», за которые только и успевай клеить пластыри. А может, он больше страдал не столько от них, сколько от недосыпания, гулкого гавканья в голове и переизбытка кофе в крови? Айво совсем не желал тратить время на сон, вот только тот брал своё без спроса даже при атаке энергетиками. Как бы там ни было, сейчас здоровяк, лихорадочно думая над своими расчётами, чуть было не выругался, когда дверь купе резко открылась и едва не сдуло сквозняком важные бумаги в форточку. — Здесь не проходной двор! Я на вас жалобу напишу! Вы не знаете, над кем издеваетесь! — Уже разразился тирадой и без того доведённый бывший антигерой, чьё лицо цветом догоняло обувь. — Я больше не буду глотать местное хамство и… -Доброго утра, сэр. Давно не виделись. Резко замолчавший Айво с круглыми глазами посмотрел в сторону прохода. Давно он не слышал Его голоса. Пожалуй, самая их последняя встреча, на памяти усача, состоялась на АРКе, задолго до трагедии, унёсшей жизнь не только маленькой Марии, но и сотен тысяч учёных и прислуживающих старшему Роботнику. Бегло вытерев пот со лба рукой в перчатке, Айво, сглотнув, выдавил из себя: -Т-ты… Не знал, что ты жив. Эйвери. -Как видишь, Айво, я здесь. Усмехаясь, мужчина в пальто и с единственным чемоданом, едва Айво подвинулся, уселся на полку напротив обомлевшего усача. Чтобы хоть как-то скрыть своё замешательство, тот вернулся к записям, силясь не путать буквы местами. Необъяснимая нервозность подступала к горлу, обхваченному удушающей хваткой воротника. — Направляешься куда-то? — Выдавил из себя улыбку рыжеусый. -Да так, ничего особенного. Дела не ждут, даже если они касаются земной бытовухи. Эйвери повесил своё бежевое пальто на крючок, после чего достал уже из чемодана свою папку с бумагами, разместил те на свободном куске стола и, достав карандаш, взялся за один из незаконченных чертежей. Айво хватило одного взгляда, чтобы возмутиться и едва ли не взорваться, аки чайник. -Ты опять украл мою разработку! В который раз я ловлю тебя на воровстве, жалкий плагиатчик! — Негодуя, Айво сломал ручку, сдавив ту в кулаке. — Тебя не раз предупреждали: ещё хоть один раз… -Как я вижу, Айво, работаем мы сейчас над одним и тем же? Гнев Роботника улетучился, стоило ему заметить прикреплённую скрепкой фотографию девочки. Светлые волосы, голубые глаза, ласковая улыбка и розовый ободок с блёстками. -Мария… В горле усача пересохло. Растерявшись, Айво сам не понял, как произнёс запретное, но прежде мотивирующее его имя. Эйвери, вздохнув, убавил спесь самоуверенного плохиша и сказал: — Ей скоро исполнится 13, и мне очень хочется исполнить её мечту — показать Землю во всей красе. Не хочу отнимать у малышки надежды… -Подожди. Это твоя дочь? Она больна? Не дожидаясь ответа, Айво, взяв без спроса бумаги Эйвери, прочитал некоторые из них, пока замолчавший собеседник, смотря в одну точку, молчал. Роботнику кольнуло сердце, едва он заметил знакомый до боли диагноз. -Синдром нейро-иммунного дефицита. И у неё тоже. Бедное дитя… -Да. Как я выяснил, он может как наследоваться, так и приобретаться. Особенному риску подвержены дети, страдающими от проблем иммунитета с рождения. Как правило, такая категория чаще всего растёт под пристальным взором врачей. -С заменителями молока, в стерильных камерных условиях вдали от матери. — С трудом сдерживая подступающие слёзы, Айво договорил за Эйвери. Спутник, сочувствующе положив ему руку на плечо, и сам пытался не заплакать. Оба как никто другой понимали, насколько печально положение дела и ситуации. Возможно ли изменить её на ЭТОТ раз? -Ты продолжаешь исследования. — Айво не спрашивал. Утверждал. -Как и ты. -Уже несколько лет подряд. -Так я и думал. -И всё так же безрезультатно. -Я от всей души хотел бы сказать тебе обратное. Айво, промолчав в ответ, внезапно задумался. Эйвери буквально видел, как в голове усача скрипят шестерёнки, гоняемые потоками сотен мыслей. Цепляясь за одну и не находя нужного, раздумья цеплялись за другую, продолжая, казалось, бесконечный круг размышлений. Или сомнений? -У меня есть идеи, Эйв. — Хрипло бросил он в тишине, прерываемой гулом вагона. — Но я предложу их тебе при следующих условиях. Никому не распространять. Не спрашивать об источниках моих исследований. И самое главное — не сдаваться. Ради неё. -Как в своё время сделал ты? Эйвери, несмотря на серьёзность положения, сам не заметил, как уголки рта медленно поднялись в лёгкой улыбке от образов былых лет, мелькнувших было в памяти мужчины. Что говорить, Айво всегда был верен себе и не опускал рук даже в самом печальном исходе его задумок. Он бы удивился, узнав, что толстяк в этот раз выбрал бы свою прежнюю тактику отступления уже в полной мере. Закрыв дверь вагона с помощью щеколды, Эйвери, насколько вышло в столь тесном пространстве, вернулся на место, их дальнейший диалог наполнился терминами, непонятными для обычного постороннего и большего круга земных обитателей. *** -Уже поздно, Айво. Может, перекусим, пока есть свободная минутка? С неимоверным трудом Айво, выпрямив спину и потерев поясницу, прокряхтел в ответ: -Я сейчас думаю о еде в последнюю очередь. Если хочешь — можешь идти, а я продолжу. -Как скажешь. Челюсти стиснулись сами собой, стоило двери купе с грохотом закрыться. Чёртовы громкие звуки, сейчас они были меньше всего нужны ему! В кулаке усача хрустнуло — от раздумий и раздражения он сам не заметил, как сдавил свой последний карандаш. Без единственного пишущего инструмента Айво сейчас оставался беспомощным. Ему бы понаглеть и без спросу взять запасной из чемодана Эйвери, пока того нет. Кстати, почему бы и нет? -Мог бы и попросить. Взвизгнув, Айво, уже было склонившийся над вещами бывшего коллеги, едва не подпрыгнул на месте, ударившись макушкой о потолок. Стоящий в дверном проёме Эйвери, доедая сэндвич, стёр с губ остатки соуса, не скрывая при этом ехидного выражения лица: -Ты не изменился, Айво. Прежние черты упрямого мальчугана проглядывают из твоих очков так отчётливо, что заставляют растрогаться. -Я…Эм, я…ну, это… Айво, прочистив горло, подбирал слова для правдоподобного оправдания, когда мужчина, покопавшись в кармашках своего багажа, уже протянул ему ручку со словами: -Айлин ею однажды пользовалась, когда играла в офисного работника. Я не смог выбросить её. Так и храню до сих пор. Айво едва не поперхнулся. Розовая ручка, украшенная камушком в виде вишенки, да ещё посеребрённая. Он бы ему ещё дал совок и ведёрко для песочницы! Не зная, издевательство это или искренняя помощь, он, собрав мысли в одну кучу, вслух ответил: -Я не люблю вишню. Особенно запах. Что про меня подумают, если мои проекты будут источать ароматы диснеевских принцесс?! -Не бойся, она не из «пахучек», как говорит Айлин. Максимум, что ты ощутишь — благовоние своего провала, отказавшись от столь нехитрой помощи в своём деле. Айво рассмеялся бы, не желай он в этот миг придушить вынужденного соседа по несчастью. Сколько можно над ним насмехаться? Тем не менее, у Эйвери, судя по его словам, действительно больше не было другой канцелярии с собой. В итоге, уговорив на обмен, усач писал его ручкой, отдав прекрасную розовую обратно. А вскоре инцидент забылся на фоне обсуждения проекта.