Колючий нянь

Шедоу, с тяжёлой от духоты головой, едва открыл глаза, как вновь увидел Айлин. Всё такая же милая, только немного растрёпанная и с алыми щёчками. Неужели не сработало? Разве она не должна очнуться? Пока ёж думал, что могло пойти не так, блондинка открыла глаза и, шумно вдохнув, попыталась встать: -Папа! Папа, где ты? Папочка! -Айлин! Я здесь, солнышко моё! Всё хорошо, не вставай резко! Эйвери, стоявший над ней, спешно размыкал ремни на теле дочери, помогая той сесть и вдохнуть глубже: -Всё в порядке, дыши медленней, ты сейчас слаба…-Тараторил он, пока Айлин, плача, обнимала его. -Разве вы не отключили ей старый иммунитет? — Слабо спросил Шедоу стоявшего возле них Айво. -Отключили только что. — Кивнув, усач замер. -Стойте… Мы только что отключили его… И мы… Подожди немного, Айлин. Поднеся к девочке сканер для неизвестного ежу применения, толстяк, вводя какие-то данные, вслушивался в писк устройства… После чего в немом шоке поднёс тот к Эйвери. Мужчина, глянув на маленький монитор, тут же упал в обморок. -Папа! Папочка, ты в порядке?! -Всё хорошо, он просто устал и уснул, отнесу его в соседнюю комнату, где посвежее, и скоро вернусь. Едва Айво, скинув с себя халат, взял на руки Эйвери и, понеся того к выходу, покинул лабораторный зал, как Шедоу, заметно окрепнув, сумел освободиться от пут и медленно, но верно направился в сторону упавшего сканера. Взяв тот в руки, ёж, вчитываясь в содержимое результата, от шока открыл рот. -Да что там такого страшного? — Пищала Айлин, всё ещё сидящая на своей кушетке. — Шедоу, пожалуйста, хоть ты не падай на пол! -Айлин, ты… Казалось, с каждым словом счастье в душе ежа всё увеличивалось, отметая тревогу и прочие ужасы. Теперь они не имели значения, да и что вообще могло испугать или раздражать его сейчас? Какие мелочи! Ведь теперь… -У тебя теперь свой иммунитет. И он сработал сразу, как только твой отец обнял тебя. Теперь ты как все. Ты сможешь летать на Землю, даже, возможно, получится остаться там. -Правда?! Айлин, прижав ладони ко рту, взвизгнула было от радости, но вскоре всхлипнула, и, уткнувшись лицом в кушетку, заплакала не хуже папы минутами ранее. Шедоу, взобравшись к ней, осторожно приобнял девочку за плечи, сам едва не плача. Им удалось, у них в самом деле получилось сотворить невозможное! Как порой удивительна Вселенная! -Я смогу жить на Земле…с папой… друзья будут держаться со мной за руки, я буду не бояться испачкаться в грязи или лужах, не буду больше бояться съесть что-то немытое, не придётся ходить постоянно с током на теле… -Бубнила она в кожаную поверхность. -Ну не знаю, Айлин, фрукты и овощи мыть надо постоянно, ибо даже с хорошим иммунитетом можно заработать отравление. — Хмыкнул Шедоу, не удержавшись от комментария. Айлин, рассмеявшись, ответила: -Зато мне не придётся пить кучу таблеток всю оставшуюся жизнь! И я смогу съесть что-то вредное! Мне больше не страшна весенняя пыльца и тополиный пух! -Если только ты не окажешься в числе страдающих аллергиков. — Смеялся вместе с ней Шедоу.

***

От вспышек камер Айво едва мог видеть что-либо впереди себя. Не выйди он одновременно с Эйвери на сцену — совсем бы потерял ориентир. Галдёж в зале нарастал, пусть церемония и была сугубо официальной — немало людей, помня прошлые проделки доктора Роботника, удивлялись столь неожиданному событию. СМИ же не могло этого пропустить: Бывший злодей с громкоговорящей репутацией получает Нобелевскую премию! Правда, не один — Эйвери, окрылённый и явно счастливее прежде, без остановки смотрел или махал рукой сидящей на первом ряду Айлин, в этот день одетая в праздничное платье, сияющая словно маленькое солнышко. С ней, шумя не хуже зрителей сзади, сидела знакомая лауреатам компания. Да, даже Вектора и его команду пригласили. И уж как тут без Эми с Крим и мистером Бигом? И куда, скажите, мы бы дели Соника с Наклзом и Тейлзом? Только место возле Руж пустовало — Шедоу, сославшись на неожиданные пробки, не смог явиться лично. Усмехнувшийся Айво, зная, насколько ёж терпеть не может шум, едва не прослушал своё имя: -Мистер Айво Роботник и мистер Эйвери Филлипс, прошу вас встать и подойти для вручения вам дипломов о вручении Нобелевской премии и медалей. Айво, высокий, непривычно статный в своём официальном костюме, возвышался над Эйвери, но радости у обоих было безгранично много. Едва они, взяв каждый своё, показали медали журналистам — публика, вставая со своих мест, громко им зааплодировала. Не отставали от них и первые ряды, сопровождая крики улюлюканьем. Айлин же и вовсе сорвалась с места, побежав к отцу и обняв того за талию, отчего счастливый мужчина, вручив ей медаль, с хохотом поднял дочь на руки. Та, смеясь и показывая награду ликующей публике, внезапно взвизгнула — Айво, подойдя к ним, осторожно взял её за талию, и, усадив девочку себе на плечо, вручил заодно и свою медаль. Столь детский и довольно шаловливый, но милый жест зрители встретили ещё более бурными овациями. -Жаль, здесь нет моей Рей. — Сказал Эйвери с лёгкой тоской. — Она летала бы на крыльях от радости. -Уверен, она и так летает. — Смеялся Айво. — На семнадцатилетие пригласите? Или без торта оставите? -А чего долго так ждать? — Спросила Айлин удивлённо. — Мне на днях исполнится тринадцать, приходите! Буду ждать всех! -Ну не знаю, хлопот у меня полные усы! Приют-то мне спасти удалось, теперь рекламная компания, новые работники — там суеты просто Боже мой! И пока я найду того, кто будет это расхлёбывать, поседею раз сто! -Ну же, Айво, ты ведь не один занят медицинскими делами. — Подмигнул усачу мужчина. — Оставь это мне, собачки тебя заждались. Плюс повод для Айлин лично навестить пушистиков! -А ты потянешь кормить и выгуливать целую ораву её новых друзей? — Всё смеялся Айво. — Одна-то она домой точно не уйдёт! -В новом доме хватит места для всех. — Лишь ответил Эйвери, помогая дочери опуститься обратно на пол и с нежностью обнимая её. -Пап, можно я в кафе схожу с друзьями? — Спросила та. -Только домой приходи вовремя, дотемна не гуляйте! — Едва успел он сказать, как блондинка, побежав к выходу, повела за собой столь разномастную компанию. Первые ряды заметно опустели. — Лишь бы за ними СМИ сейчас не побежали. — Вздохнул он. — Не дают моей девочке надышаться.