Сборник.

Касаи пятнадцать. Касаи переходит в старшую школу. Касаи подаёт заявление в баскетбольный клуб - лучший в его префектуре, и его, без сомнений, примут. Касаи с порога называет одного из семпаев - вычурного разноглазого дылду, - кретином. На пробной игре тренер и капитан отмечают его исключительный талант, но капитан, строго смотря сквозь очки, говорит, что Касаи годен только во второй состав. Касагава злится, но не протестует: к концу года он обязательно пробьётся в основной состав. Его и остальных первогодок запрягают убираться после тренировок и с ними остаётся только один из семпаев - второгодка, кажется. Касаи не запоминает его имя - совсем скоро он заменит его на позиции в основном составе, к чему запоминать имена неудачников? Семпай до боли в зубах дружелюбен, показывает и рассказывает всё на свете. Касаи нравится его голос. Семпай смеётся и говорит, что Касаи очень хорош, но ему стоит поладить с командой. Касагава посылает его к чёрту. Касаи тренируется до ноющих мышц, лезет из кожи вон, остаётся подольше вместе с надоедливым семпаем - Фудзитаки Хигой, имя всё-таки пришлось запомнить, - и кретином-разноглазым семпаем - Мидзусаги Сейджи, его тоже пришлось запоминать. Касаи бесится об этих двоих до зубовного скрежета. Сейджи его искренне ненавидит, а Хига..Касаи не знает, о чём Хига думает. Касаи считает его сумасшедшим, потому что нормальный человек не может быть таким дружелюбным. Фудзитаки даёт ему тупое раздражающее прозвище - «химе». Касаи не понимает, чем он похож на принцессу, а семпай пожимает плечами: «ты рыжий и гордый». Касаи не замечает, когда начинает обедать вместе с Хигой, Сейджи и ребятами из основного состава. Касагаву они перманентно раздражают, но они хорошие люди и, что более важно, хорошие игроки. В конце года капитан собирает всех участников клуба на торжественное прощание с третьегодками. Он оставит нового капитана. Касаи только злится - его так и не взяли в основной состав, а среди второгодок одни идиоты, не тянущие на роль капитана. Уж он-то знает каждого раздолбая. Капитан поправляет очки, снимает их, протирает специальной тряпочкой - тянет время. - Я долго думал над тем, кого хочу оставить капитаном, - говорит он. - Потому что вы все идиоты, я не знаю, как вас вообще можно оставлять, вы же бросите к чертям учиться и будете целыми днями мячи гонять, паршивцы. Сейджи лениво шевелит носками кроссовок. Они все сидят на тонких матах, но длинные ноги центрового занимают столько места, что остальные ютятся по краям. Только Хига сидит посередине ног Мидзусаги и делает вид, что не спит. - Новым капитаном я оставляю Хигу, - вдруг говорит теперь уже старый капитан. По залу впору было бы карикатурно перекатиться верблюжьей колючке и застрекотать сверчкам. Хига поднимает голову и выдаёт лучшее, что можно от него услышать: - А? Касаи устало трёт лицо. Интересно, сможет ли он перевестись в другую школу? Клуб, на удивление, не разваливает после ухода третьегодок. С вылетом половины основного состава Касаи тут же оказывается на своём почётном месте - атакующим защитником. У Касаи проблемы с подборами и он снова тренируется с Сейджи и Хигой по вечерам. После очередной тренировки Хига отрубается прямо на матах, пока Касаи и Сейджи собирают мячи. Касагава тянется пнуть нерадивого капитана, но Сейджи только хмыкает: - Оставь. Он вторые сутки не спал. Хига спит мёртвым сном - Касаи и Сейджи заворачивают его в куртку и везут домой на такси. Касагава смотрит на уставшее лицо капитана - даже во сне хмурится, - на осторожно приобнимающего его Сейджи и тихо завидует. Он в курсе, что уж там, вся школа в курсе, что они встречались на первом году обучения. Менеджер даже как-то рассказывала, что застала их в раздевалке за не самыми скромными вещами. Почему они расстались не знает никто, но, судя по всему, они остались приятелями. Касаи впервые у семпая дома - маленький типичный для их века домик, отделанный под светлое дерево. Касаи помогает Сейджи сгрузить Хигу в коридоре так, чтобы не придавить кота. Над комодом в коридоре большое зеркало с разнообразными цветными стикерами: «диплом Ями», «статья розоцветные», «разворот про кофе» и ещё кучи подобного. Касагава никогда бы не подумал, что Хига подрабатывает копирайтером. Теперь понятно, почему не высыпается. Мидзусаги утаскивает тело капитана в ванную, потом возвращается, торопливо суёт рыжему денег на такси - слишком много, - и выпихивает из дома. Касаи не понимает ровным счётом ничего, но спокойно добирается домой и успешно забывает про чужую бессонницу. У него появляется своя. Касаи теряет момент, когда Хига становится ему _симпатичен_. Когда его приторная снисходительная улыбка перестаёт заставлять рыжего морщиться. Поначалу Касаи проклинает баскетбол - контактный вид спорта, общая раздевалка, общая душевая. Касаи украдкой залипает на капитана: широкие плечи, ровный мышечный рельеф на груди и животе, узкие бедра. Рыжий вдруг понимает, что это не баскетбольный рельеф и решает спросить напрямую сразу после душевой. - А? - Хига собирает волосы в маленький хвостик на макушке, Касаи старательно не смотрит на перекатывающиеся под кожей трицепсы. - Я боксом раньше занимался. В старшей школе ушёл в баскетбол. Не жалею, если честно. Касагава только задушенно кивает и спешит убраться подальше. Ночью ему снятся широкие горячие ладони, осторожно трогающие его за лицо и это ощущается даже интимнее, чем если бы ему приснился секс. Лучше бы приснился секс. Касаи старательно полоскает лицо водой с мылом всё утро, но жар не сходит. Касаи понимает, что заболел. Хига врывается к нему тем же вечером с охапкой апельсинов и толстой тетрадью с лекциями и домашкой. - Попросил у твоей старосты, - улыбается он в ответ на вопросительный взгляд. - Поправляйся, химе. Касагава выгоняет его взашей в ту же минуту. Вообще Касаи не очень любит апельсины, но почему-то чистит фрукт, заливая соком руки и половину ковра. Потом ещё - заляпывает телефон, потому что Хига пишет ему смски. Не то, что бы Касаи было не всё равно, но ощущение иррациональности не проходило. А потом Хига пропадает на несколько дней. Дни перетекают в неделю. Неделя в три. В клубе царит хаос, но им удаётся более-менее держать всё в узде. А капитан возвращается через месяц: у него туго перетянута кисть, следы старой драки на лице и неизменная слащавая улыбка. Тогда Касаи впервые бьёт его: натурально и по-мужски впечатывает кулак в каменный пресс, не чувствуя боли и матеря блондина на чём стоит свет. Потому что через четыре месяца у них зимний кубок, а придурок-капитан умудрился сломать два пальца в уличной драке. Зимний кубок они, ясное дело, теряют. Хиге запретили нагружать руку и он, в качестве протеста, забивает эту руку татуировкой. Рукав красивый, Касаи хотелось бы проследить пальцами рисунок, но Касаи злится и старается не показывать разочарования. Вечером он находит Хигу в раздевалке, взахлёб рыдающим над майкой с подчёркнутым номером. Номером капитана. Касагава просто стоит у дверей, стараясь не показывать своего присутствия, потому что...потому что Хига-идиот был привычен, Хига-капитан был привычен, даже Хига-злыдень был привычен. Но сломленный, сдавленно сипящий извинения прошлому капитану, размазывающий по лицу сопли и слёзы - нет. Касаи молча кладёт ему руку на плечо. Касаи становится вице-капитаном на втором году обучения. Формально, Хига скидывает на него большую часть обязанностей по согласовке тренировок и игр, так что с первогодками приходится нянчиться именно Касаи. Разумеется, они его боятся. Ровно до момента, пока не видят Хигу в ярости после того, как к менеджеру пристают гопники из соседней школы. Теперь первогодки обожают Касаи. Рыжему это льстит. Хига остаётся собой: простым как топор и тупым как сибирский валенок. Касаи уже давно отпустил себя - ну, влюбился и влюбился, с кем не бывает. Это обязательно пройдёт, когда Фудзитаки выпустится и перестанет маячить перед глазами. Касаи пропускает момент, когда они становятся чуть больше, чем друзьями: Хига приходит к нему домой, Хига нравится его матери, Хига таскает его бенто, Хига зовёт его в гости бегать в лесу и вместе делать домашку - и плевать, что они в разных классах и что по идее это Хига должен помогать Касаи с домашкой, а не наоборот. Хиги становится невероятно много в жизни Касагавы и это здорово пугает. Когда Фудзитаки дарит ему шоколадку на день Святого Валентина, Касаи теряет челюсть и дар речи. Дар мысли, в принципе, тоже теряет. Они стоят перед домом Касагавы, из двери в любую секунду может выглянуть мать, а Касаи стоит ни жив ни мёртв, с шоколадкой в руках, пока его целует его капитан, друг и почти годовая влюблённость. Касаи кажется, что он попал в Зазеркалье. Он отталкивает Хигу от себя, разбивает шоколад ему о голову и позорно сбегает в дом. Уже внутри оседает на пол, чувствуя, как сердце колотится в желудке. Он проиграл. Хига начинает его избегать и Касагаву это здорово бесит. Да, рыжий погорячился, но он был дезориентирован и напуган, и вообще... Касаи ловит капитана в подсобке со швабрами в компании нескольких первогодок и центрового. - А ну пошли вон, - рычит Касагава, преграждая Хиге выход. - Ууууууу, - тянет Мидзусаги и хлопает Фудзитаки по плечу. - Ты попал, брат, - и тут же подгоняет первогодок, не желая попасть Касаи под горячую руку. - Ну, чего встали, вице-капитана не слышали? Давайте-давайте, гуськом на выход. Когда за процессией со швабрами тактично прикрывается дверь, Касагава переходит на невиданно низкие тона. Хига выслушивает его лекцию про игнор со скучающим лицом, стоит, облокотившись на корзину с мячами, и смотрит как на юродивого. - Ты же ясно дал мне понять, что твой ответ «нет», химе, - устало хмыкает он. - Не трави душу, ладно? - С чего ты взял, что мой ответ «нет», кретин? - взрывается Касаи, испытывая острое желание сломать что-нибудь о башку Фудзитаки. - Ты просто...не знаю, на площади бы меня засосал? В ютуб выложил бы, что б уж наверняка все-все узнали и моя мать тебя на бекон пустила? У Хиги из глаз исчезает это отвратительное выражение побитой собаки. Он встаёт, делает шаг, настороженно берёт Касаи за запястье и аккуратно тянет. Он готов получить на орехи в любую секунду, но Касагава зол не на это. - Тут никого нет, - Фудзитаки быстро облизывает сохнущие губы. - Можно я тебя поцелую, Касаи? - Дебил, - выплёвывает ему в лицо рыжий и сам подаётся вверх. У Хиги омерзительно холодные руки до локтей. От остального него жарит как от печки - Касагава мгновенно покрывается потом: ему жарко, не хватает воздуха и невыносимо тянет за грудиной. Фудзитаки осторожно трогает его лицо с таким благоговением, словно рыжий сделан из хрусталя в подарок императорской семье и за любую трещинку блондина повесят на ближайшем дереве, а Касаи натурально горит изнутри. Пожар превращается в уютный камин, когда рыжему горячо выдыхают прямо в губы: - Я люблю тебя. Для Касаи, по его ощущениям, начинается Ад. Хига везде: провожает Касаи в школу утром, бегает к нему на переменах, бегает к нему на обед, провожает домой после школы. Старается трогать: берёт его за руку, если идёт рядом, постоянно лезет обниматься, треплет по волосам. Касаи начинает понимать, почему они с Сейджи расстались: рыжий ловил косые взгляды от школьников и учителей, стыдливо краснел и прятал глаза. Касагава не выдерживает и месяца - Хига лезет целоваться, хотя в раздевалке ещё Сейджи и Кодзима. Первый тактично отворачивается, а второй...не очень тактично отворачивается и тянет разноглазого из раздевалки. Фудзитаки получает по лицу и очень непонимающе моргает. - С меня хватит, - орёт Касагава, краснея пятнами с шеи до ушей. - Ты можешь вести себя нормально? Не надо трогать меня на людях! Ты хоть понимаешь, что окружающие могут подумать? - А... - ошарашенно выдаёт Фудзитаки и как-то в одночасье съёживается. - Да, конечно. Извини. Всё возвращается на круги своя: Касаи спокоен и собран, а у Хиги снова взгляд побитой собаки, исчезающий, когда рыжий заглядывает в гости. Касаи вообще много узнаёт о чужом быте. Хига спит в ванной, пишет статьи на заказ в ванной, ест в ванной, учит уроки тоже в ванной. Касагава смотрит на пыль, толщиной в четыре пальца, в комнате и только вздыхает - он лично убирался там четыре месяца назад. Касаи просыпается ни свет ни заря даже по выходным - на выходных он часто ночует у Хиги, - потому что Касаи шестнадцать, у него бушуют гормоны и он не хочет, чтобы Хига спалил его с утренним стояком. Потому что Хиге восемнадцать и у него так же бушуют гормоны, и чёрт знает, что из этого выйдет. Их отношениям слишком мало времени для перехода к сексу, тем более, что Касаи совершенно ничего об этом не знает. Точнее, знает, в теории, что делать с девушками. И совсем в теории - больше из злых гомофобных шуток, - как это всё происходит в их случае. Касаи растягивает портняжную мышцу на воскресной пробежке, но, скрипя зубами, в понедельник идёт в школу. Хига запрещает ему напрягаться и рыжий всю тренировку лениво водит мяч. Сейджи хмыкает над ухом на коротком перерыве. - Не думал, что ты его к себе подпустишь. - Че? - переспрашивает Касаи, испытывая острое желание съездить центровому промеж разноцветных глаз. - Через плечо, - фыркает Сейджи. - Не думал говорю, что Хига тебя на секс уломает, ты ж гомофоб до костного мозга. Касаи в одночасье представляет, как его хромота и запрет Хиги смотрятся вместе, и его хватает нервный тик. - Ты - кретин, - честно говорит рыжий. - Во-первых: я потянул мышцу, по-твоему у меня нога в компрессионном чулке просто так? А во-вторых: как я могу быть гомофобом, если встречаюсь с парнем? - Одно другому не мешает, - смеётся Сейджи. Заметив их больно долгий разговор, подплывает Хига. - Бро, вот ты хоть нас рассуди, твой пацан гомофоб? - Ну, да, - пожимает плечами капитан. - Если это единственная цель ваших стояний тут на месте, то сейчас обоим штрафных кругов пропишу. Один побежит на ногах, а второму выдам костыль, что б веселее бежалось. Касаи под эту шуточную лекцию выходит из себя. Он не совсем понимает, почему, но точно не понимает, какого дьявола его _упрекают_. И чем? Гомофобией! При живом-то парне! Касагава взрывается прямо в зале, прямо при сокомандниках и выговаривает этим двоим всё, что думает. Попрекает Хигу всем на свете, хоть и сам понимает, что это злые и горькие слова. У Фудзитаки темнеют глаза, сдвигаются к переносице брови и медленно проступает венка на лбу. Когда рыжий задевает тему - прошедшую, отболевшую, - отношений Хиги и Сейджи, блондин не выдерживает. Бьёт наотмашь раскрытой ладонью - у Касаи громко клацает челюсть, взрывается болью скула и прокушенный случайно язык. По ощущениям у рыжего чуть не свернулась шея, но, конечно, с ним всё в порядке. Ударившая ладонь крупно дрожит и Фудзитаки круто поворачивается на пятках, сбегая из зала. В зале повисает мёртвая тишина, Сейджи смотрит на Касаи с отвращением. - На сегодня закончили, парни, давайте по домам, мы уберёмся, - приказывает центровой и зал пустеет со скоростью звука. Когда последний из первогодок хлопает дверью, Мидзусаги потирает лоб. - Какой же ты уёбок, Касагава, я был о тебе лучшего мнения. - Пошёл ты, - у Касаи нет запала даже привычно плюнуть ядом. Они убираются в полном молчании, не проронив больше ни слова. Сейджи открывает своё дыхало только у дверей раздевалки. - Ты запретил ему трогать тебя на людях, потому что «они могут что-то подумать». А что подумать, Касаи? Что ты с парнем встречаешься? - Касаи смотрит в голубой глаз, пока Сейджи стоит к нему полубоком. - Ты уверен, что ты с ним встречаешься? Не особо похоже, чтобы ты что-то делал, кроме снятия с Хи эмоционального навара. Заведи себе рыбку, если хочешь кого-то помучать, не лезь к нему со своим ядом. И уходит - Касагава даже рот открыть для ответа не успевает. Рыжий отстранённо смотрит в зеркало на ссадину на скуле и понимает, что центровой прав. - Уходи, - Касаи смотрит на гору подушек, где-то под ней должен лежать Хига. - Пожалуйста, уходи. Касаи сжимает челюсти до скрипа зубов: он тут пятнадцать минут распинался в извинениях, а перед этим почти месяц угрызался саморефлексией и совестью, а этот дебил даже слушать его не хочет! - Уёбок, - бросает Касагава, разворачиваясь и уходя вон. Он молча идёт до дома пешком, попадает под дождь и, ожидаемо, простывает. В температурном бреду строчит Хиге смс. Потому что Касаи ненавидит неопределённости и это подвешенное состояние. «Мы вместе или уже нет?» «Серьёзно? Ты этим вопросом только сейчас задался?» И, прежде, чем Касагава успевает написать саркастичную остроту, присылает: «Ты хочешь расстаться?» «Нет», пишет Касаи, «я не хочу. Вопрос в том, чего хочешь ты. Сейджи подсказал мне, что я был мудаком.» «Я люблю тебя», просто отвечает Хига. У Касаи теплеет в груди и он спокойно засыпает, уронив телефон на кровать рядом с подушкой. Касаи взрослый мальчик, поэтому, когда уже через неделю Хига вваливается к нему домой с ночёвкой, Касаи морально готов ко всему. Хига замечает его нервозность и трактует её правильно: смеётся, утягивает рыжего обниматься на кровать. - Расслабься, я тебя не трону, - он трётся носом о рыжую макушку. - Мелкий ещё. - Ой, иди нахер, - нервно фыркает Касаи в ответ. - Я же вижу, что тебе..ну..хочется. - Ну хочется, - пожимает плечами Хига. - Но правда, Касаи, рано. Не беги вперёд паровоза. - Ну, попробовать-то можно, - Касагава смущён вообще наличием этого разговора, но настроен серьёзно. - Касаи, мы закрыли тему, - после короткого молчания упрекает блондин. - Тебе не нужно извиняться. Тем более так. Касагава поднимает на Хигу голову, призывно целует в уголок губ - и Фудзитаки тут же откликается. Они целуются до одурения долго, прерываются только после стука в дверь. - Касаи, ужинать будете? - Нет, мам, спасибо, - откликается рыжий. Когда мама уходит к себе, Хига хохочет до слёз по непонятной для Касаи причине. - Ты дверь запер? - Касаи быстро кивает и тут же оказывается прижат к кровати. - Тогда кое-что попробуем, чтобы ты угомонился. Касагава снова начинает гореть изнутри и жмурится от ощущения холодных ладоней, скользящих по груди. Хига задирает на нём майку, касается кожи губами и языком, кажется, даже оставляет засос где-то на груди. Касаи гортанно стонет, тут же закрывая рот ладонями, пока блондин мягко исцеловывает его живот, щекочет горячим дыханием и оставляет яркие красные пятна. У Касаи от этой незатейливой ласки встаёт как по команде и это чисто по-человечески стыдно. - Расслабься, химе, - жизнерадостно шепчет Хига, запуская пальцы под резинку домашних штанов. - Расслабишься тут с тобой, - хрипит Касаи и задыхается, когда чужие губы касаются головки. Касагава крепко зажимает рот, чтобы мать не услышала его стонов, пока Фудзитаки ему - прости господи! - отсасывает. И это совсем не похоже на то, когда Касаи дрочил. Даже если при этом думал о Хиге. Такой диссонанс ощущений просто-напросто выбивает из колеи и рыжий теряется во времени и чувствах. Ему очень хорошо одновременно везде и не было какого-то определённого момента, когда ему было лучше, чем обычно. Поэтому, когда Хига сплёвывает сперму в свою майку и вклинивается под бок, Касагава лежит полностью ошарашенный и потерянный. Блондин целует его за ухом и Касаи отнимает руки от горящего лица, чтобы посмотреть на него как на юродивого. - Господи, Касаи, ты смотришь так, словно я тебя изнасиловал только что, - Хига страдальчески сводит брови. - Нет, нет, нет, нет, - быстро говорит рыжий. - Было классно, просто... А ты? - А что я? - Ну, тебе же, наверное, тоже нужно, - Касаи наугад опускает руку, попадает Хиге по животу, скользит к паху и, на удивление, ничего особенного там не находит. - Вот тебе и ответ, - хмыкает хозяин спокойных штанов и резво обнимает Касагаву всеми конечностями сразу. - Давай просто поваляемся, а? Пока ты грипповал и валялся на кровати, я носился как в жопу ужаленный с делами клуба. Это утомительно. - Это твои обязанности как капитана, придурок, - Касаи поддерживает переход разговора и уютно устраивается в объятиях. - Я вообще не обязан ими заниматься. Хига начинает лейтмотив нытья про тяжести бытия социально-активным членом клуба и в какой-то момент Касаи засыпает, убаюканный его голосом. Просыпается рыжий глубокой ночью от того, что чувствует сырость под ухом. Он открывает глаза и с ужасом наблюдает, как Фудзитаки пропитывает ему подушку слезами во сне. Судя по дыханию и движению глаз, ему явно снится кошмар и Касаи спешно трясёт блондина за плечо. Хига просыпается медленно и заторможенно расфокусированно моргает несколько секунд. Потом трёт лицо и начинает извиняться. Той ночью Касаи узнаёт причину, по которой Хига занимался боксом и причину очень многих странностей, которые за ним наблюдал. Отец Хиги - серийный убийца. Касаи начинает много времени проводить на гейских форумах к пятому месяцу их с Хигой отношений. Так сказать, набирается опыта для массированной атаки. Потому что петтинг и отсосы начинают его подбешивать: Фудзитаки ходит вокруг да около и никак не решается, а Касаи считает себя вправе потребовать чего-то большего, чего-то _нормального_. Из-за нервов Касагава совсем теряет сон и аппетит, становится апатичным и, получив тройку за тест по географии, получает нагоняй от матери и капитана. Потому что за тест его могут оставить на дополнительные занятия, а это потеря тренировок и, может быть, важных игр. Хига предлагает помочь с тестами, потому что он удивительно хорош в географии, истории и естественных науках; и Касаи решает атаковать именно в этот вечер. Он готовится настолько скурпулёзно, что практически не спит: упорно выбирает между смазкой с апельсинами и баблгамом, у витрины с презервативами растерянно чешет репу - потому что вообще ни сном ни духом, что у них есть размеры - и берёт самые средние. Фудзитаки явно настроен серьёзно: он притаскивает кипу пыльных книг и атлас, а потому оказывается вдвойне уязвим, когда Касагава валит его в подушки. И Хига, конечно же, предпринимает сотню попыток всё испортить. - Касаи, эй, погоди, - брыкается он, пока рыжий стягивает с себя пиджак и рубашку. - Слушай, это какой-то слишком крутой поворот, не думаешь? - Нет, - рыжий просто пожимает в плечами, скидывая рубашку на пол ванной и вытряхивая Хигу из футболки. - Ты полгода вокруг моей задницы круги наворачиваешь, думаешь, я не заметил? Фудзитаки, судя по выражению лица, капитулирует. Они перекатываются - Касаи забавно путается в подушках и тонет в одеялах, пока Хига наставляет ему засосы на шею. Когда блондин останавливается и его руки исчезают, Касаи хочется его ударить. - У меня смазки нет, - Хига оглядывается, видимо, пытаясь найти что-то подходящее. - У меня в сумке, - подсказывает Касагава и мгновенно покрывается мурашками, когда горячий Хига с него сползает. Фудзитаки роется в чужом рюкзаке, удивлённо оборачивается на Касаи, тряся пачкой презервативов. - Эска? Серьёзно, химе? После года в одной душевой после тренировок? - Ну уж извини, я не присматривался, - язвит Касаи в ответ. - Запиши там себе где-нибудь, что у меня элька, - Хига выкидывает пачку в раковину и перекатывается обратно. Касаи чувствует себя ущемлённым, но шёпот на ухо резво снимает напряжение. - Но мне льстит, что ты подготовился. Что ещё интересного будет? Я найду у тебя в заднице плаг с хвостиком? Кажется, Фудзитаки разочарован, когда не находит у Касаи в заднице посторонних предметов. Впрочем, он быстро это исправляет. - И что, в свой первый раз ты пустишь меня без резинки? - интересуется он в процессе, раздвигая пальцы на манер ножниц. Касаи искренне пытается соображать, но пальцы внутри трут простату и получается только задушенно кивнуть. Хига льёт себе на руку ещё смазки и добавляет третий палец - у Касаи перед глазами всё плывёт. - Н-да? А если у меня какой-нибудь воппер? - Да хоть лонг-чикен, - рычит Касагава. - Я тебя сейчас по яйцам пну, если не захлопнешься. Хига покорно закрывает рот и дальше всё проходит просто идеально: у Касаи из глаз сыпятся искры и он впервые за последние недели нормально высыпается. И пересдаёт тест на сто баллов. Реальность превращается в какой-то непрерывный траходром - Хига как будто срывается с цепи и оттягивается за полтора года воздержания. Сокомандники тактично помалкивают, хотя Касаи похож на леопарда с яркими пятнами-засосами по всему телу, Хигу как минимум драли коты, а как максимум - он целовал осиное гнездо. Касаи с ним не церемонится, поэтому капитан зарабатывает себе стабильные синяки на бока, рёбра и бёдра. Сейджи не очень тактично тыкает Хигу длинными пальцами в синяки, но последнего это, кажется, не очень волнует. Касаи, в принципе, тоже не особо волнуется за чужое мнение: вытравление внутренней гомофобии помогло лучше, чем ожидалось. Хотя, конечно, Касагаву выводят из душевного равновесия постоянные зажимания. Когда Хига трахает его в душевой и, случайно задев кран, выливает себе на спину ушат кипятка, Касаи в отместку трогает ожог пальцами, нажимает ногтями и слушает жалостливое хныканье. Кажется, в тот момент до Хиги доходит, что трахаться где попало - плохая идея. Касаи первым узнаёт, что Хига не собирается уходить из клуба для подготовки к экзаменам. - Я всё равно сдам хреново, не вижу смысла, - говорит он, перебирая длинными пальцами рыжие волосы. - Всё ещё хочу зимний кубок. С вами. Касаи долго молчит, смотря в учебник по математике, хотя уже не читает. - Нового капитана уже выбрал? - Ты правда не догадываешься, кому я команду передам? - блондин улыбается, пододвигается ближе и обнимает Касагаву за пояс. - Я не возьмусь, - фыркает тот, закрывая учебник и откладывая его в сторону. - Во-первых: потому что тогда начнутся шутки про получение должности через постель. И прости господи, если первогодки поймут их неправильно и кто-то полезет ко мне в койку. Ты этого хочешь? - Хига отрицательно качает головой и Касаи самодовольно продолжает. - Во-вторых: я и так, де-факто, капитан. Потому что ты жопа ленивая. Я устал и точно не хочу ещё год этим заниматься. Фудзитаки обиженно дует губы. - И кого тогда? - Кодзиму? - удивляется рыжий. - Соуске? Да кого угодно, нынешние второгодки не вы, мы ответственные! - Соуске только глотку драть горазд, команда с ним развалится. Капитан должен быть командным игроком, - Хига притягивает Касаи поближе, рассеянно гладит по спине. - Кодзима..вряд ли выдержит эмоционально. Это трудно. Касаи хмурится и вдруг понимает: - Погоди, ты как-то заготовлено это говоришь... - Мы с Джиро сидели на крыше школы тогда. На обеде. И он сказал, что хочет оставить меня капитаном, - отстранённо поведал блондин. - Я тоже отказался. И тоже говорил, что даже Сейджи на посту капитана будет лучше. Что кто угодно будет лучше. - Эй, - зовёт Касагава, ловя чужое лицо ладонями. - Я не говорил, что ты плохой капитан, я говорил, что ты жопа с ручкой. Кэп не ошибся, передав нас тебе. Ты хороший капитан, Хи. Хига выплывает из воспоминаний, тепло улыбается, целует в нос. - Рад слышать, мистер ворчун.