Колючий нянь

-Все на связи? Сверху чисто, как у вас? -Крыло пустует, иду к цели. -Чувак, ты уверен, что оно того стоит? Над палубой корабля, держась «слепых зон», кружил ещё один, поменьше, напоминающий челнок. Рация в руке вынужденного прятаться пилота нагревалась — от потных ладоней веяло жаром. Скрытно проникать в столь защищённое место? Задача непростая, однако для профиля их команды вполне посильная. Тем более Эспио, всё ещё ощущая себя обманутым, желал возмездия по полной. -Всё будет хорошо, Нунчак. Обернувшись, хамелеон погладил лежащего у его кресла щенка, задремавшего в столь долгом ожидании неизвестного. Лизнувший пальцы хозяина питбуль, потянувшись, перевернулся на спину, раскинув лапы. Улыбнувшись, Эспио, почёсывая открытое пузико, подметил: -А тебе нравится твоя новая кличка. Интересно, каким образом твою маму окрестили Бучем? Датчик, мерцающий на рации, моргнул с характерным шипением. Эспио, пока гавкнувший питомец вставал и пытался запрыгнуть на него, услышал: -Саб Зиро! Халк вызывает на связь! -Саб Зиро слышит. Как успехи, Вектор? Держась за подлокотник пилотного кресла свободной рукой, ниндзя слушал, как крокодил по ту сторону нелестно отзывался о непрекращающейся вокруг гавкающей какафонии и вони, не перекрываемой никакой хлоркой. Выдохнувший шпион прервал ненужные ему причитания и спросил: -Что с миссией? Нас послали не цветы нюхать, знаешь ли. -Да если бы цветы — я был бы неимоверно рад! Тем более их легче красть, всё равно растут целыми полями, рви не хочу… -Один всё равно у Шедоу, без боя не получится. Тявкнувший Нунчак, наконец-то прыгнув хамелеону на колени, лизнул того в нос. Чихнув, Эспио, жестом спихнув питомца на пол, тихо проговорил: -Не сейчас, Нунчак, папа занят. -Снова твой трусишка лезет? -За Шивой лучше следи, мамаша без своих щенков на месте усидеть не может. И вообще — кто тебя подпустил к приставке? Зря мы на последние оставшиеся деньги купили её, вместе с Мортал Комбат… Датчики на мониторе замерцали. Эспио, заметив их, взволнованно вскрикнул: -Тревога! Пятый пункт, посторонние в помещении! -Чёрт! Куда тикать?! Пока Эспио, лихорадочно ища что-то в картах, вслух делился предположениями, по рации передавались грохот, тяжёлое дыхание и грубая речь. -Что за?! Загорелась синяя мигалка — Нунчак, оживлённо кружа вокруг, прыгнул на панель управления и нажал несколько переключателей сразу. Из челнока выпалило лучами, осыпающими собой стены корабля обильным дождём. Запаниковавший Эспио, выруливая в другую сторону, перешёл на крик: -Отступайте, пока я беру удар на себя! Сейчас народ прибавится! И действительно, к челноку уже вылетело несколько роботов с пушками наготове. Хамелеон, мысленно попрощавшийся со всем и вся, буквально кулаком надавил на кнопку — челнок, вдарив по газам, в резком повороте вокруг своей оси сорвался с места. Роботы, не отставая, рванули следом. В ушах гудело от рёва мотора, испуганный Нунчак, забравшись под панель управления, скулил и верещал, Эспио, бубня под нос рандомные утешения, как мог уворачивался от лазерных выстрелов преследователей. Но вот лобовое стекло опасно нагрелось — выстрел промелькнул в нескольких метрах от судна. Эспио, ища упавшую рацию под креслом, едва успел заметить, как челнок окружило плотное тёмное кольцо… *** «-Дорогой! -Милая, тебе не стоило так быстро бежать, вдруг вывихнешь ногу? -Всё в порядке, я смотрю на дорогу. К мужчине, с одышкой и двумя пакетами, медленным, но широким шагом подошла женщина в наскоро надетой майке и джинсах. Из-под полы зеленоватой ткани, позвякивая на ходу, торчала застёжка незастёгнутого ремня. При виде улыбнувшегося мужа, протянувшего к ней руки, она, отдав ему пакеты, вяло обхватила ему талию и, расслабившись, выдохнула: -Больше так не пугай, Эйв, я уж подумала, что что-то срочное случилось. Эйвери, пока супруга силилась отдышаться, поставил пакеты на асфальт, и, прижав любимую к себе за плечи, прошептал: -Всё в порядке, Рейнида «Наседка», я всегда настороже. -Милый! Сколько раз говорить, называй меня Рэй! -Понял, «Наседка Рэй». -Да ну тебя. Оба захихикали. Голова жены напоминала взъерошенное гнездо, пусть волосы и были завязаны в хвост. От них веяло засаленностью и чем-то мясным. Эйвери, ткнувшись в них носом, блаженно вдохнул желанный запах, всегда ассоциирующийся у него с домом. Какое-то время пара, простояв вот так в обнимку, молчала. -Скоро приедет такси, дорогая. — Прошептал Эйвери на ухо любимой. — Если хочешь, завезу тебя по дороге к подъезду. -Всё нормально, милый, я дойду сама. -Никакая болезнь не заставит тебя сидеть на месте, стоит тебе захотеть позаботиться обо мне, верно? Смех женщины заглушил нарастающий писк зазвонившего телефона. -Минуту… Да? Через пять минут? Понял вас. -Удачи тебе на собеседовании, Эйв. — Улыбнувшись, Рей, едва муж, положив трубку, спрятал телефон обратно в карман, тихо вздохнула. — Будет здорово, если тебя примут. При всей своей ободряющей позе и тоне голоса, взгляд женщины, наполненный печалью, направился вниз, на начищенные ботинки любимого. Улыбнувшись, тот, осторожно поцеловав её в нос, прошептал: -Всё будет хорошо. Нас не будут разлучать, там есть пункт, где семейным парам дают жильё рядом с местом работы. Я устроюсь, заберу тебя — и мы снова будем вместе. Обещаю. Ну что ты? Вон на тебе какая красивая зелёная майка сегодня. Эйвери, как никто другой, помнил, насколько сильно его жену — художника-дизайнера по образованию — бесило, когда он неправильно называл тот или иной оттенок. Порой он, пользуясь этой фишкой, с лёгкостью отвлекал Рейниду от некоторых бытовых споров или тем, которые ему не хотелось обсуждать. Даже когда ему в очередной раз удавалось оставить на столе хлебные крошки — ещё одна привычка, бесившая супругу — и она начинала его за сие ругать, стоило ему сказать «Ну милая, ну прости, что оставил хлебные крошки на фиолетовой скатерти» — и всё, взрыв на макаронной фабрике гарантирован. Сколько тогда оттенков малинового, сиреневого и алого ему пришлось выучить на зубок — известно лишь небу и комнате с обоями цвета морской волны. Совсем не «голубыми», нет-нет. Вот и сейчас, при упоминании неверного названия цвета Рей аж перекосило. Эйв не без удовольствия замечал, как надувающиеся от возмущения щёки женщины зарумянились, как в глазах вместо улетучившейся печали появлялись искорки, и как мило сжались губы, в чьих напрягшихся уголках проглядывался нарастающий гнев. И конечно же, на мужчину полился поток ожидаемого: -Я сколько раз тебе говорила, у зелёного полным-полно различных оттенков, он вообще производное от жёлтого и синего, у которых тоже полно, но ты и их путаешь, и если за них я тебя прощаю — за зелёный я тебе шею искусаю! Как же так, путать оттенки моего любимого цвета, где ты… Не сумев сдержаться, рассмеявшийся Эйвери, прижав к своей груди всё ещё возмущённую жену, вдруг поднял ту в воздух, и, пока бедняжка визжала, кружил её вокруг себя, приговаривая: -Какое же ты у меня солнышко! -Эйв! Это что сейчас было?! -Ничего, милая. Просто я люблю тебя.» Гудение сирены заставило очнувшегося от воспоминаний Эйвери вздрогнуть. По всему кораблю, эхом отзываясь в и без того побаливающих висках, шли волны вибрации — то там, то здесь активировались сигналы тревоги. Как попало собрав разложенные на столе бумаги и засунув их в кейс, мужчина, хватая на бегу пальто, выбежал в коридор: -Что происходит? Айво! Высокого усача нигде не было видно. В тех немногих иллюминаторах, что находились на палубе, Эйвери видел лишь лазурное небо и грязно-белые облака. Ни единой души не пробегало рядом, чтобы хоть как-то дать понять недоумевающему работнику, что сейчас происходит и кто активировал тревогу. В непонимании тот побежал к комнате видеонаблюдения, как кто-то маленький, врезавшись в районе голеней, выбил почву из-под ног и заставил потерявшего равновесие мужчину упасть навзничь. Понять, кто это был, ему удалось по отдаляющемуся лаю. -Шива! Вернись, плутовка! Писклявый голос — кто-то в жёлтом комбинезоне, влетев в коридор, пронёсся над упавшим словно молния, обдав холодом. За ним, тяжело дыша, вбежал ещё один, уже большой и зелёный. -Чарми! Нет времени, нужно бежать! Взгляды злого крокодила — или аллигатора, Эйвери не разбирался — и замершего мужчины встретились. Оба, не мигая, замерли. -Я не могу оставить Шиву! И оба одновременно обернулись. К ним, с гавкающей громилой на поводке, вылетел запыхавшийся пчелёнок. Не успел он сказать и слова, как из динамиков раздалось: -Отбой тревоги. Эйвери, узнав голос коллеги, удивился ещё больше. -Что? Крокодил, глянув на монитор, где минуту назад шумели помехи, увидел лицо уставшего Роботника, говорящего: -Деактивация лазерной системы. Объявляется разрешение на посадку. Челнок с нечитаемым номером, прошу вас на третью площадку. Руж, прошу прекратить трясти Шедоу за грудки и пройти вместе с Вектором, Чарми и Эйвери в главный зал. Эспио — присоединяйтесь. Собак оставьте у входа, я позабочусь о них. Все объяснения на месте. Конец связи. Экран погас.